Кровавая шутка (Шолом-Алейхем)/Часть первая. Глава 4. Сила медали

Кровавая шутка — Часть первая. Глава 4. Сила медали
автор Шолом-Алейхем (1859—1916)

Дата создания: 1912-1913. Источник: http://www.web-lit.net/writer/76/book/49971/aleyhem_sholom/krovavaya_shutka

Глава 4. Сила медали

До сих пор разговор шёл на русском языке. Но как только выяснилось, что предъявитель документов — шкловский мещанин, да ещё «Рабинович», Сарра Шапиро решила, что можно не церемониться, и сказала по-еврейски: «Удивляюсь вам! Вы производите впечатление умного человека. Неужели же вы не знаете, что в нашем городе еврей должен иметь право на жительство?»

Однако тирада эта не была оценена по достоинству, так как тот, к кому она относилась, не понял из неё ни слова. Слегка покраснев, он ответил:

— Извините, я не понимаю по-еврейски.

Хозяйка расхохоталась:

— Шкловский мещанин, Рабинович, не понимающий еврейского языка?!

Бетти, до сих пор не принимавшая участия в разговоре, пришла на помощь молодому человеку, обратившись к матери:

— Мало ли нынче молодых людей-евреев, не знающих еврейского языка?

И затем в кратких словах разъяснила будущему квартиранту, что речь идёт о «правожительстве», без которого они не могут сдать комнату, так как обнаружение в еврейском доме бесправного жильца грозит хозяевам лишением их «правожительства» и высылкой в 24 часа.

— Теперь вы, надеюсь, понимаете?

Всё это было сказано с такой очаровательной улыбкой, что, не будь при этом мамаши, наш герой с удовольствием расцеловал бы миловидную девушку… И хотя закон о «правожительстве» был известен ему больше понаслышке, Рабинович притворился прекрасно осведомлённым и возразил, обращаясь к Бетти:

— Всё это, конечно, для меня не ново. Знаменитый закон, который, кстати сказать, давно пора бы выкинуть с прочим хламом в мусорную яму, мне достаточно знаком, хотя я и не здешний. Но в таком случае как же объяснить то, что университет принял мои бумаги?

При слове «университет» оба женских лица просияли, а мать даже хлопнула себя по бёдрам:

— Вот оно что! Стало быть, вы — студент здешнего университета? Чего же вы молчали?

— Разве я молчал? У меня такое впечатление, что мы всё время только и делали, что говорили, — ответил студент с улыбкой, не сводя глаз с хозяйской дочери.

— Значит вы уже приняты? — спросила мамаша. — Ах, вы — медалист? Вот как! Зест ду^[1]?

Последние слова были произнесены со вздохом и обращены к дочери. Но Сарра Шапиро тут же спохватилась и объяснила квартиранту:

— Это я — дочери. У неё, видите ли, есть младший брат, то есть у меня есть сынишка, гимназист третьего класса. Вот я ему и толкую всё время: медаль, медаль, обязательно медаль!.. Но он и ухом не ведёт. Между тем еврей без медали — это всё равно что… что…

Сарра Шапиро так и не подыскала подходящего сравнения, а дочь заметила, что это вообще никчемный разговор: постороннему человеку семейные дела совершенно не интересны. Чтобы переменить тему разговора, она спросила, взглянув на чемодан квартиранта:

— Тут все ваши вещи? Или ещё будут?

— А зачем мне ещё? — ответил он, глубоко заглядывая в её глаза. И добавил взглядом: «Что все вещи в мире в сравнении с твоими прекрасными, умными карими глазами и очаровательными ямочками на щеках?..»

Мать, для которой смысл всей жизни сводился, очевидно, к тому, чтобы сын её был медалистом, сразу встала на сторону квартиранта и обратилась к дочери со вздохом:

— Совершенно верно! Что ему ещё надо? Ведь медаль у него есть?

И, почувствовав сразу особую симпатию к жильцу-медалисту, спросила:

— У вас есть родители?

Для нашего героя этот вопрос был совершеннейшей неожиданностью: он совсем забыл — есть ли у Гершки Рабиновича отец и мать или только один из родителей?.. Он замялся, не зная, что ответить. К счастью, на помощь опять пришла Бетти.

— Мама, — сказала она, — может быть, достаточно экзаменовать нашего жильца? Ты бы лучше спросила, пил ли он чай. Любит моя мамаша поговорить! добавила она, обращаясь с лукавой усмешкой к Рабиновичу. — Не хотите ли чаю? Имейте в виду, что вам полагается два самовара в день: утром и вечером.

— Почему два самовара? — перебила Сарра. — Три! Утром, днём и вечером.

— Третий самовар вы можете отнести на счёт своей медали, — заметила Бетти, смеясь, и вместе с матерью вышла из комнаты.

Квартирант остался наедине со своим тощим чемоданом и мыслями о «силе медали» и красивой девушке с карими глазами и ямочками на свежих щёчках.

Примечания

1. Видишь?