Кровавая шутка (Шолом-Алейхем)/Часть первая. Глава 14. Бессонная ночь

Кровавая шутка — Часть первая. Глава 14. Бессонная ночь
автор Шолом-Алейхем (1859—1916)

Дата создания: 1912-1913. Источник: http://www.web-lit.net/writer/76/book/49971/aleyhem_sholom/krovavaya_shutka

Глава 14. Бессонная ночь

В эту тревожную ночь в доме Шапиро никто, конечно, спать уж не мог.

Давид Шапиро с женой вырабатывали план действий.

— Завтра, чуть свет, бегу к полицмейстеру!

— К полицмейстеру? — перебивает Сарра. — Чего это ты полетишь к полицмейстеру? Курьерский поезд! Раньше нужно в зубоврачебную школу, а потом уж…

— Ну, спасибо, что надоумила! Без тебя я, конечно, не догадался бы! Когда речь идет о правожительстве, ты могла бы на меня положиться!

— Ты думаешь? Если ты уж такой специалист, почему ты не позаботился, чтоб бумаги были у него в кармане?

— Ну что говорить с дурой? Я тебе, кажется, семьдесят семь раз повторял, что он — мальчишка и мальчишка! Сколько я ему толкую, что еврей без правожительства — то же, что человек без воздуха, ему как с гуся вода! В одно ухо влетело, в другое вылетело. Странный тип этот Рабинович! Очень нужно было ему набрасываться на чиновника и кричать так, что я чуть не умер со страху. У него какие-то совсем не еврейские замашки! Ничего не боится: ни полиции, ни черта, ни лешего!

Тут в разговор вмешивается Бетти. Возмущенная последней тирадой, она отчитывает своего папашу: можно ли ставить в вину человеку то, что является его достоинством…

За отца заступается мать и тоже получает надлежащую отповедь от дочери.

Так за разговором проходит вся ночь.

Даже Сёмка никак не может заснуть. Самый факт ареста его учителя Сёмка объясняет себе довольно легко: очевидно, документы Рабиновича не в порядке… Такие вещи мальчику не внове. Но беда в том, — и Сёмка это прекрасно знает, что своими пятерками он обязан главным образом репетитору! Без него Сёмке вряд ли удастся так часто приносить домой блестящие отметки, а стало быть, и получать от своего папаши двугривенные, которые он тратит на кинематограф.

Кроме всего, ему Рабиновича жаль: а вдруг его вышлют по этапу! С кем тогда Сёмка будет заниматься? С Бетти? Она вспыльчива, как спичка! С Рабиновичем заниматься — сплошное удовольствие.

Сёмка любит его! И учитель любит своего ученика. Он вообще всех их любит: его, маму, Бетти, Бетти больше всех! Он это знает наверно. Учитель не перестает пожирать глазами Бетти. И почему он опускает глаза и краснеет, когда мама перехватывает его взгляд, устремленный на Бетти?..

И сестра его тоже здорово любит! Сёмка видит, как под взглядом учителя она краснеет. Жаль будет, если сестра останется без учителя… Но неужели он не вернется? Сёмка вслушивается в слова Бетти.

— Не могу больше слушать! — говорит она родителям. Лопнуть можно! Чего вы хотите? Чтобы он позволил себя третировать, как вы? Ползать перед ними на четвереньках, как вы? Его не станут «тыкать», как вас? Будьте уверены!

— Ах, какое счастье! — восклицает с иронией мать. — Что ты скажешь про такое счастье! Ему не скажут «ты»! Ну так ему скажут «вы»: будь-те любезны и убирай-тесь подобру-поздорову обратно в Шклов!..

— Ну, положим, это ты уж рассуждаешь по-бабьи! — перебивает отец. — Назад в Шклов его не пошлют. Положись на меня… Закон — это закон! Зубоврачебная школа ничем не хуже университета! Пусть только день настанет, и я полечу к полицмейстеру…

— Опять он уж летит к полицмейстеру! — вставляет мать. — В зубоврачебную надо!

— Ну, ясно! Его освободят немедленно.

— Дай Бог! — говорит Сарра со вздохом.

Сёмка успокаивается и через минуту уже крепко спит.