Под словом наборщики должно разуметь типографских работников, на которых возлагают всякого рода работы, относящиеся прямо к наборному искусству. Наборщики бывают трех родов: 1) Наборщики — верстовщики или метранпажи. 2) Наборщики — кассовщики. 3) Наборщики — ученики.
Наборщики верстовщики или метранпажи (metteurs en page) no свойству возлагаемых на них обязанностей должны быть вполне сведущи по всем частям наборного искусства. От них требуется постоянно хорошее и добросовестное исполнение их обязанностей. Поведение метранпажа, как лица уполномоченного некоторою властию над находящимися под его смотрением кассовщиками и учениками, должно служить примером величайшей точности и добропорядочности. Несвоевременные отлучки во время должности, хотя в некоторых случаях и могли бы быть прощены простому наборщику, но наборщику—верстовщику ни в каком случае и ни при каких условиях.
Приступая к занятиям набора и верстания, метранпаж должен потребовать оригинал, тщательно пересмотреть его, проверить нумерацию страниц, разделения, подразделения, столбцовые надписи, заголовки, и установить кегль шрифта для набора, с утверждения фактора. Если нумерация страниц оригинала неправильна или ее совсем нет, он должен ее исправить или означить сам. Одним словом весь оригинал, или по крайней мере первый том печатаемого сочинения, должен быть им внимательно перелистован, чтобы вперед он мог усмотреть, какого рода примечания, изменения, таблицы, приложения, подразделения могут встретиться; но было бы еще полезнее, если б приняли за правило, чтобы в начале всякой типографской работы верстовщику отдавался полный оригинал для пересмотра, потому, что не редко некоторое соотношение между титулами и оглавлением бывает такого рода, что особенности и частности принятой системы в их порядке во втором томе произведения неотменно требуют соблюдения некоторых особых правил типографии в первом томе.
Передавая из рук своих оригинал простым наборщикам, верстовщик обязан означить карандашем, от которого места и до которого места кому набирать. Означение это заключается в написании имени и фамилии наборщика. При этом он должен сделать им некоторые замечания относительно разных особенностей, какие должны быть соблюдаемы при таком наборе; он должен определить принимаемый порядок на этот раз в ссылках и примечаниях, правильно означив фигуру и форму их выносок со всеми видоизменениями и подразделениями.
Если в некоторых случаях верстовщик находится в необходимости испрашивать разрешений и объяснений в недоразумениях у фактора, то с другой стороны простые наборщики во всех подобных случаях прибегают к верстовщикам. На этом основании, кроме вышеизложенных нами случаев, при которых верстовщик поясняет наборщикам правила, каких они должны держаться при наборе, он также указывает им те начала, которыми они должны руководствоваться при этой же самой работе относительно приводки (justification). В этом последнем случае, он не только указывает им № шпон, долженствующих быть употребляемыми, но и выдает образцы таких шпон наборщику, с тем, чтобы он постоянно их имел перед глазами и отнюдь не осмеливался употреблять шпон другого размера.
Вообще верстовщик, находясь в типографии с давних пор, без сомнения должен быть более сведущ, нежели простой наборщик, в тех способах и средствах, какие имеет типография, в которой они находятся; следовательно ему ближе знать, имеются ли такие или другия выливки шпон, и удобнее или неудобнее производить приводку по тем или другим; по этому-то, он во всех подобных случаях должен руководить простого наборщика, разрешая его сомнения и недоразумения.
Наборщик-кассовщик (compositeur paquetier). Несправедливо было бы требовать от простого наборщика—кассовщика слишком больших сведений. Фрей в своем сочинении: Manuel nouveau de Typographie говорит: «Plusieurs de nos manuels disent, que le compositeur doit avoir fait quelques études, bien connaître la langue française, posséder les premiers éléments de la langue latine, et savoir au moins lire le grec». Разбирая это мнение, Фрей находит, что оно отчасти справедливо, отчасти нет: «Правда, говорит он, что типография находилась бы в весьма плачевном состоянии, если бы между наборщиками не было некоторых, которые бы удовлетворяли этим требованиям; но с другой стороны этого нельзя принять за общее правило, и при малом вознаграждении за труды, а в то же самое время при множестве охотников поступать в число типографских наборщиков, издержки на приготовление и воспитание таких мастеровых, лежащие большею частью на их родителях, не могли бы окупаться даже при самом выгоднейшем их помещении.» Из мнения Фрея мы можем извлечь некоторый полезный результат относительно сферы познаний простого наборщика.
Наборщик кассовщик (paquetier) должен в точности и совершенстве знать отечественный язык. Точность и совершенство этого знания не должны быть понимаемы слишком обширно; они ограничиваются знанием правильно и безошибочно читать и писать, с присоединением к тому знания орфографии и пунктуации. За тем от него требуется знание полное и удовлетворительное механизма наборного искусства. Наборное искусство отнюдь не должно быть смешиваемо с типографским искусством, так как часть не должна быть смешиваема с целым, потому, что набирание составляет лишь один вид всего типографского искусства. Превосходный наборщик может быть совершенным невеждою по другим частям типографского дела.
Но при всем том, должно согласиться, что типография не редко нуждается и в наборщиках, знающих иностранные языки, хотя бы это знание ограничивалось умением читать и писать; для поощрения к приготовлению таковых работников должно принять за правило возвышать для них заработную плату. В Германии работник, знающий иностранные языки, получает вдвое против обыкновенных наборщиков, а потому там их гораздо более.
Третья степень знаний наборщика состоит в том, чтобы он был посвящен во все типографские правила, системы, удобства, неудобства, косвенно и прямо относящиеся к наборному искусству, рассматриваемому в тесном значении этого слова. Не редко множество типографских ошибок, а именно: смешение шрифтов, не надлежащее употребление шпон, предпочтение не должных спаций другим лучшим, неправильность пробелов, несоразмерность абзацев, бывают следствием незнания наборщика.
Не должно наборщика порабощать лишь одному механизму исполняемой им работы; напротив того, если в нём могут быть замечены проворство, ловкость, быстрое соображение, то надлежит отличать его, как способного в последствии сделаться верстовщиком.
Прием в типографию слишком молодых мальчиков для обучения наборному или печатному искусству почти всегда клонится к их вреду и в тоже время к невыгодам типографии.
Ученик наборного ремесла, прежде чем приступит к специальному изучению этого дела, должен вполне и безошибочно уметь читать и разбирать всякого рода рукописи, а трудно предположить, чтобы мальчик из низшего сословия мог приобрести эти познания ранее четырнадцати или пятнадцати лет; притом если и предположить, что такой ученик не вполне, но отчасти удовлетворяет этому требованию, то все-таки он будет самым плохим наборщиком, потому, что даже взрослые и мыслящие работники, по при чине постоянного внимания, которого требует это занятие, приноравливаются к нему лишь силою привычки. Тоже мы должны сказать и об учениках-тередорщиках и об учениках-батырщиках. Печатное и батырное дело, хотя не в таком объеме, но не менее того все-таки сопряжены с некоторым изучением; с другой стороны они предполагают в работнике силу, далеко превосходящую силу ученика моложе 16 или 17 лет.
Когда таким образом хозяин типографии, согласившийся на ранний прием мальчиков в типографские ученики, и заключив контракт с их родителями или господами, рассчитывая может быть на ту пользу, какую принесут эти ученики, содействуя более поспешному ходу работ, заметит в последствии их бесполезность, тогда обыкновенно он употребляет их на посылки. Такое назначение учеников есть большое зло. Мальчики, бегая с утра до вечера по улицам, привыкают ко всякого рода шалостям и мало-помалу, достигая уже в последствии значения настоящего работника, заносят в типографии семена гибельных слабостей и пороков, а между тем как часто хозяева типографии плачутся на дурное поведение учеников, не чувствуя и не видя, что сами более всех других способствовали тому, предоставляя их на произвол уличного воспитания. Это зло тем ужаснее, что иногда оно служит к великому огорчению родителей, которые, отдавая детей своих в типографские ученики, отдают их в предположении тем самым предохранить их от праздности и удалить от дурных примеров.
Из всего сказанного ясно, что ранний прием учеников не приносит ни малейшей пользы ни родителям или господам этих учеников, ни хозяину типографии, ни самим ученикам. Хозяин гораздо бы более выиграл, если бы вместо того, чтобы содержать большое число учеников, употребляемых единственно на посылки, нанял сторожа, который один исполнял бы все эти обязанности гораздо лучше.
В следствие этих данных, типографии должны принять за правило, чтобы прием учеников наборному ремеслу допускать только в возрасте от 14до 15 лет[1]. Сначала такой ученик должен быть употребляем на разбирание сыпей[2], что весьма полезно. Оно полезно во-1-х, потому, что ученик чрез то привыкает к труду мелкому, машинальному; во-2-х он нехотя приучается распознавать шрифты, буквы, знаки, и в-5-х он приносит пользу, содействуя типографскому порядку.
Иногда он должен держать оригинал; не мешает даже заставлять его читать в слух самые неразборчивые рукописи, потому, что это знание составляет одно из главных условий хорошего наборщика. За тем, когда он мало-помалу станет знакомиться с своим будущим ремеслом, ему можно поручать набирание афиш, объявлений и других легких мелких изданий.
Когда наконец он уже будет постоянно приставлен к одной кассе-реалу, тогда он должен быть отдан под надзор исключительно одного опытного наборщика или верстовщика. Ученик обязан такому наборщику или верстовщику беспрекословным повиновением, а наборщик и верстовщик во всем за него отвечают фактору и его помощнику.
Прием учеников в батырщики и тередорщики не может быть допускаем ранее 16 или 17 лет; было бы бесчеловечно даже нарушать это правило, потому, что трудность, однообразность работы, напряжение сил, легко могли бы разрушить здоровье слишком молодого мальчика и быть причиною смерти на заре его жизни.
Если ученик не показывает ни каких способностей ни к печатному, ни к наборному ремеслам, то благоразумие требует отослать его к родителям или тем лицам, которым он принадлежит, потому, что такой ученик безвинно будет причинять один лишь вред.
Вообще должно быть принято за правило, чтобы вновь поступающие ученики от самого дня их поступления до начатия испытаний не осмеливались в типографии прикасаться ни к формам, ни к станкам и ни к каким инструментам; в противном случае по неопытности, а может быть и по излишней любознательности, они могли бы причинить большой вред, порчу, как например рассыпать набранную форму и тем самым сделать великую помеху для типографии. Хозяин и фактор обязаны строго наблюдать, чтобы старые верстовщики и наборщики не позволяли себе дурного обращения с учениками. В следствие такого обращения ученики не редко теряют бодрость духа и охоту к занятиям.
Наборное искусство может быть рассматриваемо в трех значениях: во-1-х, как верстание; во-2-х, как искусство наборное в тесном смысле, и в 3-х, как правила корректурных выправок.
Верстание составляет главную и важную сторону наборного дела, обнимая и другие части этого искусства, без совершенного знания которых отнюдь не может быть допускаемо. Наборщик может быть верстовщиком лишь тогда, когда он прошел всю школу наборного искусства. Верстание проявляется во многих действиях, которые, составляя лишь виды одного целого, не должны быть смешиваемы с ним самим. Так верстание, в обширном смысле рассматриваемое, подразумевает приводку, форматологию (учение о форматах) и верстовку в тесном мысле. Но оно не есть ни приводка, ни форматология и т. д. Из этого мы видим, что верстание должно быть рассматриваемо в трояком его проявлении, как приводка, как форматология, и как верстание в тесном смысле.
I. Приводка (justification). Многие придают тождественность понятиям верстания и приводки, но это несправедливо.
Привести линии, строки, полосы в должную соразмерность относительно их объема составляет действие приводки, тогда как верстание состоит в приведении в соразмерное отношение между собою самых полос, составляя из них формы известного формата. Неоспоримо, что часто при верстании встречается необходимость приложения некоторых правил приводки для достижения требуемых результатов, но это еще ни сколько не может быть причиною смешения и однозначимости самой сущности этих двух, весьма разных действий. Приводка может быть совершаема работником, вовсе незнающим верстания, тогда как верстание требует полного знания приводки во всем её объеме. Из этого видно, что верстание стоит выше приводки, и приводка служит лишь вспомогательным средством верстанию.
Приводка может быть рассматриваема с трех сторон.
1) Приводка в верстании: а) шпон (interlignes); б) квадратов, спаций, марзани (cadrats, espaces, bois).
2) Приводка строк или линий: а) усильная (forte); б) слабая (faible); в) умеренная (modérée).
3) Приводка полос (justification des pages).
1) Приводка шпон в верстании состоит в приведении их к равенству как в длине, так и в правильной укладке их в верстати. Нередко шпоны одного и того же формата, будучи отливаемы в несколько приемов, бывают различной длины. Это обстоятельство должно быть всегда принимаемо в соображение.
При приводке квадратов, спаций, марзани, соблюдают, чтобы как те, так и другие были вполне правильны, касательно их формы, величины, гладкости и одинаковой выливки; в случае, когда какие либо из них не отвечают этим требованиям, их заменяют другими.
Квадраты и спации должно употреблять преимущественно пред марзанью[3], потому, что они более сообразны с требованием приводки; при квадратах и спациях она легче достигает своих результатов, по причине их крепости, тогда как марзань, будучи из дерева, подвержена большим изменениям в объеме, как в следствие температуры, так и прессования или тиснения, отчего происходят неровности и другие вредные последствия.
2) Приводка строк, мы уже заметили выше, бывает трех родов: усильная (forte); б) слабая (faible); в) умеренная (modérée).
Вообще приводка строк состоит в их закреплении с сохранением ровности. Усиленный способ приводки состоит в том, когда работник производит этот процесс с помощию большего (pouce) и указательного (index) пальцев правой руки, употребляя усилие для того, чтобы литера достигла дна верстати (composteur). При таком способе литера легко может быть искривлена или изломана, и не только литера, но и целая строка.
Слабая приводка (faible) еще неудобнее, потому, что литеры и строки, таким образом набранные и приведенные, не редко, при первом прикосновении вальцы или нажима, теряют свою вертикальность и чрез то самый набор и оттиски делаются никуда не годными.
Умеренный способ (modérée) приводки состоит лишь в закреплении строки большим пальцем левой руки. Этот способ есть самый удобный и правильный, а потому его должно предпочесть двум предыдущим.
3) Приводка полос (justification des pages). Полосы бывают двух родов, белые и наборные. Полосы белые суть то же, что и страницы белые, т. е. полосы, входящие в состав листа, но ни чего в себе не вмещающие, или заголовные полосы, на которых помещается титул сочинения, или прокладные полосы, служащие к разделению двух разных частей сочинения.
Полосы наборные суть полосы, в которых заключается набор самого текста. Они разделяются на полосы шпонные и бесшпонные.
Приводка полос состоит в измерении углов посредством наборного мерила или типографской линейки, и в случае их неравенства, а вместе с тем и неровности всей полосы, должно уменьшить или увеличить в наборе число шпон или заменить одни другими, или точно также поступать с квадратами и спациями, когда в том окажется потребность. За тем должно крепко на крепко обвязывать полосу вокруг шнуром и при перекладке её на спускальную доску соблюдать правило: «подымать полосу вертикально, ухватив ее ладонями рук от верху до половины за бока, и за тем осторожно опускать без всякой торопливости.»
Вот краткий очерк приводки, из которого еще более усматривается отличие её от верстания. Теперь посмотрим, чем отличается верстовка от учения о форматах, понятия розные, но которые часто также бывают смешиваемы.
II. Форматология. Под словом форматология разумеется формат страницы и кегль шрифта, ему соответствующий (см. I ч. руковод. о формате шрифтов).
Определить с точностью, каким шрифтам какие форматы соответствуют, невозможно, особенно в новейшее время, когда дух спекуляции проникает повсюду и на всем оставляет свою печать. Мы часто видим сочинения, форматом в 32-ю долю, напечатанные шрифтом на кегль 14, 12, или в in 4º шрифтом на кегль семь или восемь.
Помещенная в первой части руководства таблица может служить лучшим указателем параллели между шрифтами и форматами.
Учение о форматах заключается собственно в изложении всех родов форматов и в правилах составления форм по их величине и форме. Верстовщик обязан вполне знать эти правила, без чего он не может производить верстания с надлежащею правильностью; но эти правила не составляют исключительно правил верстания. Действие верстания не ограничивается составлением формата; оно объемлет все случаи, прямо или косвенно относящиеся к наборному искусству, а потому приводка, учение о форматах и самое набирание составляют лишь части верстания, которое имеет кроме того специальное значение.
Форматы суть следующие:
|
1) В лист (in folio). |
Означенные здесь форматы суть употребительнейшие.
Для составления такого или другого формата в типографии должны быть меры и формы, что способствует большей скорости, правильности и удобству составления. Материал, из которого составляют форматы, суть форматные линейки, преимущественно из букового или ясеневого дерева, но никак не дубового; линейки эти заказываются по упомянутым нами мерам. Меры должны определять их длину и толщину.
III. Верстание в тесном смысле рассматриваемое. Из предыдущего мы видим, что верстание есть соединение начал приводки и учения о форматах в их применении к самой верстовке.
Верстовщик или метранпаж, приступая к верстовке, прежде всего начинает с составления нумерации страниц и заголовок, если они есть (folio, titre-courant). Правила нумерации страниц более положительны, тогда как правила, относящиеся к заголовкам, условны. Мы изложим здесь те и другие по мере их соприкосновенности с процессом верстания.
Нумерация страниц может быть означаема двояким образом, Арабскими цифрами или Римскими: первый способ нумерации более употребителен, нежели последний, который допускается только при самой краткой нумерации, по причине его сложности и неудобства.
Обыкновенно держатся правила, чтобы нумерация страниц самого текста производилась цифрами Арабскими, тогда как все приложения и дополнения к сочинению, в отличие от текста, должны быть нумерованы Римскими.
Здесь представляются новые вопросы: каким шрифтом должны быть набираемы номера страниц?.. должен ли этот шрифт быть на кегль больший, меньший или равный кеглю самого текста?.... Так, если сочинение печатается форматом в 8-ю долю, то нумерация на кегль 10 была бы по видимому довольно соответственною такому формату; но если бы по сущности самого текста иногда встречалась необходимость в некоторых исчислениях, выражаемых цифрами также на кегль 10, то в случае столкновения таких исчислений с цифрами, означающими страницы, читатель при поспешности легко мог бы принять одно за другое; в таком случае гораздо правильнее набирать номера страниц на 9 или 11. Если же сочинение такого рода, что ссылки одной страницы на другие бывают часто повторяемы,то нумерация необходимо должна быть набираема на кегль больший против самого текста; так, если сочинение будет на кегль 6 и форматом в 18-ю долю, то нумерация должна быть на кегль 7 или 7½; если текст на кегль 7 и 8 при формате в 8-ю или в 4 ю д., или на кегль 9, 10, и формат в лист (in folio), то нумерация может быть употребляема прогрессивно на кегль 10, 14, 16 и т. д. — Если сочинение печатается в два столбца каждая страница, и вместе с тем встречаются упомянутые уже нами ссылки, то для облегчения надо нумеровать каждый столбец отдельно, и тогда каждая страница будет иметь два номера. Когда нумерация не сопровождается заголовками, то обыкновенно номера выставляют вверху на самой средине страницы, а не на полях. Такое означение бывает или просто без всяких прибавлений, как напр. 1, 2, 3, 4 и проч., или номера ставят в скобках (1) (2) (3) (4), или между — 1 — — 2 — — 3 — — 4 —, или между виньетками. В случае заголовок (см. ниже) номера страниц означаются на полях, без черточек, скобок, виньеток, и в последнем разе нумерация должна согласоваться с шрифтом самых заголовок.
Весьма редко случается видеть сочинения без нумерации страниц. Впрочем нумерация не употребляется при издании историй в картинах, портретах; иногда издают словари без нумерации, где она по видимому не нужна, однако и тут отсутствие её иногда ощутительно, особенно при опечатках (errata) и при сшивании листов, если нет сигнатурки, или случайно она сломана, а между тем нумерация и в лексиконе нисколько не мешает.
Должно принять за правило, что нумерация страниц может быть опускаема лишь в следующих случаях: во-1-х, при посвящении кому-либо сочинения, листки, на которых излагается самое посвящение, могут быть оставлены без нумерования; во-2-х, в предисловиях и при оглавлении статей, когда оно помещается в заключение книги; в-3-х, первый листок текста всегда без номера, потому, что титул уже заступает место.
Заголовки (titre-courant) всегда помещаются вверху страниц на средине и состоят в сокращенном оглавлении содержания соответствующих им страниц; иногда эти заголовки попричине их обширности помещаются на двух страницах, и тогда заголовка второй страницы есть продолжение заголовки первой; но здесь должно понимать страницы, смежно находящиеся, а не страницу на обороте. В словарях заголовки обыкновенно состоят из четырех букв, составляющих два первые слога всех заключающихся в столбце слов. Правила нумерации при заголовках получают другой характер.
Заголовки должны изменяться по мере изменения самого текста; смешно делать заголовки к сочинению, которое по сущности своей имеет одно и тоже содержание; повторение одной и той же заголовки на каждой странице дает повод думать, что издатель хотел этим прикрыть сухость и краткость своего сочинения.
Шрифт, каким должны быть набраны заголовки, может быть определен с верностью лишь тогда, когда с точностью будут определены шрифты для всего оглавления в сочинении; это делается для того, чтобы шрифт заголовки отнюдь не был одинаков с шрифтом титулов, и о том, как безобразно такое сходство, если оно где бывает допущено, не стоит и говорить, потому, что всякий может легко убедиться в том собственным опытом. Не должно также оканчивать заголовки словами: и проч.; но лучше их продолжать с одной страницы на другую, только на смежную, потому, что если заголовка оканчивается словами: и проч., то цель её не достигнута и читатель все-таки не знает содержания соответствующего ей текста.
И так когда верстовщик означит нумерацию страниц и наберет заголовки с соблюдением изложенных нами правиль, тогда он приступает собственно к верстанию.
Верстание (mise en page) состоит в спускании полос в форму, по известному формату, и в приверстании их одной к другой.
Верстая одну полосу, верстовщик обращает внимание в тоже время и на другие, ей соответствующие; вот момент, когда верстание сталкивается с приводкою. Верстовщик при этом обращает внимание на самомалейшие части и правила приводки, и самые незначительные случаи берет в соображение. Когда в полосе находятся примечания под текстом, помещаемые и набираемые другим шрифтом, нежели самый текст, тогда верстовщик руководствуется особыми правилами приверстки по причине различия шрифтов; эта особенность еще более возрастает, когда и к примечаниям есть примечания, которые в свою очередь должны быть набираемы мельчайшим шрифтом сравнительно с шрифтом первых примечаний. Ему также предстоит труд помещения и приводки оглавлений, которые в некоторых сочинениях помещаются с боку полос.
Мы не излагаем здесь в подробности специальных правил верстовки, которые должны быть изучаемы на самом деле.
Здесь предстоит вам рассмотреть три предмета: 1) набор; 2) механизм наборного дела; 3) кассы-реалы.
Под словом набор в типографском значении должно разуметь типографские знаки, буквы сложенные и набранные по правилам наборного искусства, для того, чтобы после быть переданными или выраженными на бумаге посредством печатания.
Наборы бывают различных родов: а) наборы в два набора, в три набора, и т. д.; б) сохранные наборы; в) наборы со шпонами и без шпон.
а) Набор в два набора, в три набора и проч. (doublée, triplée). Такого рода наборы большею частью случаются при больших заказах (см. тер. заказ.), частью для сохранения шрифта от слишком значительного числа оттисков, частью для ускорения самого печатания. В последнем случае, если такой набор составляет по крайней мере несколько полос, должно держаться того правила, чтобы как первый, так второй и третий наборы одних и тех же текста и листа сохраняли между собою строгое равенство полос, по словам некоторых типографщиков, строка в строку; если же это затруднительно, то по крайней мере первая и последняя строки должны быть одинаковы; пользу в соблюдении этого правила можно усмотреть из того, что при упомянутом тождестве полос и при требуемой поспешности работы, вторую полосу перваго набора можно употреблять с первою полосою второго, или вторую второго с первою третьяго и т. д.
б) Сохранные наборы (composition conservée). Под этим выражением обыкновенно разумеют наборы, тщательно сохраняемые на будущее время. Наборы эти принадлежат или к числу мелких наборов, напр. бланки, объявления, или больших наборов. Как те, так и другие складывают на дубовые доски, которые помещают на нарочно для того устроенных полках; сверху покрывают их маклатурою, а с боку привешивают к ним ерлычки, по которым тотчас можно узнать или отыскать требуемый набор.
в) Наборы со шпонами и без шпон (composition interlignée et non interlignée). Смотря по шрифту, формату и самому тексту, набор производится со шпонами, или без шпон; размер расстояния (в случае набора со шпонами) первых трех строк набора должен быть сохранен в продолжении всего сочинения, а потому не должно употребление шпон, как замечено нами выше, предоставлять на произвол наборщика, но давать ему образцы тех шпон, какия надлежит употреблять при таком или другом наборе. Легко случается, что наборщик, при быстроте процесса набирания, ошибкою проложит некоторые строки неподлежащими шпонами, или по непредвиденной разности строк, шпоны недостаточны для их прокладки, хотя бы они и были по данному образцу; в первом случае неподлежащие шпоны должно заменять шпонами по образцу, а в последнем брать шпоны высшего или низшего номера против образцовых, смотря по разности строк. Разность строк происходит, когда по смыслу текста несколько строк, одна над другою находящихся, должны быть набраны разными шрифтами на разные кегли, или когда строка под обыкновенною находящаяся заключает в себе исчисление, выраженное цифрами на высший или низший кегль против кегля предыдущей и последующей строк.
Эти неожиданные встречи, по настоящему, должны быть всегда предусмотрены верстовщиком.
Наборщик, поверяя ровность строк, должен брать верстать в обе руки, чтобы набор находился прямо перед его глазами; но ни как не производить этой поверки, держа верстать в левой руке, и смотря на нее с боку, что делается довольно часто по неопытности, и бывает причиною больших кривизн в наборе.
Механизм наборного дела заключается в действии, по которому наборщик берет букву из кассы (caisse) и вставляет ее в верстать.
Обыкновенно это действие производится большим и указательным перстами правой руки, тогда как середний перст (medius) остается вспомогательным на случай, когда букву нужно перевернуть или поправить её положение для более удобного вставления в верстать. Утомившись действовать одними и теми же перстами, наборщик может иногда указательный перст заменить средним, и тогда первый заступает место последнего, сделавшись в свою очередь вспомогательным; наконец можно допустить, что работник при продолжительности работы станет употреблять все три перста вместе — это не послужит ко вреду, если только он будет наблюдать сигнатурки и работать с одинаковою быстротою.
Условия правильного и быстрого процесса набирания требуют, чтобы наборщик находился в удобном и спокойном положении во время работы. Действительно, если бы наборщик при каждом разе, когда ему должно брать букву и вставлять ее в верстать, делал движение беспокойное и бесполезное, то он привел бы себя в изнеможение и работа его мало бы подвигалась вперед.
Вообще должно наблюдать, чтобы наборщики, и в особенности наборщики-ученики, начинали свое занятие тихо, приучаясь к нему мало по малу; торопливость не ведет ни к чему, а проворство и ловкость приобретаются силою привычки.
Во время набирания верстать (composteur) находится в левой руке наборщика и после каждого присоединения в нее новой литеры или знака, наборщик захватывает ее большим пальцем левой руки; этим пальцем наборщик должен чувствовать и удостоверяться: верно ли пришлась сигнатурка, не имеет ли литера каких наростов, неровностей, потому, что пока строка не кончена, глаза наборщика обращены на оригинал и на кассу.
Вставляя букву в верстать, наборщик как бы машинально наклоняет ее несколько вправо и потом, тотчас же делая некоторое движение левою рукою, склоняет ее влево; в самое это мгновение вставленная литера, знак и т. п., должны прийтись в точку их опоры, чему способствует он большим пальцем левой руки. От малейшего несоблюдения этого правила происходит неровность и негладкость набора, выпадение букв и знаков, кривизна и горбатость строк.
Окончив набор, наборщик приступает к приводке (см. выше о приводке), которая состоит в соблюдении ровности и правильности набора.
Перенос наборных строк в гале должен быть совершаем с большою осторожностью. Типографии должны иметь верстати такого рода, чтобы из них легко было переносить в гале несколько строк за раз, что гораздо легче и удобнее переноса по строкам.
Кассы-реалы бывают двух родов: употребительные и запасные. Употребительные суть те, за которыми работают; запасные служат к сохранению шрифтов и разных типографских украшений. Последние бывают большего объема, нежели первые.
Вообще касса-реал означает ящик, разделенный на многие отделы, ровной и неровной величины (смотря по надобности), заключающие в себе буквы и знаки одного и того же шрифта на такой или другой кегль, с цифрами и другими принадлежностями, обыкновенно употребляемыми в наборе.
При рассматривании касс-реалов, мы должны иметь в предмете: а) устройство касс; б) расположение кассовых отделов; в) обхождение с кассами.
а) Устройство касс (construction). Замечают, что позднейшие кассы-реалы устраиваются хуже тех, какие были в употреблении при начале изобретения их. Действительно прежние кассы делались довольно массивными, а потому и более твердыми и прочными; позднейшие же хотя не столь прочны, за то довольно легки и удобны при переносках, которые бывают часто потребны в наборной. Одно, в чём можно упрекнуть позднейшие кассы, это то, что они слишком плоски.
В новейшее время кассы-реалы получили еще лучшее устройство и большее удобство в следствие изобретения Брюно, которое он сообщил в 1830 г. Галлею, торговцу типографскими инструментами, и эти лица довели во Франции устройство касс-реалов до высшего совершенства. Наши кассы делаются по тому же образцу.
б) Расположение кассовых отделов. Оно основывается на сделанном расчете, какие типографские буквы и знаки преимущественно находятся в большем употреблении перед другими. Этот расчет требует, чтобы было сделано прогрессивное отношение отделов кассы-реала, заключающих в себе такие или другие буквы и знаки, к машинальному движению наборщика, производящего процесс набирания.
Расчет такого прогрессивного отношения должен вполне основываться на полисе шрифта.
Многие спросят: почему расчет этот должен основываться на полисе шрифта? Потому, что полис есть расчет словолитного мастера каждый раз им совершаемый при отливке нового шрифта по случаю печатания какого либо сочинения. Словолитный мастер, приступая к такому расчету, исключительно обращает внимание, какие буквы нужны в большем или меньшем количестве. Из этого каждому ясно, что те буквы, которые в полисе будут означены большими цифрами, наиболее нужны для наборщика при набирании.
Прилагаемое при сем изображение кассы есть изображение употребительнейшей кассы Русского языка. Она может заключать в себе всякого рода шрифты со знаками, цифрами, спациями, квадратами, под условием, чтобы они были располагаемы по отделам в порядке изображенного на них означения.
в) Обхождение с кассами—реалами. Должно обращать внимание на то, что столярные мастера, иногда небрежно занимаясь выделкою касс-реалов, часто бывают в необходимости оклеивать дно кассы простою бумагою, чтобы тем прикрыть многочисленные недостатки, находящиеся как в дне, так и в точке соединения его со стенками отделов. Эта бумага по большей части бывает серая, отличающаяся терпкостию, а следовательно много способствует к накоплению пыли и к принятию в себя всякого рода влажности, что наиболее случается при раскладке шрифтов по отделам. Влажность, соединяясь с пылью, образует грязь, пристающую к буквам и знакам; самая бумага по прошествии некоторого времени отстает от дна и, обращаясь в комки грязи, часто попадает в скважины букв.
Наборщик, в этом случае, при всей его осторожности, по причине быстроты, с какою совершается процесс набирания, не всегда может усмотреть, что литера имеет на себе такую нечистоту, и притом если бы действительно мог он каждый раз отбрасывать негодную букву или знак и вместо их брать другие, то надо принять в соображение, сколько бы чрез то потерялось времени и как много остановилась бы работа. Вообще должно принять за правило, в избежание такого зла, оклеивать как стенки, так и дно кассы клееною бумагою (papier collé).
Когда по распоряжению помощника фактора должно будет старую кассу наполнить шрифтом новой выливки, то прежде эту кассу должно тщательно осмотреть, и в особенности надо обращать внимание, нет ли скважин между стенками отделов и дном кассы; притом такую кассу иногда нужно вновь оклеивать в некоторых местах, где окажется в том потребность.
Весьма важно также означение отделов кассы. Отнюдь не должно, в случае опорожнения кассы и наполнения её новым шрифтом, отлитым совершенно на другой кегль и по другому полису, оставлять на ней прежние ерлыки, отчего могут произойти большие недоразумения и важные ошибки.
Обыкновение поставлять кассы одну на другую, хотя бы это делалось с неупотребляемыми кассами, должно быть вовсе уничтожено, потому, что от этого ломаются стенки отделов и самые кассы удобнее наполняются пылью и грязью, не будучи ни когда очищаемы.
Вообще хорошее содержание касс требует большой чистоты. Наборщик, приступая к раскладке шрифтов по отделам кассы, должен тщательно очистить ее от всякой пыли, выдувая, встряхивая и протирая тряпкою. Притом наборщик подвергается ответственности за всякий ущерб шрифта, происшедший от его неосмотрительности или невнимательности.
Ущерб этот происходит или от ненаблюдения чистоты, или от частого рассыпания типографских букв и знаков. Значительность происходящего от того ущерба была так велика, что в некоторых государствах, типографщики находились вынужденными в договоры о найме наборщиков включать условие о взимании с них штрафных денег в случае причиняемого ими ущерба шрифтов. Так во Франции наборщик платит 5 сантимов каждый раз, когда на месте его занятия найдено будет после работы более пяти букв; равно также, если он при раскладке или при корректурных выправках оставит забытыми на месте работы от пяти до пятнадцати букв, то платит штраф от 5 до 15 сантимов.
Корректурные выправки входят также в сферу действий и познаний как наборщика верстовщика, так и простого наборщика.
Корректурные выправки делаются после исправления корректуры корректором и по присылке её в факторскую. Действие корректурных выправок совершается или в гале (galée), или на мраморной доске (sur le marbre).
Самое действие состоит во-1-х, в приготовительном действии; во-2-х, наборщик начинает выправку букв или знаков, заменяя их буквами и знаками одинаковой величины или буквами и знаками одного и того же шрифта; в-3-х, в возобновлении приводки в следствие нарушенной правильности и ровности строк, что легко просходит после вставления других букв и знаков; в-4-х, в переборках более или менее значительных; в-5-х, в переносах назад или вперед некоторых строк, помещенных не в надлежащем месте; в-6-х, в очищении набора от грязных частиц, в поправлении букв, выскочивших из строки, в исправлении кривизн и неровностей как строк, так и самых полос; в-7-х, в собрании остатков шрифтовых после корректурных выправок и в складке их в назначенные для того места.
1) Приготовительное действие состоит в приготовлениях наборщика, приступающего к совершению корректурных выправок. Этот процесс может совершаться или в гале, или на мраморной доске.
В гале. Набор помещают в гале, наиболее соответствующее своим объемом объему самого набора, и кладут на кассу-реал, по средине, дабы тем удобнее было передвигать его в случае надобности. Корректурный лист должно помещать не в дальнем разстоянии, чтобы без затруднения можно было усмотреть с первого взгляда, какого рода переносы, отступы, разделения, подразделения, знаки препинания, перемены шрифтов и т. п. надлежит сделать.
Когда такое исправление совершается вечером, то свечу ставят с правой стороны набора.
На мраморной доске. Когда выправка совершается на мраморной доске, то наборщик руководствуется теми же правилами, как в гале, соображаясь с объемом доски и с количеством набора.
Располагаясь таким образом, наборщик может, если выправка не так значительна, держать выправленную часть набора в левой руке; но при более значительных выправках употребляется деревянная верстать[6].
Вообще как в первом, так и в последнём случае должно иметь предосторожность, чтобы не ронять на набор буквы, которые, оставаясь незамеченными, легко могут в последствии причинить большой вред.
2) Выправка букв или знаков, состоящая в заменении их буквам и и знаками одинаковой с ними величины. Подобные выправки наборщик обыкновенно совершает посредством шила (pointe), захватывая литеру за её стержень; при таком действии он должен остерегаться, чтобы не повредить очко буквы. Повреждение это легко происходит от оцарапания буквы, или когда по вынутии негодной буквы и, вместо ее вставляя новую, наборщик заколачивает эту последнюю ручкою шила, тогда как вполне достаточно придавить ее пальцем.
При заменении одних букв другими, хотя бы действительно они были одного шрифта и отлиты на одинаковый кегль, не должно предполагать, чтобы от того не происходило ни малой разности в строках, которые не менее того после таких выправок требуют самой строгой приводки.
Эта разность строк бывает потому, что при самом правильном расчете словолитного мастера и при менее тщательной полировке, разность в толщине стержней букв не может быть ни чем уничтожена. При том самая незначительная разница между буквами; п и н, о и а, ш и m; но если они хотя два раза в строке были заменены одна другими, то требуют уже новой приводки.
Эта разность в толщине букв одного и того же кегля бывает тем ощутительнее, когда она проистекает от самого шлифования, действовавшего с большею силою на одни, тогда как над другими она производилась довольно слабо.
3) Возобновление приводки в следствие нарушенной правильности и ровности строк. Здесь наборщик руководствуется теми же правилами приводки, какие указаны нами выше (см. выше о приводке).
4) О переборках (remaniements). Незначительные переборки могут быть легко совершаемы на самой мраморной доске, тогда как более значительные требуют совершения их в деревянной верстати.
5) Переносы (reports). Весьма большие несообразности и значительные ошибки происходят от дурной и неправильной системы переносов.
Лучшая система переносов есть следующая: если нужно положим три строки перенести с 6 страницы на 7-ю стр., а следовательно и соответствующие им три переносить с 7-й на 8-ю, с 8-й на 9-ю, с 9-й на 10-ю и т. д., продолжая подобный перенос до той страницы, которая, будучи окончанием главы или отдела сочинения, оставляет значительно пустое пространство, в таком случае должно начинать с этой последней и очистив в ней пространство для трех строк вынутием спаций, квадратов, непосредственно следующих после номера страницы, переносить в нее три строка с предыдущей страницы; так если это страница 10-я, а потребность в переносе оказалась на 6, то переносить с 9 на 10, с 8 на 9, с 7 на 8 и наконец с 6 на 7.
Тот же порядок должен быть соблюдаем и в обратном случае, как напр. если бы встретилась необходимость сделать перенос с 10-й на 6-ю.
6) Очищение набора от всякой нечистоты, поправление букв выскочивших из строки, исправление кривизн и неровностей строк, кривизна полос. Очень часто литеры в наборе теряют свою вертикальность, потому, что под ними находятся какие либо грязные частицы; трудность в очищении подобной нечистоты тем более ощутительна, что должно иногда подымать целые строки; если же нечистота эта находится на самых буквах, т. е. на поверхности набора, то должно смывать набор особыми для того делаемыми щетками. В первом случае надобно всегда предупреждать зло; впрочем нередко буквы и строки теряют свою вертик альность в следствие неосторожнаго обращения шилом; в последнем случае необходимо сделать тщательную переборку для приведения в надлежащий порядок искривленных строк и букв.
Поправление букв, выскочивших из строки (chevauchages). Не редко наборщик для поправления такой буквы или слова, или даже целой строки, ограничивается напором шила, полагая тем самым осадить ее и привести в надлежащую нормальность; это самый неправильный способ исправления, мало сказать неправильный, самый вредный: буква, выскочив из строки и т . п., дает почувствовать неправильность приводки и не редко требует переменить короткую шпону на большую; иногда же, когда происходит это от несоразмерной толщины её стержня, должно заменять и другою буквою. Употребление шила, как мы сказали выше, только вредит, потому, что буква, подавляемая вниз, может принять косвенное направление и нарушить правильность соседней строки. Следствием невнимательнаго исправления всех подобных ошибок бывает то, что буквы во время печатания совершенно выскакивают, прилипая к вальце, или падают при малейшем её прикосновении, и тогда исправление сопряжено с гораздо большими затруднениями, а в некоторых случаях и совершенно невозможно.
Исправление кривизн и неровностей строк (les sinuosités, les courbures). Кривизны и неровности строк могут происходить в следствие трех причин: или от нечистоты, или от толщины букв, несоразмерной с толщиною кегля набора, или от употребления новых шпон, не слишком хорошо выровненных, или от употребления старых истертых шпон, или от шпон, искривленных при частом их употреблении, вообще от употребления шпон с какими бы то ни было недостатками, преимущественно если эти недостатки проистекают от их дурной выливки; наконец эти кривизны бывают также следствием неправильной обложки и неровностей самих марзаней.
Способ исправлять кривизну, происходящую в следствие двух первых причин, нами изложен уже выше; кривизна же, происходящая от неправильной обложки, легко исправляется переменою марзаней и, заменою их другими, более правильными.
Но если кривизна происходит от кривизны самых шпон, то лучший способ исправления есть следующий: должно перевернуть в обратном виде последнюю шпону, т. е. замыкающую полосу, за тем следующую за предпоследнею и т. д., переворачивая чрез одну, до той строки полосы, с которой набор уже делается снова ровным. Средство это уже испытано и найдено весьма удобным.
Кривизна полос. Она происходит большею частью от неправильностей рамы, в следствие дурной обложки и при несоблюдении должных правил при спускании форм.
Исправление и в этом случае лежит на ответственности верстовщиков и наборщиков, а не печатников, как во многих типографиях это заведено.
7) Собрание шрифтовых остатков после корректурных выправок и складка их в назначенные для того отделы (résidu). Невнимательность наборщиков к этим остаткам и безпечность их в этом отношении были замечены многими писателями о типографском искусстве. Почти везде принято за правило, чтобы для подобных остатков были особые запасные кассы, куда их надлежит складывать после работы такого рода.