Кораллы, рубины, гранаты,
Вы страннымъ внушеньемъ богаты:—
На васъ поглядишь—и живешь,
Какъ будто кого обнимаешь,— 5 На васъ поглядѣвъ, понимаешь,
Что красная краска не ложь.
О, кровь, много таинствъ ты знаешь!
Когда по равнинѣ пустынной-сѣдой
Скользишь утомленно чуть зрячей мечтой, 10 Лишь встрѣтишь ты красный какой лоскутокъ,—
Вмигъ въ сердцѣ—рожденіе строкъ,
Какъ будто бы что-то толкнуло мечту,
И любишь опять горячо Красоту
И красочный ловишь намекъ.
15 О, кровь, я намековъ твоихъ не сочту!
Когда, какъ безгласно-цвѣточные крики,
Увижу я вдругъ на іюльскихъ лугахъ
Капли крови въ гвоздикѣ,
Внутри, въ лепесткахъ, 20 Капли алыя крови живой,
Юной, страстной, желающей ласкъ, и дѣленія чуждой на „мой“ или „твой“,—
Мнѣ понятно, о чемъ такъ гвоздика мечтаетъ,
Почему лепестки опьяненному Солнцу она подставляетъ:—
Вижу, вижу, вливается золото въ алую кровь, 25 И теряется въ ней, возрождается вновь,
Взоръ глядитъ—и не знаетъ, гдѣ именно Солнце,
Гдѣ отливы и блескъ золотого червонца,
Гдѣ гвоздики дѣвически-нѣжной любовь.
О, кровь, какъ ты странно-плѣнительна, кровь!
30 Вотъ, словно во снѣ,
Почудились мнѣ
Столепестковыя розы,
Въ оттѣнкахъ, въ несчетности ихъ лепестковъ
Вновь вижу, какъ дѣвственны, женственны грезы, 35 Но знаю, что страстность доходитъ почти до угрозы,
Знаю я, какъ безконечно-богаты уста,
Поцѣлуи, сближенье, альковъ,
Какъ первозданно-богаты два рта,
Въ краснорѣчьи безъ словъ. 40 Я гляжу, и теряюсь, робѣю,
Я хочу, и не смѣю
Сорвать эту розу, сорвать, и познать упоенье, любовь.
О, кровь, сколько таинствъ и счастій скрываешь ты, кровь!
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ пятый. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911 