Костыль и Тросточка (Полонский)/ДО
| ← Какъ скорлупу топчетъ птица… | Полное собраніе стихотвореній — Костыль и Тросточка (басня) | Безпутный годъ → |
| Источникъ: Яковъ Петровичъ Полонскій. Полное собраніе стихотвореній. — А. Ф. Марксъ, 1896. — Т. 2. — С. 228—232. |
БАСНЯ.
Костыль и Тросточка стояли въ уголкѣ,—
Два гостя тамъ оставили ихъ вмѣстѣ,
(Одинъ изъ нихъ — старикъ, въ потертомъ сюртукѣ,
Пришелъ къ племянницѣ; другой — пришелъ къ невѣстѣ
Преподнести букетъ, и — такъ разсѣянъ былъ,
Что Тросточку свою въ столовой позабылъ.)
И Тросточка сначала,
Въ сосѣдствѣ съ Костылемъ, презрительно молчала;
Потомъ подумала:— «Костыль — почтенный мужъ,—
Тяжелъ и тупорылъ, и неуклюжъ,—
Такой, что стыдно взять и въ руки…
А все-жъ я съ нимъ поговорю отъ скуки, —
Авось, потѣшитъ чѣмъ-нибудь…»
И Тросточка болтать пустилась,
И похвалилась
Своею тониной (въ ней видѣла всю суть),
Сказала, что у ней головка съ позолотой,
Что у нея цѣпочка есть,
Что ей, какъ барышнѣ, оказываютъ честь—
Съ предупредительной заботой:
Когда рѣшаются пуститься съ нею въ путь,
Спѣшатъ перчатки натянуть,
(Французской выработки лайку);
И что берутъ ее не какъ нагайку
Или дубину,— Боже сохрани!
Что, въ лѣтніе гуляя дня,
Она гордится кавалеромъ,
И что она уже не разъ
Служила барышнямъ примѣромъ,
Какъ изгибаться, не кривясь,
Воздушнымъ существомъ казаться,
И на себя не позволять
Всей пятернею опираться…
— «А почему? прошу сказать,»—
Сталъ, ухмыляясь, возражать
Ей нашъ Костыль широкорылый,—
«А я такъ радъ, когда всей силой
Да на меня какой-нибудь хромой
Или больной
Нецеремонно обопрется…
И пусть дуракъ одинъ смѣется,
Что я,— служака записной,
Служу тому, кто хромъ иль боленъ…
Я участью своей доволенъ».
— Ты очень простъ, любезный мой,—
Сказала Тросточка,— да я бы ни за что бы
Не стала на виду при всѣхъ гулять вдвоемъ
Съ какимъ-нибудь уродомъ старикомъ.
— «Да ты пойми,— сказалъ Костыль безъ злобы,—
Что я хромымъ необходимъ,
Особенно — страдающимъ одышкой;
Что, если я у нихъ подъ мышкой,—
Они идутъ бодрѣй. Недаромъ я любимъ
Моимъ почтеннымъ инвалидомъ;
Я ни за что его не выдамъ,
И онъ меня не выдастъ ни за что…
Такъ, напримѣръ, я самъ смекаю,
Что я—таки порядкомъ протираю
Рукавъ его осенняго пальто,—
Онъ — ничего, — не сердится нимало!..
Да, я любимъ…» Захохотала
Вертушка-Тросточка:—«Ха-ха!
Любимъ!.. Какая чепуха!..
Вотъ безподобно!..
Какъ будто стариковская душа
Хоть что-нибудь любить способна,
Помимо барыша?!
Хорошъ ты!.. Да и я-то хороша,
Что въ разговоръ съ тобой пустилась!»
И что же съ ними приключилось?
Когда ударилъ поздній часъ ночной,
И гости стали расходиться,
Костыль былъ не забытъ, и съ нимъ старикъ хромой
Побрелъ домой:
«Пора-де спать ложиться,
И Костылю пора-де дать покой».
А Тросточка, съ головкой золотой,
Въ чужомъ углу была забыта,—
Богатый маменькинъ сынокъ и волокита
Былъ вѣтренъ, и — уже съ другой
Красивой тросточкой сталъ появляться въ свѣтѣ…
А прежнюю нашли и взяли дѣти.
Сперва на ней поѣхали верхомъ,
Изъ-за нея передрались; потомъ,
На улицѣ, подъ вѣтромъ и дождемъ,
За зонтикъ ухватясь, бѣдняжку обронили,
И грязный возъ по ней проѣхалъ колесомъ;
Потомъ ее нашли два нищихъ и рѣшили
Продать ее въ сосѣдній кабачекъ
За пятачекъ.