Костыль и Тросточка (Полонский)

Костыль и Тросточка : Басня
автор Яков Петрович Полонский (1819—1898)

См. Стихотворения 1870—1885. Источник: Я. П. Полонский. Полное собрание стихотворений. — СПб.: Издание А. Ф. Маркса, 1896. — Т. 2. — С. 228—232.

КОСТЫЛЬ И ТРОСТОЧКА

ДЛЯ ДЕТСКОГО ЖУРНАЛА
БАСНЯ

Костыль и Тросточка стояли в уголке,—
‎Два гостя там оставили их вместе,
(Один из них — старик, в потертом сюртуке,
Пришел к племяннице; другой — пришел к невесте
Преподнести букет, и — так рассеян был,
Что Тросточку свою в столовой позабыл.)
‎И Тросточка сначала,
В соседстве с Костылем, презрительно молчала;
‎Потом подумала: «Костыль — почтенный муж,—
‎Тяжел и тупорыл, и неуклюж,—
‎Такой, что стыдно взять и в руки…
‎А всё ж я с ним поговорю от скуки, —

‎Авось, потешит чем-нибудь…»
‎И Тросточка болтать пустилась,
‎И похвалилась
Своею тониной (в ней видела всю суть),
Сказала, что у ней головка с позолотой,
‎Что у неё цепочка есть,
Что ей, как барышне, оказывают честь—
‎С предупредительной заботой:
Когда решаются пуститься с нею в путь,
‎Спешат перчатки натянуть,
‎(Французской выработки лайку);
И что берут ее не как нагайку
Или дубину,— Боже сохрани!
‎Что, в летние гуляя дня,
‎Она гордится кавалером,
‎И что она уже не раз
‎Служила барышням примером,
‎Как изгибаться, не кривясь,
‎Воздушным существом казаться,
‎И на себя не позволять
‎Всей пятернею опираться…
‎— «А почему? прошу сказать,»—
‎Стал, ухмыляясь, возражать
‎Ей наш Костыль широкорылый,—
‎«А я так рад, когда всей силой

‎Да на меня какой-нибудь хромой
‎Или больной
‎Нецеремонно обопрется…
‎И пусть дурак один смеется,
‎Что я,— служака записной,
‎Служу тому, кто хром иль болен…
‎Я участью своей доволен».
‎— Ты очень прост, любезный мой,—
Сказала Тросточка,— да я бы ни за что бы
Не стала на виду при всех гулять вдвоем
‎С каким-нибудь уродом стариком.
‎— «Да ты пойми,— сказал Костыль без злобы,—
‎Что я хромым необходим,
‎Особенно — страдающим одышкой;
‎Что, если я у них под мышкой,—
Они идут бодрей. Недаром я любим
‎Моим почтенным инвалидом;
‎Я ни за что его не выдам,
‎И он меня не выдаст ни за что…
‎Так, например, я сам смекаю,
Что я-таки порядком протираю
Рукав его осеннего пальто,—
Он — ничего, — не сердится нимало!..
‎Да, я любим…» Захохотала
‎Вертушка-Тросточка: «Ха-ха!

‎Любим!.. Какая чепуха!..
‎Вот бесподобно!..
‎Как будто стариковская душа
‎Хоть что-нибудь любить способна,
‎Помимо барыша?!
‎Хорош ты!.. Да и я-то хороша,
‎Что в разговор с тобой пустилась!»

‎И что же с ними приключилось?
‎Когда ударил поздний час ночной,
‎И гости стали расходиться,
Костыль был не забыт, и с ним старик хромой
‎Побрел домой:
‎«Пора-де спать ложиться,
‎И Костылю пора-де дать покой».
‎А Тросточка, с головкой золотой,
‎В чужом углу была забыта,—
Богатый маменькин сынок и волокита
‎Был ветрен, и — уже с другой
Красивой тросточкой стал появляться в свете…
‎А прежнюю нашли и взяли дети.
‎Сперва на ней поехали верхом,
‎Из-за неё передрались; потом,
‎На улице, под ветром и дождем,

За зонтик ухватясь, бедняжку обронили,
И грязный воз по ней проехал колесом;
Потом ее нашли два нищих и решили
‎Продать ее в соседний кабачок
‎За пятачок.