Чирик-чик-чик!… синичка-сестричка, здравствуй!….
— Чье-е-чи!… Здравствуй, воробушек-братец!.
— Синичка-сестричка, что нахохлилась?!
— Холодно, голодно, Воробушек-братец!.
— Э-э, старая песня, — прощебечь веселее. Скажи, как праздники провела?
— Порхала, порхала, — зёрен искала….
— Ну-у?
— Пло-хо….
— Знаю — день на день не придётся… Что видала?!
— Мало и много….
— Однако?…
— Весёлого мало, огорчений много… У Маши, у Даши, у прыгуньи Наташи от орехов в горле першит… Коля, Оля на конфеты и глядеть не хотят, — микстуру глотают, — совсем плохо…
— И только?.. — Только да не только… Сеня, Буня от ёлок в постель слегли….
— Верно, сестричка, нынче левым крылом порхнула, левой ногой прыгнула, — всем у тебя плохо можется, не здоровится.
— Всем да не всем, братец… Попала я на Крещенье на большую радость….
— На какую?…
— Не перебивай, слушай… Туда-сюда я по окнам совалась… Бросилась на один двор, в самый задний угол… припала к стеклу…. вижу — у печки двое ребяток с ложками друг против друга стоят… Хохочут… Слышу: «Вот так кашица, Матрёша»… — «Тише, Лёша, не кричи под руку, — язык проглотишь!.. Ха-ха-ха!… Хи-хи-хи!» Стукнула я в окошко… «Чье-е-чи, — кричу, — иззябла, иззябла, ребятки!…» Фортка открылась. Я порх на плечо к Матрёше… Лёша смеётся; щёки в кашице… Хлопает Матрёша в ладоши…. Песенку я им пропела, крупки поела, по углам полетала… Пела со мною Матрёша; посвистывал Алёша… Час пролетел, будто минута… Жаль, братец, тебя не было, — славно бы время провёл…
— Я сестричка, праздник поскучал на конюшнях… Доживём до Пасхи, — будем летать вместе!
— Будем…
— Слышишь, сестрица, голуби заворковали… Гляди, бросились к конюшне, — вымели, видно, съестное… Летим туда…
— Летим, я вчера не ела….
Синичка и воробей в воздухе черкнули, — миг — и пропали в тёмном углу конюшни, — не видно, — трудно из окна разглядеть их, трудно расслышать, о чём они трещат.