Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Ноябрь/3

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского
3 ноября
Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. III. Месяц ноябрь. — С. 32—53.

[32]
День третий

Страдание
святых мучеников
Акепсима епископа, Иосифа пресвитера и Аифала диакона

В персидской стране, в городе называемом Наессон[1], жил благочестивый епископ по имени Акепсим. Упражняясь от дней своей юности во всяких добродетелях, он сохранил непорочность жизни до самой старости. Будучи уже восьмидесяти лет от роду, он сохранил еще, среди трудов, силы совершать усиленные подвиги поста и молитвы, и ревностно заботился о врученной ему пастве. Но еще больший подвиг он обнаружил при своей кончине, когда мужественно постоял даже до крови за своего Господа, за Которого ревностно положил и свою душу после долгих и тяжких мучений. Еще за несколько лет до своего мученического подвига он получил такое пророчество о своем страдании:

[33]Когда однажды он возлежал в своем дому, отрок его, исполнившись пророческого духа, поцеловал его в голову и сказал:

— Блаженна сия глава, потому что она приимет мучение за Христа.

Он возрадовался этому пророчеству и сказал:

— Да будет мне, чадо, по слову твоему.

Вместе с Акепсимом сидел бывший у него в то время один возлюбленный друг его, епископ соседнего города. Услышав сказанные отроком слова, он улыбнулся и сказал отроку:

— Скажи мне, чадо, — не знаешь ли чего и о нас?

Боговдохновенный отрок отвечал:

— Ты не увидишь более своего города, но преставишься на пути к нему, в селении Етрадан[2].

Пророчество этого отрока исполнилось на обоих епископах. Один — умер на пути, в упомянутом селении, глава же епископа Акепсима действительно сподобилась мученического венца. Это произошло следующим образом.

Нечестивый Персидский царь Сапор[3] воздвиг великое гонение в своей земле на христиан. В самой день спасительных страданий Христовых он послал во все подвластные ему страны повеление, чтобы были перебиты во всей Персии все исповедующие Христа. И бесчисленное множество христиан было в то время без пощады перебито нечестивыми по городам и селениям.

Больше всех пылали яростию на христиан жрецы и волхвы[4]; они старательно разыскивали укрывающихся и, вытаски[34]вая их из домов и потаенных мест, предавали лютой смерти. Иные из верующих сами предавали себя в руки их и доблестно проливали свою кровь. Многие из придворных лиц были умерщвлены за Христа. Евнух[5] Азадис, которого царь весьма любил, был вместе с ними предан смерти, как истинный раб Иисуса Христа и исповедник Его пресвятаго Имени.

Царь, узнав о смерти своего возлюбленного евнуха Азадиса, весьма сожалел о нем и прекратил поголовное истребление христиан, отдав лишь повеление разыскивать вождей и учителей христианской веры для предания их на смерть.

Когда это повеление царя было оглашено повсюду, начальники волхвов и жрецов старательно обходили всю Персию, ища христианских епископов и священников и предавая их разными способами смерти.

В это время был взят и святый епископ Акепсим. Когда взявшие выводили его из дому, некто из домашних, подойдя к святому, сказал ему на ухо:

— Сделай какое-либо завещание о своем доме.

Он же, показывая рукою на дом, сказал:

— Этот дом уже не мой, ибо я без промедления пойду к горнему дому[6].

По прибытии в город Арбелу[7], когда его привели к князю волхвов, которому имя было Адрах, князь спросил святаго Акепсима:

— Кто ты?

Акепсим громко исповедал себя христианином.

[35] [37]Князь сказал ему:

— Правду ли говорят о тебе, — что ты не слушаешь царского повеления и проповедуешь Единого Бога?

Святый безбоязненно отвечал:

— Всё, слышанное тобою о нас, верно: я проповедую Единого Бога и убеждаю приходящих ко мне, чтобы познали Его и вместе со мною веровали в Него.

Князь сказал:

— Мы слышали о тебе, что ты мудрее других, теперь же видим, что ты ничем не лучше несмысленных детей, — ибо что мудрого в том, чтобы противиться повелению царя и не поклоняться светлому солнцу и огню, которым поклоняется сам царь?

Святый отвечал:

— И ваш царь, и вы с ним совершенно обезумели, потому что, оставив Создателя, поклоняетесь созданию.

Князь сказал с гневом:

— Ты называешь безумными нас, почитающих такую стихию и поклоняющихся оживляющему и просвещающему всё солнцу? — Лживый старик! Поистине ты сам безумен, и если не подчинишься царскому повелению, то твоя старость не избавит тебя от тяжких мучений, и твой распятый Бог[8] не освободит тебя из наших рук.

Святый сказал:

— Да заградятся, нечестивец, твои мерзкие уста, хулящие моего Бога! Ты хочешь устрашить меня своими угрозами, чтобы я отступил от отеческих преданий, которым научился в юности и в которых дожил до этой седины. Если ты и превозносишься в своей гордости предо мной, — что ни старость, ни Бог мой не избавят меня из рук ваших, — однако и я не переменю лучшего на худшее: ибо какая для меня польза освободиться из ваших рук на эти немногие дни? ибо скоро, и помимо вас, взыщется с меня общий долг смертного естества[9]. Не воздам поклонения солнцу, ни почтения огню, чтобы никто не мог посмеяться над моею старостию, чтобы никто не подумал, что жизнь для меня дороже моего Бога; не продам за кратковременную жизнь столь великих небесных благ.

[38]Волхв тотчас приказал, распростерши святаго нагим на земле, крепко бить его суковатыми палками; и его били по всему телу так, что земля обагрилась кровию его.

Мучитель, поставив его снова пред собою, после продолжительных побоев, сказал:

— Акепсим! Где твой Бог? Пусть Он придет теперь и избавит тебя из моих рук.

Святый отвечал:

— О пребеззаконный! Бог мой вездесущ. Он наполняет Небо и землю и имеет силу избавить меня из твоих рук. Но я умоляю Его благость не о том, чтобы Он избавил меня от причиняемых тобою мучений, но о том, чтобы ниспослал мне терпение среди мучений, дабы, претерпев до конца, я мог бы наследовать венец жизни. Какой же муки и смерти достоин ты, восстающий на Бога Живаго, ты, — земля и пепел? Поистине ты достоин того, чтобы сгореть в огне, которому поклоняешься теперь как богу, — чтобы бог твой вечно жег тебя.

Князь волхвов, слыша это, пылал гневом и повелел обложить святаго тяжелыми железными оковами и заключить в темницу.

Поутру на другой день был взят пресвитер Иосиф[10], семидесяти лет от роду, также и диакон Аифал[11], оба — мужи праведные и святые, ревность которых о Боге была подобна обоюдоострому мечу, посекающему безбожие. Они были приведены к нечестивому волхву, и он, гордо посмотрев на них, сказал:

— О погибшие люди! Зачем, обходя простых людей, вы обольщаете их вашим неправедным учением?

Пресвитер отвечал:

— Мы не обольщаем людей, но обращаем их от обольщения к Истинному Богу, Которой есть Господь и Создатель солнца, и огня, и всех видимых и невидимых тварей; а право наше учение потому, что оно учит об Едином Истинном Боге.

Волхв сказал:

[39]— Какое учение более справедливо: то ли, которого держатся царь и все его воеводы, или то, которому следуют люди худые, отверженные, нищие и ничтожные — как ты?

Пресвитер отвечал:

— Точно, мы худые и отверженные люди в сем мире, ибо Господь наш оказывает благоволение пребывающим не в гибельных для души богатствах и гордости житейской, но в нищете и смирении нашем; по этой причине многие из нас добровольно делаются нищими и смиренными, раздав свое имение в руки убогих, за что мы надеемся получить награду сторицею от нашего Господа. И если бы мы упражнялись в собирании богатств, то, трудясь своими руками, обогатились бы более, чем ты, не делающий ничего, а только поглощающий плоды чужих трудов и с притеснением отнимающий имение других людей, убогих; для нас же достаточно нашего труда, чтобы и самим питаться, в меру надобности, и питать более слабых братьев. Мы знаем, что для богатых труден путь в Небесное Царство, и что стремящиеся к обогащению впадают в искушение.

— Оставь свои длинные лживые речи и поклонись огню и солнцу, — сказал волхв, прерывая его беседу.

Пресвитер отвечал:

— Не надейся, что когда-нибудь увидишь меня исполняющим вашу беззаконную волю, ибо я не оставлю Создавшего огонь и солнце, и не поклонюсь созданию.

Волхв, слыша это, повелел, обнажив святаго пресвитера Иосифа, растянуть и бить прутьями розового дерева, — ветви которого колючи подобно терновнику, — до тех пор, пока не была содрана вся кожа его, и плоть не стала отпадать от костей.

[40]Святый, будучи весь окровавлен, воскликнул:

— Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Ты благоволил омыться мне от грехов в крови моей.

После долгих побоев святый был скован двумя железными оковами и отправлен в темницу к святому Акепсиму, где они имели один в другом отраду среди своих страданий, взаимно утешая друг друга надеждою на милость Божию.

Когда пресвитер был отведен в темницу, диакон Аифал остался пред князем волхвов, стоя связанным.

Волхв, посмотрев на него, сказал:

— А ты что скажешь? Исполнишь ли царское повеление? Поклонишься ли великому солнцу? Вкусишь ли жертвенной крови, чтобы избавиться от предстоящих тебе бедствий? Или останешься упорным и непокорным, как и прочие?

Святый диакон отвечал:

— Пить идоложертвенную кровь — это твое дело, нечестивый старик; за Бога ты считаешь то, что создано Богом. Я не буду в такой степени слеп душевными очами, как ты, и не почту тварь более, чем Творца.

Тогда мучитель повелел связать руки его под коленами и вложить сквозь связанные руки большой кол, а шести палачам, по три с каждой стороны, наступить на концы дерева и таким образом давить святаго и при сем бить его без пощады колючими прутьями. Воины, прыгая на дерево, избили суставы мученика, стегая же его розгами, истерзали тело его.

Святый, доблестно терпя, сказал волхву:

— Ты веселишься, мучитель, видя растерзанное человеческое тело, как веселится пес или ворон, видя труп и желая насытиться им. Однако знай, нечестивец, что я считаю эти мучения за ничто.

Волхв, еще более воспылав яростию, повелел сильнее бить святаго, пока не сломились кости его и плоть не начала отпадать от костей. Потом, перестав бить, понесли его в темницу, ибо он совсем не мог ступать ногами по причине жестоких ран, и, принеся, бросили его, как какое-либо бремя, к первым двум страдальцам.

По прошествии пяти дней святые были приведены из темницы на место, называемое Рай, где был храм бога огня, которого почитали нечестивые Персы.

[41]Князь волхвов, восседая там на судилище, сказал святым:

— Скажите мне без замедления, будете ли еще оставаться в своем безумии или, изменившись к лучшему, будете с нами заодно?

Святые отвечали:

— Да будет тебе известно, судия, что в том убеждении, которое имели от начала, мы остаемся поныне и пребудем в нем до конца. Ни угрозами, ни мучениями, ни подарками, ни иным каким-либо образом ты не изменишь нашего доброго исповедания. Единого Бога, Господа всего, мы знаем и исповедуем, в Него Единого веруем и Ему Единому поклоняемся.

Волхв, услышав это, тотчас изобрел новое мучение. Он повелел обвязать мучеников веревками под руки, также — и бедра и голени их и, вложив в веревки палки, вертеть, и таким образом этими веревками стягивать их. Когда делали это, святые терпели жестокие мучения и страдания, ибо у них ломались кости, так что треск ломаемых костей был слышен даже стоящим вдали.

Мучители говорили им:

— Не сопротивляйтесь царской воле.

Они отвечали:

— Всякий, кто исполняет волю вашего беззаконного царя, противится Богу.

Так мучили святых от третьего часа до шестого[12]. Потом мучитель повелел снова отвести их в темницу, но святые не могли идти сами, посему их несли — как ноши, и бросили туда же, где они были ранее. Мучитель отдал распоряжение сторожам, чтобы они не позволяли никому приходить к ним, и чтобы того, кто пожелал бы дать им пищу, или питье, или одежду, немедленно схватывали и убивали. И Христовы страдальцы пребывали в этой темнице три года в великой нужде, изнемогая от голода и жажды и претерпевая чрезвычайные страдания от загноившихся ран, так что и сами сторожа, при виде такого бедственного положения их, умилялись и много [42]раз плакали. Но, имея строгое запрещение от князя, они боялись делать им какое-либо послабление; только тайно кто-нибудь из них, или из других бывших там же узников, подавал им иногда кусок хлеба или немного воды, — так терпели они из любви ко Христу.

По прошествии трех лет, когда прибыл туда Сапор, царь Персидский, то пришел с ним главный князь над всеми персидскими волхвами, по имени Ардасабор. Узнав о святых мучениках Акепсиме, Иосифе и Аифале, находящихся в темнице, он повелел привести их к нему.

Когда святые вышли из темницы, то были подобны трости, колеблемой ветром, — так они ослабели. Изнуренные голодом и жаждою, они высохли, подобно сену, падали от ветра и не могли сами идти. Когда их привели к князю Ардасабору, они представляли из себя ужасающее зрелище, ибо вид их был — как вид мертвецов, лежащих во гробе: глаза глубоко ввалились, кости были покрыты только кожею.

Князь, увидев их, сказал:

— Христиане ли вы?

Они отвечали:

— Так, мы — христиане, веруем в Единого Живаго Бога и поклоняемся Ему.

Князь сказал:

— Видите, какое бедствие принесла вам ваша вера, какие несчастия и скорби? Ибо вы утратили от многих мучений и долгого заключения образ живого человека и сделались похожими на мертвецов, лежащих в гробе. Советую вам поклониться пресветлому солнцу. Если же не послушаетесь меня, то умрете лютою смертию.

Святые единогласно отказались от такого нечестия и исповедали Истинного Бога, создавшего не только солнце, но и всякую тварь, и обнаружили полную готовность умереть за Создателя всего.

После долгого спора, когда князь оказался не в силах подчинить их своей воле, то повелел сначала бить святаго Акепсима по спине и по животу грубым ремнем; и били его тридцать воинов, глашатай же восклицал:

— Подчинись царскому повелению и будешь жив.

[43]Святый, пока был в силах, отвечал:

— Я стараюсь исполнять волю Господа моего всеми силами, полученными от Него.

Потом, ослабев, замолчал. После этого отсекли его святую главу; и исполнилось пророчество того боговдохновенного отрока, который прежде, целуя его в голову, сказал:

— Блаженна сия глава, ибо она приимет мучение за Христа.

Тело святаго мученика вытащили на улицу и бросили на съедение псам, а стражи, стоя вдали, наблюдали, чтобы христиане не украли его. По прошествии трех дней, когда стражи отошли куда-то, христиане взяли это многоценное сокровище и предали его честно́му погребению.

После умерщвления святаго Акепсима стали бить, по приказанию мучителя, святаго пресвитера Иосифа, и глашатай восклицал:

— Будешь жив, если подчинишься царской воле.

Святый же восклицал:

— Бог — Един, и нет иного, кроме Него, Которым мы живем, движемся и существуем[13], в Него мы веруем, Его почитаем, — царским же повелением пренебрегаем.

После продолжительных побоев святый изнемог и сделался как бы мертв. Мучители, думая, что он умер, вытащили его вон и бросили на торговой площади; потом, узнав, что он еще дышит, взяли его и заключили в темницу.

После того, как удалили святаго Иосифа, князь начал говорить святому Аифалу:

— Вот, пред твоими глазами жизнь и смерть, честь и бесчестие; не избирай себе худшего, оставив лучшее, — не иди тем путем, которым пошли безумные и получили достойную, по своим делам, казнь. Ты же послушайся моего совета, чтобы сподобиться великих почестей и получить подарки из царских рук; если же не послушаешься меня, то сам будешь виноват в своей погибели.

Святый диакон отвечал:

— Великий был бы для меня, пред лицом Неба и земли, стыд, если бы я не пошел тем же путем, каким пошли предо мною отцы мои. Если они, будучи стары годами и немощны [44]плотию, так мужественно пострадали, то мне ли, более молодому годами и более сильному телом, бояться этих временных мучений? — Не боюсь смерти за Христа, умершего за меня, не хочу терять вечной жизни за временную жизнь, не продам своего благочестия за ваши подарки и почести.

Тогда князь сказал с яростию окружающим:

— Возьмите и бейте его сильнее, чем первых.

Святый сказал:

— Пес смердящий и нечистый! Эти мучения устрашают только малодушных, а не крепких мужей, души которых пылают желанием соединиться со Христом.

И начали сильно бить святаго Аифала. Князь с удивлением говорил своим:

— Почему это христиане пренебрегают сею жизнию, а смерти желают, как — благополучия житейского?

Окружающие сказали ему:

— Они имеют преданное от отцов их учение, которое говорит, что есть иной мир — лучший, чем этот; веруя этому учению, они пренебрегают этим миром, в надежде на лучший, потому и избирают себе добровольно смерть.

Между тем как князь в продолжение многих часов упражнялся в такой беседе с своими приближенными, святый принимал в это время бесчисленные раны.

Потом князь, притворяясь милосердым, приказал перестать бить мученика и сказал святому:

— Покорись царской воле и будешь здоров, ибо у нас есть врачи, которые могут исцелить все твои раны.

Святый отвечал:

— Если бы ты мог одним словом исцелить меня от ран, то и тогда я не подчинился бы вашему беззаконию.

Князь сказал:

— Я сказал это, испытывая тебя; ибо, если бы ты и подчинился, тебе уже невозможно было бы исцелиться от таких и столь многих ран, которые исцелить может только одна смерть. Будь же примером[14] для всех христиан, — чтобы не смели противиться царю и бесчестить его князей.

[45]Святый отвечал:

— Беззаконный судья! Хотя ты и говоришь всегда ложь, теперь же, сам того не желая, сказал правду, — что я буду для всех христиан примером мужества и великодушия; ибо многие из верующих, взирая на меня как на живой пример и видя мое твердое страдание за Христа, исполнятся ревности о Господе Боге своем и пойдут на такие же мучения за Него.

Князь, удивляясь такому его мужеству и терпению, взглянул на стоящего поблизости своего любимого друга, по имени Адесха, который был из города Арбелы[15], и сказал ему:

— Возьми этих обоих христиан, Иосифа и Аифала, в свой город и устрой так, чтобы они были побиты камнями своими же христианами.

Он потому не захотел казнить их сам чрез усечение мечом, чтобы христианские учители приняли кончину от христианских же рук.

Адесх положил их на животных[16], как снопы или бездушное дерево, ибо они не могли ни ходить, ни сидеть, так как все члены их были расслаблены от бесчисленных мучений — почему и привязал их к животным и пошел с ними в свой город. На пути, когда нужно было остановиться для отдыха или ночлега, их клали на землю, снимая с животных, как бы мертвые тела, ибо они не могли шевельнуть ни руками, ни ногами, потому что, обессиленные побоями, находились в омертвении; и если кто, по состраданию, хотел дать им пищи или немного воды, то своими руками влагал им в уста; и снова, подняв их с земли, клали на животных и, привязав как мертвых, везли. По прибытии же в город Арбелу их заключили в смрадную темницу и не позволяли никому из христиан приходить к ним и в чем-либо помочь им. Раны их очень загноились, из язв их текли гной и кровь, и не было никого, кто обвязал бы их раны, или перевернул бы на другой бок или напоил бы чашею холодной воды. Так святые страдали за Бога.

Была в том городе одна верующая и святая женщина, по имени Снандулия, которая тайно питала страдающих в тем[46]нице за Христа. Узнав об Иосифе и Аифале, что они в темнице, она пришла туда ночью с своими рабами; дав сторожам много золота, она вошла в темницу и нашла их еле живыми: они не могли уже ничего говорить и едва лишь дышали. Снандулия упросила сторожей, чтобы позволили ей взять святых на короткое время в свой дом, обещаясь до рассвета снова привести их в темницу, — и сторожа позволили ей. Взяв мучеников, она перенесла их в свой дом, который находился недалеко от темницы; положив на ложе, она омывала их язвы, обтирала их кровь чистыми полотенцами, мазала ею по телу своему, помазывала их драгоценным миром, обвязывала струпья их, целовала их разбитые руки и ноги и горько плакала над ними. Когда страдание их несколько облегчились, Иосиф пришел в себя и, взглянув, увидел эту благочестивую женщину, горько рыдающую над ним; он начал понемногу говорить ей:

— Такое твое благодеяние, о святая жена, благоугодно Богу и нам, страждущим за Него; но неприлично так горько рыдать о нас, и рыдание это чуждо нашей христианской надежде и вере.

Женщина отвечала:

— Я радуюсь тому, что Христос дал вам столько мужества, что вы твердо претерпеваете лютые мучения; еще более я возрадовалась бы, если бы увидела вас претерпевшими мучение до конца; плакать же свойственно человеческой природе.

Святый Иосиф сказал ей:

— Однако не следует тебе плакать о нас, ибо ты знаешь, что все, претерпеваемые за Христа, скорби ведут за собою вечное блаженство.

Когда стало рассветать, святые тотчас были отнесены в темницу. По прошествии шести месяцев, — когда святые несколько уже исцелились от ран, могли встать на ноги и понемногу ходить, только лишь у Аифала руки висели неподвижно, — Адесх, получивший их для казни от Ардасабора, был отрешен от своей власти, а вместо него пришел другой судья, более жестокий, чем первый, по имени Зеров. Когда он пришел в город и стал приносить жертвы в храме бога их — огня, жрецы известили его о святых мучениках, Иосифе и Аифале, говоря:

[47]— Есть в темнице два христианских учителя, которые ранее были мучены Ардасабором, а потом приведены сюда, чтобы сами христиане побили их камнями. Так как они не могли ходить от ран, то посему мы не выводили их на казнь, но ждали, пока они выздоровеют, чтобы можно было заставить их склониться к единомыслию с нами.

Услышав это, судия тотчас повелел привести их к нему и долго спорил с ними, ласками и угрозами принуждал их поклониться огню и вкусить их жертв. Когда же он нисколько не успел в этом, то сначала повелел повесить святаго Иосифа обнаженным вниз головой и бить воловьими жилами, — и когда сильно били его, то немного поджившие раны снова открылись, и кровь текла, как бы из источников, потоками. Некоторые из присутствовавших там волхвов приблизились к святому и потихоньку сказали:

— Человек! Если стыдишься народа войти пред всеми в храм нашего бога и принести вместе с нами жертву, то обещай сделать это тайно, и будешь свободен от мучения.

Святый же громогласно воскликнул:

Ѿстꙋпи́те ѿ менѐ всѝ дѣ́лающїи беззако́нїе, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆слы́ша гдⷭ҇ь моле́нїе моѐ[17]!

Три часа били его, потом мучитель повелел, сняв его, нести в темницу, ибо он опять не мог идти по причине открывшихся ран.

Когда сняли и отнесли в темницу святаго Иосифа, на место его был повешен святый Аифал и также без пощады был бит в течение долгого времени. Он же беспрестанно восклицал:

— Я — христианин.

Когда сняли и святаго Аифала, то на место его повесили одного человека манихейского злочестия[18], который также, испо[48]ведав пред всеми свою злочестивую веру, порицал Персов за их нечестие. Повесив его, начали бить. Первоначально он терпел причиняемые ему раны; когда же его стали бить с большею жестокостию, он начал кричать громким голосом, проклиная своего учителя, отказываясь от веры его и обещая поклониться Персидским богам. Присутствовавший там святый Аифал, услышав это, исполнился радости и смеялся над ним, говоря:

— Ты только отведал мучение, и уже отрекся от своего Манеса (основателя манихейской ереси). Благословен Христос Бог наш, укрепляющий нас во всех жесточайших мучениях и подающий нам силу быть непобедимыми и непоколебимыми в нашей благочестивой вере!

Услышав это, судия разгневался на святаго и повелел снова бить его колючими розовыми прутьями. И били его до тех пор, пока не подумали, что он уже умер, и, вытащив его вон, бросили как мертвого. Некто из волхвов, видя лежащее нагое тело, сжалился, повинуясь природному чувству, и покрыл его простынею. Некоторые из товарищей его, увидя это, сказали судье о том, что он сделал, и, схватив, били его беспощадно. Так безжалостные заплатили ему за добро; заметив же, что святый Аифал еще дышит, они взяли его за ноги и оттащили в темницу.

По прошествии некоторого времени святые мученики снова были вынесены к судье из темницы, и он сказал им:

— Пожалейте сами себя, люди, — вкусите жертвенной крови и освободитесь от мучений.

Они же единогласно отвечали:

— Пить кровь прилично не людям, а только плотоядным псам. Но так как ты хотя и человек по природе, но пес по нраву, лающий на создавшего тебя Бога, то сам пей кровь и насыться ею.

Судья, разгневавшись, снова повелел бить их. Присутствующие, сожалея их, стали говорить:

[49]— Вместо крови, вкусите хотя вареного жертвенного мяса, чтобы освободиться от мучений.

Святые отвечали:

— Мы ничем не оскверним нашей непорочной веры.

После сего судья с своими советниками утвердил такой приговор над святыми мучениками — чтобы христиане побили их камнями.

Святый же Иосиф сказал:

— Я хочу сказать судье некоторую тайну.

Судья тотчас подошел к нему, думая, что он хочет принести жертву идолам. Святый же, плюнув судье в лицо, сказал:

— Не стыдно ли тебе, бесчеловечный судья, столь жестоко бороться против человеческой природы и обращать свою ярость против умирающих?

И возвратился судья со стыдом на свое место. Тотчас же было послано по христианским домам множество слуг, и они насильно привели христиан из домов на судилище, чтобы те побили камнями святаго Иосифа. Оттащив его на просторное место, немного в сторону от судилища, они выкопали яму до бедер и поставили в нее святаго, потому что иначе он не мог стоять. Связав ему руки назад и поставив вокруг христиан, слуги вкладывали в руки христиан камни и принуждали последних бросать каменья в святаго, что те и делали, хотя и против своей воли. Привели и блаженную Снандулию и заставляли ее бросить камнем в святаго.

Она же воскликнула:

— От века не слышано, чтобы кто-либо принуждал женщину поднять руку на святых мужей, как делаете вы, воюя не против врагов, но против нас, и наполняя кровью и убийством отечество, находящееся в мире.

Нечестивцы прикрепили к длинной палке железный рог и дали Снандулии в руки, чтобы она издали пронзила им святаго. Она же сказала:

— Для меня было бы лучше, если бы вонзили это в мое сердце, чем коснуться святаго и неповинного тела.

Вокруг святаго было набросано множество камней, так что только голова его была видна. Некто из нечестивых, подняв большой камень, замахнулся им над головою святаго, и ударил [50]его этим камнем в голову и раздробил ее. Так добрый страдалец предал свой дух в руки Господу. Была поставлена стража охранять мученическое тело, как какое-либо сокровище, чтобы оно не было украдено верующими. По прошествии трех дней произошло великое землетрясение. Огонь, упав с неба, сжег сторожей и разметал камни, как прах. Когда же землетрясение, гром и молнии прекратились, пришли люди на место, где тело святаго было забросано камнями, и увидели, что камни раскиданы, тела же святаго не нашли, ибо Господь, ведомыми только Ему судьбами, перенес его в неведомые места.

Святый диакон Аифал был отвезен в селение, называемое Патриас[19], и там также христиане побили его, по принуждению, камнями; святое же тело его, жившие по близости иноки, придя ночью, тайно взяли и предали честному погребению. На том месте, где был убит святый Аифал, выросло дерево мирсина[20], от которого по молитвам святаго мученика исцелялись всякие болезни. И стояло то дерево в течение пяти лет, исцеляя недуги всех приходящих. При виде этого нечестивые по зависти срубили его под корень. Многие из достойных видели на том месте блистание небесного света и Ангелов, воспевающих и славящих Бога, прославляющего Своих святых, молитвами которых да сподобимся и мы воспевать, вместе с Ангелами, славу в Вышних Богу вовеки. Аминь.


Конда́къ мч҃нкѡвъ, гла́съ в҃:

Бж҃е́ствєннаѧ мꙋ́дре, непоро́чнѡ тайноводи́лъ є҆сѝ, же́ртва прїѧ́тна бы́лъ є҆сѝ бг҃обл҃же́нне: хрⷭ҇то́вꙋ бо пи́лъ є҆сѝ ча́шꙋ сла́внѡ ст҃е а҆кеѱі́мо, со страда́льцы твои́ми, молѧ́сѧ непреста́ннѡ ѡ҆ всѣ́хъ на́съ.

[51]
Освящение храма святаго великомученика
Георгия
в Лидде

Третьего ноября Русская церковь воспоминает обновление храма святаго великомученика Георгия в Лидде[21].

Святый великомученик Георгий пострадал в жестокое гонение на Церковь Римского императора Диоклетиана. Во время своих страданий, будучи заключен в темницу, святый Георгий просил темничного стража допустить к нему в темницу его слугу, и когда слуга был допущен к нему, то он упросил его перенести тело его по смерти в Палестину. Слуга в точности исполнил просьбу своего господина. Взяв из темницы обезглавленное тело великомученика, он с честию похоронил его в городе Рамле[22].

В царствование благочестивого императора Константина чтители святаго великомученика выстроили во имя его прекрасный храм в Лидде. В этот храм ко времени его освящения были перенесены из Рамлы нетленные мощи святаго великомученика. Событие это произошло 3-го ноября. Неизвестно, было ли уже и тогда установлено каждогодное празднование этого дня, — во всяком случае в месяцеслове Сирской церкви от 1030-го года 3-е ноября отмечается как праздничный день.

Впоследствии великолепный храм великомученика, составлявший одно из главных украшений города Лидды, пришел в большое запустение. Неповрежденными в нем остались только алтарь и самый гроб великомученика, где христиане продолжали отправлять свое Богослужение. Внимание к этому храму со стороны Православной Руси пробудилось во второй половине XIX века. Жертвы благотворителей и обильные средства, отпущенные Русским правительством, дали возможность Лидде вновь увидеть этот храм благоустроенным и приукрашенным. Освя[52]щение обновленного храма состоялось в 1872-м году 3 ноября, в годовщину того дня, в который он был освящен впервые. Воспоминание о сем знаменательном событии Русская церковь совершает в этот день и до настоящего времени; в честь сего торжества на Руси построено много монастырей и церквей.


Конда́къ, гла́съ и҃:

Къ возбра́нномꙋ и҆ ско́ромꙋ застꙋпле́нїю твоемꙋ̀ прибѣ́гше вѣ́рнїи, мо́лимъ и҆зба́витисѧ стрⷭ҇тоте́рпче хрⷭ҇то́въ, ѿ собла̑знъ вра́жїихъ, воспѣва́ющымъ тѧ̀, и҆ всѧ́кихъ бѣ́дъ, и҆ ѡ҆ѕлобле́нїй, да зове́мъ: ра́дꙋйсѧ, мч҃нче геѡ́ргїе.

Память преподобного
Акепсима

Святый Акепсим жил в царствование Феодосия Великого[23]. Затворившись в малой келлии, он прожил в ней 60 лет, перенося сильный жар и холод, никого не видя, ни с кем не беседуя и только молясь Богу. Келлия его была выкопана в земле и была очень неудобна для обитания; пищею же ему служила чечевица, смешанная с водою, да и то однажды в неделю. Необходимую для питья воду он черпал из ближайшего источника ночью, чтобы никто его не видал. После усиленных просьб он принял сан епископа и, сотворив многочисленные чудеса, в мире предал дух Господу.

[53]
Память святых мучеников
Аттика, Агапия, Евдоксия, Катерия, Истукария, Пактовия и Никтополиона

Святые мученики Аттик и Евдоксий в царствование Декия[24] состояли воинами в городе Севастии[25] вместе с Катерием и Истукарием. Святые за распространение веры во Христа были схвачены полководцем Маркеллом, который предал их многочисленным мучениям. После того они были ввержены в темницу, где были биты по плечам и по чреву воловьими жилами и затем им были сокрушены зубы. Во время мучения полководец, обратившись к святому Катерию, спросил:

— Ты научил народ не слушаться царских повелений?

— Я не учил народ, — ответил он, — противиться царю, но научил веровать бессмертному Царю-Христу.

После сего были приведены святые: Истукарий, Пактовий и Никтополион, которые исповедывали Христа Бога, за что были осуждены и биты кольями, а также претерпели и другие многочисленные мучения и наконец вместе с другими были осуждены на сожжение и так о Господе скончались.


  1. Один из малоизвестных городов; в церковном отношении был, вероятно, подчинен митрополии Мосульской (Мосул — на реке Тигре) или Ниневийской.
  2. Селение недалеко от Наессона.
  3. О Сапоре смотр. прим. 1 на стр. 14.
  4. Под именем волхвов, иначе магов, в древности разумелись мудрые люди, обладавшее высокими и обширными знаниями, особенно знаниями тайных сил природы, светил небесных, священных письмен, иероглифов и т. п. Они наблюдали естественные явления, толковали сны, предсказывали будущее; большею частию они, вместе с тем, были и жрецами и пользовались большим значением и уважением, как при царских дворах, так и в народе. О персидских волхвах упоминается в книге пр. Даниила гл. 2 и дал.; из Персии же, вероятно, приходили волхвы для поклонения родившемуся Спасителю (Еванг. от Матф., гл. 2). Волхвы были и в других странах, наприм. в Вавилоне, Ассирии, Мидии (см. Дан. 1кн. Прор. Даниила, ср. кн. Числ., гл. 22 и 23) и в Египте (Кн.: Быт., гл. 41, ст. 8; Исх., гл. 7, ст. 11). Слово волхв, первоначально однозначущее с словом мудрый, впоследствии стало прилагаться к волшебникам, чародеям, чревовещателям, вызывателям умерших и т. п.
  5. Слово евнух означает собственно скопца. Таковыми были на востоке смотрители над царскими гаремами; с этой должности они нередко, в древности, переходили на высшие государственные должности. Впоследствии слово евнух употреблялось иногда вообще в значении лица, занимающего высокую государственную должность — царедворца, вельможи, хотя бы это лицо и не было скопцом.
  6. Разумеется небесная обитель, куда вступают истинные последователи Христа, по заповеди Его Самого (Еванг. от Иоанн. гл. 14, ст. 2—3). Слово горний означает вышний, верхний, небесный (ср. Кн. Прор. Иезек., гл. 41, ст. 7. Посл к Колос., гл. 3, ст. 2).
  7. Арбела — город на одном из притоков реки Запата (иначе Забата), представляющего собою, в свою очередь, левый приток р. Тигра. Город этот находится недалеко от Ниневии, замечателен тем, что в 12 милях к западу от него, близ Гавгамелы, произошло сражение, в котором Александр Великий во 2-й раз победил Дария Кодамана, сделавшись после того обладателем всей Персидской монархии.
  8. В этих словах заключается богохульная насмешка, ибо казнь чрез распятие считалась позорной, и ей подвергались наиболее преступные и презренные люди.
  9. Разумеется смерть, иначе — то, что все люди по природе смертны.
  10. Иосиф был пресвитером из Бет-Кетубы в Адиабене.
  11. Аифал — диакон из при-Евфратской местности в Вавилонии.
  12. На востоке за начало дня считалось, по нашему часосчислению, время от 6 часов утра. Отсюда 3-й час дня — по нашему 9-й час утра, 6-й — 12-й дня.
  13. Выражение заимствовано из Кн. Деян. Ап. гл. 17, ст. 28.
  14. Т. е. — устрашающим примером того, как наказываются ослушники царской воли.
  15. См. примеч. 3 на стр. 34.
  16. Здесь разумеются мулы и ослы, на которых ездили и перевозили тяжесть. Для перевозки более значительных тяжестей и на большие расстояния употреблялись верблюды.
  17. Псал. 6, ст. 9.
  18. Манихейство — ересь, которая образовалась в Персии под влиянием попытки объединения христианства с началами персидской религии Зороастра, проповедывавшей дуализм, т. е. существование от века двух самостоятельных начал или царств — доброго и злого. Основатель манихейства, Манес (ж. в III в.), сначала был магом, потом принял христианство, сделался даже пресвитером, но вскоре был отлучен от Церкви за свою склонность к языческой персидской религии, и впоследствии, при Персидском царе Варане I, был казнен. По его учению, Христос есть лишь светлый эон (дух), происшедший от Отца света чрез истечение. Одна половина Его была поглощена материей и составила душу видимого мира, т. н. страждущего Иисуса, вторая, с помощию другого эона, Животворящего Духа, освободилась от материи и поместилась в солнце; это — т. н. бесстрастный Иисус. Воплощение Христа — это есть сошествие с солнца бесстрастного Иисуса для освобождения страждущего Иисуса, светлые частицы которого сатана, будто бы, собрал и, для большего удобства обладания ими, заключил в лице человека. По этому учению, воплощение Христа было только призрачным (докетизм). В нравственном отношении оно проповедовало борьбу с материей, для освобождения от нее света, чрез постепенное умерщвление в себе плоти. Ересь манихеев была особенно распространена в IV и V вв.
  19. Это селение находилось в Бет-Нугардской области. Нугарды — город с епископией, подчиненной митрополии Мосульской.
  20. Мирсина — мирт, миртовое дерево. Оно растет в Азии, в тропических странах Америки, в Африке — в Египте и в южной Европе, по берегам Средиземного моря. Дерево это достигает 3-х сажень высоты, имеет красноватую кору и длинные крепкие ветви с постоянно зелеными мелкими листьями и с распускающимися в мае белыми душистыми цветами. Миртовое дерево было самым любимым у древних, его разводили в садах, им в праздники украшались жилища, миртовые венки надевали на голову во время пиршеств, особенно — свадебных. Мирт почитался у древних вообще символом любви, тихого счастия, изображением радостных обстоятельств в настоящем и светлых надежд в будущем.
  21. Лидда, или Диосполис, — город в Палестине, в равнине Саронской, в пределах колена Вениаминова.
  22. Рамла — город в Палестине, недалеко от Иоппии.
  23. Феодосий Великий — Римский император с 379 по 395 г. В его царствование вера христианская была окончательно утверждена в Римской империи.
  24. Декий — Римский император, жестокий гонитель христиан; царствовал с 249 по 251 г.
  25. Под этим именем известно несколько городов. Здесь говорится о Севастии Армянской.