_-_%D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_60.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%92.png){kind=small}
прощальной беседе с учениками, ввиду приближающихся крестных страданий и искупительной смерти, Господь говорил Своим, повергнутым в печаль, собеседникам: «Я исшел от Отца и пришел в мир, и опять оставляю мир и иду ко Отцу» (Еванг. от Иоанна, 16, 28). И потом, уже по воскресении Своем, расторгнув узы ада и смерти, Он снова повторил Марии Магдалине: «Восхожу ко Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему» (Иоанна, 20, 17). Таким образом, по Своем воскресении, Господь принадлежал уже не столько земле, сколько Небу. И это вполне понятно. Подвиг земного служения Сына Божия окончился: Он уже совершил дело, которое Небесный Отец Его поручил Ему исполнить (Иоанна, 17, 4), и теперь Ему надлежало войти в славу Свою, которую Он имел пре́жде да́же мі́ръ не бы́сть (Иоанна, 17, 5). Этого требовало достоинство самой природы Богочеловека, так как прославленному воскресением и обожествленному телу Его было уже несвойственно оставаться на земле, в естественных условиях человеческого бытия. Этого требовало также и благо искупленного человечества. Ибо как ветхозаветный первосвященник однажды в год входил во Святая Святых с очистительною кровию за грехи народа, так и Христос, будучи архиереем «грядущих благ» (Евр., 9, 11), должен был, по принесении искупительной жертвы, тоже войти со Своею кровию, но «не в рукотворенная Святая», а в самое Небо, «да явится лицу Божию о нас» (Евр., 9, 24). Потому-то Господь уже в первое явление по воскресении Своем возвестил Марии Магдалине, а чрез нее и всем последователям, о Своем близком отшествии на Небо.
Однако любовь к ученикам — этому «малому стаду», которое «до конца возлюбил» Спаситель мира (Иоанна, 13, 1), еще удерживала Его на земле. Вот почему, хотя «пречистое человечество Его, онебесенное крестом, стремилось уже в выспрь, в мир пренебесный — к Отцу» (Иннокентий, архиеп. Херсон., соч, т. I., стр. 354), — Господь всё-таки не тотчас вознесся на Небо. Он уже не пребывал с учениками Своими постоянно, не делил с ними дня и ночи, отдыха и трапезы, как это было раньше; но время от времени Он являлся среди них: то во время домашней беседы, когда двери их дома были заперты (Иоанна, 20, 19), то на пути (Марка, 16, 12; Луки, 24, 18—32), то во время рыбной ловли (Иоанна, 21, 1—14). Дивную усладу проливали в отягченные печалью сердца учеников эти чудодейственные явления. Бесславная смерть Господа Иисуса в Иерусалиме, во время праздника Пасхи, разрушила все их надежды на Своего Учителя как на Мессию — Избавителя: «Мы надеялись было, что Он избавит Израиля, — повторяли, конечно, многие с Еммаусскими спутниками, — но Он умер на кресте — Этот Пророк в деле и слове, сильный пред Богом и пред народом» (Луки, 24, 20—21). И вот теперь поколебленная вера учеников снова оживилась, повергнутая в печаль любовь опять восторжествовала: Господь воскрес, и Своими явлениями неоднократно засвидетельствовал пред учениками истину воскресения Своего; для уверения их Он ел и пил с ними (Луки, 24, 42), давал осязать руки и ноги Свои (Луки, 24, 39), показывал язвы на руках, ногах и ребрах Своих с тем, чтобы они осязали их перстами своими (Иоанна, 20, 27).
Но не для уверения только в истине воскресения Своего являлся Господь Своим ученикам по восстании из мертвых. Во время этих явлений Он продолжал наставлять их в истинах Евангелия, досказывая им ꙗ҆̀же ѡ҆ црⷭ҇твїи бж҃їи (Деян. 1, 3) то, чего нельзя было открыть им до креста, и о чём, однако же, им нужно было услышать от Учителя своего еще до сошествия к ним нового Наставника — Духа Святаго. В это время Господь отверз ум учеников к уразумению Писаний (Луки, 24, 45); говорил им о Своей Божественной власти на небесѝ и҆ на землѝ, о Божественном избрании их проповедывать Евангелие всем народам, крестить их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа и учить блюстѝ всѧ̑, є҆ли̑ка Господь заповѣ́да и҆̀мъ; при этом Он обещался быть с Своею Церковию во всѧ̑ дни̑ до сконча́нїѧ вѣ́ка (Матфея, 28, 18—20).
Так постепенно Господь подготовлял Своих учеников к тому великому служению, на которое они были призваны, — к проповеди Евангелия Царствия Божия. Среди такого подготовления прошло сорок дней. В это время ученики Божественного Учителя постепенно привыкали к мысли о разлуке с Ним. Видя Его не пребывающим с ними постоянно, а только время от времени являющимся, они научались признавать в Нём Существо премирное, принадлежащее не нашему миру, но высшему. Думая о Нём, они уже говорили: Господь, а не Учитель, как прежде, — и чувство любви к Человеку сливалось у них с трепетным благоговением к Господу. Мало-помалу они, конечно, приходили к мысли, что пребывание Господа на земле — это временное состояние, не свойственное Его природе, и что разлука с Ним неизбежна. Теперь они время от времени видят Его телесными очами: это их праздник, но праздник не может продолжаться долго. Так от радости о воскресшем Господе Апостолы постепенно переходили к мысли о неизбежной разлуке с Ним. И вот в сороковой день по воскресении Господнем настало время этой разлуки.
Число сорок по всей Священной истории было отличным — как время окончания великих подвигов. В сороковой день по рождении первенцы Израиля, по Закону Моисееву, должны были являться в храме пред лице Иеговы (Лев., 16, 19—20); в сороковой же день по воскресении, как бы новом рождении, должен был войти в небесную скинию и «первенец из мертвых» (1 Колос., 1, 18) — Господь наш Иисус Христос.
Не видно, чтобы ученики Господа предварительно были извещены о том, что этот день должен положить конец их видимому общению с Божественным Учителем. Однако же они, по явному повелению, которое могло быть дано в одном из предшествующих явлений, собрались к этому дню в Иерусалиме. Как ни полон был Святый Град врагами Господа Иисуса, но всё же нашлись люди, у которых ученики Его могли иметь и убежище, и место для своих собраний, И весьма возможно, что таким местом была та самая горница, в которой совершена была Тайная Вечеря, а по прошествии нескольких дней по вознесении сошел на Апостолов Дух Святый.
Среди собравшихся учеников явился и Господь, — без сомнения, так же таинственно и внезапно, как являлся и раньше по Своем воскресении. Беседа Господа с учениками при этом последнем явлении не передается Евангелистами во всех подробностях. Но у Евангелиста Луки дано несколько указаний, из которых можно видеть, о чём велась эта беседа.
Прежде всего Господь еще раз раскрывает ученикам необходимость крестного пути для Мессии — Избавителя. «Так написано», т. е. от века определено и предсказано еще пророками, «и так надлежало», — говорил Он, — «пострадать Христу и воскреснуть в третий день, и проповедану быть во Имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная от Иерусалима» (Луки, 24, 46—47). На подвиг этой проповеди и призывает теперь Своих учеников Божественный Учитель, вверяя им окончание Своего благовестнического дела. «Вы — свидетели всего происшедшего, вы видели, как Искупитель умер за грехи мира, видели Его и воскресшим; потому Я и посылаю вас на проповедь Евангелия всем народам», — как бы так говорил Господь.
Но прежде исшествия на всемирную проповедь Апостолы должны были восприять благодатные дары Духа Святаго, имевшего явиться им. В явлении этого Божественного Наставника они могли найти для себя замену своего Учителя (Иоанна, 14, 26), утешение в разлуке с Ним (Иоанна, 16, 7), освящение на великое служение Церкви (Ефес., 4, 11—18), окончательное просвещение богооткровенною истиною (Иоанна, 15, 26) и, наконец, ту силу свыше (Луки, 24, 49), которая была необходима для преодоления трудностей и препятствий, предстоящих им в деле проповеди. Потому Господь в дальнейших словах дает Апостолам повеление «не отлучаться от Иерусалима, но ждать исполнения обетования Отча», которое они слышали чрез Него (Деян., 1, 4), когда Он прощался с ними пред страданиями Своими. «И Я, — продолжает Спаситель, — пошлю обетование Отца Моего на вас, — вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше» (Луки, 24, 49). Некогда «Иоанн крестил вас водою», а теперь «вы чрез несколько дней после сего будете крещены Духом Святым» (Деян., 1, 5).
_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_09401_%D0%92%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%93%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%B5.png)
Преподав эти наставления, Господь вывел учеников Своих из Иерусалима и пошел с ними по направлению к Вифании. Это был путь, который неоднократно проходил Он с учениками Своими и который совершил с ними в последний раз пред самыми страданиями. Дорога лежала мимо Гефсиманского сада, куда Господь не раз удалялся по ночам для молитвы, где Он, накануне Своих страданий, в присутствии избранных учеников Своих — бывших свидетелями Его славного преображения (Матфея, 17, 3; Марка, 9, 2; Луки, 9, 28; Матфея, 26, 37; Марка, 14, 33), боролся с немощью плоти, всем существом своим возмутившейся пред трудностию поднятого Им на Себя подвига (Матфея, 26, 38—45; Марка, 14, 34—36; Луки, 22, 42—44), и откуда Он был взят архиерейскою стражею для суда и крестной смерти (Матфея, 26, 47—57; Марка, 14, 43—53; Луки, 22, 47—54). Мысль учеников сама собою обратилась к недавно пережитому тягостному прошлому, и, невольно сопоставляя его с настоящею радостною минутою, они подумали, что Божественный Учитель не напрасно ведет их по этим местам, исполненным грустных воспоминаний, что, может быть, там же, откуда начался путь бесславных крестных страданий Его, должна открыться пред всем миром слава Его. Недавно услышанные ими слова, что близится время, когда они будут крещены Духом Святым, укрепляли их в этой мысли. Они слышали, как еще Иоанн Креститель говорил о Мессии, что Он будет крестить не водою, а Духом Святым (Марка, 1, 8): значит, если настало время для такого Крещения, то, очевидно, их Господь скоро откроет Себя миру славным Царем — Мессиею. И вот они в радостном возбуждении подступают к Учителю и обращаются к Нему с вопросом: «Господи, не в сие ли время устрояешь Ты царство Израилево?» (Деян., 1, 6).
Не пред Гефсиманиею быть бы такому вопросу, который явно показывал, что прежний предрассудок о земном воцарении Господа Иисуса над Израилем еще не был разрушен в уме учеников. Но вопрошавшие еще не были «крещены Духом Святым», который имел навсегда поднять их от земли к Небу, — возвысить их ум и очистить его от всего грубого, земного; потому-то они рассуждали теперь по-человечески, разумели Учителя, даже воскресшего, еще по плоти.
Божественный Наставник кротко выслушал этот вопрос и не отвечал на него упреком и даже прямым отрицанием. Он только с любовию заметил: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти; но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян. 1, 7—8). Т. е., как бы так говорил Спаситель мира: «Не о царстве и о наградах вам должно думать теперь, а о подвигах и терпении даже до смерти; предоставьте будущее Тому, в Деснице Коего оно находится: и сосредоточьте всё внимание свое на том, что̀ предстоит вам и над чем вы должны потрудиться».
Среди такой беседы они достигли вершины Елеона, отстоявшей от Иерусалима на расстоянии субботнего пути[1] (Деян., 1, 12). Здесь Господь остановился, воззрел на учеников Своих, потом воздвиг руки Свои и благословил их тем благословением, которое простирает свою силу навеки и передается от одного поколения к другому, почивая на всех верующих. И благословляя, Он поднялся в глазах учеников и стал отдаляться от них, и возноситься на Небо «не при помощи кого-нибудь ведшего Его, но, по замечанию св. Иоанна Златоустого, Сам шел этим путем» (Беседа на Псалмы, С.-Пб., 1860 г., т. 1, стр. 381). Восхождение это совершалось столь неспешно, что ученики могли вполне насладиться величественным зрелищем. Когда же Возносящийся был уже на такой высоте, что зрению было трудно следовать за Ним, явился светлый облак и сокрыл Его от лица земли.
Так, пред глазами Апостолов совершилось явление, подобное виденному Елисеем при отшествии на Небо Пророка Илии, но только в несравненно славнейшем виде. «Илия, — рассуждает по этому поводу св. Григорий Двоеслов, — вознесся на Небо на колеснице в доказательство того, что он, как человек, не мог обойтись без внешних пособий. Это пособие и сделали ему Ангелы, когда он восходил на Небо, ибо он сам собою не мог вознестись туда, потому что естественная слабость не позволяла ему отделиться от земли. Между тем, Спасителю не нужна была колесница, не нужны были Ангелы, ибо Творец Своею Божественною силою вознесся на Небо; Он возвратился туда, откуда сошел, вошел туда, где от века имел пребывание; ибо хотя по человечеству Он возносился, но по Божеству обладал и Небом, и землею» (беседа на праздник Вознесения).
С необъяснимым чувством смотрели Апостолы на последнее, совершавшееся пред ними чудо Его, следя за тем, как всё дальше и дальше скрывался от них Божественный Учитель, и, конечно, не могли отвести очей своих от сладчайшего зрелища. Уже Господь совершенно скрылся от них, но их взор всё еще стремился за Ним, всё еще искал Его… Среди такого напряженного внимания Апостолов к совершавшемуся последнему таинству Евангелия вдруг их поражает голос, который выводит их из оцепенения. Это говорили два светлых небожителя, неожиданно представшие пред ними в белых ризах. Пробудив учеников от бездейственного изумления, небесные вестники разъяснили им, что отшествие Господа есть видимое сокрытие Его до времени Второго Пришествия: «Мужи галилейские, — говорили они, — что вы стоите и смотрите на Небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на Небо, приидет таким же образом, как вы видели Его восходящим на Небо» (Деян., 1, 11), — приидет так же «нечаянно и непредвиденно», так же «явно и торжественно» (объясн. Филарета, митр. Моск., соч. 1874 г., т. 2, стр. 165, 167), так же «на облаке и с телом» (св. Иоанна Златоуста беседа на Деян. Апост., 1856 г., ч. 1, стр. 42).
После этих слов Апостолам уже нечего было ждать на Елеоне, и они, с благоговением поклонившись Вознесшемуся, возвратились в Иерусалим — возвратились не с печалью от разлуки, но, как замечает Евангелист, «с радостию великою» (Луки, 24, 52). Они радовались славе своего Учителя, вознесение Коего свидетельствовало, что Он есть Истинный Бог, Владыка Неба и земли, — радовались и собственному предназначению, так как видели, что призваны на дело Божие, великое и святое; радовались самому явлению Ангелов и вести от них принятой, которая показывала, что отшедший Учитель не прервал с ними общения любви, что в нужных случаях они будут получать наставления свыше.
В числе свидетелей вознесения Господня вместе с Апостолами была и Пречистая Матерь Господня, Которую церковные песнопения представляют также свидетельницею этого дивного события: как Мать, Она во время страданий Сына Своего болезновала сердцем более всех, а теперь Ей более всех «подобало при виде славы плоти Его насладиться преимущественною радостию» (служба на Вознес., вечерн. стих. на Лит., слава). Взирая вместе с Апостолами на восходящего на Небо Сына и Господа Своего и постигая совершение всего чудесного, что хранилось в сердце Ея о Сыне Ея (Луки, 2, 19, 51), Она «возвеличила» Его не только любовию, но и верою в Божество Его (служба на Вознесен., утр. кан., песнь 9, слава вечерней стихиры на стиховне).
Так совершилось вознесение Господа на Небо. Как тихий дождь на руно, сошел Он в утробу Приснодевы, как фимиам утренний, — вознесся теперь горѐ, ко Отцу. Но среди такой тишины и безмолвия совершилось лишь отшествие Богочеловека с земли — с места Его подвигов и конечного истощания. Вступление Его в мир горний происходило при другой, в высшей степени торжественной, обстановке. По изображению небесных тайнозрителей, Победитель ада и смерти восшел на Небо не Один, а в сопровождении сонма Ангелов небесных, которые и во время земного странствования служили Ему (Матфея, 4, 11). Когда Возносящийся на Небо приблизился к пределам небесным, — лик сопровождавших Его Ангельских Сил, предупреждая Горние Силы, восклицал: «Поднимите верхи (князи) врат небесных, пусть они как можно шире растворяются, ибо входит Царь Славы».
— Кто есть Сей Царь Славы? — вопрошает на это Лик Ангелов на Небесах. — Кто Сей, восходящий от земли с такою славою и величием?
Это чрезвычайное и беспримерное восшествие изумило мир небесный. Он видел два восшествия на Небо — Эноха и Илии, но те вхождения совершались не собственною силою, не с таким величием и не на такую высоту: они были взяты яко на Небо, — а не на самое Небо. Потому-то необычайное шествие Господа, возносящегося с плотию, в рабьем зраке, вызывает среди встречавших Его такое недоумение. Но сопровождавшие Господа Ангелы поясняют, что Входящий в образе человека есть никто иной, как Единородный Сын Божий.
— Господь Сил, Он Царь Славы, — восклицают они (Псал. 23, ст. 10).
Однако и после того недоумение Сил Небесных не прекращается: Господь, как по воскресении являлся Апостолам с язвами от поранений на кресте, так и на Небо вознесся с такими же знаками Своих крестных страданий, со следами Своей Пречистой Крови на обожествленном теле. Такой вид Его поражает Небесные Силы новым недоумением, и они вопрошают:
— Кто сей, пришедший от Эдома? От чего червлены (красны) ризы Его?
— Это — Истоптавший точило ярости Божией (Исаии, гл. 63, ст. 1—3) и обагривший ризы Свои, Это — Проливший Кровь Свою за человеческий род, — оттого червлены ризы Его, — отвечает Лик, сопровождающий Господа.
Когда все недоумения относительно Лица, восходящего на Небо, окончились, Небесные Силы разрешаются пением и воскликновением. На это указывает Псалмопевец, восклицая: взы́де бг҃ъ въ воскликнове́нїи, гдⷭ҇ь во гла́сѣ трꙋ́бнѣ (Псал. 46, 6). В это время, по свидетельству неботаинника Павла, мир Ангелов торжественно покорился вознесшемуся Господу и признал в Нём Своего главу и правителя.
Так Божественный Искупитель, совершив наше искупление в состоянии крайнего самоуничижения (Филип., 2, 7, 8), восшел в предвечную славу Свою с прославленным человечеством (Иоанна, 17, 5; Луки, 24, 26), восшел превыше всех Небес (Ефес., 4, 10), превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства (Ефес., 1, 21). Святый Евангелист Марк, как бы проникая взором в самую глубину Неба вслед за восходящим Господом, говорит, что Он по вознесении «воссел одесную Бога» (Марка, 16, 19). Это седение одесную Бога Отца, по согласному толкованию святых Отцев, означает «равночестность с Отцем», которую «Сын Божий, как Бог и единосущный Отцу, имеет прежде веков и в которой, воплотившись в последние времена, восседит и телесно, по прославлении плоти Его» (Толкован. св. Иоанна Дамаск. Точн. изл. прав. веры. М. 1844 г., стр. 223).
Таково славное, недомыслимое для самих Небесных Сил (1 Петр., 1, 12), завершение спасительной жизни на земле Господа нашего Иисуса Христа. Великие блага для искупленного человечества принесло с собою это событие. Господь вознесся как Победитель греха, смерти и ада, как Первенец нашей славы и блаженства, как всемощный предстатель о нас у престола Вседержителя.
Небо и земля от начала времен разделялись великою непроходимою бездною. В 500 лет только два человека вознеслись от земли с плотию — Энох и Илия, но вознеслись не своею силою, не зная, как и куда, — вознеслись, как сказано в Писании об Илии, — яко на Небо; поэтому они не могли обозначать нам стези своей на Небо, тем менее сделать ее проходимою для нас. Но Христос вознесся Сам, Своею Божественною силою, и Своим восхождением открыл бывший для всех заключенным вход в небесное святилище (Евр., 9, 24—28). В самом деле Божество в Иисусе Христе никогда не оставляло Неба. Он и тогда был на Престоле с Отцом и Духом, когда находился «во гробе плотски, во аде с душею, в раи с разбойником» (песнь Пасхальн. часов). Следовательно, во Христе восходит на Небо наше человеческое естество — то, которое в Нём страдало, погребено и воскресло, — естество прославленное и обоженное. Оно-то и воссело одесную Бога Отца, как выражается Евангелист Марк. Таким образом седение Господа одесную Бога Отца в конечном своем результате знаменует собою обожение и прославление человеческого естества во Христе. «Обожение, — говорит митрополит Макарий, — не в том смысле, будто человечество во Христе превратилось в Божество, потеряло свою ограниченность и получило вместо свойств человеческих свойства Божеские, а в том, что, быв воспринято Сыном Божиим в единство Его ипостаси, оно приобщилось Божеству Его, стало едино с Богом Словом, и чрез это приобщение Божеству Его возвысилось в своих совершенствах до высшей, возможной для человечества, степени, не переставая, однако же, быть человечеством» («Православн. догмат. богословие», изд. 4-е, том II, стр. 95). Так прославлен был во Христе «начаток естества нашего», по выражению святаго Иоанна Златоустого.
Но если «начаток нашего естества» прославился во Христе и обожен, то чрез это и всем нам приобретено освящение; где глава, там должны быть и члены; глава на Небе, в славе, — не останутся на земле, в унижении, и члены ея. А҆́ще а҆́зъ вознесе́нъ бꙋ́дꙋ ѿ землѝ, — сказал Господь, — всѧ̑ привлекꙋ̀ къ себѣ̀ (Иоанна, 12, 32). Но Господь не только вознес на Небо естество наше; Он вместе с ним воссел также одесную Бога Отца и «почтил его, — по выражению церковных песнопений, — соседением» с Отцом (служба на праздн. Вознесен. Господня, вел. веч. Стих. на Господи воззвах, слава, на Лит. стих. 5). Ибо «какой природе Бог сказал: сѣдѝ ѡ҆деснꙋ́ю менѐ? Той самой, — говорит Златоуст, — которая некогда слышала: землѧ̀ є҆сѝ и҆ въ зе́млю ѿи́деши (Быт., 3, 19). Недовольно было ей возвыситься над Небесами, не довольно было стать наряду с Ангелами, — не была бы и сия честь чрезвычайна — но она превзошла Ангелов, превысила Архангелов, оставила за собою Херувимов, вознеслась выше Серафимов, миновала Начальства, и не прежде остановилась, чем достигши Престола Господня. Превыше всей той высоты Христос вознес нашу природу» (Иоан. Златоуст. беседа на праздн. Вознесен. изд. Спб. Дух. Ак., т. VII, стр. 2). «Удивишася, — по изображению Церкви, — чины Ангельскии, зряще на Престоле Отчем насажденое отпадшее естество человеческое, затворенное в преисподних земли» (Окт. гл. 8, нед. утр. кан. 2, п. 1, троп. 2).
Итак, господство над врагами (Псал. 9, 3), повержение их к подножию ног Своих (Псал. 109, 1), священство по чину Мелхиседекову (Евр., 3, 10), суд над непокорными, — всё это свойства седящего одесную Бога человечества. Христос, седя одесную Бога, ходатайствует о нас и ходатайствует так, как приличествует в состоянии прославления. «Чего нельзя ожидать от сего ходатайства? — Он восприял на Себя наше естество, пожил на земле — все наши нужды так Ему известны: о чём же Он не умолит Отца, чего не пошлет, чего не сделает для нас? Он умолил Отца послать нам Утешителя, излил от Духа Святаго на всяку плоть. Как глава есть начало всех движений в теле, так и Христос — глава верных Своих — сии таинственные члены оживляет, одушевляет, сообщает им чувства и движения духовные; Церковь — тело Свое — защищает от нападения противной власти, врагов её сокрушает, как сосуды скудельничи. Как прах пред лицем ветра, так враги Иисусовы — нечестивые, еретики, богохульники, князи поднебесные — рассееваются и исчезают» (Воскр. Чт., гл. V, стр. 41).
Таковы блага, которые принесло с собою для нас событие Вознесения Господня. Но чтобы эти блага действительно возымели для нас силу, мы должны постоянно помнить, что со времени вознесения Христова на́ше житїѐ на небесѣ́хъ є҆́сть, ѿонꙋ́дꙋже и҆ сп҃си́телѧ жде́мъ гдⷭ҇а на́шегѡ і҆и҃са хрⷭ҇та̀ (Филип., 3, 20). Вы́шнихъ мы должны искать, и҆де́же є҆́сть хрⷭ҇то́съ ѡ҆деснꙋ́ю бг҃а сѣдѧ̀ (Колос., 3, 1). К Вознесшемуся на Небо должны мы постоянно возносить Свои мысли, сердца и взоры, в надежде и самим потом достигнуть Неба — сего вечного жилища, уготованного для истинных христиан.
Возне́слсѧ є҆сѝ во сла́вѣ хрⷭ҇тѐ бж҃е на́шъ, ра́дость сотвори́вый ᲂу҆чн҃кѡ́мъ, ѡ҆бѣтова́нїемъ ст҃а́гѡ дх҃а, и҆звѣщє́ннымъ и҆̀мъ бы́вшимъ бл҃гослове́нїемъ: ꙗ҆́кѡ ты̀ є҆сѝ сн҃ъ бж҃їй, и҆зба́витель мі́ра.
Е҆́же ѡ҆ на́съ и҆спо́лнивъ смотре́нїе, и҆ ꙗ҆̀же на землѝ соедини́въ небє́снымъ, возне́слсѧ є҆сѝ во сла́вѣ хрⷭ҇тѐ бж҃е на́шъ, ника́коже ѿлꙋча́ѧсѧ, но пребыва́ѧ неѿстꙋ́пный, и҆ вопїѧ̀ лю́бѧщымъ тѧ̀: а҆́зъ є҆́смь съ ва́ми, и҆ никто́же на вы̀.
_-_%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B0_7.png)
- ↑ Субботний путь — это пространство, которое дозволено было Иудеям проходить в субботу вне жилища. На основании Кн. Исход, гл.16, ст. 29, где сказано: «Оставайтесь каждый у себя в доме своем… в седьмый день»; раввины, простиравшие строгость субботнего покоя до мелочей, требовали, чтобы в субботу никто не делал более 2000 шагов или около версты. Это расстояние и называлось субботним путем. Автор «Иудейских древностей» Иосиф Флавий расстояние Масличной горы от Иерусалима определяет в 6 стадий, т. е. немногим менее версты; а у Ефрема Сирина субботний путь и считается именно в 6 стадий.