Дерсу Узала/Полный текст/XI. СТРАШНАЯ НАХОДКА

Дерсу Узала : Из воспоминаний о путешествии по Уссурийскому краю в 1907 г. — Глава XI. Страшная находка
автор Владимир Клавдиевич Арсеньев
Дата создания: до 1917, опубл.: 1923. Источник:
  • Владимир Клавдиевич Арсеньев. Собрание сочинений в 6 томах. Том I. / Под ред. ОИАК. — Владивосток, Альманах «Рубеж», 2007. — 704 с.
  • Арсеньев, В. К. Дерсу Узала : из воспоминаний о путешествии по Уссурийскому краю в 1907 г. / В. К. Арсеньев. — Владивосток : Изд. Товарищества Изд. «Свободная Россия», 1923. — 255 с. — С. 92, 95. — (Б-ка «Свободная Россия» ; № 20).

XI

СТРАШНАЯ НАХОДКА

Пологий склон Сихотэ-Алиня. — Верховья реки Арму. — Скелеты. — Лунное световое явление. — Тян-Чин-лаза. — Сихотэ-Алинь. — Кедровый стланец.

От фанзочки сразу начался подъем на Сихотэ-Алинь, сначала пологий, а потом все круче и круче. На восточном склоне хребта растет хвойно-смешанный лес; главную массу его составляют кедр, ель, пихта, лиственница, клен и береза с мохнатой желтой корой. Травяная растительность состоит из папоротников, чемерицы, ландышей, царского скипетра, трилистника, заячьей кислицы и различных мелких осок.

Подъем на гребень Сихотэ-Алиня был настолько крут, что пришлось хвататься руками за камни и корни деревьев. Высота перевала над уровнем моря, по показаниям анероида, равна 2870 футам. На западном склоне хребта растительность более однообразна, чем на восточном. Разница в характере лесов очень резкая. Я ожидал увидеть на вершине Сихотэ-Алиня гольцы. Ничего подобного: передо мной была возвышенная равнина вроде плоскогорья, покрытая редкой замшистой лиственницей, без всякого подлесья. Нигде ни кустов, ни травы — всюду один мох и лишь кое-где заросли багульника. Чтобы добыть кусок горной породы, пришлось глубоко копаться во мху. Взятые образцы оказались кварцевым порфиром и липаритом.

В собранном мною здесь гербарии отмечены: стелющийся по мху дерен канадский (Cornus canadensis. L.) с розеткой из шести листочков и с красными ягодами; потом — тоже канадский майник (Mayanthemum canadense. Des.), имеющий два сердцевидных, ярко-блестящих сочных листа; затем особый вид плауна (Lycopodium annotinum. L.) и папоротники (Nephrodium dilafatum. Des. et Polypodium vulgare. L.). Первый по внешнему виду несколько напоминает низкорослый орляк (Pteridium), который имеет довольно простой перистый лист.

Отдохнув немного на перевале, мы пошли дальше. Я решил пересечь плато и спуститься к воде по другую его сторону. Но сколько мы ни шли, конца его не было видно. Перед нами расстилалась пустынная, болотистая равнина, покрытая чахлым лесом. Хоть бы одна сопка, хоть бы какой-нибудь бугор или углубление! Я думал, что мы попали на плоскогорье, и не знал, идем ли мы вдоль или пересекаем его по кратчайшему направлению. Вдруг я услышал шум воды. Это обстоятельство еще больше меня удивило. Скоро все разъяснилось: западные склоны Сихотэ-Алиня в этих местах оказались настолько пологими, что понижение их совершенно незаметно для глаза. Перед нами была река Арму — самый большой приток Имана, впадающий в него в среднем течении, с правой стороны. Я взглянул на барометр. Стрелка показывала 697 миллиметров, что, по приведению к уровню моря, давало абсолютную высоту[изд. 1] 2530 футов. Значит, с вершины мы спустились только на 280 футов, что в среднем на 1 версту составляет 5 саженей. Уровень воды в реке на западной стороне Сихотэ-Алиня оказался на 770 футов выше, чем на восточной.

В верховьях река Арму состоит из двух речек одинаковой величины. Мы попали как раз к месту их слияния. Чан-Лин измерял каждую из них двумя днями пути. Посоветовавшись с ним, я решил отправиться по левой речке (ближайшей к Сихотэ-Алиню), затем подняться на водоразделе, пройти немного по хребту и выйти к истокам реки Такемы.

Здесь река Арму имеет до 3-х саженей ширины и около 1½ фута глубины. Вода в ней красноватого цвета и не имеет той низкой температуры, которая свойственна быстрым горным речкам. Русло Арму завалено колодником, что при сравнительно тихом течении вполне понятно: дерево остается лежать там, где оно упало.

Около реки лес значительно гуще и состоит из ольхи, белой березы, ели и пихты; особенно много растет лиственницы. Это в полном смысле слова — тайга: дикая, пустынная и неприветливая. Все живое ее избегает, нигде не видно звериных следов, и за двое суток мы не встретили ни одной птицы. Такая тайга влияет на психику людей, что заметно было и по моим спутникам. Они шли молча и почти не разговаривали между собою.

По обыкновению около трех часов пополудни мы стали выбирать место для бивака. Дерсу и Чжан-Бао зачем-то отошли вправо, а я, Чан-Лин и Аринин пошли по берегу речки. Вдруг мы услышали позади себя крики: Дерсу звал нас к себе. Мы тотчас вернулись. Пробираясь сквозь чащу леса, я увидел маленькую полянку, на ней что-то белело. Около этих предметов стояли Дерсу и Чжан-Бао и внимательно их рассматривали. Сначала я думал, что это кочки, но уже но лицам своих спутников понял, что это было что-то посерьезнее простых кочек. Подойдя поближе, я увидел человеческие черепа. Их было шесть; тут же по сторонам валялись и другие кости.

Шесть скелетов! Как погибли эти люди?

Суровая тайга хранит такие тайны!

Дерсу долго рассматривал кости и что-то говорил с Чжан-Бао. По его мнению, эти люди не были убиты, потому что ни на одном из черепов не было проломов. Они умерли, и не от болезней. От болезней все сразу не умирают, а гибнут поодиночке, один умрет, а остальные плетутся дальше. Дерсу стал осматривать стволы деревьев. По ожогам на коре он установил время последнего пала. Это было два года тому назад. А так как кости тоже носили на себе следы огня, то, очевидно, в то время, когда шел огонь по лесу, они уже лежали здесь. Пал сжег остатки одежды. Однако около костей должны были остаться такие предметы, которые не могли сгореть и по которым можно было бы установить национальность умерших. Дерсу и Чжан-Бао принялись копаться во мху и скоро нашли железный котелок, топор, заржавленный нож, шило, ручка которого была сделана из ружейной гильзы, огниво, трубку, жестяную баночку и серебряное кольцо. По этим предметам Дерсу узнал, что погибшие люди были корейцы-золотоискатели. Они, видимо, хотели пробраться на берег моря, но заблудились в тайге и погибли от голода.

А спасение было так близко: один переход — и они были бы в фанзе отшельника-китайца, у которого мы провели прошлую ночь. Окаймляющие полянку деревья, эти безмолвные свидетели гибели шестерых людей, молчаливо стояли и теперь. Тайга показалась мне еще угрюмее.

Как бы сговорившись, мы все разом сняли с себя котомки. Чжан-Бао и Чан-Лин выворотили пень, выбросили из-под него камни и землю, а мы с Дерсу стащили туда кости. Затем прикрыли их мхом, а сверху наложили тот же пень и пошли к реке мыться.

Было пора устраиваться на ночь. Чжан-Бао и Чан-Лин не хотели располагаться на этом месте[изд. 2]. Взяв свои котомки, мы отошли еще полверсты и, выбрав на берегу речки место поровнее, стали биваком.

В сумерки появился туман. Он переплыл через водораздел и распространился по всему западному склону Сихотэ-Алиня.

Вечером я имел случай наблюдать интересное метеорологическое явление. Около десяти часов взошла луна — тусклая, почти не дающая света. Вслед за тем туман рассеялся, и тогда от лунного диска вверх и вниз протянулись два длинных луча, заостряющихся по концам. Явление это продолжалось минут пятнадцать, затем опять надвинулся туман, и луна снова сделалась расплывчатой и неясной; пошел мелкий дождь, который продолжался всю ночь до рассвета.

Утром 11-го сентября погода как будто немного изменилась к лучшему. Чтобы не терять напрасно времени, мы собрали свои котомки и пошли вверх по реке Арму. Местность была настолько ровная и однообразная, что я совершенно забыл, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня. Здешний хвойный лес, плохого дровяного качества, растет весьма неравномерно: болотистые поляны отделяются друг от друга небольшими перелесками; деревья имеют отмершие вершины и множество сухих ветвей.

Часов в 11 утра мы распрощались с Арму и круто повернули к востоку. Здесь был такой же пологий подъем, как и против реки Такунчи. Совершенно незаметно мы поднялись на Сихотэ-Алинь и подошли к восточному его обрыву. В это время туман рассеялся, и мы могли ориентироваться.

Слева от нас, верстах в пятнадцати, высилась какая-то большая гора. Чан-Лин, хорошо знающий эти места, сказал, что сопка эта не имеет названия и находится в истоках реки Сицы. Мы были как раз против долины реки Тян-Чин-Гоуза[1], впадающей в Такему с правой стороны, выше Такунчи. По размерам первая немного меньше второй. Березняки в ее истоках указывают на то, что здесь был когда-то большой пожар, уничтоживший весь хвойный лес. Прилегающая часть Сихотэ-Алиня со стороны Гакемы имеет вид длинной столовой горы. Китайцы называют ее Тян-Чин-лаза[2].

Нам не суждено было долго любоваться красивой панорамой. Надвинувшиеся тучи снова окутали Сихотэ-Алинь, снова пошел дождь, мелкий и частый.

Производить съемку во время ненастья трудно. Бумага становится дряблой, намокшие рукава размазывают карандаш. Зонтика у меня с собой не было, о чем я искренне жалел. Чтобы защитить планшет от дождя, каждый раз, как только я открывал его, Чан-Лин развертывал над ним носовой платок. Но скоро и это оказалось недостаточным: платок намок и стал сочить воду.

— Погоди, капитан! — сказал мне Дерсу и, отбежав в сторону, начал снимать с дерева бересту, затем срезал несколько прутьев и быстро смастерил зонтик.

Меня всегда удивляла находчивость гольда. Кажется, не было такого затруднительного положения, из которого он не сумел бы выйти. Все, что ему было нужно, он находил тут же, около себя, под рукою.

Люди, занимающиеся земледелием, как, например, корейцы, в умственном отношении стоят ниже охотника. Земля привязывает человека к одному месту, притупляет его ум и ограничивает кругозор. Охотник, наоборот, обладает подвижностью, энергией и сильно развитой инициативой.

Выполняя намеченный маршрут, мы повернули на север и пошли вдоль по Сихотэ-Алиню к большой куполообразной горе, которую видели на северо-востоке.

Пройти нам удалось немного. Опасаясь во время тумана заблудиться в горах, я решил рано стать на бивак. На счастье, Чжан-Бао нашел между камней яму, наполненную дождевой водою, и поблизости от нее сухой кедровый стланец. Мы поставили односкатную палатку, развели огонь и стали сушиться.

Перед вечером Дерсу ходил на охоту и убил кабаргу (Moschus moschiferus). Это двукопытное животное, похожее на антилопу, высотой в полметра, а длиной метр. Задние ноги ее немного длиннее передних, отчего, когда животное стоит на всех четырех ногах, зад его немного приподнят. Шея у кабарги длинная, голова небольшая, стройная, с темными выразительными глазами и подвижным носом. Она не имеет рогов и слезных ямок. Зато природа наградила ее клыками: у самок клыки маленькие и не выходят изо рта, у самцов длинные, острые и торчат книзу дюйма на два. Во время гона самцы дерутся между собой, нанося друг другу довольно опасные раны. В отличие от прочих двукопытных, кабарга имеет желчный пузырь и мускусный мешок.

Общая окраска животных — пестро-темно-бурая; шерсть грубая и ломкая; движения порывистые и неуверенные; крик пронзительный и тоскливый. Во время гона самцы распространяют вокруг себя сильный запах.

Китайцы и корейцы ловят кабаргу петлями, расставляемыми на зверовых тропах. Способ этот хищнический, потому что в петли часто попадают стельные самки. Китайцы бросают их на месте как не имеющих никакой ценности.

На ужин варили мясо кабарги; оно чем-то припахивало. Чан-Лин сказал, что оно пахнет мхом, Чжан-Бао высказался за запах смолы, а Дерсу указал на багульник. В местах обитания кабарги всегда есть и то, и другое, и третье; вероятно, это был запах мускуса.

Весь следующий день (12-ое сентября) мы простояли на месте из-за дождя. Надо было переждать непогоду. Осенние дожди в Уссурийском крае никогда не бывают продолжительны, но зато очень сильны. Целый день я сидел в палатке и вычерчивал свои съемки[изд. 3]. Ночью поднялся сильный порывистый ветер. Кое-где показались звезды, и, как всегда в таких случаях бывает, перед рассветом ударил крепкий мороз. Кругом опять все забелело, от инея сырой мох замерз и хрустел под ногами. От наших ног на нем оставались глубокие следы, чем очень были недовольны Дерсу и Чжан-Бао.

Эта осторожность красной нитью проходила во всех их действиях, даже в тех случаях, когда мы находились очень далеко от жилья и трудно было рассчитывать на встречу с человеком.

Осмотревшись, мы увидели, что находимся как раз против истоков реки Сицы.

От столовой горы Тян-Чин-лаза Сихотэ-Алинь идет сначала к северо-востоку, а затем поворачивает на северо-запад. В этом углу высится острая коническая сопка. Так как местными инородцами этой горе не было дано названия, то мы окрестили ее «Пиком 17 октября» в честь манифеста, учредившего в России в 1906 году Государственную Думу. Высота сопки, по барометрическим измерениям, равняется 5630 футов. Дальше Сихотэ-Алинь тянется на север. Верстах в пяти от «Пика 17-го октября» он поворачивает к востоку, образуя двугорбую сопку, названную нами Верблюдом (5565 футов). Потом хребет изгибается еще раз на запад и имеет в среднем высоту 5600—5700 футов. Отсюда он берет старое направление и подходит к самой высокой горе, которую мы вчера видели издали.

Вся описываемая часть Сихотэ-Алиня совершенно голая; здесь, видимо, и раньше не было лесов. Если смотреть на вершины гор снизу (из долин), то кажется, что около гольцов зеленеет травка. Неопытный путник торопится пройти лесную зону, чтобы поскорее выйти к альпийским лугам. Но велико бывает его разочарование, когда вместо травки он попадает в пояс кедрового стланца (Pinus pumila. Regel.). Корни этого древесного растения находятся вверху, а ствол и ветви его стелются по склону, как раз навстречу человеку, подымающемуся в гору. Пробираться сквозь кедровый стланец очень трудно: без топора тут ничего не сделать. Нога часто соскальзывает с сучьев; при падении то и дело садишься верхом на ветви, причем ноги не достают до земли, и обойти стланцы тоже нельзя, потому что они кольцом опоясывают вершину.

Выше их на Сихотэ-Алине растут низкорослые багульники (Ledum palustre. L.), брусника (Vaccinium Vitis idaea. L.), рододендрон (Rhododendron dauricum. L.), мхи, еще выше — лишаи, и наконец начинаются гольцы.

В этот день мы дошли до подножия большой горы и остановились около нее в седловине.

Примечания автора

  1. Тянь-цин гоу-цзы — долинка небесного цвета.
  2. Тянь-цин лаза — небесного цвета скала.

Примечания издательства и редактора

  1. Абсолютная высота — высота над уровнем моря. (См. словарь из издания «В дебрях Уссурийского края» 1928 года.) — Примечание редактора Викитеки.
  2. В издании 1923 года — «располагаться рядом с мертвецами». — Примечание издательства «Альманах „Рубеж“», 2007, уточнено редактором Викитеки.
  3. В изданиях 1923, 1926 и 1928 годов — «сидел в палатке, вычерчивал съемки и заполнял путевой дневник.» (в оригинале 1923 г. — «…сидѣл в палаткѣ, вычерчивал съемки и заполнял путевой дневник.»). Изменено В. К. Арсеньевым при правке. — Примечание издательства «Альманах „Рубеж“», 2007, уточнено редактором Викитеки.