Андреола любитъ Габріотто; она разсказываетъ ему, какой сонъ приснился ей; въ свою очередь, Габріотто передаетъ ей свое сновидѣніе. Онъ внезапно умираетъ въ ея объятіяхъ. Вмѣстѣ со служанкой Андреола собирается нести тѣло возлюбленнаго къ нему въ домъ, но ихъ останавливаетъ стража. Она откровенно все разсказываетъ. Подеста намѣревается силой добиться благосклонности Андреолы, она не сдается. Отецъ ея, видя, что она невиновна, освобождаетъ ее, однако Андреола отказывается отъ всего мірского и поступаетъ въ монастырь.
Новелла Филомены очень понравилась дамамъ; онѣ не разъ слыхали пѣсенку, о которой упомянула разсказчица, но не знали, по какому случаю она была сочинена. Король приказалъ говорить Памфило, и онъ началъ такъ:
— Въ предыдущемъ разсказѣ шла рѣчь о снѣ, и это напомнило мнѣ исторію, въ которой говорится о двухъ сновидѣніяхъ. Въ новеллѣ Филомены сонъ раскрылъ тайну уже совершившагося событія; въ той же исторіи, которую я собираюсь разсказать вамъ, сновидѣнія предсказали будущее, и предсказанія сонныхъ грезъ исполнились, едва умолкли люди, говорившіе о нихъ. Вы, прелестныя дамы, конечно, знаете, что пока человѣкъ спитъ, сновидѣніе кажется ему дѣйствительностью. Когда же онъ просыпается, то сознаетъ, что кое-что изъ приснившагося правда, другое имѣетъ нѣкоторую правдоподобность, третье же — совершенно непохоже на истину. Между тѣмъ многіе изъ сновъ сбываются, и существуютъ люди, вѣрящіе каждому сновидѣнію не меньше, чѣмъ тому, что видятъ на яву; такіе люди радуются или печалятся подъ вліяніемъ грезъ, судя но тому, надежду или страхъ вселяютъ въ нихъ сонныя видѣнія. Есть и такіе люди, которые, наоборотъ, не вѣрятъ ни одному сну до тѣхъ поръ, пока на нихъ не обрушится бѣда, предсказанная грезой. Я не хвалю ни тѣхъ, ни другихъ. Конечпо, не всѣ сны правдивы, но и не всѣ обманчивы. Въ томъ, что сновидѣнія сбываются не всегда, каждый изъ насъ можетъ убѣдиться по собственному опыту. Что не всѣ сны лгутъ, мы уже видѣли изъ новеллы Филомены; я тоже хочу подтвердить это своимъ разсказомъ. Если человѣкъ ведетъ добродѣтельную жизнь, никакой сонъ, конечно, не остановитъ его благихъ начинаній, не запугаетъ его. Равнымъ образомъ, когда сонъ, повидимому, обѣщаетъ успѣхъ злому, безнравственному дѣлу, — не слѣдуетъ вѣрить ему. Но начнемъ же новеллу.
Въ городѣ Брешіи нѣкогда жилъ одинъ дворянинъ, но имени Негро ди Поите Караро. У него было нѣсколько дѣтей и между прочимъ дочь Андреола, молодая, очень красивая и не замужняя. Она влюбилась въ своего сосѣда Габріотто, человѣка низкаго происхожденія, но отличавшагося прекрасной нравственностью и красотой. При помощи своей служанки красавица не только открыла ему свою любовь, но и стала видѣться съ ннмъ въ саду своего отца. Чтобы ничто, кромѣ смерти, не могло разорвать узъ ихъ жаркой любви, они тайно обвѣнчались. Время шло; молодые люди продолжали видѣться, скрывая свою любовь. Однажды Андреола увидѣла во снѣ, будто она въ саду съ Габріотто блаженствуетъ въ его объятіяхъ; вдругъ ей почудилось, что отъ тѣла Габріотто отдѣлилось что-то темное, ужасное; Андреола не могла хорошенько разсмотрѣть страшнаго образа; и вотъ какъ ей снилось, темное существо овладѣло Габріотто, съ ужасной силой вырвало его изъ ея рукъ и вмѣстѣ съ нимъ скрылось подъ землю; она словно чувствовала, что они никогда больше уже не увидятся. Андреола была въ полномъ отчаяніи и даже проснулась отъ страха; проснувшись же, красавица въ первую минуту обрадовалась, что видѣла только страшный сонъ; однако, воспоминаніе объ ужасныхъ грезахъ вселило въ нее недоброе предчувствіе. Поэтому, когда Габріотто сказалъ Андреолѣ, что придетъ къ ней, она всѣми силами старалась уговорить остаться лучше дома. Однако, видя, что молодой человѣкъ сильно желаетъ этого свиданія, и боясь, чтобы въ немъ не зародилось какихъ-либо недобрыхъ подозрѣній, Андреола согласилась на мольбы своего друга и приняла его ночью въ саду. Красавица собрала множество бѣлыхъ и красныхъ розъ (стояла пора ихъ расцвѣта) и вмѣстѣ со своимъ другомъ сѣла на берегу прекраснаго каскада. Черезъ нѣсколько времени Габріотто спросилъ Андреолу, почему она сначала запретила ему придти въ садъ. Молодая женщина разсказала ему все: и свой сонъ, и предчувствіе, зародившееся въ ней. Габріотто засмѣялся надъ своей подругой; онъ сказалъ, что глупо вѣрить снамъ, которые зависятъ только отъ того, слишкомъ много поѣлъ человѣкъ или совсѣмъ не ѣлъ, что можно ежедневно убѣдиться, какъ обманчивы грезы. Въ заключеніе Габріотто прибавилъ:
— Если бы я вѣрилъ снамъ, то не пришелъ бы сюда, не столько изъ-за того, что ты видѣла, сколько вслѣдствіе моихъ собственныхъ сновъ, видѣнныхъ мною въ прошлую ночь. Мнѣ привидилось, что я нахожусь въ какомъ-то прекрасномъ лѣсу и поймалъ такую прелестную, бѣлую, какъ снѣгъ, серну, какихъ никогда не видывалъ. Серна, будто бы, необыкновенно скоро привыкла ко мнѣ и не отходила отъ меня ни на шагъ. Тѣмъ не менѣе я такъ боялся потерять милое созданіе, что надѣлъ на шею серны золотой ошейникъ и взялъ въ руку прикрѣпленную къ нему золотую цѣпь. Потомъ мнѣ приснилось, что серночка легла на траву, положивъ голову ко мнѣ на колѣни, а въ это время неизвѣстно откуда появилась черная, какъ уголь, борзая собака, голодная, страшная; она бросилась на меня. Мнѣ чудилось, что я не защищаюсь отъ нея, что она прижала свою пасть къ лѣвой сторонѣ моей груди и такъ сильно грызла меня, что я чувствовалъ, какъ ея клыки касаются моего сердца. Собака, мнѣ снилось, вырвала его у меня изъ груди и унесла съ собой. Мнѣ стало страшно больно; я проснулся и невольно схватился рукой за бокъ, точно желая убѣдиться, нѣтъ ли тамъ раны. Однако, я не почувствовалъ въ груди никакой боли и мнѣ даже стало смѣшно, что я ощупывалъ себѣ здоровый бокъ. Я видывалъ еще болѣе ужасные сны, а между тѣмъ послѣ нихъ со мной не случалось ничего дурного. Поэтому перестанемъ думать о сновидѣніяхъ и будемъ счастливы!
Андреола, напуганная своимъ сномъ, теперь стала бояться еще больше, но не хотѣла разстраивать Габріотто и потому старалась по возможности скрывать страхъ и безпокойство, терзавшіе ее. Она обнимала своего друга, цѣловала его; онъ въ свою очередь обнималъ ее, однако страхъ Андреолы не исчезалъ; она боялась, сама не зная чего, и чаще обыкновеннаго заглядывала Габріотто въ лицо, иногда же бѣглымъ взглядомъ окидывала садъ, боясь увидѣть гдѣ-нибудь черную фигуру. Вдругъ Габріотто тяжко вздохнулъ, прижалъ къ себѣ свою возлюбленную и вскрикнулъ:
— Помоги мнѣ, моя дорогая, я умираю!..
Онъ упалъ на траву лужайки. Испуганная Андреола подняла своего друга, положила его голову къ себѣ на колѣни и почти со слезами проговорила:
— О, дорогой мой мужъ, что съ тобой?
Габріотто ничего не отвѣчалъ. Онъ стоналъ; предсмертный потъ выступилъ на его тѣлѣ; черезъ нѣсколько мгновеній молодой человѣкъ разстался съ жизнью. Какое ужасное, тяжелое горе поразило красавицу, любившую Габріотто больше жизни своей, вы сами можете себѣ представить. Она долго плакала надъ нимъ и много разъ напрасно звала его по имени. Наконецъ, молодая женщина ощупала все его тѣло и убѣдилась, что оно совершенно холодно; несчастная поняла, что ея другъ умеръ и не очнется больше. Андреола въ горькихъ слезахъ пошла къ служанкѣ, знавшей о ея тайной любви къ Габріотто, и разсказала дѣвушкѣ о своемъ несчастій, о своемъ горѣ. Онѣ обѣ долго плакали надъ мертвымъ Габріотто; наконецъ Андреола сказала:
— Богъ отнялъ его отъ меня и я тоже не хочу жить, но раньше чѣмъ я убьюсь, придумаемъ средство спасти мою честь и тайну нашей любви, придумаемъ возможность похоронить это тѣло, покинутое мною любимой душой.
— Не думай о самоубійствѣ, дитя мое, — отвѣтила служанка, — вѣдь убивъ себя, ты потеряешь его въ той жизни, какъ потеряла здѣсь; если ты наложишь на себя руки, то пойдешь въ адъ, а я увѣрена, что душа этого добраго, хорошаго молодого человѣка не будетъ обречена на вѣчныя муки. Старайся успокоиться, старайся добрыми дѣлами и молитвами замолить грѣхи, которые онъ, можетъ быть, совершилъ. Похоронить его мы можемъ теперь же, въ саду; никто не узнаетъ, что мы зароемъ его тутъ, такъ какъ никому неизвѣстно, что онъ приходилъ сюда. Если же ты на это не согласна, вынесемъ его изъ сада, положимъ тамъ на землю. Утромъ тѣло найдутъ, отнесутъ въ домъ Габріотто, родственники умершаго и похоронятъ его.
Хотя горе переполняло душу Андреолы и она не переставала плакать, все же несчастная вдова Габріотто слушала рѣчи своей служанки. Совѣтъ ея понравился Андреолѣ и она сказала:
— Боже меня сохрани, я ни за что не соглашусь зарыть, какъ собаку, этого прелестнаго, милаго юношу, моего супруга, или бросить его на улицу. Я пролила о немъ много слезъ и сдѣлаю все, чтобы родные Габріотто также оплакали его. Я уже придумала, что намъ слѣдуетъ сдѣлать.
Андреола послала служанку за шелковой матеріей, хранившейся въ ея шкапу. Когда посланная вернулась, Андреола разостлала по землѣ эту пелену, положила на нее тѣло Габріотто, а голову его приподняла подушечкой. Проливая множество слезъ, она закрыла ротъ и глаза своего умершаго друга, сплела ему гирлянду изъ розъ, покрыла все тѣло мертваго собранными ею цвѣтами. Окончивъ эти приготовленія, Андреола сказала:
— Отсюда недалеко до дверей его дома; отнесемъ его туда въ томъ уборѣ, которымъ мы украсили его, и положимъ передъ порогомъ. Скоро наступитъ утро, и тѣло найдутъ. Домашніе моего друга будутъ безутѣшны, мнѣ же всетаки немного легче оттого, что онъ умеръ въ моихъ объятіяхъ.
Она снова бросилась на трупъ и долго, горько плакала. Служанка нѣсколько разъ напоминала своей госпожѣ, что день уже близокъ. Наконецъ, Андреола встала; снявъ съ пальца кольцо, которымъ Габріотто обручился съ нею, она надѣла его на палецъ своего друга и сказала:
— Дорогой мой супругъ, можетъ быть, твоя душа видитъ мои слезы, или можетъ быть твое тѣло еще способно чувствовать что-нибудь, прими же благосклонно послѣдній даръ той, которую ты при жизни такъ сильно любилъ.
Проговоривъ это, Андреола безъ чувствъ упала на трупъ. Когда она пришла въ себя и встала, то взяла вмѣстѣ со служанкой пелену, на которой лежалъ трупъ Габріотто. Женщины вышли изъ сада и направились къ его дому. Случилось такъ, что по несчастью ихъ встрѣтили стражники подесты; эти люди схватили Андреолу и ея служанку. Андреолѣ больше хотѣлось умереть, чѣмъ жить; она узнала стражниковъ подесты и откровенно, смѣло сказала:
— Я знаю, кто вы, знаю также, что бѣгствомъ мнѣ не спастись отъ васъ, а потому готова пройти съ вами къ подестѣ и разсказать все. Только пусть никто изъ васъ не дотрогивается ни до меня, нн до этого тѣла, такъ какъ я добровольно иду за вами. Въ противномъ случаѣ я буду жаловаться.
Никто не посмѣлъ дотронуться ни до Андреолы, ни до тѣла ея мужа; такъ, съ трупомъ Габріотто, она прошла въ ратушу. Подеста, услыхавъ о происшествіи, всталъ и, когда Андріолу ввели къ нему, выслушалъ ея разсказъ о томъ, что произошло, затѣмъ велѣлъ врачамъ осмотрѣть умершаго и рѣшить, не былъ ли несчастный отравленъ или убитъ какимъ бы то ни было другимъ способомъ. Врачи единогласно рѣшили, что объ убійствѣ тутъ не можетъ быть и рѣчи: Габріотто умеръ отъ разрыва сосѣдней съ сердцемъ артеріи. Подеста понялъ, что Андріола ни въ чемъ неповинна, однако, сдѣлалъ видъ, что, отпустивъ ее на волю, окажетъ ей милость, а не просто поступитъ по справедливости, и сказалъ красавицѣ, что освободитъ ее только въ томъ случаѣ, если она ради него пожертвуетъ своей добродѣтелью. Андреола отказалась подчиниться его желаніямъ; подеста попробовалъ прибѣгнуть къ насилію, но негодованіе придало силъ Андреолѣ; она мужественно защищалась, и словами презрѣнія ей удалось остановить подесту.
Наступилъ день. Негро узналъ о печальныхъ событіяхъ; съ глубокимъ горемъ въ душѣ, въ сопровожденіи многихъ своихъ друзей онъ явился въ ратушу. Подеста сообщилъ ему все, что видѣлъ и слышалъ; опечаленный отецъ попросилъ правителя города вернуть ему Андреолу. Тогда подеста, желая предупредить обвиненіе молодой женщины, самъ признался Негро въ своемъ посягательствѣ на добродѣтель его дочери и объяснилъ этотъ поступокъ желаніемъ испытать ея честь. Онъ прибавилъ, что твердость Андреолы поразила его и внушила ему такую любовь къ ней, что онъ съ радостью женился бы на ней, несмотря на то, что ея первымъ супругомъ былъ человѣкъ низкаго происхожденія. Пока подеста, и Негро толковали между собой, вошла Андреола, бросилась передъ отцомъ на колѣни и сказала:
— Отецъ мой, кажется мнѣ не зачѣмъ разсказывать вамъ о моей необдуманности и о несчастіи, поразившемъ меня. Смиренно прошу у васъ прощенія за мою вину, т. е. за то, что я безъ вашего вѣдома взяла себѣ въ мужья человѣка, котораго полюбила. Я прошу у васъ прощенія не ради сохраненія жизни, нѣтъ, я просто хочу умереть вашей дочерью, а не вашимъ врагомъ!
Негро былъ уже старъ; душа у него была добрая, любящая. Услыхавъ рѣчи дочери, старикъ заплакалъ; со слезами на глазахъ поднялъ онъ Андреолу и сказалъ ей:
— Дочь моя, мнѣ было бы пріятнѣе, если бы твоимъ супругомъ сталъ человѣкъ, по моимъ понятіямъ болѣе достойный тебя; однако, всякій твой избранникъ понравился бы и мнѣ; меня огорчаетъ только то, что ты выказала мало довѣрія ко мнѣ и скрыла отъ меня свое рѣшеніе. Но случившагося измѣнить нельзя, а потому я, чтобы угодить тебѣ, окажу мертвому всѣ почести, которыя оказалъ бы ему, если бы онъ былъ еще въ живыхъ. Я отнесусь къ нему, какъ къ моему зятю, съ почтеніемъ и любовью, и устрою ему похороны, достойныя моего родственника.
Старикъ переговорилъ со своими дѣтьми и остальными родными, сказавъ имъ, чтобы они приготовили все для пышнаго погребенія тѣла Габріотто. Между тѣмъ домашніе молодого человѣка узнали о случившемся и поспѣшили къ ратушѣ; туда же собралось множество жителей и жительницъ города. Тѣло Габріотто, осыпанное цвѣтами Андреолы, лежало на шелковой пеленѣ среди двора. Не только близкіе умершаго оплакивали его, по почти всѣ жительницы и жители города Брешіи. Габріотто похоронили не какъ человѣка простого происхожденія, а какъ вельможу. Благородные горожане отнесли его тѣло на своихъ плечахъ до самой могилы.
Черезъ нѣсколько времени подеста снова предложилъ Андреолѣ сдѣлаться его женой. Негро сталъ уговаривать дочь согласиться, но молодая женщина и слышать объ этомъ не хотѣла. Отецъ не желалъ перечить дочери, и потому Андреола вмѣстѣ со своей вѣрной служанкой вскорѣ поступила въ монастырь, извѣстный своею святостью. Тамъ онѣ долго вели святую благочестивую жизнь.