Послѣ того, какъ бывало съ трудомъ пробормочетъ обрывокъ послѣобѣденной молитвы, Гаргантюа мылъ руки виномъ, прочищалъ зубы ногой борова и весело болталъ съ своими людьми. Затѣмъ, растянувъ коверъ, приносили карты, кости и шашки. Онъ игралъ:
въ трилистникъ,
въ ландскнехтъ и проч.[1].
Наигравшись вдоволь, убивъ даромъ время, приличествовало еще выпить — по одиннадцати горшковъ на человѣка, а напировавшись, растянуться на покойной скамьѣ или, еще того лучше, на мягкой постели и проспать два или три часа, не думая и не говоря ничего худого.
_p._50.png)
Проснувшись, Гаргантюа отряхивался, затѣмъ приносили еще вина и онъ опять пилъ себѣ на здоровье.
Понократъ убѣждалъ его, что вредно пить послѣ сна.
— Такую точно жизнь ведутъ Отцы, — отвѣчалъ Гаргантюа. У меня по природѣ сонъ такой соленый, что когда я сплю, это все равно, какъ если бы я ѣлъ ветчину.
Послѣ того снова принимался за ученье и пускалъ въ ходъ четки, а чтобы дѣло шло успѣшнѣе, садился на стараго мула, служившаго уже девяти королямъ, и, бормоча и качая головой, ѣхалъ смотрѣть, какъ ловятся кролики въ сѣти.
По возвращеніи шелъ въ кухню, чтобы поглядѣть, какое жаркое жарится на вертелѣ.
И прекрасно ужиналъ, честное слово, и охотно приглашалъ нѣсколькихъ сосѣдей-бражниковъ, съ которыми пилъ, какъ ни въ чемъ не бывало.
Въ числѣ прочихъ, въ его свитѣ находились господа дю-Фу, де-Гурвиль, де-Гриньо и де-Мариньи.
Послѣ ужина наступалъ чередъ деревянныхъ евангелій, то есть игральныхъ картъ и костей, или же ходили провѣдать красивыхъ дѣвушекъ но сосѣдству и устраивали пирушки и разныя закуски и заѣдки, послѣ чего Гаргантюа ложился спать и спалъ безъ просыпу до восьми часовъ утра.
- ↑ Тутъ слѣдуетъ длинный перечень игръ, большею частью вымышленныхъ и не поддающихся переводу.