_p._34.png)
От этих речей добряк Грангузье пришёл в восторг и дивился здравому смыслу и тонкому уму сына своего Гаргантюа. И сказал нянькам:
— Филипп, царь Македонский, познал здравый смысл своего сына Александра из того, как он ловко управлялся с конём. Этот конь был такой страшный и бешеный, что никто не смел на него сесть, потому что всех всадников он сбрасывал на землю и одному сломал шею, другому ноги, третьему разбил голову, а четвёртому челюсти. Александр, присутствовавший при этом на ипподроме (место, где объезжали лошадей), сообразил, что конь беснуется от того, что боится своей тени. Поэтому он, сев на коня, заставил его скакать напротив солнца, так чтобы тень падала сзади, и этим способом приручил коня. А из этого отец убедился в его божественном уме и пригласил ему в учителя Аристотеля, славнейшего из всех греческих философов. Я же говорю вам: из того разговора, который я только что вёл при вас с моим сыном Гаргантюа, я убедился, что и у него ум носит в себе частицу божества: до такой степени он представляется мне острым, тонким, глубоким и ясным. Если его правильно образовать, он достигнет высшей степени мудрости. Поэтому я хочу поручить его какому-нибудь учёному человеку, который бы обучил его согласно его способностям. Я ничего для этого не пожалею.
И, действительно, ему указали на великого доктора-софиста, по имени мэтр Тубаль Олоферн, который обучил Гаргантюа азбуке и так хорошо, что тот мог наизусть пересказать её и даже навыворот. На это он употребил пять лет и три месяца; затем прочитал с ним Доната[1], Facet[2], Феодула[3] и Алана in parabolis[4]; на всё это пошло тринадцать лет, шесть месяцев и две недели.
И заметьте при этом, что он учил его также готической азбуке и он сам должен был списывать свои книги; ведь искусство книгопечатания не было ещё тогда изобретено.
_p._35.1.png)
Он носил обыкновенно при себе большой письменный прибор, который весил с лишком семь тысяч центнеров, а пенал его был так же велик и толст, как колонна в Энейском аббатстве; чернильница же была привешена на толстых цепях и объёмом была с целую бочку.
_p._35.2.png)
После того прочитал он с ним De modis significandi, с комментариями целой кучи учёных вралей, и на это пошло слишком восемнадцать лет и одиннадцать месяцев. И он так твёрдо всё это выучил, что на экзамене мог отвечать наизусть и навыворот и по пальцам доказал матери, что de modis significandi non erat scientia.
Затем прочитал Compost, на что пошло шестнадцать лет и два месяца, как вдруг его наставник умер:
Et fut l’an mil quatre cens et vingt
De la verolle qui luy vint[5].
После того y него был новый учитель, которого звали мэтр Жобелен Бриде, и он прочитал с ним Гугоцио[6], Эврара[7] Grecisme, Doctrinal[8], Les Pars[9], Quid est[10], Supplementum[11], Marmortret[12], De moribus in mensa servandis[13], Seneca De quatuor virtutibus cardinalibus[14], Passavantus cum commento[15]. И на праздпиках Dormi sectire. И ещё несколько подобных книг, от чтения которых он так поумнел, что и сказать нельзя.
_p._36.png)
- ↑ Латинский грамматик.
- ↑ Reineri Allemani liber Faceti morosi и пр. (XIII ст.).
- ↑ Ecloga Theoduli (Köln 1494).
- ↑ Alanns ab insnlis ученик Абеляра, умер в 1203 г.
- ↑ В тысяча четыреста двадцатом году умер от венерической болезни.
- ↑ Феррарский епископ, грамматик.
- ↑ Эврар Бетюнский, 1212.
- ↑ Латинская грамматика в стихах, 1242.
- ↑ Части речи.
- ↑ Начала грамматики в вопросах и ответах.
- ↑ Suppl, chronicorum.
- ↑ Философ из Бергамо, 1380. Введение к чтению Библии Маркезини.
- ↑ Правила Силпиция из Вероли (XV ст.).
- ↑ Псевдонимный трактат Мартина, епископа из Мондонедо.
- ↑ Флорентинский доминиканец.