Г. (1822 г., † 25 сент. 1864 г.) родился въ Москвѣ въ семьѣ чиновника изъ дворянъ. Воспитывался дома, затѣмъ поступилъ въ московскій университетъ. По окончаніи курса на юридическомъ факультетѣ, служилъ въ университетской канцеляріи; послѣ неудачнаго романа переѣхалъ въ Петербургъ, гдѣ нѣкоторое время состоялъ чиновникомъ въ управѣ благочинія и въ сенатѣ. Въ срединѣ 40‑хъ годовъ Г. начинаетъ заниматься журнальной работой, пишетъ стихотворенія, много переводитъ; въ то же время ведетъ безпорядочный образъ жизни и сильно пьетъ. Въ 1847 г. возвращается въ Москву, получаетъ мѣсто преподавателя I‑й гимназіи. Съ 1850 г. принимаетъ близкое участіе въ молодой редакціи Москвитянина. По прекращеніи Москвитянина участвуетъ въ журналахъ: Русская Бесѣда, Русское Слово, Время, Якорь и Эпоха. Умираетъ отъ запоя.
Г. — типичнѣйшій и талантливѣйшій теоретикъ-„почвенникъ“. Полагая въ основу своей теоріи защиту національности „коренного русскаго міросозерцанія, юмористическаго безъ боязни, прямого безъ увлеченія“, „смышленаго, здороваго ума, соединеннаго съ добротой“, онъ ополчается, какъ противъ всѣхъ „наносныхъ“ плодовъ западной культуры, такъ и противъ всѣхъ „хищническихъ и офиціальныхъ“ началъ русской жизни. Онъ критикуетъ аристократизмъ, какъ явленіе, занесенное къ намъ изъ Франціи и Англіи, отрицательно относится къ мѣщанству, гоняющемуся за аристократіей, съ его фальшивымъ сантиментализмомъ, роднящимъ его съ нѣмецкимъ бюргерствомъ; онъ ненавидитъ бюрократію за ея офиціальныя отношенія къ „земщинѣ“; онъ критикуетъ славянофильство, доходящее до идеализаціи темныхъ сторонъ древней Руси. Онъ одинаково протестуетъ, какъ противъ культа личности, культа байронизма, находя безплоднымъ одно только отрицательное отношеніе къ дѣйствительности, не согрѣтое положительными идеалами, такъ и противъ „сантиментальнаго“ натурализма, этого „голоса за простое и доброе, поднявшагося противъ ложнаго и хищническаго“, цѣннаго, правда, своимъ отрицаніемъ лжи и хищничества, но ставящаго своей положительной цѣлью апологію „застоя, моральнаго мѣщанства“. Отрицаніямъ въ духѣ байронизма и романтизма Г. противопоставляетъ требованіе отрицанія во имя нравственнаго долга, спеціализаціи на какомъ-нибудь серьезномъ трудѣ во имя „принципа сердца и вѣрованія“; грубому апоѳеозу „обыденныхъ, условныхъ воззрѣній“ — равновѣсіе идей дѣйствительности въ душѣ художника; искусству, провозглашающему застой, — искусство, исповѣдующее національное развитіе. Свои критико-литературные взгляды, изложенные въ статьяхъ „О комедіяхъ Островскаго“, „О правдѣ и искренности въ искусствѣ“, „Тургеневъ и его литературная дѣятельность“, „Парадоксы органической критики“, Г. называетъ органической теоріей; исходя изъ принциповъ исторической критики, онъ признаетъ односторонность исключительно исторической оцѣнки литературныхъ и общественныхъ явленій: историческая работа не можетъ способствовать нашей нравственности, нашему „цѣльному совершенству“, „душа развиваться не можетъ“. Ставши такимъ образомъ на точку зрѣнія нравственности и національности, Г. прослѣживаетъ въ исторіи русской литературы XIX в. исторію пробужденія національнаго сознанія, которое ясно формулировалось въ Пушкинѣ, Грибоѣдовѣ, Гоголѣ, отчасти Бѣлинскомь и главнымъ образомъ въ Островскомъ. Особенное значеніе онъ придаетъ элементу комизма, который представляетъ, по его мнѣнію, наиболѣе пригодное орудіе для борьбы съ застоемъ и аномаліями дѣйствительности.
| АППОЛ. ГРИГОРЬЕВЪ. | 
|
|
|