Лермонтов М. Ю. Сочинения: В 6 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. — Т. 2. Стихотворения, 1832—1841. — С. 80—83.
Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2 томах. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. — Т. 2. Стихотворения и поэмы. 1837—1841. — С. 9—13.
БОРОДИНО
«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром, Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые? 5 Да, говорят, еще какие!
Не даром помнит вся Россия Про день Бородина!»
— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя: 10 Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы!
15 Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали, Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют что ли командиры 20 Чужие изорвать мундиры О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле! Построили редут. 25 У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки — Французы тут-как-тут.
Забил заряд я в пушку туго 30 И думал: угощу я друга! Постой-ка, брат, мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою 35 За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке? Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи: 40 «Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета, 45 Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус.
50 И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам… 55 Да, жаль его: сражен булатом, Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой, 60 Как наши братья умирали!»
— И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали Мы в бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий 65 Французы двинулись как тучи, И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами, 70 Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена как тени, В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала, 75 Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый, 80 Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой…
85 Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили басурманы. 90 Тогда считать мы стали раны, Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя: Богатыри — не вы. 95 Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля, Не отдали б Москвы!
<1837>
БОРОДИНО
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром, Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия Про день Бородина!»
«Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя: Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали, Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле! Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки — Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке? Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета, Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом, Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи, И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами, Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена́, как тени, В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый, Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны, Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя: Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля, Не отдали б Москвы!»
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
См. также одноимённые страницы.
