Третій кругъ. — Гнѣвливые. — Марко Ломбардо. — Свобода воли. — Порча міра. — Куррадо да Палаццо, Герардо да Каммино и Гвидо да Кастелло. — Гайя.
1Тьма адская, мракъ ночи непроглядный,
Лишённый звѣздъ, гдѣ мглою облаковъ
Покрылся весь сводъ неба безотрадный,—
4Не столь густой кладутъ для глазъ покровъ,
Какъ этотъ дымъ, куда я путь направилъ,
И смрадъ его былъ до того суровъ,
7Что вмигъ глаза сомкнуть меня заставилъ.
Но мудрый вождь, заступникъ мой во всёмъ,
Приблизился и мнѣ плечо подставилъ.
10И, какъ слѣпой идётъ за вожакомъ,
Боясь съ дороги сбиться иль наткнуться
На что-нибудь и боль терпѣть потомъ,—
13Я шёлъ, страшась въ томъ смрадѣ задохнуться
И слушая, какъ вождь мнѣ повторялъ:
— «Старайся отъ меня не отшатнуться».
16Я слышалъ хоръ, гдѣ каждый гласъ взывалъ
Съ молитвою о мирѣ къ милосердью,
Чтобъ всѣ грѣхи съ нихъ Агнецъ Божій снялъ.
19Лишь «Agnus Dei» всѣ подъ дымной твердью
Тамъ пѣли въ голосъ; былъ одинъ y всѣхъ
Напѣвъ, одно согласье, по усердью.
22— «Не душъ ли гласъ я слышу въ хорахъ тѣхъ?»
Такъ я; и вождь: — «Ты вѣрно понимаешь:
Гнѣвливости съ себя смываютъ грѣхъ».
25— «Но кто-жъ ты самъ, кто дымъ нашъ разсѣкаешь,
Такъ говоря про насъ, какъ будто ты
Свой годъ ещё по мѣсяцамъ считаешь?»
28Такъ рѣчь лилась ко мнѣ изъ темноты,
При чёмъ поэтъ: — «Отвѣтствуй и развѣдай:
Отсюда ли подъёмъ на высоты».
31И я: — «О духъ, кто, надъ грѣхомъ побѣдой
Очистясь, мнишь предстать къ Творцу въ красѣ!
Чтобъ выслушать о дивѣ, мнѣ послѣдуй».
34— «Послѣдую, насколько можно мнѣ»,
Отвѣтилъ тотъ, «и пусть мы дымомъ скрыты:
Намъ чуткій слухъ замѣнитъ взоръ вполнѣ».
37И началъ я: — «Въ тѣ пелены повитый,
Что смерть одна лишь разовьётъ, сюда
Я прихожу, пройдя всѣ адски скиты.
40И коль Господь, ко мнѣ благій всегда,
Свой дворъ святой узрѣть подалъ мнѣ силы
Необычайнымъ способомъ,— тогда
43И ты не скрой, кто былъ ты до могилы?
Скажи: иду-ль я прямо въ тѣ края?
И рѣчь твоя да дастъ въ пути намъ крылы».
46— «Я былъ ломбардецъ; Маркомъ звался я;
Знавалъ я свѣтъ, былъ чести чтитель строгій.
Хоть нынѣ лукъ не гнутъ ужъ для нея.
49Чтобъ вверхъ взойти, ты на прямой дорогѣ».
Отвѣтивъ такъ, прибавилъ онъ: — «Прошу,
Молись объ насъ, какъ будешь въ томъ чертогѣ».
52И я: — «Клянуся честью, что свершу
Мольбу твою. Но душу мнѣ разстроилъ
Сомнѣній духъ, и чѣмъ ихъ разрѣшу?
55Сперва простое, ты теперь удвоилъ
Во мнѣ сомнѣнье, подтверждая то,
Что тамъ слыхалъ я, тѣмъ, что здѣсь усвоилъ.
58Сказалъ ты правду, что теперь никто
Не чтитъ добра, что въ мірѣ нѣтъ помину
О доблестяхъ, затоптанныхъ въ ничто.
61Но укажи, прошу, тому причину:
На небѣ ли искать её должно?
Иль на землѣ, и пусть я ложь низрину».
64Глубокій вздохъ, сведённый скорбью въ «О!»
Онъ испустилъ, и: — «Братъ!» сказалъ въ волненьѣ:
«Слѣпъ, слѣпъ твой міръ, a въ мірѣ ты давно!
67Вы, въ нёмъ живущіе, во всёмъ велѣнье
Лишь Неба видите, какъ бы всему
Необходимость лишь даётъ теченье.
70Будь это такъ, то вамъ бы данъ къ чему
Свободный выборъ? Былъ ли-бъ судъ правдивымъ,
Вѣнчая добрыхъ, злыхъ ввергая въ тьму?
73Съ Небесъ починъ лишь вашимъ данъ порывамъ,—
Не всѣмъ,— но если бы и такъ, что-жъ въ томъ?
Есть свѣтъ, чтобъ межъ прямымъ избрать иль лживымъ.
76Въ васъ воля есть; коль съ Небомъ бой съ трудомъ
Впервые выдержитъ, то не легко-ли
Вскормлённой побѣдить ей ужъ во всёмъ?
79Склоняться къ большей силѣ въ вашей волѣ,
Или къ природѣ лучшей; но, создавъ
Въ васъ смыслъ, Они ужъ не блюдутъ васъ болѣ.
82Такъ, если путь, гдѣ міръ идётъ, не правъ,—
Причина въ васъ, въ себѣ её ищите,
И я тебѣ сей разъясню уставъ.
85Изъ рукъ Того, Кѣмъ, прежде чѣмъ ей быти,
Лелѣется, какъ рѣзвое дитя,—
Безпечная въ Его святой защитѣ,
88Душа исходитъ и, въ сей міръ влетя
Невинная, безъ знаній, но вся радость,
Къ тому, что ей пріятно, льнётъ шутя.
91Ничтожныхъ благъ сперва вкусивши сладость,
Гонясь за ней, теряетъ путь тогда,
Пока узда иль вождь не сдержитъ младость.
94На то закона и нужна узда,
Необходима и царя защита,
Чтобъ башню Правды Града знать всегда.
97Законъ? Но кто хранитъ его открыто!
Никто! Затѣмъ что жвачку Пастырь вашъ
Хоть и жуётъ, но не двоитъ копыта;
100Чрезъ то народъ, примѣтя, что самъ стражъ
Бьётъ лишь на то, къ чему и самъ онъ падокъ,—
Ѣстъ тотъ же кормъ и самъ идётъ туда-жъ.
103Теперь пойми, что, если въ безпорядокъ
Пришёлъ весь міръ, вина — въ дурномъ вождѣ,
A не въ природѣ, введшей васъ въ упадокъ.
106Такъ Римъ, державшій цѣлый міръ въ уздѣ,
Имѣлъ два солнца, чтобъ свѣтили двое
Въ путяхъ: мірскихъ и божескихъ,— вездѣ.
109Теперь однимъ погашено другое,
Мечъ слитъ съ жезломъ и, два въ однѣхъ рукахъ,
Естественно, ведутъ лишь на дурное.
112Сліясь, одинъ убилъ къ другому страхъ.
Коль мнѣ не вѣришь,— посмотри на сѣмя:
По сѣмени познаешь злакъ въ поляхъ.
115Гдѣ льется По съ Адижемъ,— въ прежне время
Повсюду честь встрѣчали на пути,
Пока въ раздоръ не ввёлъ тамъ Фридрихъ племя.
118Теперь же можетъ цѣлый край пройти
Тотъ, кто стыдится къ добрымъ въ ихъ отчизнѣ
Не только рѣчь начать, но подойти.
121Три старца тамъ остались — къ укоризнѣ
Новѣйшихъ дней, и, древнихъ арьергардъ,
Ждутъ, скоро-ль Богъ возьмётъ ихъ къ лучшей жизни,
124Куррадо да Палаццо, и Герардъ,
И Гвидо да Кастелдь, тотъ, чьё хранимо
У франковъ прозвище: простой Ломбардъ.
127Всѣмъ объяви теперь, что церковь Рима,
Двѣ власти разныя въ себѣ смѣшавъ,
Упала въ грязь, a съ ней — и діадима».
130— «О Марко мой!» воскликнулъ я, «ты правъ!
И понялъ я теперь, зачѣмъ отъ вѣку
Родъ Левія лишёнъ въ наслѣдьѣ правъ.
133Кто-жъ тотъ Герардъ, кому, какъ человѣку
Былыхъ времёнъ, дано служить судьбой
Живымъ укоромъ варварскому вѣку?»
136— «Обманъ ли то, иль шутка надо мной!»
Вскричалъ онъ, «какъ, тосканцу я внимаю,
A онъ не знаетъ: Герардъ кто такой?
139Подъ именемъ другимъ его не знаю;
Скажу лишь то, что Гайя дочь ему.
Богъ съ вами! дальше васъ не провожаю.
142Уже заря, сверкая тамъ въ дыму,
Бѣлѣется, и Ангелъ показался,
A я не смѣю подойти къ нему».
145Такъ онъ сказалъ и слушать отказался.
