Новое законодательство и сообщения с мест.
Важнейшими законоположениями Рабоче-Крестьянского Правительства в области гражданской метрикации являются: во-первых, изданный еще 18-го декабря 1918 года декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния и, во-вторых, „кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном в опекунском праве“, принятый В.Ц.И.К. 16-го сентября 1918 года.
Как правительственный акт позднейшего происхождения, „Кодекс законов“, конечно, имеет все преимущества перед ранее изданными декретами, инструкциями и циркулярами по делу гражданской метрикации: „там мы находим лишь сырой, необработанный материал, отрывочные и несогласованные друг с другом постановления; там лишь в самых общих чертах указаны пути, по которым новое право должно следовать в этой области; новый кодекс систематизирует этот законодательный материал, в ряде постановлений развивает заложенные в нем идеи, дает определенные указания там, где в декретах только намек, заполняет пробелы, а иногда, не ограничиваясь этим, дает и совсем новые самостоятельные построения“¹)[1].
Мы не будем брать на себя здесь труд пересказа на этих страницах содержания, как декрета от 18 декабря 1918 г., так равно и нового кодекса. Предположим, что основные положения законов о гражданской метрикации достаточно общеизвестны, как общеизвестны же и методы их практического осуществления, а равно и конструкция отделов записей.
Пользуясь имеющимся в нашем распоряжении материалом, состоящим из 17 донесений губернских отделов, 286 донесений от отделов уездных, 1343 от отделов волостных, от 13 районных отделов записей в Петрограде, от 11 районов Москвы, попытаемся осветить оба указанные выше правительственные акта, с точки зрения исключительно местных нужд и интересов, тем более, что многие из отделов, не ограничиваясь сообщением голых цифр, указывают, как дело прививается на местах, как его встречают широкие слои населения и, что главнее всего, в каких дальнейших реформах оно нуждается.
До издания первого Кодекса Законов об актах состояния дело гражданской метрикации, как известно, было сосредоточено в ведении или нотариальных отделов, или особых отделов записей, состоящих в ведении губернских юридических отделов. Новый Кодекс Законов передает это дело в новые руки, а именно, в Комиссариат по Внутренним Делам.
Любопытно отметить, как на эту передачу посмотрели на местах.
Нужно сказать правду: большинство отделов записей — довольно пессимистически.Они не могли да и в настоящее время еще не могут уяснить для себя смысла в коренной ломке дела, еще находящегося в периоде организации, рассуждая приблизительно так: акт гражданского состояния — есть юридический акт, процессуальные нарушения которого должны разрешаться постановлениями народного суда. Не было ли бы проще, оставить это дело в ведении отделов Юстиции? Очевидно, говорят они,— Комиссариату по Внутренним Делам некоторую часть организационной работы придется проделать сызнова, и это тем более, что формы книг изменены, откуда получить книги, как, когда, на каких условиях — остается неизвестным даже до того момента, когда пишутся эти строки.
Так, например, ярославский центральный отдел записей в ноябре месяце стоял перед гибелью книг старого образца, которые он предусмотрительно заказал на 1919 год для отделов всего уезда не более, не менее, как на 76 тысяч рублей. Правда, позже ему было раз’яснено, что книги старого образца все же должны быть использованы. Из целого ряда уездных и волостных отделов сообщают, что они, несмотря на конец февраля, сидят без книг и без кредитов и „видя полное равнодушие центра, еле влачат свое существование“.
В разассигновке пятимиллионного фонда, отпущенного Правительством на дело организации местных отделов, произошла досадная задержка, и кредиты, сообразно количества регистрируемых событий и процентных отношений тарифных ставок, были даны на места лишь в истекшем феврале. Два месяца нового года отделы пребывали в полнейшей неопределенности, и это, конечно, отразилось на интенсивности их работы и конструирования. К тому же, пятимиллионного фонда, во-первых, оказалось более чем недостаточно, а, во-вторых, отпущен он только лишь на единовременные пособия Окружным Отделом для организации местных отделов по губернии; самое же содержание этих отделов возложено на местные средства, которые, как известно, иногда бывает не так-то легко изыскать
С высылкой на места книг актов состояния — также неблагополучно. Кустарный способ их изготовления процветает не только в уездных в волостных отделах, но, увы, даже в губернских центрах.
Мы не будем совершать далеких экскурсий в провинциальные уголки советской России. Вот — Москва, где до любого центрального учреждения рукой подать и где в частности отделы записей не должны бы, казалось, встречать на своем пути каких-либо затруднений.
Просматриваем „замечания и пожелания Московских нотариальных отделов“. Увы, они те же, что из какой-либо Чухломы или Пошехонья.
Сущевско-Марьинский, например, отдел запрашивает уже в январе: „от кого следует получить новые книги браковъ, рождений и смертей“. Хамовнический район заявляет: „желательна наискорейшая организация специальных отделов актов гражданского состояния при районных Советах согласно буквального смысла Кодекса, на что надлежит обратить серьезное внимание Комиссариата Внутренних Дел“. 2-й центральный городской нотариальный отдел пишет: „желательно было бы, чтобы книги актов гражданского состояния высылались заблаговременно и согласно кодекса законов об актах гражданского состояния в двух экземплярах и на срок один год, так как в данное время с ними большое затруднение и за неимением таковых приходится изготовлять их кустарным, своим способом, книг же разводов, зачатий и безвестно отсутствующих совсем не имеется“. Меланхолическими, разочарованными строками заканчивает свою анкету 1‑й городской нотариальный отдел, в котором дело гражданской метрикации было поставлено действительно обрасцово: „В виду предполагаемого закрытия нотариальных отделов и следовательно в виду невыясненности о своем существовании, трудно делать какие-либо замечания и выносить свои предположения, не зная, что будет завтра“.
Ясно, что коренная ломка для дела гражданской метрикации не прошла безследно.
Но раз она совершившийся факт, от Комиссариата Внутренних Дел по отношению к его новому детищу требуются героические меры.
Нужно иметь в виду, что гражданская метрикация имеет колоссальнейшее государственное значение, что в этом деле советской власти приходится не только побеждать вековые традиции рядового обывателя, но и бороться с темной агитацией „церковных князей“, которые все еще ведут борьбу за метрические книги, как за источник своих доходов, и в настоящее время в этом отношении распоясались настолько, что циркулярно, например, предписывают „подведомственному духовенству“: 1) метрические книги, как за 1918 год, так и за 1919 год обязательно вести так же, как и прежде, с представлением надлежащего количества экземпляров в Епархиальный Совет и 2) помнить, что все метрические выписи, выдаваемые причтами, подлежат оплате гербовым сбором (Указ Св. Синода от 31 октября—13 ноября № 22¹)[2].
Практически эти мероприятия должны бы идти по следующим направлениям:
1) незамедлительный отпуск отделам записей гражданского состояния необходимых средств, не только на организацию, но и на содержание их; возможное увеличение 5-ти миллионного фонда.
2) снабжение отделов всеми необходимыми книгами и бланками путем приспособления для изготовления их особой типографии, оборудования склада книг для всей России. Последнее тем более важно, что изготовляемые на местах книги записей актов состояния, благодаря плохому качеству, далеко не удовлетворяют своему назначению. Пример — московские книги в 1918 г.
3) широкое оповещение населения о существующих отделах записей актов состояния и о порядке регистрации. Указание на это, помимо провинциальных отделов, мы находим в ответах даже одного из московских (хамовнического) районов: „Желательно,— пишут, нам,— наилучшая осведомленность населения о порядке регистрации актов гражданского состояния путем или об‘явлений, или лекций, или просто чтения кодекса по районам, так как публика в подавляющем большинстве совершенно незнакома с новым порядком, правами и обязанностями, вытекающими из „Кодекса Законов“.
4) полное и немедленное отобрание по всем городам и селам метрических книг от духовенства, категорическое воспрещение выдачи служителям культа выдачи каких-либо метрических выписей. По Петрограду, например, метрические книги даже до сего времени от большинства церквей не отобраны, метрические же свидетельства в некоторых местах провинции духовенством выдаются совершенно свободно.
Обращаясь к другим положениям „Кодекса Законов“ нам казалось бы более правильным окружные отделы записей актов состояния сосредоточить не при городских совдепах главных городов, а при советах губернских (ст. 2).
Далее, ст. 10 „Кодекса“ говорит о том, что „каждый акт, занесенный в регистрационную книгу местного отдела, должен быть подписан должностным лицом, занесшим акт в книгу, лицом, сообщившим о событии и свидетелями, если присутствие их требуется для составления данного акта“.
В частности заявление о рождении должно последовать в трехдневный со дня события срок (ст. 19), оно должно быть сделано родителями или одним из них (ст. 20), к заявлению прилагается подписка каждого из родителей, что ребенок действительно происходит от них (ст. 23) и, наконец, факт рождения должен быть засвидетельствован двумя лицами, считая в том числе и заявителей (ст. 24).
Замечания и пожелания по поводу этих статей „Кодекса“ московских нотариальных отделов:
4-й городской отдел: 1) требуемое ст. 19 заявление о рождении в 3-х дневный срок желательно отменить или удлинить срок, в виду того, что мать после родов не в состоянии явиться в отдел, а отец часто отсутствует, 2) требуемые ст. 23 подписки от родителей брать только от одного из них.
Благуше—Лефортовский: „Отдел встречая на практике ежедневные неудовольствия со стороны граждан, затрудняющихся приводить для удостоверения факта рождении свидетелей, выражает пожелание упростить формальности, разрешив совершать записи рождений по заявлению одного из родителей, представляющего документ, иначе много граждан в полном возмущении и неудовольствии выходят из отдела, крича „пойду искать фальшивых свидетелей“. Это преимущественно бедные рабочие. Кроме того, подписывая с трудом в одном месте книги, они отказываются подписывать вторую книгу. Очень было бы удобно или отменить 2-й экземпляр или вести его, как копию за подписью отдела¹)[3]. Затем желательно было бы установить какую-либо плату за выдачу выписей из прежних церковных книг и сократить переписку. Кроме того, принимая во внимание болезнь роженицы, иногда продолжающуюся по слабости организма целые недели, явка ее в отдел не должна быть обязательной, и следовало бы отменить пугающий граждан 3-х дневный срок для регистрации рождений, а назначить минимальный срок месяц“.
Бутырский: "Отдел указывает на затруднение, каковое вызывается вызовом свидетелей для записей актов рождения, и отдел просит, по возможности, удалить свидетелей посторонних и ограничиться показаниями родителей т. к. свидетели тормозят запись“²)[4].
Сокольничий: „Желательно было бы удлинить срок явки свидетелей и родителей для регистрации рождений“.
В отношении брака недоразумения вызывает ст. 65, точно регламентирующая брачный возраст для женского пола в 16‑ть, а для мужского пола в 18‑ть лет.
Этот же брачный возраст был регламентирован и ст. 2 декрета о гражданском браке, от 18‑го декабря, но там была существенная оговорка для туземных жителей закавказья, которым разрешалось вступать в брак по достижении женихом 16 лет, а невестою 13 лет.
Прежнее законодательство в этом отношении было менее сурово, допуская браке, правда с разрешения архиерея, в том случае, когда одной из сторон до брачного возраста не доставало менее полугода.
Это примечание необходимо и в новом революционной законодательстве. Надо знать условия быта крестьянской среды, надо психологически учесть настроение того призываемого, который свою любовь к избранной подруге, прежде службы в Красной Армии, собирается закрепить юридическим актом (мало ли что может случиться впереди, в особенности в тяжелых условиях войны?)!
Правда, в самое последнее время в московскую печать уже проникли известия, что вопрос о ранних браках во всероссийском масштабе разрабатывается в настоящее время Комиссариатом Внутренних дел, и именно центральным отделом записей актов гражданского состояния.
„Кодекс законов“, далее, ничего не говорит о плате, которую необходимо взыскивать при записи того ила иного акта гражданского состояния или при выдаче гражданам выписей из книг, а между тем для провинции это больной вопрос. На местах в этом отношении царит полный произвол и несогласованность действий. Есть уезды, где выписи из книг выдают совершенно бесплатно, есть уезды, где самая запись акта состояния обходится гражданину 10—15 рублей и столько же приблизительно приходится платить за выпись, есть далее уезды, где, как это ни странно, заключение гражданского брака стоит гораздо дороже церковного.
Для того, чтобы не ходить за примерами слишком далеко, можно взять, например, ту же Москву. Всюду выписи выдавалась, после оплаты их гербовым сбором в размере 3-х рублей, но Сущевско-Марьинский, например, район выдавал выписи по оплате 3 листов полистным сбором в 9 рублей, т.‑е. каждая выпись гражданину обходилась в 27 рублей. Почему все другие районы были счастливее в этом отношении Сущевско-Марьинского сказать затрудняемся.
Нельзя думать, чтобы и ставки гербового сбора были бы точно зафиксированы. Путешествуя по губерниям, мы встретили самые разнообразные варианты гербового сбора, начиная от одного рубля и выше. Есть уезды и города, где гербовый сбор при выдаче выписей из книг актов состояния совершенно не взимается.
В некоторых местах нам задавали принципиальный вопрос: подлежат ли вообще оплате гербовым сбором указанные выписи и, если да, то в каком размере. Как ни велико было наше желание дать в этом отношении провинциальным работникам исчерпывающие указания — мы были лишены этой счастливой возможности из-за полного отсутствия в новом законодательстве каких-либо определенных на сей предмет положений.
Однако, все указанные нами на основании сообщений с мест недостатки — в подливном смысле являются „маленькими недостатками механизма“, совершенно легко устранимыми в той большой работе, которую выполняют сейчас отделы записей.
Необходимо учесть, что принялись они за совершенно новое дело, взялись за него в условиях революционной борьбы в той стране, где еще громадная масса населения находилась во власти религиозных суеверий и пережитков старины, строили свое дело при громадном сопротивлении со стороны духовенства, которое менее всего желало упустить лакомый для себя кусок и вело среди населения определенную агитацию против отделов и записей в них.
Каких результатов удалось достичь отделам в истекшем 19 18 году— об этом расскажут дальнейшее строки, но здесь оговоримся, что собранный нами материал, свои выводы и наблюдения мы разобьем на шесть самостоятельных отделов, которые должны осветить положение дела: 1) в Москве, 2) в Петрограде, 3) в губернских городах, 4) в городах уездных и, наконец, 5) в волостных отделах записей актов состояния.
Примечания
править- ↑ ¹) З. Теттенберн. Введение. 1-й кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве. Москва. Издание Н.К.Ю. 1918 г. Стр. 10.
- ↑ ¹) Петроградский Церковный Вестник 15—28 декабря 1918 г. № 27. Стр. 4.
- ↑ ¹) Предложение об отмене второго экземпляра книги не выдерживает ни малейшей критики, так как при этом условии было бы невозможно создать губернские хранилища книг и при утрате местным отделом единственного экземпляра книги, явилась бы невозможность восстановить каким-либо способом важные для государства регистрационные акты. Второе предложение заслуживает самого серьезного обсуждения.
- ↑ ²) Ст. 24 и 20 „Кодекса Законов“ правда, делает излишним присутствие каких-либо посторонних свидетелей, когда в отдел записей являются для регистрации случая рождения оба родителя. Бутырский район очевидно имеет в виду фактическую невозможность этой явки в 3-х дневный срок для матери ребенка, лежащей еще в постели.