Истинное небо, которое есть наше человеческое собственное небо, куда отходит душа, разлучаясь с телом (и куда отошел царь наш Христос, и откуда он пришел и родился от своего отца, и стал человеком во чреве девы Марии), до сей поры было весьма скрыто от сынов человеческих, и о нем высказывались различные мнения.
2. Ссорились из-за него и ученые в своих многих странных писаниях, и таскали друг друга за волосы, осыпая насмешками и поношениями; и тем бесчестили святое имя Божие, и ранили Его члены, и разоряли храм Его, и оскверняли святое небо этими хулениями и враждою.
3. Всегда и всюду люди полагали, что небо отстоит от сей поверхности земли на много сот или тысяч миль, и Бог обитает один в этом небе; и некоторые физики осмелились даже мерить эту высоту, и сочинили диковинные вещи.
4. Хотя и сам я, прежде этого моего познания и откровения Божия, также считал, что единственное настоящее небо и есть то, которое замыкается высоко над звездами светло-голубою круглою окружностью, и думал, что Бог пребывает там один своим особым существом, и правит в сем мире только лишь силою своего Святого Духа.
5. Когда же это причинило мне немало тяжелых ударов, исходящих, без сомнения, от духа, имевшего склонность ко мне, я впал, наконец, в жестокую меланхолию и печаль, созерцая великую глубину сего мира, а также солнце и звезды, равно и облака, к тому же дождь и снег, и рассматривая в духе моем все творение сего мира.
6. Ибо во всех вещах находил я злое и доброе, любовь и гнев: в неразумных тварях, как то: в дереве, в камнях, земле и стихиях, равно как и в человеке и в зверях.
7. А также взирал я и на малую искорку человека, какое могла бы она иметь значение перед Богом по сравнению с этим великим зданием неба и земли.
8. Но так как я находил, что во всех вещах было злое и доброе, в стихиях равно как и в твари, и что в сем мире безбожному жилось так же хорошо, как и благочестивому, а также что лучшими странами владели варварские народы, и что счастье благоприятствовало им еще лучше, нежели благочестивым;
9. То это ввергло меня в совершенную меланхолию и сильную печаль, и не могло меня утешить никакое Писание, которое было мне однако весьма хорошо знакомо; причем, конечно, не оставался праздным и дьявол, нередко внушавший мне языческие мысли, о которых я здесь умолчу.
10. Когда же в такой печали дух мой (о котором я тогда мало или ничего не разумел, что он такое) решительно воздвигся к Богу как бы с великою бурею, и все мое сердце и весь ум со всеми прочими мыслями и со всею волею сосредоточились на том, чтобы неотступно бороться с любовью и милосердием Божиим и не отступать, пока Он не благословит меня, то есть, не просветит меня своим Святым Духом, чтобы я мог уразуметь Его волю, и избавиться от моей печали: тогда дух мой пробился.
11. Когда я в упорном рвении моем так жестоко наступал против Бога и против всех врат адовых, как если бы сил моих было еще больше, в готовности положить свою жизнь (чего я, конечно, не был бы в состоянии сделать без содействия Святого Духа Божия), то вскоре, после нескольких жестоких боев, дух мой пробился сквозь врата адовы до самого внутреннего рождения Божества, и был там объят любовью, как жених обнимает возлюбленную невесту свою.
12. Каково же было ликование в духе, я не могу ни описать, ни высказать: и это не может быть сравнено ни с чем, как лишь когда посреди смерти рождается жизнь; еще можно сравнить это с воскресением из мертвых.
13. В этом свете дух мой вскоре проник зрением все, и во всех тварях, а также в зелени и траве, познал Бога, кто Он есть, и как Он есть, и какова Его воля: и вскоре в том же свете выросла и моя воля в великом побуждении описать существо Божие.
14. Но так как я не был в состоянии тотчас же охватить глубокие рождения Божии в их существе, и постигнуть их в моем разуме, то прошло добрых 12 лет, пока было дано мне истинное разумение; и было с ним, как с молодым деревом, посаженным в землю: сначала оно молодо и нежно, и приятно на вид, в особенности если оно хорошо принялось расти; но оно не тотчас же приносит плоды, и хотя бы зацвело, цветы отпадают; и немало пройдет над ним холодных ветров, морозов и снегов, прежде чем оно вырастет и начнет приносить плод.
15. Так было и с этим духом: первый огонь был лишь семенем, а не пребывающим светом; немало холодных ветров пронеслось над ним с той поры, но воля никогда не угасала.
16. Это дерево нередко также испытывало себя, не может ли оно принести плод, и покрывалось цветами, но до сей поры цветы сбивались с дерева ветром: вот оно взращивает ныне свой первый плод.
17. От этого света получил я мое познание, а также мою волю и побуждение; и хочу описать это познание, сообразно моим дарованиям, и предоставить действовать Богу, хотя бы я привел в гнев этим мир, дьявола и все врата адовы, и хочу выждать, каково в этом деле намерение Бога. Ибо я слишком слаб, чтобы узнать Его предначертания, хотя дух и дает познать в свете кое-что из будущих вещей, однако и еще слишком слаб, по своему внешнему человеку, чтобы постигать их.
18. Но душевный дух, который качествует совместно с Богом, он постигает их ясно, животному же телу достается лишь беглый взгляд на них, как если бы сверкнула молния: ибо так бывает с самым внутренним рождением души, когда, возносимое Святым Духом, оно прорывается сквозь самое внешнее рождение, сквозь врата ада; но самое внешнее рождение вскоре снова затворяется: ибо гнев Божий держит его в плену, в своей власти, под крепким запором.
19. И тогда исчезает познание самого внешнего человека, и он ходит в своем печальном и скорбном рождении, как чреватая женщина, к которой подступают боли, и которая хотела бы родить, и однако не может, и непрестанно мучается.
20. Так бывает и с животным телом: вкусив однажды от Божественной сладости, оно непрестанно алчет и жаждет по ней; но дьявол, в силу гнева Божия, успешно обороняется; и человек на этом пути принужден всегда оставаться лишь в скорбном рождении, и нет ничего в его рождениях, кроме сражений и битв.
21. Я написал это не в похвалу себе, но в утешение читателю: если возбудится в нем, быть может, охота идти вместе со мною по моему узкому мостку, чтобы он не приходил так скоро в отчаяние, когда встретятся ему и попадут на глаза врата ада и гнева Божия.
22. Когда мы вместе пройдем этим узким мостком плотского рождения на тот зеленый луг, куда не достигает гнев Божий, тогда возрадуемся этим перенесенным бедствиям, хотя бы и пришлось нам быть ныне посмешищем мира, и дозволять дьяволу в силу гнева Божия бушевать над нами: это ничего не значит; это еще лучше будет к лицу нам в оной жизни, нежели если бы в этой мы носили царский венец: ибо весьма скоротечно это время, и не стоит того, чтобы называть его временем.
23. Теперь заметь: когда мы собираем свои мысли о небе, что есть небо, или где оно, или как оно? то не надо тебе заноситься мыслями за много тысяч миль отсюда: ибо это место или небо не есть твое небо. И хотя бы оно было связано с твоим небом, как тело, и оно, действительно, есть лишь тело Божие, однако ты стал тварью не в том месте, которое за много сот тысяч миль, но в небе сего мира, вмещающем в себе и такую глубину, которая не есть человеческое число.
24. Ибо истинное небо повсюду, также и в том месте, где ты стоишь или идешь: когда дух твой постигает самое внутреннее рождение Божие, и пробивается сквозь звездное и плотское, то он уже на небе.
25. И это неопровержимая истина, что во всех трех рождениях над глубиною сего мира есть чистое, прекрасное небо, в котором весьма светло, прекрасно и радостно восходит существо Божие вместе со святыми ангелами, и тот не родился от Бога, кто стал бы отрицать это.
26. Но ты должен ведать, что место сего мира своим самым внутренним рождением качествует совместно с небом над нами, и есть единое сердце, единое существо, единая воля, единый Бог, всё во всём. А что место сего мира не зовется небом, и что существует затвор между верхним небом над нами, вот какой это имеет смысл:
27. Верхнее небо обнимает два царства Миха-Эля и Ури-Эля и всех святых ангелов, которые не пали вместе с Люцифером; и это небо осталось, как оно было от вечности, прежде сотворения ангелов.
28. Другое небо есть сей мир, в котором царем был Люцифер; он зажег самое внешнее рождение в природе, и вот теперь оно есть гнев Божий, и не может быть названо Богом или небом, но погибелью.
29. Потому и затворяется верхнее небо в своем самом внешнем рождении до тех пределов, до каких достигает гнев Божий, и до каких простиралось правление Люцифера: ибо поврежденное рождение не может постигать чистого.
30. Это значит, что самое внешнее рождение сего мира не может постигать самого внешнего рождения неба над ром: ибо они друг перед другом, как жизнь и смерть, или как человек и камень друг перед другом.
31. Вот почему крепчайший затвор между самым внешним рождением верхнего неба и сим миром. Ибо твердь между ними есть смерть, господствующая во всех концах в самом внешнем рождении в сем мире; ею и затворен сей мир, так что самое внешнее рождение верхнего неба не может сойти в самое внешнее рождение сего мира: между ними великая пропасть.
32. И вот почему мы не можем видеть ангелов в нашем самом внешнем рождении, и ангелы не могут также обитать у нас в самом внешнем рождении сего мира; в самом внутреннем же они обитают у нас. И когда мы сражаемся с дьяволом, они задерживают его удары в самом внутреннем рождении, и суть защита святых душ. И потому не можем мы видеть или постигать ангелов, что самое внешнее рождение их тел непостижимо для самого внешнего рождения сего мира.
33. Второе рождение сего мира состоит в жизни: ибо это есть звездное рождение, из которого рождается третье и святое рождение, и в котором борются между собою любовь и гнев. Ибо второе рождение состоит в семи источных духах сего мира, и оно таково во всех концах и во всех тварях, а равно и в человеке; но вот Дух Святой господствует также и во втором рождении, и помогает рождать третье, святое, рождение.
34. Третье же рождение есть ясное и святое небо, которое качествует совместно с сердцем Божиим вне и превыше всех небес, как сердце: оно и есть также сердце, которое держит и несет сей мир, и держит в плену дьявола в самом внешнем рождении в огне гнева, как всемогущий, непостижимый Бог.
35. И из этого сердца сошел ИИСУС ХРИСТОС, Сын Божий, в чрево Девы Марии во все три рождения, и поистине взял их на себя, чтобы своим самым внутренним рождением, и через него, пленить дьявола, смерть и ад в самом внешнем рождении, и победить гнев Божий, как царь и князь победы, и проникнуть во всех людей в силу своего рождения во плоти.
36. И через такое вхождение самого внутреннего рождения небесного сердца сего мира в рождение звездное и самое внешнее стал ИИСУС ХРИСТОС, Сын Божий и Марии, господином и царем этого неба нашего и земли, господствующим во всех трех рождениях над грехом, дьяволом, смертью и адом: а с ним проникаем и мы сквозь греховное, поврежденное и самое внешнее мертвое рождение плоти, сквозь смерть и сквозь гнев Божий, в наше небо.
37. В этом небе восседает ныне царь наш ИИСУС ХРИСТОС, одесную Бога, и объемлет все три рождения, как всемогущий Сын Отца, и во всех трех рождениях и через них присутствует во всех пространствах и местах в сем мире, и все объемлет, держит и несет, как новорожденный Сын Отца, в силе и на престоле некогда высокомогущественного, ныне же изгнанного, проклятого и осужденного царя Люцифера, дьявола.
38. Поэтому не будь так боязлив, человек, и не отчаивайся: когда в твоем рвении и усердии сеешь ты семя твоих слез, то ты сеешь его не на землю, но в небо: ибо ты сеешь в твоем звездном рождении, и пожинаешь в душевном, а владеешь и наслаждаешься им в царстве небесном.
39. Пока ты живешь в сем боевом рождении, тебе приходится гнуться, и позволять дьяволу ездить на тебе: но на жестокие удары его отвечай ему такими же, если хочешь обороняться. Ибо сражаясь против него, ты разгребаешь ему огонь гнева, и разоряешь его гнездо; это бывает тогда словно большое возмущение, словно ты даешь ему жестокое сражение.
40. И хотя бы телу твоему и было несколько больно, однако дьяволу приходится гораздо хуже, когда он бывает побежден; он рычит тогда, как лев, у которого похитили его детенышей, ибо ярость и гнев Божий мучают его; если же ты окажешь ему приют, он станет тучен и похотлив, и победит тебя со временем.
41. Вот тебе и правдивое описание неба: и хотя бы ты и не мог обнять его твоим разумом, все же я его весьма хорошо обнимаю; поразмысли же разумно о том, что есть Бог.
42. Ты не видишь в сем мире ничего, кроме глубины, и в ней звезд и рождения стихий: скажешь ли ты теперь, что там нет Бога? милый, но что же было в этом месте прежде времен мира? Если ты скажешь, что ничего, то ты говоришь неразумно; ты должен сказать, что там был Бог, иначе там ничего бы не возникло.
43. Если же был там Бог, то кто же изгнал или победил Его, что Его там больше нет? Если же Бог там, то Он там в своем небе, и к тому же в своей Троице.
44. Но дьявол зажег баню гнева, от чего возникли земля и камни, и стихии стали такими подвижными, к тому же такими холодными, горькими и жгучими, и умертвил самое внешнее рождение.
45. Об этом-то и вся речь, и все мое намерение описать, как оно снова стало живым, и снова рождается: от того и в тварях возникла животная плоть; грех же в плоти есть гнев Божий.
46. Во-вторых, вопрос и речь в этой книге о том, куда же денется гнев Божий? На это дух дает ответ, что в конце срока сего поврежденного времени рождения, по воскресении мертвых, дьяволу отведено будет в собственность и в дом гнева то место или пространство, где ныне стоит земля; и однако не все три рождения насквозь, но лишь самое внешнее, в котором он находится ныне: самое же внутреннее будет держать его в плену в своей власти, и сделает его подножием ног своих; и он вовеки не сможет ни охватить, ни коснуться его.
47. Ибо это не значит, что огонь гнева будет потушен и перестанет существовать; иначе и дьяволы должны были бы снова сделаться святыми ангелами, и жить в святом небе; если же не так, то приютом их должна стать какая-нибудь дыра в сем мире.
48. Если бы только открылись глаза у человека, он везде увидел бы Бога в Его небе, ибо небо в самом внутреннем рождении. К тому же, когда Стефан увидел небо отверстым и Господа Иисуса одесную Бога (Деян. 7, 55), дух его не возносился сначала в верхнее небо, но проник в самое внутреннее рождение, где небо во всех концах.
49. И ты не должен также думать, будто Божество такое существо, которое пребывает лишь в верхнем небе, и душа наша, разлучаясь с телом, возносится на верхнее небо за много сот тысяч миль: в этом нет никакой нужды, но она водворяется в самое внутреннее рождение; там она у Бога, и в Боге, и у всех святых ангелов, и может переноситься и вверх и вниз, и ничто не задерживает ее.
50. Ибо в самом внутреннем рождении Верхнее Божество и Нижнее суть единое тело, единые отверстые врата: святые ангелы прогуливаются как в самом внутреннем рождении сего мира у царя нашего Иисуса Христа, так и в верхнем в своей области.
51. И где же душа человека желала бы лучше быть, как не у своего царя и искупителя Иисуса Христа! Ибо в Боге далекое и близкое суть как единая вешь, единая постижимость, всюду Отец, Сын и Дух Святой.
52. Врата Божества в верхнем небе не иные, и не более светлые, нежели в сем мире: и где могла бы быть большая радость, как не в том месте, где ежечасно приходят к Христу прекрасные, возлюбленные новорожденные дети и ангелы, пробившиеся в жизнь сквозь смерть? они сумеют, конечно, рассказать о многих битвах; и где же могла бы быть большая радость, как не там, где посреди смерти непрерывно рождается жизнь?
53. Ведь каждая душа приносит с собою новое торжество, и нет там ничего, кроме одних только радостных добропожеланий и приветствий. Подумай, когда души детей приходят к родителям, которые породили их в своем теле, разве не бывает там небо? Или ты полагаешь, что я пишу слишком по-земному? Когда ты подойдешь к этому окну, ты не скажешь, что это по-земному; хотя я и принужден пользоваться земным языком, однако за ним истинный небесный смысл, которого я не могу ни описать, ни высказать в моем самом внешнем рождении.
54. Я хорошо знаю, что слово о трех рождениях не во всяком сердце сможет быть постигнуто, в особенности когда сердце чрезмерно погрязло в плоти, и затворено самым внешним рождением. Но я не могу представить это иначе, ибо это так: и хотя бы то, что я пишу, было чистым духом, как оно поистине и есть, однако сердце, как я вижу, поймет только плоть.
55. Хотя много писателей писало, что небо и земля сотворены из ничего, однако меня берет удивление, что среди стольких отличных мужей не нашлось ни одного, который бы мог описать истинное основание; ибо ведь тот же Бог, который ныне, был и от вечности.
56. Где ничего нет, там ничего и не бывает; всякая вещь должна иметь свой корень, иначе ничего не вырастает: если бы семь духов природы не были от вечности, то не возникло бы ни ангела, ни неба, ни земли.
57. Земля же возникла из поврежденного салиттера в самом внешнем рождении, ты не можешь отрицать этого. Когда ты глядишь на землю и камни, то должен же ты сказать, что в них есть смерть; и в свой черед ты должен также сказать, что в них есть жизнь; иначе в них не росло бы ни золота, ни серебра, а также ни зелени, ни травы.
58. Теперь кто-нибудь спросит: но есть ли в них также и все три рождения? Да, жизнь пробивается сквозь смерть: самое внешнее рождение есть смерть; второе есть жизнь, состоящая в огне гнева и в любви; третье есть святая жизнь.
59. Наставление. Внешняя земля есть горький смрад, и она мертва, это понимает всякий человек. Салиттер же умерщвлен был гневом: ибо ты не можешь отрицать, что в земле есть гнев Божий; иначе она не была бы такой терпкой, горькой, кислой и ядовитой, а также и не рождала бы таких ядовитых злых гадов. Если же ты скажешь, что Бог сотворил ее такою по своему предначертанию, то ты этим скажешь, что Бог сам есть злоба.
60. Лучше скажи мне, почему же дьявол был изгнан? Ты конечно скажешь, что за свою гордость, за то что он захотел быть выше Бога. Но угадай, мой друг, каким образом? какая у него была власть? Скажи теперь, если ты что-нибудь знаешь? если же ничего не знаешь, то молчи и слушай.
61. Он восседал в салиттере земли прежде времен творения, когда салиттер был еще легок, и состоял в небесном святом рождении, и был во всем царстве сего мира: он был тогда не землею и камнями, но небесным семенем, рожденным из семи источных духов природы: ибо в нем восходили небесные плоды и образы, что было сладостною пищею ангелов.
62. Но когда в нем возгорелся гнев, то он поражен был смертью: но это не так надо понимать, что он стал вовсе мертв; ибо как может в Боге что-нибудь вовсе умереть, что имело жизнь свою от вечности? но самое внешнее рождение сгорело, замерзло, потонуло и застыло.
63. Но второе рождение снова рождает жизнь в самом внешнем; и третье рождается между первым и вторым, то есть, между небом и адом, посреди огня гнева, и дух прорывается сквозь огонь гнева, и рождает святую жизнь, стоящую в силе любви.
64. И в этом самом рождении воскреснут мертвые, те, что посеяли святое семя; те же, что сеяли в огне гнева, в огне гнева и воскреснут. Ибо земля станет снова живою, раз Божество возродило ее вновь во Христе, через Его плоть, и вознесло одесную Бога; огонь гнева же остается в своем рождении.
65. Если же ты скажешь, что нет жизни в земле, то ты говоришь слепо: разве ты не видишь, как растет из нее зелень и трава. Но если ты скажешь, что у нее лишь одного рода рождение, то ты также говоришь слепо: ибо зелень и древесина, растущие из нее, не суть земля; также и плод на дереве не есть древесина; также и сила плода не есть Бог; но Бог сокрыт в средоточии в самом внутреннем рождении, во всех трех природных рождениях, и познается не иначе, как лишь в человеческом духе; таким образом внешнее рождение в плоде не может ни охватить, ни удержать Его, но Он содержит самое внутреннее рождение плода, и образует его.
66. Второй вопрос: Почему же тогда земля так гориста, камениста и неровна? Горы стали такими при стяжении воедино салиттера: ибо в одном месте было больше поврежденного салиттера, нежели в другом, сообразно тому, как стояло колесо Божие с составлявшими его в ту пору источными духами.
67. В тех местах, где первенствовала в колесе Божием сладкая вода, там образовалось много земной постижимой воды; а где первенствовало терпкое качество в горечи в меркурии, там возникло много земли и камней; где же первенствовал в свете зной, там возникло много серебра и золота, а также иные прекрасные камни в молнии света; в особенности же где первенствовала в свете любовь, там образовавшись драгоценнейшие камни и наилучшее золото.
68. Когда же глыба земли сжалась воедино, из нее выдавилась вода; там же, где терпкое качество стиснуло ее твердыми скалами, она осталась еще в земле, и за это время размягчила ее, и проделала несколько больших отверстий для своего прохода.
69. В тех местах, где большие моря и озера, там вода имела над этим полюсом первенство; и так как там оказывалось немного салиттера, то в земле образовывалась как бы долина, в которой и оставалась вода.
70. Ибо жадная вода ищет долины, и она есть смирение жизни, и не восстает, как это сделали терпкое, горькое и огненное качества в дьявольских тварях.
71. Потому она всегда отыскивает самые низкие места нa земле: это знаменует поистине духа кротости, в котором рождается жизнь, как ты можешь прочесть при сотворении человека, а также выше при описании ее вида.
72. Все Божество со всеми силами и действиями, со всем Его настоящим существом, а равно и Его восхождение, проницание и изменение, то есть, весь состав или всерождение, все это объемлется в духе слова.
73. В какой соразмерности или в каком настоящем рождении качеств дух собирает и образует слово, и с ним исходит, точно такое же настоящее рождение, проницание, восхождение, борение и такая же победа бывает и в природе.
74. Ибо когда человек впал в грех, он из самого внутреннего рождения перемещен был в два другие, которые скоро охватили его, и стали качествовать совместно с ним и в нем, как в своей собственности; и человек тотчас же принял духа и все рождения звездного, а также и самого внешнего рождения.
75. Потому он и произносит теперь все слова сообразно настоящему рождению природы; ибо дух человеческий (который состоит в звездном рождении, и качествует совместно со всею природою, и есть сам как бы вся природа) образует слово сообразно настоящему рождению.
76. Когда он что-нибудь видит, он дает тому имя сообразно его качествованию: но чтобы это сделать, ему надо и самому сложить себя в такой же образ, и родиться со своим звуком так же, как рождается и та вещь, которую он хочет назвать; и здесь сокрыто ядро всего разумения Божества.
77. Я не для того пишу это, и выпускаю в свет, чтобы потом каждый мог намарать вслед за мною, и выпустить в свет догадки своего духа об этом, и прокричать о них, как о святыне. Слушай, парень: для этого надо нечто большее: надо, чтобы душевный дух твой качествовал сначала совместно с самым внутренним рождением в Боге и пребывал в свете, чтобы он хорошо знал звездное рождение, чтобы у него была отверстая дверь во всех рождениях: иначе ты опишешь не святую и истинную философию, а вшей и блох, и окажешься поносителем Бога.
78. Я уже и теперь подумываю, что дьявол проедется здесь не с одним на своем гордом коньке, и не один отправится в путь, не успев опоясаться; но я буду неповинен в том. Ибо что я открываю здесь, я должен это сделать, так как близко время прорыва. Кто будет теперь спать, того разбудит буря ярости: и вот, чтобы каждый мог быть на страже, хочу я здесь усердно возвестить все, сообразно воле и побуждению духа.
79. Заметь: писатель Моисей пишет, что Бог отделил свет от тьмы, и назвал свет днем, а тьму ночью; тогда из вечера и утра стал первый день (Быт. 1, 4, 5). Так как это слово вечер и утро совсем противно философии и разуму, то надо полагать, что автором его был не Моисей; но что это было передано ему его предками, которые считали все шесть дней творения в одной последовательности, сотворение же Адама сохранили лишь в темных словах, и так передали потомкам.
80. Ибо вечер и утро не существовали прежде времени солнца и звезд, которые действительно и поистине были сотворены лишь на четвертый день: что я и намерен доказать на прочном основании при сотворении солнца и звезд.
81. День же и ночь существовали; я объясню это здесь согласно моему познанию. Тебе придется здесь снова широко раскрыть глаза твоего духа, если ты хочешь понять это, иначе ты останешься слеп.
82. Хотя доселе это великое дело оставалось скрытым для людей, но теперь (слава Богу) настает, наконец, день: ибо наступает утренняя заря; разверзающий самое внутреннее рождение показывается со своими красными, зелеными и белыми знаменами на радуге в самом внешнем рождении.
83. Заметь: ты скажешь теперь: как же могли существовать день и ночь без утра и вечера? Утро и вечер бывают только на земле под луною, и берут начало свое от света солнца; оно создает вечер и утро, а также и внешний день и внешнюю темную ночь, это знает всякий. Однако в то время не было двоякого творения вечера и утра, но как начались вечера и утра, так и продолжались в своем течении до сего дня.
84. Слово Tag (день) собирается в сердце, и исходит к устам, и проходит дорогою терпкого и горького качеств, и не пробуждает терпкого и горького качеств, но проходит наружу сквозь их место, которое в задней части нёба над языком, могущественно и весьма кротко, и непостижимо для терпкого и горького качеств.
85. Но когда оно достигает языка, язык вместе с верхним нёбом закрывает рот; когда же дух ударится о зубы, и хочет наружу, язык раскрывает рот, и хочет вырваться прежде слова, и делает как бы радостный прыжок изо рта.
86. Когда же слово прорвется, то рот широко раскрывается внутри, и слово собирается вторично со своим звуком позади терпкого и горького качеств, и пробуждает их как сонных ленивцев во тьме, и быстро выносится наружу к устам.
87. Тогда терпкое качество ропщет вослед ему, как сонный человек, пробужденный от сна; горький же дух, исходящий от молнии огня, остается лежать, и ничего не слышит, а также не движется. Все это поистине великие вещи, и не такие ничтожные, как думает простец.
88. Теперь, что дух собирается сначала в сердце, и незамеченный проходит через все стражи до языка, это означает, что свет из сердца Божия пробился сквозь самое внешнее, поврежденное, яростное, мертвое, горькое и терпкое рождение в природе сего мира, непостижимо для смерти и дьявола вместе с гневом Божиим, как и написано в Евангелии св. Иоанна, гл. 1, 5: Свет сиял во тьме, и тьма его не объяла.
89. А что язык вместе с верхним нёбом закрывают рот, когда дух достигает языка, это означает, что семь источных духов природы в сем мире ко времени творения не были умерщвлены гневом Божиим, но оставались живыми и добрыми. Ибо язык знаменует ту жизнь природы, в которой состоит душевное или святое рождение; ибо оно есть прообраз души.
90. A что дух, достигнув языка, тотчас заражает его, так что тот делает радостный прыжок, и хочет выскочить наружу к устам прежде духа, это означает, что семь духов природы (каковые зовутся звездным рождением) тотчас же получили Божественную жизнь и волю, когда и в них взошел свет Божий (каковой зовется днем), и весьма обрадовались, подобно как язык во рту.
91. А что передние нёба расширяются внутри, и дают простор духу по его желанию, это означает, что все звездное рождение весьма приветно отдалось на волю света, и не пробудило в себе ярости.
92. А что дух, исходя к устам, сначала еще раз собирается позади терпкого качества на языке в задней части нёба, и пробуждает терпкое качество, как из сна, и быстро выносится наружу к устам, это означает, что хотя терпкий дух действительно должен все держать и образовывать во всей природе, но лишь после того как оно было сложено духом света: тогда только пробуждает он терпкого духа, и передает ему в руки, чтобы он это держал.
93. И это должно быть так ради самой внешней постижимости, которая должна содержаться в терпкой ярости; иначе ничто не устояло бы в теле, не устояли бы также и сжатые воедино земля и камни, но был бы снова разбитый, густой и темный салиттер, который носился во всей глубине.
94. И это означает также, что в конце, когда дух совершит в сем мире свое творение и дело, этот салиттер будет снова пробужден и оживлен в Последний день.
95. А что дух собирается позади терпкого качества, а не в терпком качестве, и пробуждает его, это означает, что терпкая природа не постигнет света Божия, как собственности, но будет радоваться в благодатном свете, и будет пробуждена им, и совершит волю света, подобно как животное тело человека совершает волю духа, и однако это две разных вещи.
96. А что горький дух лежит спокойно, и не слышит, и не постигает дела духа, это означает, что горький огонь гнева, возникающий в молнии огня, не бывает пробужден ко времени рождения света, ни даже самим светом, и не постигает его, но остается плененным в самом внешнем рождении, и принужден бывает предоставить духу света совершать свое дело в природе, как ему угодно, и не может ни видеть дела света, ни слышать, ни постигать.
97. Поэтому пусть никто не думает, что дьявол сможет вырвать у него из сердца дела света: ибо он не может ни видеть, ни постигать их; и как бы он ни бушевал и ни неистовствовал в самом внешнем рождении, в плоти, как в своем разбойничьем замке, не отчаивайся; не вноси только сам дел гнева в свет твоего сердца, и тогда душа твоя будет в безопасности от глухого, немого и слепого для света дьявола.
98. Не думай, что я пишу здесь свои мечтания, будь они истинны или нет: но врата неба и ада отверсты перед духом, и он проникает в свете сквозь те и другие, и созерцает их, и может их также вполне подвергнуть испытанию: ибо звездное рождение лежит между обоими, и должно терпеть тесноту от них.
99. И хотя дьявол не может отнять у меня свет, однако он часто закрывает его от меня самым внешним и плотским рождением, так что звездное рождение томится, как если бы оно попало в плен.
100. Всё это его удары, чтобы только горчичное зернышко было скрыто; об этом говорит также святой апостол Павел, что дано ему было великое жало в плоть, и он молил Господа, чтобы Он удалил его от него, на что Господь ответил ему, чтобы он довольствовался Его благодатью (II Кор. 12, 7, 8, 9).
101. Ибо он также достиг этого места, и желал бы владеть этим светом беспрепятственно в собственность в звездном рождении; но этого не могло быть, ибо гнев покоится в плотском рождении, и он должен был переносить тление в плоти. Но если бы ярость была удалена совсем из звездного рождения, то он в нем уподобился бы Богу, и знал бы все вещи, как сам Бог;
102. Которые знает ныне одна только душа, качествующая совместно со светом Божиим; но она не может совершенно вернуть это знание назад в звездное рождение, ибо она другое лицо. Подобно как яблоко на дереве не может вернуть назад в дерево или в землю свой запах и вкус, хотя оно и сын дерева; так бывает и в природе.
103. Святой муж Моисей пребывал так высоко и глубоко в этом свете, что свет просветил и его звездное рождение, отчего и самое внешнее рождение плоти просветилось в его лице, и он пожелал также увидеть совершенно свет Божий в звездном рождении.
104. Но это было невозможно, ибо перед ним лежит преграда гнева; ибо и вся природа звездного рождения в сем мире не может охватить света Божия; потому сокрыто и сердце Божие, которое обитает во всех концах, и объемлет все.
105. Таким образом ты видишь, что день был прежде времени сотворения солнца и звезд; ибо когда Бог сказал: да будет светло (Быт. 1, 3), то свет прорвался сквозь тьму, и тьма не объяла его; но осталась на своем престоле.
106. И ты видишь также, как сокровенно пребывает и покоится гнев Божий в самом внешнем рождении природы, и не может быть пробужден, если не пробудят его сами люди, качествуя своим плотским рождением совместно с гневом в самом внешнем рождении природы.
107. И если бы кто-нибудь был осужден теперь на заточение в аду, он не в праве был бы сказать, что это сделал Бог, или что Бог хочет этого; но человек сам пробуждает в себе огонь гнева, который затем, разгоревшись, качествует совместно с гневом Божиим и с адским огнем, как нечто единое.
108. Когда твой свет погас, ты остаешься во тьме; и во тьме скрыт гнев Божий: если ты пробудишь его, он загорится в тебе.
109. В камне есть также огонь: но если не ударять по нему, огонь остается скрытым; если же по нему ударить, огонь вырывается наружу; и если оказывается что-нибудь подверженное огню, оно загорается, и возникает великое пламя; так бывает и с человеком, когда он зажжет покоящийся огонь гнева.
110. Слово Nacht (ночь) собирается сначала на сердце, и дух рычит с терпким качеством, однако не вполне постижимый терпкому качеству; затем оно собирается на языке; но пока оно рычит на сердце, язык на время закрывает рот, пока не придет дух, и не соберется на языке: тогда он проворно раскрывает рот, и выпускает духа.
111. Теперь, что слово сначала собирается на сердце, и рычит с терпким качеством, это означает, что Дух Святой собрался во тьме над сердцем Божиим в звездном рождении семи источных духов. А что он рычит с терпким качеством, это означает, что тьма была враждою против Духа Святого, и Дух имел недовольство на нее.
112. А что он как бы проходит мрачною дорогою, это означает, что Дух проходит также сквозь тьму, пребывающую еще в тихом покое, и порождает ее к свету, если она только пребывает в покое, и не воспламеняет огня.
113. Пусть взглянет сюда по всей справедливости мир судей, готовых осудить человека во чреве матери, не ведая еще, зажжен ли всецело в плоде огонь гнева родителей, или нет, — и увидит, что Дух Божий движется и во тьме, пока она еще пребывает в покое, и может породить ее к свету. Потому и час рождения человека очень благоприятен ему, иному же очень вреден; но не принудительно.
114. А что рот закрывается, когда дух собирается над сердцем, и терпкое качество рычит против него и с ним, это означает, что вся область или все место сего мира было совсем темно в звездном, а также и в самом внешнем рождении, и стало светлым от могущественного исхождения духа.
115. А что горький дух не пробуждается, когда дух проходит сквозь его место, это знаменует темную ночь в самом внешнем рождении сего мира, которая никогда не объяла света, и не обнимет его вовеки.
116. Отсюда происходит, что твари только глазами видят звездный свет: иначе, если бы не было еще тьмы в самом внешнем рождении, звездный дух мог бы видеть сквозь дерево и камни, равно и сквозь всю землю, и не задерживался бы ничем, как это и есть на небе.
117. Но вот теперь тьма отделена от света, и остается в самом внешнем рождении, где покоится гнев Божий до Последнего дня; тогда гнев будет возжен, и тьма будет домом вечной погибели; в ней будет иметь вечное обитание свое господин Люцифер со всеми безбожными людьми, сеявшими во тьму в ниву гнева.
118. Звездное же рождение, в котором состоит ныне природный свет, и где рождается святое рождение, оно также будет возжено в конце сего времени, и гнев и святое рождение отделятся друг от друга: ибо гнев не будет постигать святого рождения.
119. Но гнев в звездном рождении будет отдан на проживание дому тьмы, и гнев будет называться адским огнем, а дом тьмы, каковой есть самое внешнее рождение, будет называться смертью, и царь Люцифер будет в нем Богом, а его ангелы вместе со всеми осужденными людьми будут его служителями.
120. В этом зеве будут всходить всевозможные адские плоды и образования, всё по адскому качеству и роду; подобно как в небе — небесные, по небесному качеству и роду.
121. Ты можешь таким образом понять, что знаменует и есть сотворение неба и земли, и что создал Бог в первый день: хотя три первых дня и не были разделены на утро и вечер; но время считается в 24 часа, какова мера времени и дня в высоте над луною.
122. Во-вторых, это время и потому еще считается мерою человеческого дня, что земля несомненно тотчас же начала свое обращение, и обернулась однажды, и в первый раз совершила свое течение в то самое время, как Бог отделил свет от тьмы.