Для возможно полнаго обложенія Плевны, въ ожиданіи прибытія изъ Россіи новыхъ силъ, еще на совѣщаніи 1-го сентября было рѣшено направить за Видъ самостоятельный корпусъ кавалеріи, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Крылова, который дѣйствовалъ бы на сообщенія арміи Османа, въ связи съ кавалерійскимъ отрядомъ генерала Лашкарева. Ради этой цѣли, послѣдній долженъ былъ перейдти изъ Дольняго Дубняка къ Боготу, а первый изъ Богота въ Дольній Дубнякъ. Такое военное «chassé croisé» (если можно такъ выразиться) уже съ самаго начала было неудобно въ двоякомъ отношеніи: во-первыхъ, самая смѣна столь значительныхъ частей требовала извѣстнаго времени, которое, стало быть, пропадало непроизводительнымъ образомъ для главной дѣли обоихъ кавалерійскихъ отрядовъ и, во-вторыхъ, оба они, по необходимости, должны были начинать свою дѣятельность съ предварительнаго ознакомленія съ новою мѣстностію, потому что для отряда генерала Лашкарева, стоявшаго уже довольно долгое время въ Дольнемъ Дубнякѣ, богото-медованская позиція была вовсе незнакома, равно какъ и для Кавказской бригады, напримѣръ, освоившейся изъ прежнихъ своихъ рекогносцировокъ съ богото-медованскою мѣстностію, оставалось вполнѣ незнакомымъ все завидское пространство. Стало быть, необходимость предварительнаго ознакомленія съ театромъ предстоящихъ дѣйствій опять-таки отнимала лишнее время, которое съ разу могло бы быть употреблено на преслѣдованіе данной задачи. Хотя, быть можетъ, гораздо цѣлесообразнѣе было бы, не производя смѣны, просто влить новыя части въ составъ отрядовъ, уже прежде успѣвшихъ достаточно ознакомиться съ райономъ своихъ дѣйствій; но смѣна, сдѣланная по настоянію генерала Крылова, желавшаго вмѣсто незнакомыхъ ему частей 9-й кавалерійской дивизіи, имѣть у себя части 4-й дивизіи, которою онъ командовалъ какъ въ мирное время, такъ и на театрѣ военныхъ дѣйствій, до своего назначенія командующимъ 4-мъ корпусомъ, имѣла свои весьма вѣскія основанія, такъ какъ для успѣха какихъ бы то ни было дѣйствій, а партизанскихъ въ особенности, главный начальникъ необходимо долженъ знать характеръ и способности своихъ подчиненныхъ, которые будутъ, по большей части, самостоятельными исполнителями возлагаемыхъ на нихъ порученій.
Надо также замѣтить, что наши кавалерійскіе полки, назначенные къ отправленію за Плевну, находились далеко не въ полномъ комплектѣ: на ихъ долю съ самаго начала кампаніи безпрестанно приходилось выполнять весьма трудныя порученія и потому, естественно, они понесли довольно значительныя потери, въ особенности въ конскомъ составѣ. Но дѣлать было нечего, и до прибытія новыхъ силъ нашей кавалеріи по необходимости оставалось лишь воспользоваться тѣмъ, что̀ нашлось подъ рукою[1]. Начальствованіе надъ завидскимъ русско-румынскимъ кавалерійскимъ отрядомъ было поручено, 2-го сентября, какъ уже сказано, генералъ-лейтенанту Крылову[2]. Но ожидаемый подходъ маршевыхъ эскадроновъ, пополненіе числа рядовъ до возможно большаго количества, пополненіе боевыхъ запасовъ, сборъ частей и т. п., а также смѣна одного отряда другимъ, — всѣ эти причины въ совокупности сдѣлали то, что генералъ Крыловъ могъ прибыть на мѣсто дѣйствій только 7-го сентября. Такимъ образомъ, пять сутокъ были непроизводительно потеряны для дѣла.
При сформированіи отряда имѣлось въ виду: во-первыхъ, «обратить тщательное вниманіе на пресѣченіе всякой возможности подвоза продовольственныхъ и боевыхъ припасовъ плевненскому гарнизону», и, во-вторыхъ, «достиженіе этой цѣли, при возможно бо̀льшемъ сбереженіи силъ корпуса, заключающаго въ себѣ бо̀льшую часть кавалеріи Западнаго отряда арміи»[3].
Кромѣ этихъ руководящихъ соображеній, генералъ Крыловъ имѣлъ еще въ виду и другія, а именно, что мы тогда лишь можемъ разсчитывать на успѣхъ захвата транспортовъ или на полное пресѣченіе имъ возможности проникнуть въ Плевну, если сами будемъ находиться и нападать на нихъ въ такомъ разстояніи отъ Плевны, чтобы гарнизонъ этой послѣдней никакъ не могъ подать имъ своевременную помощь[4].
Руководствуясь этими соображеніями, генералъ Крыловъ намѣревался сосредоточить важнѣйшія операціи своего корпуса на софійско-плевненскомъ шоссе, какъ на главной линіи сообщеній противника, начавъ партизанскія дѣйствія за селеніемъ Телишъ, въ томъ предположеніи, что встрѣча и перехватъ транспортовъ въ этомъ районѣ представлялись ему наиболѣе вѣроятными.
7-го сентября корпусъ генерала Крылова прибылъ на бивуакъ къ селенію Дольнему Дубняку и расположился вокругъ этого селенія большимъ каре[5]. Здѣсь генералъ получилъ донесеніе, что нѣсколько непріятельскихъ колоннъ наступаютъ во флангъ на его бивуакъ съ сѣверо-запада, отъ дер. Магалеты (она же и Магала), расположенной на плевно-раховской дорогѣ. Чтобы провѣрить справедливость донесенія, генералъ распорядился направить въ эту сторону нѣсколько разъѣздовъ, но всѣ они возвратились съ тождественнымъ результатомъ, что никого и ничего въ сторонѣ Магалеты не видѣли. Тѣмъ не менѣе, послѣдующія извѣстія, доставляемыя отчасти болгарами, продолжали настойчиво подтверждать первоначальное показаніе о присутствіи значительныхъ силъ непріятеля въ сторонѣ Магалеты и о его движеніи на корпусъ генерала Крылова. Настойчивость этихъ извѣстій принудила его, ради обезпеченія своего фланга, обратить особенное вниманіе на Магалету и вообще на зарѣчное пространство къ западу отъ рѣки Искера. Для исполненія предположенной цѣли въ Магалету былъ направленъ, для занятія постояннаго поста, дивизьонъ астраханскихъ драгунъ и 2-й эскадронъ рошіоровъ капитана Пондрава. Кромѣ того, 8-го сентября направлены въ разныя стороны пять рекогносцировочныхъ отрядовъ, изъ числа коихъ одному, подъ начальствомъ флигель-адъютанта полковника графа Штакельберга, приказано сдѣлать усиленную рекогносцировку въ юго-западномъ направленіи на Телишъ (по софійско-плевненскому шоссе), предназначивъ для сего четыре эскадрона[6] и два конныхъ орудія. Рекогносцировка эта имѣла цѣлію освѣтить все пространство между рѣкою Искеромъ, софійскимъ шоссе и лѣвѣе до высоты, на которой лежитъ деревня Ракита[7]. Графъ Штакельбергъ открылъ непріятеля около Телиша, но опредѣлить количество его силъ не успѣлъ, такъ какъ этому воспрепятствовала турецкая конница, съ которою онъ выдержалъ довольно жаркое кавалерійское дѣло. Хотя непріятельскіе всадники были опрокинуты и частію порублены, но и намъ обошлось дѣло не дешево: однихъ раненыхъ было до 40-ка человѣкъ и въ томъ числѣ одинъ штабъ и одинъ оберъ-офицеры.
Открытіе непріятеля, сдѣланное графомъ Штакельбергомъ, требовало болѣе точнаго удостовѣренія въ количествѣ его силъ и потому 9-го сентября былъ снова направленъ на Телишъ развѣдочный отрядъ подъ начальствомъ полковника Тутолмина[8]. Завязавъ съ противникомъ энергическое дѣло, Тутолминъ заставилъ его наконецъ обнаружить свои силы, причемъ, благодаря поручику генеральнаго штаба Сокольскому, который подъ выстрѣлами дѣлалъ снимки непріятельскаго расположенія, обнаружилось, что телишевская позиція уже укрѣплена ложементами для пѣхоты и готовыми батареями для артиллеріи, изъ которыхъ одна была еще не вполнѣ насыпана, и что на этой позиціи находится отъ 10-ти до 12-ти тысячъ турокъ, въ томъ числѣ два полка конницы, при шести орудіяхъ. Непріятель выстроился въ полный боевой порядокъ, что̀ и дало возможность пересчитать его колонны. Дѣйствія полковника Тутолмина на цѣлый день задержали противника въ Телишѣ.
Такъ какъ наступленіе на нашъ корпусъ со стороны Магалеты, о которомъ столь настойчиво получались извѣстія еще 7-го сентября, въ дѣйствительности не состоялось, то остается думать, что непріятель, прикрываясь съ лѣвой своей руки рѣкою Искеромъ, успѣлъ въ теченіи сутокъ передвинуться къ Телишу и укрѣпиться здѣсь на занятой имъ позиціи. Если бы заранѣе было извѣстно о присутствіи непріятельской пѣхоты у Телиша, то конечно вся кавалерія уже 7-го сентября была бы тамъ и начальникъ ея имѣлъ бы возможность послать на Боготъ донесеніе о безотлагательной необходимости прислать къ нему хотя бы нѣсколько батальоновъ, такъ какъ одна кавалерія ничего не могла сдѣлать противъ десяти тысячъ пѣхоты, занимавшей укрѣпленную позицію. Но появленіе турокъ въ Телишѣ было вполнѣ внезапное, такъ какъ разъѣзды 9-й кавалерійской дивизіи, ходившіе подъ Телишъ еще въ самый день своей смѣны изъ-подъ Горняго Дубняка, т. е. 7-го числа утромъ, вовсе не видѣли тамъ непріятеля.
Генералъ Крыловъ, еще 9-го числа, тотчасъ же по полученіи свѣдѣній отъ Тутолмина, написалъ генералу Зотову слѣдующее письмо:
«Положеніе моего отряда въ Дубнякѣ нахожу ненормальнымъ, потому что впереди меня въ Телишѣ видимыхъ 10 тысячъ пѣхоты; съ фланга у Магалы собрались уже турки; съ другаго, отъ Плевны, въ предмостномъ[9] укрѣпленіи на Видѣ 4 батальона и 6 орудій, не говоря о разбросанной вездѣ кавалеріи, что̀ заставляетъ меня расходовать въ день восемь эскадроновъ для аванпостовъ; наступленіемъ съ фланговъ меня отрѣжутъ отъ румынъ, которые въ Митропольѣ, и парализуютъ мои дѣйствія.
«Если найдете удобнымъ, то я желалъ бы разрѣшенія перейдти въ Семеретъ-Трестеникъ, для обезпеченія своего тыла и фланговъ, и изъ этого базиса дѣлать свои поиски. Но не могу этого сдѣлать, покуда не будетъ приказано Лашкареву съ своей стороны высылать отряды по направленію отъ плевно-ловчинскаго шоссе къ софійскому, для наблюденія хотя бы части этого пространства.
«Продовольствіе мое идетъ черезъ Рыбенъ, летучій паркъ въ Турскомъ-Трестеникѣ, раненыхъ и больныхъ не могу иначе отправлять какъ по этой же дорогѣ, — значитъ, корпусу мѣсто въ Семеретъ-Трестеникѣ; но такъ какъ это шагъ назадъ, то безъ приказанія не могу его сдѣлать.
«Различить болгарскіе запасы отъ турецкихъ невозможно, — или все жечь, или ничего[10]. Консулъ Кара-Михайловъ при первыхъ выстрѣлахъ отъ меня удралъ[11]. Лживыхъ показаній получаю много; для дѣла ни одного лазутчика не могу и за золото получить; всѣ свѣдѣнія отъ своихъ разъѣздовъ. Крыловъ».
Въ тотъ же самый день, еще не получивъ отвѣта на свое письмо, генералъ Крыловъ отправилъ генералу Зотову слѣдующее извѣщеніе:
«Необходимость обезпеченія продовольствія, сообщенія съ летучимъ паркомъ, отправленія раненыхъ и больныхъ и, наконецъ, необходимость, вполнѣ выяснившаяся, прочнаго опорнаго пункта для партизанскихъ дѣйствій, не парализованныхъ собственною охраною, заставила меня перейдти въ Семеретъ-Трестеникъ, откуда буду продолжать направлять летучіе отряды, сообразно съ получаемыми свѣдѣніями. Генералъ Крыловъ. 9-е сентября.
«Въ Дольнемъ Дубнякѣ остается казачій полкъ, въ Медованѣ — сотня, а въ Митропольѣ три полка рошіоровъ съ батареею».
10-го сентября утромъ наши аванпосты, выставленные къ Горнему Дубняку, замѣтили, что значительныя силы турокъ всѣхъ трехъ родовъ оружія наступаютъ въ направленіи отъ Горняго Дубняка къ Дубняку Дольнему[12]. Извѣстіе эго, доставленное генералу съ аванпостовъ, вызвало съ его стороны распоряженіе объ отправкѣ въ сторону непріятеля дежурныхъ частей, которыя хотя и завязали перестрѣлку, но подавляемыя превосходствомъ силъ противника, вынуждены были отойдти на позицію, выбранную генераломъ за Дольнимъ Дубнякомъ, въ видахъ задержанія наступающаго непріятеля. Около половины отряда было оставлено въ Горнемъ Митропольѣ, а остальные полки стали полукружіемъ передъ Горнимъ Дубнякомъ. Едва успѣлъ генералъ Крыловъ окончитъ здѣсь распоряженія, какъ получилъ извѣстіе отъ генералъ-маіора Лашкарева, что этотъ послѣдній отправился съ подвѣдомственною ему частію впередъ, по направленію къ Телишу. Предположивъ, на основаніи этого извѣстія, что генералъ Лашкаревъ неминуемо долженъ зайдти въ тылъ непріятелю за Горнимъ Дубнякомъ, генералъ Крыловъ завязалъ съ наступающимъ противникомъ артиллерійскій бой съ фронта. Но около трехъ часовъ дня онъ услышалъ, что выстрѣлы изъ отряда Лашкарева раздаются не въ тылу турокъ, а съ фронта, на протяженіи лѣваго фланга нашего кавалерійскаго корпуса[13]. Но еще ранѣе этого онъ получилъ донесеніе, что турецкая пѣхота въ значительныхъ силахъ вышла двумя колоннами изъ Плевны и направляется по лощинѣ въ тылъ нашему кавалерійскому корпусу. Тогда, убѣдясь въ безцѣльности фронтальнаго артиллерійскаго боя, генералъ Крыловъ началъ отходить со своимъ корпусомъ на сѣверо-востокъ, къ селенію Семеретъ-Трестенику, распорядившись, чтобы въ деревнѣ Горнее Митрополье, лежащей на полупути къ Дольнему Дубняку, остался передовой отрядъ[14], въ видѣ арріергарда. «Выборъ Семеретъ-Трестеника основнымъ пунктомъ — говоритъ генералъ Крыловъ въ своемъ донесеніи — былъ сдѣланъ въ томъ соображеніи, что при незначительной разницѣ въ удаленіи отъ софійскаго шоссе[15], въ сравненіи съ Дольнимъ Дубнякомъ, онъ былъ блюке къ нашему коммуникаціонному пути[16], а расположеніе отряда у Митрополья[17] давало возможность слѣдить и за тѣмъ, что могло бы выходить изъ Плевны».
На отрядъ генерала Лашкарева, состоявшій изъ трехъ полковъ 9-й кавалерійской дивизіи и 4-го донскаго полка, было возложено прикрытіе лѣваго фланга нашего общаго расположенія у Плевны, съ тѣмъ, чтобы имѣть постоянную связь съ отрядомъ генерала Крылова.
Едва только генералъ Лашкаревъ произвелъ 8-го сентября рекогносцировку всего пространства отъ с. Богота къ Медовану и сдѣлалъ необходимыя распоряженія объ измѣненіи направленія аванпостной линіи, какъ 9-го сентября, въ 10 часовъ вечера, получилъ слѣдующее приказаніе отъ начальника штаба Западнаго отряда, генерала Зотова:
«По полученнымъ свѣдѣніямъ, непріятельская колонна, изъ всѣхъ трехъ родовъ войскъ, двигаясь въ Плевно, ночуетъ въ Телишѣ, а потому предписываю — оставивъ бригаду донскихъ казаковъ на ловчинскомъ шоссе, съ цѣлью прикрытія лѣваго фланга отряда и наблюденія за Плевно, съ остальною ввѣренною вамъ кавалеріею направиться черезъ Крушевицу къ Телишу и, войдя въ связь съ генераломъ Крыловымъ, дѣйствовать противу наступающей колонны самымъ рѣшительнымъ образомъ».
Задача, данная кавалеріи генерала Лашкарева, была не изъ легкихъ: ей предстояло, сдѣлавъ переходъ въ 30 верстъ, дѣйствовать противъ пѣхоты, пользовавшейся укрѣпленіями и, вдобавокъ, при такой обстановкѣ, что можно было ежеминутно ожидать появленія турокъ въ тылу (изъ Плевны); къ тому же, по свѣдѣніямъ, имѣвшимся отъ разъѣздовъ, село Чуриково (на р. Видъ) было занято непріятелемъ[18], такъ что въ случаѣ наступленія турокъ изъ Плевны и занятія ими переправъ у Медована, кавалеріи генерала Лашкарева нельзя было бы воспользоваться и переправой у Чурикова.
Въ 6 часовъ утра, 10-го сентября, отрядъ, въ составѣ трехъ регулярныхъ и одного донскаго казачьяго № 4-го полка, съ двумя конными батареями, выступилъ подъ командою генерала Лашкарева въ указанномъ направленіи и въ то же время былъ посланъ къ генералу Крылову разъѣздъ, съ увѣдомленіемъ, что отрядъ Лашкарева слѣдуетъ на Крушевицу и далѣе къ Телишу; у Крушевицы же разсчитываетъ получить отъ генерала Крылова какія-либо приказанія относительно предстоящаго дѣла. Отрядъ переправился черезъ р. Видъ у Медована и прибылъ въ Крушевицу къ 12-ти часамъ дня. Въ это время уже слышны были выстрѣлы въ сторонѣ къ Горнему Дубняку.
Не получивъ еще отъ генерала Крылова никакихъ извѣстій, генералъ Лашкаревъ продолжалъ движеніе къ Телишу и прошелъ уже отъ Крушевицы версты три, когда передовые разъѣзды дали ему знать, что лѣсъ, находящійся впереди, между Крутевицею и Телишемъ, занятъ непріятельскою пѣхотою. Между тѣмъ артиллерійскіе выстрѣлы въ сторонѣ Горняго Дубняка все учащались. Генералъ Лашкаревъ выслалъ впередъ цѣпь наѣздниковъ, а вскорѣ приказалъ спѣшиться казанскимъ драгунамъ и, выдвинувъ свои батареи на позицію, открылъ огонь. Это было въ половинѣ перваго часа. Такимъ образомъ оказалось, что путь отъ Крушевицы къ Телишу дѣйствительно прегражденъ непріятелемъ.
Турки занимали укрѣпленную позицію на софійскймъ шоссе и на дорогѣ изъ Крушевицы въ Телишъ, къ юго-западу отъ Горняго Дубняка, южнѣе котораго дѣйствовала батарея съ бригадою сводно-кавалерійскаго корпуса генерала Крылова. На правомъ флангѣ турокъ былъ лѣсокъ, тянувшійся версты на двѣ и сильно занятый турецкою пѣхотою. Позиція непріятеля командовала всею впереди лежащею мѣстностью, покрытою кукурузными полями; на крайнемъ правомъ флангѣ этой позиціи, подъ лѣсомъ и южнѣе его, тоже тянулись обширныя поля кукурузы, которая вообще была такъ высока, что закрывала всадника. Мѣстность эта представлялась на столько неблагопріятною для дѣйствій нашей артиллеріи, что батареи первоначально были вынуждены сняться съ передковъ на разстояніи 1,100 сажень отъ непріятеля, частью противъ лѣса, частью же противъ дальнобойныхъ турецкихъ батарей. На такомъ разстояніи наши 4-хъ-фунтовыя орудія не могли дѣйствовать съ особеннымъ успѣхомъ, а потому какъ только была отыскана среди кукурузы другая позиція, они подъѣхали на 600 сажень къ непріятелю и, не смотря на огонь турецкой пѣхоты, начали стрѣлять учащеннымъ огнемъ какъ по батареямъ, такъ и по лѣсу, что прикрывалъ правый флангъ турокъ. По бокамъ, впереди нашихъ батарей, дѣйствовали спѣшенные стрѣлки, а фланги и тылъ къ Плевнѣ наблюдались разъѣздами.
Вступивъ такимъ образомъ въ бой, генералъ Лашкаревъ въ 1 часъ 20 минутъ по полудни получилъ слѣдующее сообщеніе отъ генерала Крылова:
«Положеніе дѣлъ таково: турецкій отрядъ, около 10-ти батальоновъ и два полка кавалеріи, стоявшій у Телиша, сегодня утромъ перешелъ противу Дольняго Дубняка въ наступленіе. Кромѣ того, показались турки со стороны Плевны. Задерживаю ихъ у Дольняго Дубняка. Турки теперь окопались у Горняго Дубняка. Имѣя въ виду обезпечить свой тылъ и сообщеніе съ Рыбнымъ, я съ главными сйлами отхожу теперь къ Митрополью, оставивъ сильный авангардъ у Дольняго Дубняка. Селеніе Чуриково, по донесеніямъ разъѣздовъ, тоже занято турками».
Спустя нѣкоторое время, генералъ Крыловъ вновь подтвердилъ эти свѣдѣнія и предложилъ генералу Лашкареву дѣйствовать со стороны Ракиты къ Горнему Дубняку и Телишу.
Получивъ приказаніе генерала Крылова около 2½ часовъ по полудни, генералъ Лашкаревъ, для исполненія онаго, долженъ былъ бы отходить влѣво подъ огнемъ противника, по мѣстности неудобной для движенія артиллеріи, въ то время, когда генералъ Крыловъ уже отходилъ отъ Горняго Дубняка; вслѣдствіе этого турки получили бы возможность перейдти въ наступленіе и совершенно отрѣзать Лашкарева отъ р. Вида, а также и отъ кавалерійской бригады отряда генерала Крылова. Въ виду этого, генералъ Лашкаревъ продолжалъ удерживать то положеніе, которое разъ уже было имъ принято. Перестрѣлка продолжалась до четырехъ часовъ, когда онъ получилъ отъ полковника Курнакова слѣдующее увѣдомленіе:
«Изъ Плевны появилась непріятельская пѣхота и кавалерія; по приказанію генерала Крылова, мы отступаемъ».
Въ это время кавалерія, дѣйствовавшая къ югу отъ Горняго Дубняка, уже отошла, такъ что весь дальнѣйшій огонь непріятеля пришлось принять на себя одному отряду Лашкарева, тылъ котораго ничѣмъ не былъ обезпеченъ отъ противника, выходящаго изъ Плевны. Въ силу этого обстоятельства, а также и въ виду довольно уже поздняго времени, генералъ Лашкаревъ началъ постепенно выходить изъ боя, причемъ турецкія гранаты провожали его до Крушевицы, а въ семь часовъ вечера прибылъ въ Медованъ, гдѣ получилъ свѣдѣніе отъ разъѣзда, что турки наступаютъ долиною рѣки Вида къ Медовану.
По провѣркѣ этого донесенія оказалось, что нѣсколько таборовъ турецкой пѣхоты дѣйствительно вышли въ долину рѣки Видъ и направились вверхъ по Виду къ Тренинѣ (она же Трнина), а оттуда двинулись въ Дольній Дубнякъ.
Отрядъ генерала Лашкарева уже въ потемкахъ, подъ сильнымъ вѣтромъ и дождемъ, переправился черезъ Видъ и въ два часа ночи, 11-го сентября, прибылъ на бивуакъ у с. Боготъ, сдѣлавъ въ сутки 60 верстъ, не разсѣдлывая и не кормя, и выдержавъ четырехчасовой бой.
Для того, чтобы выбить противника изъ лѣса и укрѣпленной позиціи, отрядъ генерала Лашкарева располагалъ штыками только одного драгунскаго полка, вслѣдствіе чего осуществленіе этой задачи, конечно, не могло быть успѣшнымъ.
Между тѣмъ турецкая пѣхота, вышедшая изъ Плевны въ тылъ, успѣла около пяти часовъ дня зайдти и въ лѣвый флангъ корпусу генерала Крылова, уже совершившаго отступленіе, и завязала сильный огонь съ арріергарднымъ отрядомъ полковника Курнакова. Благодаря этому обходному движенію, турки заслонили софійское шоссе и подъ прикрытіемъ своего огня успѣли провести въ Плевну транспортъ боевыхъ и продовольственныхъ запасовъ, вмѣстѣ съ конвоировавшими его силами, которыя наканунѣ были открыты полковникомъ Тутолминымъ въ укрѣпленной позиціи близь Телиша. Это было для турокъ тѣмъ удобнѣе, что проводъ обозовъ и подкрѣпленій совершался подъ прикрытіемъ вечерней темноты, и хотя наша 15-я донская батарея провожала ихъ выстрѣлами съ позиціи у Горняго Митрополья, тѣмъ не менѣе, благодаря потемкамъ, проливному дождю и сильному вѣтру, едва ли этотъ огонь могъ нанести существенный вредъ противнику. «Результатомъ дѣйствій корпуса съ 7-го по 11-е сентября — говорится въ донесеніи генерала Крылова — было задержаніе десяти тысячъ турокъ, шедшихъ изъ Софіи въ Плевну, на двое сутокъ».
По приходѣ въ Семеретъ-Трестеникъ, генералъ Крыловъ въ тотъ же вечеръ (10-го сентября) отдалъ слѣдующій приказъ по сводно-кавалерійскому отряду (приказъ за № 3):
«Ввѣренному мнѣ отряду расположиться:
1) Авангарду, подъ начальствомъ полковника Курнакова, въ составѣ донской бригады полковника Чернозубова (семь сотень) съ 15-ю донскою батареею и бригадѣ каларашей (шесть эскадроновъ) стать бивуакомъ у Дольняго Митрополья, фронтомъ къ Дольнему Дубняку, выставивъ передовые посты къ софійскому шоссе.
2) 4-й кавалерійской дивизіи, 8-му драгунскому Астраханскому полку, 7-й и 8-й коннымъ батареямъ, бригадѣ рошіоровъ съ ихъ батареей, Кавказской бригадѣ полковника Тутолмина и 8-й донской батареѣ, подъ общею командою генералъ-маіора Макарова, стать бивуакомъ къ сѣверу отъ дер. Семеретъ-Трестеникъ, фронтомъ къ югу.
(Параграфъ 3-й заключаетъ въ себѣ распоряженія по внутреннимъ распорядкамъ корпуса и о караульной очереди).
4) Деревню Демиркіой занять эскадрономъ отъ 4-го драгунскаго Екатеринославскаго полка, которому своею цѣпью постовъ войдти въ связь слѣва съ румынами у дер. Кацымуница, а справа съ бригадою Чернозубова, для чего поставить промежуточный постъ. Эскадрону зорко наблюдать за теченіемъ р. Видъ и дорогою въ Плевну.
5) Дивизьону Астраханскаго полка, подъ начальствомъ маіора Радзишевскаго, перейдти завтра съ разсвѣтомъ, по прежнему, въ д. Магалета»[19].
Въ этотъ же день (10-го) генералъ Крыловъ получилъ отъ начальника штаба Западнаго отряда отвѣтъ на приведенное выше извѣщеніе о переходѣ сводно-кавалерійскаго корпуса въ Семеретъ-Трестеникъ, помѣченное 9-мъ числомъ сентября. Отвѣтъ этотъ заключался въ изложеніи мнѣнія генерала Зотова о преимуществахъ расположенія въ Дольнемъ Дубнякѣ, для наступательныхъ дѣйствій на сообщенія непріятеля въ районѣ между софійскимъ и ловчинскимъ шоссе. «И потому — писалъ далѣе генералъ Зотовъ, — вамъ необходимо быть въ постоянной и тѣсной связи съ генераломъ Лашкаревымъ; положеніе же ваше въ Трестеникѣ удаляетъ васъ отъ него. Поэтому считаю необходимымъ: главныя силы ваши держать въ Дубнякѣ, а Крушевицу и Медованъ занимать не сотнею, а примѣрно казачьею бригадою, такъ какъ только этимъ путемъ вы можете держать связь съ генераломъ Лашкаревымъ, препятствовать проходу непріятельскихъ транспортовъ и обоюдно достигать указанной вамъ цѣли».
12-го же числа генералъ Крыловъ получилъ отъ князя Карла Румынскаго предписаніе (помѣченное 10/22-мъ числомъ сентября) охранять своимъ кавалерійскимъ корпусомъ правый флангъ румынской арміи, на высотѣ селенія Бреста (въ 10-ти верстахъ отъ берега Дуная), базируясь въ крайнемъ случаѣ (т. е. въ случаѣ напора превосходныхъ силъ противника) на селеніе Рибне, лежащее на правомъ берегу Вида[20]. Причиною такого распоряженія, очевидно, было желаніе прикрыть румынскіе батальоны, разбросанные въ Брестѣ, Кретѣ, Рыбне, Гуленци и проч. отъ появленія турокъ со стороны Виддина. Одновременно съ этимъ приказомъ генералъ Крыловъ получилъ обстоятельное донесеніе изъ своего магалетскаго отряда о томъ, что въ пространствѣ между Видомъ и Искеромъ и далѣе къ западу появились шайки черкесовъ, занимающіяся грабежемъ, вербовкою людей и реквизиціями подводъ для турецкихъ войскъ и транспортовъ. Вслѣдствіе этого генералъ Крыловъ, выдѣливъ изъ своего корпуса довольно значительный отрядъ[21], предпринялъ съ нимъ 13-го сентября особую экспедицію къ городу Рахову. Эта экспедиція въ первый же день увѣнчалась успѣхомъ въ томъ отношеніи, что деревни Бѣлослатина, Старосельцы, Красносельцы и Островикъ были очищены отъ мелкихъ черкесскихъ шаекъ, а телеграфныя линіи, ведущія на Виддинъ и Плевну, испорчены.
14-го сентября, приблизясь къ Рахову, отрядъ генерала Крылова встрѣтилъ три редута, замыкавшіе подступы къ городу. Приказано было открыть по нимъ огонь, для чего батареи рошіоровъ и 15-я донская выдвинулись на командующія высоты. Для занятія этихъ высотъ пришлось означеннымъ батареямъ спускаться въ оврагъ и выбираться изъ него по крутому подъему, подъ сильнымъ гранатнымъ огнемъ, и эту трудную задачу обѣ батареи, а въ особенности румынская, на глазахъ у всего отряда исполнили самымъ блестящимъ образомъ. Лихо вскарабкавшись на кручу, они тотчасъ же открыли огонь и въ нѣсколько выстрѣловъ замѣтно ослабили огонь противника, причемъ одно орудіе у турокъ было подбито. Однако генералъ Крыловъ не счелъ нужнымъ овладѣть небольшою раховскою крѣпостью, потому что не видѣлъ возможности удержать ее за собою, «а сжечь ее не считалъ себя въ правѣ, такъ какъ Рахово скорѣе городъ болгарскій, нежели турецкій», и такимъ-то образомъ, «выказавъ присутствіе отряда тамъ, гдѣ турки не ожидали встрѣтить ни одного русскаго», генералъ 16-го сентября вернулся назадъ, и зайдя въ Рыбне, для полученія сухарей и пополненія снарядовъ, сталъ 18-го числа опять въ Семеретъ-Трестеникѣ.
Между тѣмъ во время отсутствія генерала Крылова полковникъ Курнаковъ, командовавшій митропольскимъ передовымъ отрядомъ, успѣлъ сдѣлать нападеніе на два транспорта и въ первомъ изъ нихъ захватилъ двадцать, а во второмъ сто повозокъ съ мукою и ячменемъ; кромѣ того отбилъ нѣсколько подводъ съ сѣномъ, напавъ на нихъ въ то время какъ плевненскіе турки дѣлали фуражировку.
По возвращеніи въ Семеретъ-Трестеникъ 18-го числа, генералъ Крыловъ снарядилъ особый развѣдочный отрядъ[22], поручивъ его полковнику Левизъ-офъ-Менару, съ тѣмъ чтобы онъ направился по софійскому шоссе, черезъ Телишъ на Рубцы, для осмотра поперечной мѣстности по линіи между селеніями Червеный-Брегъ, Рубцы и Радомирцы, и для открытія въ этой мѣстности непріятельскихъ транспортовъ. Означенный отрядъ выступилъ по назначенію того же числа, и на слѣдующій день, 19-го сентября, генераломъ Крыловымъ уже было получено отъ Левизъ-офъ-Менара донесеніе, что въ самый день своего выступленія отрядъ встрѣтилъ партію баши-бузуковъ, атаковалъ ее и преслѣдовалъ до селенія Луковицы (лежащаго на разстояніи около 15-ти верстъ по шоссе далѣе Телиша, къ юго-западу), отбивъ во время преслѣдованія свыше тысячи головъ скота и восемьдесятъ лошадей, а также нѣсколько повозокъ съ хиною, медикаментами и солью, которая была отдана въ пользу отряда. Кромѣ того, наши кавалеристы разрушили мостъ черезъ рѣчку Панегу, на шоссе у Радомирцевъ, и вновь испортили на пространствѣ отъ Телиша до Луковицы телеграфную линію на Софію, которую турки до ихъ появленія успѣли было возстановить. Затѣмъ, 20-го сентября, во время перехода изъ Радомирцевъ въ Чумаковцы[23], былъ сожженъ мостъ на Панегѣ, близь деревни Червеный-Брегъ; а 21-го числа утромъ, выступивъ съ бивуака у Чумаковцевъ двумя колоннами[24] на Луковицу, полковникъ Левизъ, не доходя деревни Горникъ, былъ встрѣченъ выстрѣлами со стороны черкесовъ, засѣвшихъ въ ущельѣ и въ деревенскихъ хижинахъ. Здѣсь завязалась перестрѣлка, во время которой 1-я и 2-я сотни Владикавказскаго полка заскакали черкесамъ въ тылъ, а остальныя сотни, вмѣстѣ со спѣшенными драгунами, бросились на деревню Горникъ въ атаку. Въ виду этого натиска съ двухъ сторонъ, черкесы бросились бѣжать въ сосѣдніе кусты, а казаки и драгуны — за ними въ догонку, и положивъ на мѣстѣ шесть черкесовъ, захватили нѣсколько лошадей, много брошеннаго оружія и рогатаго скота, который былъ забранъ грабителями у болгаръ, но возвращенъ нами обратно потерпѣвшимъ хозяевамъ. Нашъ развѣдочный отрядъ не имѣлъ времени останавливаться долго надъ ничтожною и уже разбитою шайкой, а потому вскорѣ двинулся далѣе, къ деревнѣ Роселицѣ, лежащей по лѣвую сторону Искера, близь впаденія въ него рѣчки Каменопольской. Не доходя этой деревни, авангардъ нашего отряда опять былъ встрѣченъ выстрѣлами, которые однако не задержали ни на минуту его движенія, и потому черкесы, не дождавшись даже нашего приближенія, бѣжали изъ Роселицы. По прибытіи авангарда, жители этой деревни объяснили, что партія черкесовъ, въ числѣ которой находилось нѣсколько раненыхъ въ стычкѣ у Горника, сейчасъ только проскакала черезъ Роселицу въ видимомъ страхѣ и удалилась въ горы. Полковникъ Левизъ-офъ-Менаръ двинулся изъ Роселицы въ деревню Луковицу, и приближаясь къ этой послѣдней, увидѣлъ, что позиція впереди ея занята тремя сотнями черкесовъ. Въ центрѣ этой конницы развѣвался большой зеленый штандартъ. Не теряя ни минуты, одна изъ двухъ сотень осетинъ, составлявшихъ авангардъ нашего отряда, заскакала во флангъ позиціи противника, мигомъ спѣшилась, залегла между большими камнями и открыла изъ своихъ берданокъ огонь, пронизывавшій продольно фронтъ черкесовъ, а въ то же время другая авангардная сотня бросилась на нихъ лицомъ къ лицу въ шашки. Черкесы не выдержали и ускакали за деревню, гдѣ хотя и пріостановились на нѣкоторое время за кладбищемъ, но опять не выдержали новаго натиска нашихъ: едва лишь осетины, усилившись одною сотнею, прискакавшею къ нимъ изъ резерва, вступили въ деревню, какъ черкесы сорвали съ древка свой штандартъ и безъ оглядки помчались за деревню Петровень[25], вплоть до которой и были преслѣдуемы нашими осетинами, оставивъ по пути до двадцати тѣлъ, нѣсколько лошадей и оружіе. Это послѣднее, равно какъ и лошади, пошло въ дѣлежъ между осетинами. Кромѣ того, въ этотъ же день часть нашего отряда разрушила мостъ на рѣчкѣ Панегѣ, у Луковицы, и отбила турецкую почту[26].
Занявъ 21-го числа деревню Радомирцы главными силами своего отряда, полковникъ Левизъ-офъ-Менаръ въ оба послѣдующіе дня (22-го и 23-го сентября) посылалъ отсюда небольшія развѣдочныя части по разнымъ направленіямъ. 24-го числа одинъ изъ такихъ отрядовъ, высланный впередъ по софійскому шоссе, открылъ движеніе непріятельскихъ силъ, въ количествѣ отъ четырехъ до пяти тысячъ пѣхоты съ пятью орудіями и отъ двухъ до трехъ тысячъ черкесской конницы. Эти силы надвигались на легкій отрядъ Левизъ-офъ-Менара вдоль по шоссе, отъ деревни Яблоницы, и сойдясь съ нимъ на достаточную дистанцію, повели противъ него цѣлый рядъ атакъ. Нашъ отрядъ, отступая по шоссе, отбивался отъ этихъ нападеній до двухъ часовъ по полудни; онъ уже разсчитывалъ благополучно соединиться съ главными силами нашего наблюдательнаго корпуса, какъ вдругъ неожиданно былъ атакованъ въ тылъ другимъ отрядомъ, вышедшимъ того же числа утромъ изъ Плевны, на встрѣчу силамъ, наступавшимъ на Левизъ-офъ-Менара изъ Яблоницы. Надобно думать, что плевненскій гарнизонъ былъ заблаговременно предупрежденъ объ этомъ движеніи новыхъ своихъ подкрѣпленій и транспортовъ. Какъ бы то ни было, но эта нежданная атака въ тылъ, веденная совмѣстно съ фронтальною атакою со стороны яблоницкаго отряда, вынудила Левизъ-офъ-Менара отойдти, подъ прикрытіемъ драгунскаго и артиллерійскаго огня, чрезъ деревню Червеный-Брегъ на лѣвую сторону Искера къ Чумаковцамъ, вслѣдствіе чего софійско-плевненское шоссе было открыто для дальнѣйшаго движенія турокъ и ихъ транспортовъ къ Плевнѣ. Нашъ отрядъ вынужденъ былъ отойдти въ этомъ направленіи, по причинѣ слишкомъ большой несоразмѣрности своихъ силъ сравнительно съ подавлающими силами противника, а 25‑го сентября онъ поднялся лѣвымъ берегомъ, внизъ по теченію Искера, къ Магалетѣ, пославъ предварительно небольшую развѣдочную часть къ Телишу. Рекогносцировка этой послѣдней выяснила, что Дольній и Горній Дубняки заняты и уже укрѣплены турецкою пѣхотою[27].
Такимъ образомъ рекогносцировка отряда полковника Левизъ-офъ-Менара въ общемъ дала намъ слѣдующіе результаты: 1) все пройденное имъ пространство очищено отъ мелкихъ шаекъ черкесовъ и баши-бузуковъ; 2) нѣкоторые мосты испорчены и телеграфное сообщеніе Плевны съ Софіею временно прервано, и наконецъ 3) обнаружено, что турки устроили на софійскомъ шоссе четыре укрѣпленные пункта, а именно: въ Горнемъ Дубнякѣ, Дольнемъ Дубнякѣ, Телишѣ и въ Луковицѣ, которыми они и пользуются не только при усиленныхъ фуражировкахъ, но и при проводѣ своихъ транспортовъ въ Плевну, а равно эти же укрѣпленныя позиціи могутъ служить опорными пунктами плевненскому гарнизону въ томъ случаѣ, если онъ будетъ вынужденъ нами къ отступленію изъ Плевны. Можно одпако разсчитывать, что наша гвардія, уже сосредоточенная на софійскомъ шоссе, не позволитъ болѣе туркамъ пользоваться этими укрѣпленными пунктами ни въ какомъ случаѣ, хотя и есть свѣдѣнія, требующія однако дальнѣйшаго подтвержденія, что турки не ограничились только четырьмя укрѣпленными пунктами, а устроили десять подобныхъ же, въ естественно-сильныхъ нозиціяхъ, вдоль по софійскому шоссе, до самаго города Орханіэ, и расположили эти пункты съ такимъ разсчетомъ, чтобы они находились одинъ отъ другаго на разстояніи отъ 8‑ми до 10‑ти верстъ, дабы каждый отрядъ, занимающій укрѣпленный лагерь, могъ своевременно подать помощь сосѣднему отряду. Турки разсчитываютъ, что при подобной системѣ небольшихъ укрѣпленныхъ лагерей, ихъ транспорты безпрепятственно могутъ слѣдовать отъ этапа до этапа, подъ прикрытіемъ не болѣе какъ одного батальона при повозкахъ и не болѣе двухъ сотень черкесовъ по сторонамъ дороги. Они полагаютъ, что въ случаѣ внезапнаго нападенія, ихъ транспортъ всегда будетъ имѣть возможность либо отойдти назадъ, либо продвинуться впередъ — до ближайшаго укрѣпленнаго лагеря, откуда, при первой вѣсти объ опасности, на первый звукъ выстрѣла должны выходить достаточныя силы для поддержки атакованнаго обоза.
Между тѣмъ, пока отрядъ Левизъ-офъ-Менара производилъ свои рекогносцировки, главныя силы нашего наблюдательнаго корпуса не оставались въ бездѣйствіи на своей новой позиціи: 19‑го сентября генералъ Чернатъ, командующій румынскою арміею (онъ же военный министръ Румыніи), пріѣхавъ къ генералу Крылову, сообщилъ ему, что онъ отдалъ приказъ одному румынскому батальону произвести 20‑го сентября усиленную рекогносцировку въ направленіи на деревню Опонецъ, лежащую на правомъ берегу Вида, противъ зарѣчныхъ селеній Дольняго и Горняго Митропольевъ, а потому просилъ генерала Крылова оказать этому батальону демонстративное содѣйствіе нѣкоторыми частями его корпуса. Вслѣдствіе этой просьбы, генералъ Крыловъ предписалъ передовому своему отряду, занимавшему подъ командою полковника Курнакова деревню Горнее Митрополье, выдти для демонстраціи на Опонецъ съ лѣваго берега Вида. Но 20‑го числа, когда это движеніе было уже исполнено, генералъ Крыловъ извѣстился, что турки въ значительныхъ силахъ, изъ всѣхъ родовъ оружія, сами вышли изъ Плевны черезъ каменный мостъ и заняли деревню Дольнее Митрополье. Это извѣстіе побудило генерала Крылова выступить со всѣми остальными силами своего корпуса на подкрѣпленіе передоваго отряда и завязать съ непріятелемъ артиллерійское дѣло, въ которомъ въ особенности отличилась своею лихостью и мѣткостью румынская конная батарея. Вообще, по отзыву генерала Крылова, дѣйствіе какъ нашихъ, такъ и румынскихъ батарей «было вполнѣ удачное: турецкое орудіе подбито, зарядный ящикъ взорванъ, селеніе Дольнее Митрополье зажжено». Спѣшенные драгуны оттѣснили турецкихъ стрѣлковъ, занимавшихъ окраину Дольняго Митрополья и сильно вредившихъ изъ этой позиціи нашей 15‑й донской батареѣ; двѣ сотни кубанцевъ ходили въ атаку для прикрытія спѣшенныхъ драгунъ, причемъ изрубили нѣсколькихъ черкесовъ и принудили ихъ въ безпорядкѣ отступить за пѣхоту; румынская батарея заставила замолчать одно турецкое орудіе; но въ половинѣ втораго часа дня генералъ Крыловъ получилъ увѣдомленіе, что рекогносцировка, предстоявшая румынскому батальону, отмѣнена. Вслѣдствіе этого генералъ счелъ безцѣльнымъ продолженіе дальнѣйшихъ дѣйствій и въ три часа по полудни приказалъ своему корпусу начать правильное отступленіе съ праваго фланга, что́ и было исполнено въ полномъ порядкѣ. Это дѣло закончило собою дѣйствія генералъ-лейтенанта Крылова, который приказомъ Главнокомандующаго отъ 22‑го сентября, за № 170, отданнымъ подъ Плевною, назначенъ состоять въ распоряженіи Его Высочества, по званію Генералъ-Инспектора всей кавалеріи, а начальство надъ всею кавалеріею Западнаго отряда ввѣрено генералъ-адъютанту Гурко[28].
Противъ нашей кавалеріи и въ особенности противъ генерала Крылова раздается много порицательныхъ возгласовъ, слышится много обвиненій, изъ которыхъ почти всѣ безъ исключенія сводятся къ тому, что пропустили-де транспортъ, — «какъ могли пропустить его! хороша-де кавалерія!» и т. п.
Постараемся разсмотрѣть, что́ это была за кавалерія, что́ она могла бы сдѣлать и на сколько виноватъ собственно генералъ Крыловъ въ малоуспѣшности ея дѣйствій[29].
Кавалерійскія силы, предназначенныя для дѣйствій на пути сообщенія плевненскаго гаризона, если и могли казаться грозными, то только номинально. Дѣйствительно, 69 эскадроновъ, столько-то полковъ, столько-то бригадъ, столько-то дивизій — все это чрезвычайно громко, внушительно, но увы! — на дѣлѣ это оказалось не болѣе, какъ «страшными словами», которыхъ, какъ извѣстно, очень боится замоскворѣцкая купчиха въ одной изъ комедій Островскаго.
На дѣлѣ было вотъ что:
У генерала Лашкарева три регулярныхъ полка его дивизіи, благодаря подоспѣвшимъ къ нимъ маршевымъ эскадронамъ, успѣли пополниться до десятиряднаго состава; 4‑й донской казачій полкъ тоже получилъ нѣкоторое пополненіе изъ состава льготныхъ полковъ, прибывшихъ съ Дона; предположимъ, что онъ пополнился даже до боеваго комплекта, чего однако же далеко не было въ дѣйствительности, не превышавшей 7—8-миряднаго состава во взводахъ. Считая унтеръ-офицеровъ и урядниковъ на каждый эскадронъ и сотню, среднимъ числомъ, по 12‑ти человѣкъ, мы увидимъ, что у генерала Лашкарева три регулярныхъ полка могли состоять изъ 1,104 строевыхъ нижнихъ чиновъ, а 4‑й донской казачій полкъ изъ 846 человѣкъ, — и того, стало быть, 18 эскадроновъ и сотень = 1,950 чел.
У генерала Крылова въ русской части своднаго корпуса было:
| Въ Кавказской бригадѣ, при 8-ми-рядномъ составѣ | 888 | чел. |
| Въ бригадѣ Чернозубова семь сотень, 8-миряднаго состава | 532 | » |
| Въ четырехъ регулярныхъ полкахъ, считая ихъ въ 10-тирядномъ составѣ, хотя Маріупольскій гусарскій и Екатеринославскій драгунскій полки были далеко слабѣе этой нормы | 1,448 | » |
| Итого | 2,868 | чел. |
| въ 35-ти эскадронахъ. | ||
Присоединивъ къ этому 13 эскадроновъ румынской кавалеріи[30], находившихся въ 8-мирядномъ составѣ, получимъ: 988+2,868=3,856.
И такъ, 3,856 всадниковъ составляли всю боевую силу сводно-кавалерійскаго корпуса генерала Крылова. Изъ числа бывшихъ въ немъ 51 сотни и эскадрона, восемь эскадроновъ постоянно находились на аванпостахъ, другіе восемь стояли засѣдланными на бивуакахъ, въ качествѣ дежурныхъ частей, три эскадрона были откомандированы въ Магалету; да кромѣ того, надо прибавить ежедневныя рекогносцировки; стало быть половина всего корпуса находилась въ постоянномъ расходѣ по служебному наряду, а извѣстно изъ боевой практики, что кавалерія только при трехъ очередяхъ подобныхъ нарядовъ можетъ съ успѣхомъ и постоянною выносливостію, безъ излишняго напряженія нести свою службу. Но у насъ, при данномъ количествѣ силъ, нечего было и мечтать о томъ, чтобы лошадь и всадникъ могли имѣть по два дня подъ рядъ на отдыхъ. Почти всѣ эти части, за исключеніемъ румынскихъ полковъ, еще съ самаго начала кампаніи несли трудную, обременительную и разностороннюю службу, вслѣдствіе чего къ началу сентября лошади были уже заморены; оказывалось очень много сбитыхъ спинъ, разбитыхъ ногъ, треснувшихъ копытъ, — однимъ словомъ, я не погрѣшу въ сторону преувеличенія, если скажу, что конскій составъ этой кавалеріи въ данное время, по крайней мѣрѣ, на одну треть можно было считать ка̀лечью. Такимъ образомъ, въ сущности, вся «грозная» сила, которою могъ располагать генералъ Крыловъ, даже съ присовокупленіемъ румынской кавалеріи, оказывалась не много болѣе двухъ тысячъ исправныхъ всадниковъ.
Можно ли было при такихъ условіяхъ задаваться партизанскими дѣйствіями «въ самомъ обширномъ смыслѣ», какъ указывала пнструкція, данная Крылову? И что̀ могла сдѣлать эта кавалерія, хотя бы даже въ полномъ своемъ составѣ, противъ десяти тысячъ отлично вооруженной пѣхоты, сидящей за окопами и вспомоществуемой дальнобойною артиллеріею, въ то время, какъ въ тылъ этой кавалеріи выходилъ пѣхотный отрядъ равной съ нею силы изъ Плевны? Надо было оставить надежный заслонъ противъ сего послѣдняго отряда, а для этого потребовалась почти половина наличныхъ силъ сводно-кавалерійскаго корпуса, другая же половина стала заслономъ противъ Шефкета-паши, который, какъ узналось впослѣдствіи — получилъ кружнымъ путемъ отъ Османа приказаніе не останавливаться въ движеніи на Плевну, во-первыхъ, потому, что передъ нимъ только одна кавалерія, а во-вторыхъ, потому что изъ Плевны выйдетъ на соединеніе съ нимъ особый отрядъ, который ударитъ въ тылъ русской кавалеріи. Если бы ея появленіе могло еще быть для Шефкета полною внезапностью, то мы могли бы, пожалуй, разсчитывать на панику. Но подъ Горнимъ Дубнякомъ 10‑го сентября внезапности не было, а стало быть не могло случиться и паники. За траншеями спокойно лежало 10,000 пѣхоты, ежечасно ожидавшей появленія столькихъ же турокъ изъ Плевны — и Шефкетъ-паша свободно могъ рисовать въ своемъ воображеніи картину истребленія гяуровъ. И дѣйствительпо, пять сильныхъ турецкихъ таборовъ съ черкесского конницею вышли изъ-за Вида; четыре направились на Дольній Дубнякъ, а пятый, спускавшійся отъ Опонца, на Митрополье; и тѣ, и другія силы противника были къ тому же снабжены дальнобойною артиллеріею, съ которою не могли состязаться наши четырехфунтовки.
Говорятъ, что въ виду такихъ силъ, кавалерія днемъ могла бы нѣсколько отойдти, но за то съ наступленіемъ вечера ей тотчасъ же слѣдовало воспользоваться темнотою и атаковать транспортъ во время его движенія изъ Горняго Дубняка въ Плевну; при этомъ доказываютъ, на сколько былъ бы важенъ внезапный налетъ даже одного эскадрона, который наскочилъ бы на обозъ, перестрѣлялъ хоть съ десятокъ буйволовъ, перерубилъ колеса, опрокинулъ нѣсколько подводъ, словомъ, — надѣлалъ бы переполоху, каши, загромоздилъ путь и тѣмъ самымъ опять замедлилъ бы слѣдованіе транспорта. Но, во-первыхъ, эта новая задержка продлилась бы не болѣе нѣсколькихъ часовъ, что́, конечно, имѣло бы не малое значеніе въ томъ случаѣ, если бы къ мѣсту задержки могла подоспѣть наша пѣхота, въ такомъ количествѣ, чтобы не безъ успѣха помѣряться съ непріятелемъ; а во-вторыхъ, въ ночь съ 10‑го на 11‑е сентября невозможно было сдѣлать никакого налета, и тѣмъ болѣе впезапнаго, потому что шелъ проливной дождь, который, какъ уже извѣстно, въ нѣсколько часовъ растворяетъ здѣсь почву до такой степени, что лошади даже шагомъ поминутно вязнутъ, скользятъ и спотыкаются. Атаковать десятитысячный, хотя и растянутый на семь верстъ, отрядъ пѣхоты, въ ненастной темнотѣ, измученными эскадронами, на заморенныхъ лошадяхъ — не значило ли бы подвергать ихъ всѣмъ шансамъ безплоднаго уничтоженія? Задержавъ на три дня движеніе турецкой пѣхоты съ транспортомъ къ Плевнѣ, кавалерія въ данныхъ условіяхъ сдѣлала все, что могла и должна была сдѣлатъ.
Вообще, характеръ дѣйствій кавалеріи въ эту кампанію, въ большинствѣ случаевъ вынужденный обстоятельствами, до-сихъ поръ состоялъ въ томъ, что на ея долю выпадали задачи, которыя были ей не по силамъ, благодаря постоянному недостатку ея численнаго состава. Полки четырехъ-эскадроннаго состава оказались положительно неудовлетворяющими боевымъ потребностямъ. Не говоря уже о боевой убыли, походной порчѣ и случайныхъ болѣзняхъ лошадей, четырехъ-эскадронные полки не мало ослабляются также многочисленными и безпрестанными выдѣлами изъ своего состава разныхъ мелкихъ командъ на всевозможныя потребности, начиная съ содержанія летучей почты до личныхъ ординарцевъ того или другаго начальника. Послѣ забалканской экспедиціи, изъ коей кавалерія возвратилась въ пятирядномъ составѣ, потребовалось дать ей болѣе чѣмъ мѣсячный отдыхъ, дабы имѣть возможность опять воспользоваться ею для военныхъ цѣлей. Настоятельная потребность въ усиленіи постояннаго состава кавалерійскихъ полковъ третьими дивизьонами начинаетъ очень живо ощущаться изъ боевой практики почти всѣми кавалерійскими офицерами. Тяжелую службу на аванпостахъ и въ развѣдкахъ кавалерія въ эту кампанію несла добросовѣстно. Далеко уходили впередъ ея смѣлые разъѣзды, но нигдѣ не могли отыскать сгруппированныхъ силъ турецкой конницы. Черкесы только изощрялись наводить паши эскадроны и сотни на кукурузныя поля, гдѣ ожидали ихъ залпы спрятанной въ засадѣ турецкой пѣхоты. Но вотъ, напримѣръ, въ сраженіи при Пелишатѣ кавалерія играла рѣшающую роль. Когда турки въ числѣ до 30‑ти тысячъ атаковали 4-й корпусъ и стали сильно насѣдать на село Пелишатъ, генералъ Крыловъ бросилъ туда всю свою кавалерію[31], съ приказаніемъ стремительно атаковать турецкую стрѣлковую цѣпь, что́ и было мгновенно исполнено. Бойкая атака нашей конницы на флангѣ ошеломила турокъ — они кинулись назадъ, а 16‑я пѣхотная дивизія, воспользовавшись этою минутою, перешла въ наступленіе, отбросила противника отъ Пелишата и чрезъ это заставила его, послѣ нѣсколькихъ неудачныхъ попытокъ у Сгалуица, бросить эту деревню, куда турки уже ломились, и поспѣшно уйдти за окопы Гривицкаго редута. Здѣсь кавалерія была на своемъ мѣстѣ, въ свойственной себѣ сферѣ и честно выполнила данную ей задачу; но посланная за Видъ, для партизанскихъ дѣйствій въ широкихъ размѣрахъ, она съ разу стала въ такое положеніе, что ей невозможно было выполнить программу, указанную въ инструкціи.
Во-первыхъ, этому препятствовалъ самый пунктъ расположенія сводно-кавалерійскаго корпуса. Генералъ Крыловъ очень хорошо понималъ, что «воспрепятствованіе проходу транспортовъ возможно лишь на такомъ разстояніи отъ Плевны, на которомъ не могла бы во̀ время подоспѣть помощь отъ плевненскаго гарнизона»[32] и потому имѣлъ въ виду «начать партизанскія дѣйствія за Телишемъ, въ районѣ, въ которомъ имѣлось наиболѣе вѣроятія встрѣтить транспорты, при возможности захвата ихъ». Такимъ образомъ, онъ предполагалъ основаться гдѣ нибудь въ районѣ селеній Радомирцы, Луковицы и дѣйствовать, смотря по обстоятельствамъ, налетами или засадами, что́ было бы весьма удобно при слѣдованіи транспортовъ въ дефилеяхъ около Яблоницы. Но инструкція предлагала ему стать въ Дубнякѣ, и хотя въ ней не сказано въ которомъ именно, но въ сущности это все равно, такъ какъ Горній отъ Дольняго удаленъ всего лишь на шесть верстъ. Иструкція, предлагая генералу Крылову расположиться въ Дубнякѣ, на мѣстѣ расположенія 9‑й кавалерійской дивизіи, имѣла въ виду, главнѣйшимъ образомъ, вопросъ о продовольствіи и вообще о снабженіяхъ сводно-кавалерійскаго корпуса, а также озабочивалась и прикрытіемъ праваго фланга румынской арміи. Но возможно ли было развивать въ широкихъ размѣрахъ партизанскія дѣйствія на пути непріятельскпхъ сообщеній, имѣя основной пунктъ всего лишь въ трехъ-четырехъ верстахъ отъ укрѣпленнаго лагеря 80‑ти тысячной непріятельской арміи? Инструкція предлагала начинать партизанскія дѣйствія «утвердившись» въ данномъ пунктѣ. Что́ такое значитъ «утвердиться» гдѣ-либо? — Безъ сомнѣнія, усилить свое расположеніе искусственными укрѣпленіями, окопами. Могла ли это сдѣлать кавалерія своими собственными силами и средствами? Но допустимъ, что могла; въ такомъ случаѣ, какую площадь мѣстности должны были занимать ея окопы, чтобы прикрыть обширный станъ 51‑го эскадрона со всѣми его коновязями, складами фуража, обозами, лагеремъ, и откуда взялись бы у кавалеріи достаточныя силы, чтобы прикрыть стрѣлковымъ огнемъ фронтъ подобныхъ окоповъ, въ случаѣ нападенія на нихъ противника? Безъ пѣхоты, никакія укрѣпленія кавалерійскаго стана въ четырехъ верстахъ отъ непріятельскаго лагеря не могли быть цѣлесообразны. Но кромѣ того, самая близость опорнаго пункта ко вражескимъ позиціямъ налагала на генерала Крылова тяжкую и непрерывную заботу о его охраненіи, а для этого надо было постоянно держать на мѣстѣ стоянки половину всего корпуса. Стало быть, собственно для партизанскихъ дѣйствій оставалось всего лишь около двухъ тысячъ коней, изъ которыхъ половина принадлежала румынской арміи. Возможны ли при такихъ силахъ партизанскія дѣйствія «въ самомъ обширномъ смыслѣ этого слова», какъ предписывала инструкція? И при томъ, что̀ могли сдѣлать эти двѣ тысячи всадниковъ противъ цѣлаго ряда укрѣпленныхъ этапныхъ пунктовъ, отстоящихъ одинъ отъ другаго maximum на 10 верстъ и защищаемыхъ пѣхотою съ артиллеріею? Рвать въ промежуткахъ телеграфную проволоку? — Рвали, но турки сейчасъ же возстановляли ее снова. Портить мосты? — Портили, но турки ихъ чинили болгарскими руками вслѣдъ за уходомъ летучаго отряда, и транспорты, какъ ни въ чемъ не бывало, продолжали себѣ двигаться отъ этапа къ этапу[33]. Портить и перекапывать шоссе? — Совершенно безполезно, такъ какъ оно проходитъ по ровной площади, и для любой повозки достаточно взять пять шаговъ въ сторону, чтобы обойдти перекопъ. Предпринимать отдаленные и продолжительные поиски?— Пытались, но самое положеніе опорнаго пункта обусловливало собою лишь извѣстныя разстоянія, далѣе которыхъ нельзя было заходить, по причинѣ существенныхъ затрудненій въ снабженіяхъ[34]. Препятствовать непріятелю пользоваться продовольственными запасами изъ окрестныхъ селеній и для того жечь ихъ? — Но тутъ явился такой камень преткновенія, о которомъ надо объясниться нѣсколько подробнѣе. Выше было сказано, что генералъ Зотовъ еще въ первой половинѣ августа приказалъ оповѣстить окрестныхъ болгаръ, чтобы они свозили свои запасы за линіи русскаго расположенія, на что́ имъ давался двухнедѣльный срокъ, съ тѣмъ что по истеченіи онаго, всѣ не свезенные запасы будутъ уничтожаться, какъ непріятельскіе. Но какъ и куда свозить зерно и скирды сѣна да соломы со своего двора, если турки прежде всего постарались забрать рабочій скотъ болгарскій? Ужь не знаю, по этой ли причинѣ, или потому, что предупреждающее извѣщеніе генерала Зотова не во всѣ мѣста дошло по назначенію, только всѣ болгарскіе запасы за Видомъ цѣликомъ остались на хозяйскихъ дворахъ. Вѣроятно и генералъ Крыловъ не зналъ или забылъ о распоряженіи генерала Зотова, только и онъ не рѣшился на истребленіе: по крайней мѣрѣ, въ одной изъ своихъ записокъ, которою я имѣлъ случай пользоваться, онъ пишетъ слѣдующее:
«Не подвозы провіанта кормили Плевну. Ее кормили окаймляющія ея деревни, которыя слѣдовало прежде всего сжечь. Но кавалерія оперировала не въ непріятельской, а въ дружеской странѣ, въ краю, который мы пришли спасать. Всѣ эти деревни были чисто болгарскія, и если въ нихъ и находилась часть турецкаго имущества, то болгары и то называли своимъ. Какой русскій начальникъ взялъ бы на себя истребленіе достоянія болгаръ, котораго при пожарѣ не мыслимо было отдѣлить отъ турецкаго!»
И такъ, партизанскія дѣйствія были парализованы. Кромѣ всѣхъ уже указанныхъ причинъ ихъ неуспѣха, надо еще назвать самую главную: это то, что они были начаты поздно и начаты изъ такого опорнаго пункта, гдѣ, при всѣхъ вышеизложенныхъ условіяхъ, и не могли быть успѣшны. Если бы кавалерія приступила къ дѣйствіямъ на сообщенія Османа не съ 8‑го, а со 2‑го или даже съ 3‑го сентября, то быть можетъ она еще успѣла бы раньше турокъ занять одинъ изъ дѣйствительно опорныхъ пунктовъ въ районѣ между Радомирцами и Яблоницею. Въ такомъ случаѣ заботу объ укрѣпленіи такого пункта пришлось бы взять на себя самой кавалеріи; по условіямъ же гористой дефилейной мѣстности въ томъ районѣ, насыпка нѣсколькихъ земляныхъ закрытій была бы легче, а потому самое количество окоповъ могло быть меньше, стало быть, взяло бы менѣе времени для работы и потребовало бы меньшаго количества гарнизона: весьма вѣроятно, что для защиты подобнаго опорнаго пункта пришлось бы употребить не болѣе двухъ полковъ драгунъ при двухъ батареяхъ, а не половину всего сводно-кавалерійскаго корпуса. Но въ такомъ случаѣ слѣдовало бы базироваться, конечно, не на Рыбне, а на Ловчу, что́ было бы и ближе, и безопаснѣе; сѣно же и солому доставила бы окрестная страна, представлявшая собою въ этомъ отношеніи совсѣмъ еще непочатый уголъ. Но… выше было уже выяснено, почему партизанскія дѣйствія, рѣшенныя въ принципѣ еще 1‑го сентября, не могли открыться ранѣе 8‑го: по слабосилію неукомплектованныхъ полковъ, не съ чѣмъ было бы и открывать ихъ. Да и то̀ сомнительно, чтобы два драгунскихъ полка могли долго держаться противъ десяти тысячъ непріятеля, сколь бы ни была сильна ихъ оборонительная позиція; они годились бы лишь на первое, самое горячее время, только для того чтобы удержаться до подхода подкрѣпленія, каковымъ только и могла быть достаточно сильная пѣхота, а ее у насъ не было. Партизанскія же дѣйствія безъ достаточной поддержки въ опорномъ пунктѣ пѣхотою, принимая во вниманіе количество силъ Шефкета-паши, не могли сами по себѣ привести къ желаемымъ результатамъ. И такъ, какъ ни кинь, все клинъ выходитъ. Въ чемъ же этотъ клинъ? — Можно смѣло отвѣтить, что единственно въ недостаточности силъ вообще, а кавалерійскихъ въ особенности въ нашей дѣйствующей арміи.
Но, быть можетъ, скажутъ, что если нельзя было партизанить, то слѣдовало бы попытатъся запереть тылъ Плевны, дабы хотя этимъ удовлетворить, на сколько возможно, требованіямъ блокады. Генералъ Крыловъ и попытался сдѣлать это 10‑го сентября, — мы видѣли результатъ его попытки. Плевненскій тылъ могла запереть опять же только пѣхота. И дѣйствительно, съ утвержденіемъ на завидской зонѣ войскъ гвардіи и гренадеръ, онъ и заперся самымъ положительнымъ образомъ. Что же касается кавалеріи, то и съ прибытіемъ генерала Гурко, съ 27‑го сентября характеръ ея дѣйствій не измѣнился. Это, кажется, довольно вѣское доказательство въ пользу того, что собственно одною кавалеріею ничего и нельзя было сдѣлать. Номинальная численность сводно-кавалерійскаго корпуса не должна бы была вводить въ заблужденіе кого-либо изъ лицъ знакомыхъ съ дѣломъ, а потому и надежды, которыя возлагались на завидскую кавалерію, ие имѣли основанія заходить за предѣлы возможнаго.
Упрекаютъ еще генерала Крылова, зачѣмъ онъ пошелъ на Рахово, сознавая, что тѣхъ силъ, которыя состояли въ его распоряженіи, во всякомъ случаѣ, было не достаточно для прочнаго занятія этого пункта. Неужели же — говорятъ — вся задача сводилась на то, чтобы «выказать присутствіе отряда тамъ, гдѣ турки не ожидали встрѣтить ни одного русскаго»[35] и не показать его тамъ, гдѣ турки должны были его ожидать и гдѣ онъ былъ обязанъ находиться въ силу даннаго ему предписанія?
Говорятъ, что если князя Карла смущали какія-то черкесскія шайки, грабившія за Искеромъ болгаръ и собиравшія ихъ подводы, то для ихъ уничтоженія генералу Крылову было достаточно послать въ ту мѣстность, положимъ, хотя Кавказскую бригаду, а не идти самому съ 30‑ю эскадронами, при трехъ батареяхъ, оставляя для исполненія главной своей задачи на путяхъ сообщенія Османа съ Софіей лишь одну треть ввѣреннаго ему корпуса. Вотъ и говорятъ, что пока онъ ходилъ подъ Рахово, эта треть успѣла хотя отчасти исполнить то, ради чего онъ былъ посланъ за Видъ, т. е. перехватить два транспорта.
Хотя оба транспорта, по числу ихъ повозокъ, были вполнѣ ничтожны, такъ что для перехвата ихъ было бы достаточно гораздо менѣе силъ, чѣмъ оставилъ Крыловъ въ Митропольѣ, но этотъ фактъ даетъ его порицателямъ аргументъ кажущійся довольно сильнымъ по своей, такъ сказать, фактической осязательности: 120 повозокъ все же болѣе, чѣмъ ничего.
Но почему генералъ Крыловъ пошелъ подъ Рахово?
Въ этомъ отношеніи для него было два руководящихъ начала: первое — приказъ князя Карла, какъ главноначальствующаго Западнымъ отрядомъ, прикрыть вдали правый флангъ этого отряда на пространствѣ около ста верстъ, «такъ, чтобы никто не могъ перейдти за его черту не замѣченнымъ» — значитъ, надо было выдвинуться впередъ верстъ на 80, т. е: какъ разъ къ Рахову, и второе: — грабежъ болгарскихъ деревень по рѣкѣ Искеру, вызывавшій необходимость налетѣть съ разу и истребить черкесовъ. Для генерала Крылова было ясно, что князь Карлъ имѣетъ основаніе ожидать появленія турокъ по тому направленію, которымъ Османъ прошелъ въ Плевну: значитъ, тамъ нужна была не простая развѣдка, а требовалось выказать присутствіе нѣкоторой внушительной силы, для чего одна бригада едва ли была бы достаточна. При этомъ, конечно, всю экспедицію должно было выполнить быстро[36]. Послѣдоватольное преслѣдованіе и уничтоженіе черкесскихъ шаекъ въ Бѣлослатинѣ, Старосельцахъ, Новосельцахъ и другихъ деревняхъ, естественнымъ и даже невольнымъ образомъ привело отрядъ подъ Рахово. «Здѣсь — говоритъ генералъ Крыловъ въ одной изъ своихъ записокъ — внезапность нашего появленія, быть можетъ и отдала бы крѣпостцу въ наши руки; но невозможность сохранить за собою отдаленный пунктъ, не представлявшій въ ту пору большаго стратегическаго значенія, удержала насъ отъ серьозной попытки овладѣть имъ. Если бы румыны изъ Бекета переправили нѣсколько батальоновъ, то было бы основаніе Рахово взять и имъ передать; но они даже не открыли канонады, — и обстрѣлъ Рахова остался простою рекогносцировкой».
Впрочемъ, излагая всѣ эти доводы и обвиненія, которые слышатся противъ генерала Крылова, я хочу только показать, что и самое по видимому серьозное изъ нихъ, въ сущности, вовсе не такъ существенно, какъ, быть можетъ, оно кажется; потому что ходилъ ли, не ходилъ ли бы онъ подъ Рахово, было ли бы въ этой экспедиціи 30, или только 12 эскадроновъ, — это нисколько не измѣняло сущности нашихъ дѣлъ на завидской сторонѣ, подъ Плевной: маленькіе транспорты совершенно также были бы перехвачены и при немъ, какъ безъ него, а большой транспортъ, съ сильнымъ пѣхотнымъ прикрытіемъ, опять прошелъ бы въ Плевну, точно также, какъ и 10‑го числа. За Видомъ нужна была пѣхота вмѣстѣ сь кавалеріей; одна же кавалерія, сама по себѣ — повторяю — не могла сдѣлать ничего существеннаго, ибо она появилась въ тылу Османа тогда, когда было уже поздно партизанить противъ укрѣпленныхъ этаповъ.
Примѣчанія
править- ↑ Къ этому времени нѣкоторые регулярные полки, получивъ маршевые эскадроны, пріобрѣли возможность пополниться до десятиряднаго состава взводовъ, а на пополненіе казачьихъ полковъ прибыли съ Дона льготные полки, изъ состава коихъ одна бригада осталась у генерала Лашкарева, но это было уже 10-го сентября. Бригада же полковника Чернозубова (которою временно командовалъ полковникъ Курнаковъ) состояла всего изъ семи сотенъ (вмѣсто 12-ти), Кавказская бригада находилась только въ восьмирядномъ составѣ, рошіоры въ числѣ шести эскадроновъ, маріупольскіе гусары въ очень слабомъ составѣ, и только астраханскіе драгуны, харьковскіе уланы и кіевскіе гусары, уже получившіе маршевые эскадроны, успѣли пополниться до десятиряднаго состава, вмѣсто шестнадцатиряднаго, который требуется боевымъ комплектомъ.
- ↑ Бывшему командиру лейбъ-гвардіи Уланскаго полка, а впослѣдствіи начальнику дивизій — сперва 7-й, потомъ 4-й кавалерійской, съ которою онъ и прибылъ на театръ военныхъ дѣйствій.
- ↑ Въ виду этихъ цѣлей была составлена слѣдующая инструкція: Приказаніе по сводному кавалерійскому корпусу и 9-й кавалерійской дивизіи, сентября 5-го дня 1877 г., № 1. Для дѣйствій на пути сообщенія, т.-е. для партизанскихъ дѣйствій въ самомъ обширномъ смыслѣ этого слова, и для держанія такимъ образомъ непріятеля, укрывающагося въ плевненскомъ укрѣпленномъ лагерѣ, въ возможно строгой и постоянной блокадѣ, высылаются: сводный кавалерійскій корпусъ на софійское, а 9-я кавалерійская дивизія на плевно-ловчинское шоссе. Удобнѣйшими пунктами, утвердившись на которыхъ они могутъ начать свои дѣйствія, полагаю: для своднаго кавалерійскаго корпуса — с. Дубнякъ, а 9-й кавалерійской дивизіи — дефиле, находящееся на плевно-ловчинскомъ шоссе, на высотѣ деревень Боготъ, Брестовецъ. Постоянною цѣлію этихъ дѣйствій должно быть: 1) Уничтоженіе въ ближайшихъ окрестностяхъ Плевны всѣхъ продовольственныхъ и фуражныхъ запасовъ, которые непріятель не могъ бы добывать себѣ даже помощію усиленныхъ фуражировокъ. 2) Порча, и самая серьезная порча, всѣхъ дорогъ, идущихъ въ Плевну, а особенно тѣхъ, которыя идутъ между софійскимъ и плевно-ловчинскимъ шоссе и по которымъ, какъ то положительно извѣстно, плевненская турецкая армія, невидимо для нашего Западнаго отряда, получаетъ какъ жизненные и боевые запасы, такъ и подкрѣпленія. Примѣчаніе. Порча дороги заключается: въ разрушеніи мостовъ всякихъ, какъ большихъ, такъ и малыхъ, въ перерываніи дорогъ глубокими канавами, въ заваливаніи ихъ камнями, деревьями и вообще въ приведеніи дорогъ въ полнѣйшую негодность для движенія, а особливо для повозокъ и для артиллеріи. 3) Уничтоженіе почтъ и телеграфовъ, если такіе есть, что̀ несомнѣнно. Примѣчаніе. О томъ, когда, гдѣ и кѣмъ именно будутъ уничтожены телеграфы, а также произведена серьезная порча дорогъ, доносить мнѣ непремѣнно, дабы я могъ, чрезъ довѣренныхъ лицъ, провѣрять дѣйствительность дѣйствій такого рода. 4) Нападеніе на команды и транспорты, слѣдующіе по дорогамъ, перехватываніе или уничтоженіе ихъ, захватъ курьеровъ и одиночныхъ людей, всякій разъ подвергаемыхъ тщательному обыску и опросамъ. Характерическими чертами дѣйствій подобнаго рода должны служить: настойчивая бдительность, самое неотвязчивое наблюденіе за непріятелемъ и за всѣмъ, что̀ дѣлается и двигается у него въ тылу, дерзкая предпріимчивость, а въ то же время хитрость и ловкость. Большія кавалерійскія силы, представляемыя своднымъ кавалерійскимъ корпусомъ и 9-ю кавалерійскою дивизіею, даютъ, конечно, возможность въ нѣкоторыхъ особенныхъ случаяхъ одновременно и вдругъ употреблять большія массы конницы; но случаи эти въ партизанской войнѣ рѣдки, такъ какъ цѣли ея гораздо чаще и вѣрнѣе достигаются дѣйствіями отдѣльныхъ небольшихъ, различной силы отрядовъ и партій, выдѣляемыхъ главнымъ начальникомъ отъ своихъ главныхъ силъ по разнымъ направленіямъ, предоставляемымъ обыкновенно собственнымъ находчивости и смѣлости. Надобно ли, послѣ того, добавлять, — до какой степени важны прп подобнаго рода дѣйствіяхъ, съ одной стороны — духъ предпріимчивости, который старшіе начальники личнымъ примѣромъ должны внушить своимъ подчиненнымъ, а съ другой — правильный выборъ, съ ихъ стороны, начальниковъ этихъ небольшихъ отдѣльныхъ отрядовъ. Примѣчаніе. О гг. офицерахъ, которые окажутъ дѣйствительно ввдающіяся способности въ партизанскихъ дѣйствіяхъ, прошу мнѣ доносить особо. Указывать какія-либо подробности или правила для руководства для такихъ большихъ партизанскихъ дѣйствій, для которыхъ отнынѣ предназначаются сводный кавалерійскій корпусъ и 9-я кавалерійская дивизія, считаю невозможнымъ, ибо, по самой сущности своей, дѣйствія подобнаго рода ускользаютъ отъ всякихъ правилъ, и успѣхъ ихъ основывается, съ одной стороны, на средствахъ, находящихся въ рукахъ начальниковъ и на общей обстановкѣ, среди которой они производятся, а съ другой — на предпріимчивости начальниковъ, ихъ смѣлости, настойчивости и, главное, добросовѣстности, съ какою они поведутъ свое дѣло, исключающее всякую реляціонную вымышленность и пустословіе. Средства, заключающіяся въ огромномъ числѣ кавалеріи, предоставляемой въ руки начальниковъ своднаго корпуса и 9-й кавалерійской дивизіи, такъ велики, какъ рѣдко въ военной исторіи представляются тому примѣры [Средства, предоставленныя генералу Крылову, могли казаться великими только номинально (по числу полковъ и эскадроновъ), въ дѣйствительностя же они представляли изъ себя силу въ 3,856 человѣкъ, изъ коихъ собственно русскихъ было только 2,868 человѣкъ, при пяти конныхъ батареяхъ (30 орудій), въ томъ числѣ одна румынская, такъ что весь сводный корпусъ со всѣми строевыми и нестроевыми чинами далеко не превышалъ 5.000 человѣкъ. Примѣчаніе автора.]. Обстановка, среди которой они будутъ дѣйствовать — можно сказать безъ преувеличенія, — благопріятна безпримѣрно: непріятельская кавалерія малочисленна (?) и вообще труслива, дрянна (?!). Народонаселеніе страны къ намъ дружелюбно. А въ нравственныхъ качествахъ начальниковъ нашей кавалеріи, какъ равно въ кавалеріи самой, я не могу усомниться. Глубоко увѣренъ, что каждый кавалеристъ пойметъ всю важность и великость подвига, на который онъ призывается, будетъ вѣровать и помнить, что партизанскія дѣйствія, на которыя онъ идетъ, есть страшный молотъ, который медленно, но вѣрно нанося удары по самымъ чувствительнымъ частямъ противника, можетъ довести его до гибели и до такого отчаянія, до котораго не въ силахъ даже довести его артиллерія, пули и штыки. Дождевыя капли, падая на камень, пробиваютъ его. Пусть же каждый изъ кавалеристовъ это знаетъ и помнитъ! Подлинное подписалъ начальникъ штаба Западнаго отряда генералъ-лейтенантъ Зотовъ. Приказаніе это командующій корпусомъ приказалъ прочесть по полкамъ, при собраніи всѣхъ штабъ и оберъ-офицеровъ.
- ↑ Въ донесеніи о дѣйствіяхъ сводно-кавалерійскаго корпуса говорится: «это соображеніе имѣло еще и то значеніе, что удаленіе значительныхъ силъ изъ Плевны для провода транспортовъ, было бы важно, какъ всякое ослабленіе плевненскаго гарнизона». Нельзя не замѣтить, что это послѣднее соображеніе имѣло бы нѣкоторое значеніе лишь въ томъ только случаѣ, если бы мы рѣшились опять атаковать Плевну; но разъ, что была рѣшена блокада, всякое ослабленіе плевненскаго гарнизона могло быть для насъ только вредно, такъ какъ оно уменьшало количество лишнихъ ртовъ и, стало быть, дѣлая Осману-пашѣ экономію въ продовольствіи, длило бы время нашей блокады. Съ этой точки зрѣнія пропускъ въ Плевну десяти тысячъ турокъ можно было бы поставить генералу Крылову въ положительную заслугу, если бы вмѣстѣ съ этими силами не прошелъ транспортъ въ двѣ тысячи повозокъ.
- ↑ Характеръ расположенія и весь порядокъ службы сводно-кавалерійскаго корпуса видны изъ слѣдующаго приказа генералъ-лейтенанта Крылова по корпусу отъ 8-го сентября, за № 1.
Командуемому мною корпусу расположиться на бивуакѣ у с. Дольній Дубнякъ, образуя каре, слѣдующимъ порядкомъ:
1) 8-й Астраханскій и 4-й Екатеринославскій драгунскіе полки, имѣя между собою 7-ю конную батарею, станутъ фронтомъ къ Плевно, составляя собою восточный фасъ.
2) 4-й уланскій Харьковскій и Кубанскій казачій полки, имѣя между собою донскую № 8-го батарею, образуютъ западный фасъ (фронтъ къ Горнему Дубняку).
3) Бригадѣ полковника Чернозубова и полку каларашей, имѣя между собою донскую № 15-го батарею, образовать сѣверный фасъ.
4) 4-й гусарскій Маріупольскій и Владикавказско-Осетинскій полки, съ 8-ю конною батареею, образуютъ южный фасъ, ставъ тыломъ къ деревнѣ.
5) Тремъ полкамъ каларашей и рошіоръ съ румынскою батареею оставаться въ Дольнемъ Митропольѣ.
Полки и батареи должны стать на бивуакъ по всѣмъ правиламъ бивуачнаго расположенія, выставивъ положенныя по уставу караулы и оцѣпленіе.
Въ деревню Дольній Дубнякъ нижніе чины должны быть отпускаемы не иначе какъ командами, при унтеръ-офицерахъ. На водопой водить части подъ командою офицеровъ.
Для охраненія бивуачнаго расположенія, ежедневно отъ каждаго фаса назначается по два эскадрона (по эскадрону отъ полка, считая бригаду полковника Чернозубова за одинъ полкъ). Сторожевую службу предписываю содержать неуклонно, по всѣмъ правиламъ «Устава о сторожевой службѣ», на полной отвѣтственности полковыхъ командировъ.
Начальникамъ передовыхъ постовъ вмѣняется въ обязанность слѣдить какъ за своевременною смѣною эскадроновъ, такъ и за правильностію отправленія сторожевой службы, во всѣхъ ея подробностяхъ, а также за высылкою дальнихъ разъѣздовъ отъ эскадроновъ, несущихъ сторожевую службу.
Всѣ эскадроны, составляющіе сторожевую цѣпь, должны быть между собою въ непрерывной связи вокругъ всего бивуачнаго расположенія корпуса, не оставляя никакихъ промежутковъ. Начальникамъ передовыхъ постовъ ежедневно, въ 9 часовъ вечера, присылать ко мнѣ подробныя донесенія. Обо всемъ, замѣченномъ въ цѣпи и узнанномъ разъѣздами въ теченіи сутокъ, немедленно доносить записками.
На бивуакѣ каждаго полка должна быть постоянно дежурная часть; остальнымъ быть разсѣдланными.
Ежедневно наряжать къ моей квартирѣ пѣшій унтеръ-офицерскій караулъ изъ 16-ти нижнихъ чиновъ.
Смѣну эскадроновъ, наряжаемыхъ на службу въ передовые посты, производить неизмѣнно на разсвѣтѣ.
Командующій корпусомъ гепералъ-лейтенантъ Крыловъ.
- ↑ Два эскадрона маріупольскихъ гусаръ и дивизьонъ каларашей.
- ↑ Отъ Искера черезъ Телишъ до Ракиты, по прямой линіи, приблизительно верстъ восемнадцать.
- ↑ Шесть сотень Кавказской бригады, два эскадрона Харьковскаго уланскаго, два эскадрона Екатеринославскаго драгунскаго полковъ и 8-я донская батарея.
- ↑ Т.-е. замостномъ; предъ мостомъ же по лѣвую сторону Вида, у турокъ не было никакого укрѣпленія.
- ↑ Дабы лишить турокъ возможности фуражировать у болгаръ, генералъ Зотовъ, еще въ первой половинѣ августа мѣсяца, вскорѣ по принятіи командованія надъ Западнымъ отрядомъ, сдѣлалъ распоряженіе, съ оповѣщеніемъ о томъ всѣхъ окрестныхъ болгарскихъ селеній, какъ по его, такъ и по ту сторону Вида, чтобы поселяне убрали всѣ свои запасы продовольствія и фуража, а равно и скотъ за линію нашего расположенія, на что имъ дается двухнедѣльный срокъ, съ тѣмъ что по прошествіи этого срока, всѣ запасы, какіе найдутся за Видомъ, будутъ считаться за непріятельскую собственность и подвергнутся истребленію. На основаніи этого, генералу Крылову и было дано предписаніе истреблять продовольствіе и фуражъ, какъ бы турецкіе.
- ↑ Бывшій нашъ консулъ Кара-Михайловъ былъ данъ генералу Крылову въ качествѣ переводчика, какъ человѣкъ хорошо знакомый съ мѣстною страною.
- ↑ Разстояніе между этими двумя деревнями около шести верстъ.
- ↑ По свидѣтельству генерала Лашкарева, онъ открылъ огонь въ половинѣ перваго часа дня.
- ↑ Донская бригада полковника Чернозубова и бригада каларашей.
- ↑ Семеретъ-Трестеникъ отъ Дольняго Дубняка, лежащаго на софійскомъ шоссе, находится въ разстояніи около 12-ти верстъ.
- ↑ Коммуникаціонный путь отряда лежитъ въ тылу его, на селеніе Злокучинъ, а оттуда чрезъ мостъ на Видѣ къ сел. Крета, на правый флангъ румынскаго корпуса.
- ↑ Вышесказанный отрядъ полковника Чернозубова.
- ↑ Свѣдѣніе это подтвердилось впослѣдствіи сообщеніемъ генерала Крылова, помѣщаемымъ ниже.
- ↑ Этотъ дивизьонъ, вмѣстѣ со 2-мъ эскадрономъ рошіоровъ, былъ притянутъ къ отряду, на случай боя, въ виду результатовъ рекогносцировки полковника Тутолмина 9-го сентября.
- ↑ Предписаніе это было слѣдующаго содержанія:
«Grand quartier général de l'armée d'Occident, Poradim, le 10/22 Septembre 1877.
«A Son Exellence M-r le lietenant général Krilow.
«En cas, que vous soyez forcé de quitter vos positions sur la route de Sophie-Widdin devant les forces supériers des ennemies, en infanterie et artillerie, le point de Ribon vous est indiqué comme point général de retraite avec la mission de couvrir au loin le zone en avant du Vid jusqu'à la hauteur de Brest. A Goulentzi se trouve le 4-me régiment de calarachi de l'armée roumaine, avec lequel vous pouvez vous relier. Je désire, que cet espace soit tellement couvert, que personne ne puisse le traverser sans que vous en ayiez connaissanse. Votre situation a done pour objet de couvrir l'armée contre toute tentative, venant de l'Ouest. A Riben se trouvent un battaillon et quatre pièces. Kreta et Goureni sont également occupés chacun par un bataillon roumain.
«Le commandant de l'armée d'Occident Charles.
«En absence du général Zotoff, son aide-chef d'état major, colonel Novitzky».
«Главная квартира Западной арміи, Порадимъ 10/22 сентября 1877.
«Генералъ-лейтенанту Крылову.
«Если въ виду превосходныхъ силъ непріятельской пѣхоты и артиллеріи, вы будете вынуждены оставить ваше расположеніе на софійско-виддинской дорогѣ, то селеніе Рибенъ назначается вамъ, какъ главный пунктъ на случай отступленія, съ порученіемъ прикрывать вдали пространство впереди Вида до Бреста. Въ Гуленци (Гилянъ) находится 4-й полкъ каларашей, съ которымъ вы можете войдти въ связь. Я желаю, чтобы это пространство было прикрыто такъ, что никто не могъ бы перейдти за его черту не замѣченнымъ вами. Ваше положеніе имѣетъ цѣлью прикрывать армію отъ всякихъ покушеній съ запада. Въ Рыбинѣ одинъ батальонъ и четыре орудія. Селенія Крета и Гурени также заняты, каждое однимъ румынскимъ батальономъ.
«Начальникъ Западной арміи Карлъ.«За отсутствіемъ генерала Зотова, его помощникъ, генеральнаго штаба полковникъ Новицкій».
- ↑ Бригада Кавказская, бригада рошіоровъ, 1-я бригада 4-й кавалерійской дивизіи и Астраханскій драгунскій полкъ, съ тремя батареями.
- ↑ Четыре сотни Владикавказскаго полка, дивизьонъ харьковскихъ уланъ, дивизьонъ маріупольскихъ гусаръ и 8-я конная батарея.
- ↑ Селеніе, лежащее къ сѣверо-западу отъ Радомирца, при устьѣ рѣчки Панеги, впадающей въ Искеръ.
- ↑ Лѣвая колонна, подъ начальствомъ полковника Мацылевича, состояла изъ трехъ эскадроновъ астраханскихъ драгунъ, дивизьона гусаръ, дивизьона уланъ, двухъ взводовъ 8-й и одного взвода 7-й конныхъ батарей; правая же колонна, подъ начальствомъ полковника Левизъ-офъ-Менара, состояла изъ Владикавказскаго полка, эскадрона драгунъ и взвода 8-й конной батареи. Первая колонна направлялась на деревни Червеный-Брегъ, Рубце, Радомирце и Луковицу, а вторая на Луковицу же, чрезъ деревни Горникъ и Роселецъ.
- ↑ На софійскомъ же шоссе, верстахъ въ шести далѣе Луковицы.
- ↑ Эта почта была доставлена генералу Крылову, а отъ него отправлена съ нарочнымъ къ генералу Зотову.
- ↑ Лѣвая колонна отряда Левизъ-офъ-Менара, высланная 21‑го сентября изъ Чумаковцевъ, подъ начальствомъ полковника Мацылевича, на Червеный Брегъ, Рубцы и Радомирцы къ Луковицѣ, произвела рекогносцировку къ деревнѣ Ракитѣ, но нигдѣ не встрѣтивъ на своемъ пути непріятеля, присоединилась къ правой колоннѣ въ тотъ же день вечеромъ, на бивуакѣ у деревни Луковицы.
- ↑ Начальникомъ штаба всей этой кавалеріи назначенъ генеральнаго штаба генералъ-маіоръ Нагловскій.
- ↑ Писано позднѣе, въ ноябрѣ 1877 года.
- ↑ Семь эскадроновъ рошіоровъ и шесть эскадроновъ каларашей.
- ↑ Харьковскій уланскій и одинъ дивизьонъ Маріупольскаго гусарскаго полка съ 8‑ю конною батареею.
- ↑ Донесеніе о дѣйствіяхъ сводно-кавалерійскаго корпуса за Видомъ.
- ↑ Отъ Телиша до Дольняго Дубняка нѣтъ ни одного моста, если несчитать за таковой бревенчатую кладку, настланную черезъ ничтожную мелкую канавку въ Телишевской лощинѣ.
- ↑ Кромѣ того, въ одной изъ находящихся у меня записокъ о дѣйствіяхъ завидской кавалеріи, говорится, что съ приближавшимся прибытіемъ гвардіи, генералъ Крыловъ «долженъ былъ ожидать со дня на день выступленія Османа-паши изъ Плевны на подготовленныя тыльныя позиціи. Осмапъ самъ говорилъ, что отступилъ бы своевременно, если бы не запрещеніе изъ Сераскеріата. Это предположеніе, хотя и не осуществившееся, но вполнѣ правильное, заставляло генерала Крылова держать корпусъ по возможности въ сборѣ, не удаляясь въ дальнія горныя ущелья со всѣми силами».
- ↑ Слова реляціи генерала Крылова.
- ↑ Въ одной изъ записокъ генерала Крылова говорится:
«Могутъ справедливо сказать, что послѣ 10‑го сентября турки меня не тѣснили; значитъ, можно было и не идти за Искеръ, въ виду этого «если», которымъ начинается приказъ князя Карла («Если въ виду превосходныхъ силъ непріятедьской пѣхоты и артиллеріи, вы будете вынуждены оставить ваше расположеніе на софійско-виддинской дорогѣ, то и т. д.»). Повторяю, что рѣшающею причиною движенія были магалетскія извѣстія: я полагалъ, что вслѣдъ за черкесами могутъ идти отряды и сильнѣе, а приказъ принда Карла еще болѣе меня въ томъ убѣждалъ».