Зная, что силы Западнаго отряда нашей арміи со дня на день увеличиваются новыми подкрѣпленіями, для рѣшительнаго удара на Плевну, турки вознамѣрились предупредить этотъ ударъ и 19-го августа сами атаковали наши позиціи у деревень Пелишатъ и Сгалуицъ[1]. Около шести часовъ утра изъ Гривицкой лощины и изъ-подъ Радишева показалась большая пыль, которая все ближе и ближе надвигалась на наши аванпосты. Вскорѣ оказалось, что это — большія массы турецкой кавалеріи, за которыми слѣдовала пѣхота и артиллерія, тоже въ значительныхъ силахъ. Передовые наши посты вынуждены были уступить напору конницы, слишкомъ превосходившей ихъ своею численностью. Съ нашей стороны для встрѣчи противника, оказавшагося приблизительно въ числѣ 25-ти тысячъ, выставлены были полки: Харьковскій уланскій и Маріупольскій гусарскій, пѣхотные: Галичскій, Суздальскій, Угличскій, Серпуховскій и два батальона Шуйскаго съ ихъ артиллеріею. Канонада началась въ 8 часовъ утра, но артиллерійскій бой продолжался недолго. Турки энергически повели атаку на Сгалуицъ и оврагъ, лежащій между этою деревнею и Пелишатомъ, а затѣмъ и на Пелишатъ, но были отбиты на всѣхъ означенныхъ пунктахъ. Генералъ-лейтенантъ Зотовъ, по прибытіи 4-го армейскаго корпуса въ составъ Западнаго отряда, заблаговременно озаботился объ укрѣпленіи нашихъ позицій, и потому обѣ названныя деревни защищаются особыми батареями полеваго профиля, а склонъ и гребень оврага по нашу сторону окаймлены рядами ложементовъ. Первая неудача не охладила однако пыла турокъ: они снова кинулись въ атаку и снова были отбиты. Эти энергическія попытки съ ихъ стороны повторялись четыре раза, все съ бОльшимъ и большимъ остервенѣніемъ, которое доходило до того, что отдѣльные люди, закрывая глаза, съ разбѣгу вскакивали на наши насыпи и сваливались съ нихъ въ траншеи, гдѣ конечно ожидала ихъ смерть подъ русскими штыками. И такихъ было множество. Все ближайшее пространство передъ ложементами сплошь покрылось непріятельскими тѣлами. Пелишатъ нѣсколько разъ переходилъ изъ рукъ въ руки. Нами потеряно одно подбитое орудіе, у котораго впрочемъ успѣли снять затворъ. Отбивъ на каждомъ пунктѣ всѣ эти атаки, наши войска перешли въ наступленіе и прогнали противника къ Плевнѣ. Бой продолжался до четырехъ часовъ по полудни, причемъ у насъ выбыло изъ строя 40 офицеровъ и 1,020 человѣкъ нижнихъ чиновъ.
Попытка 19-го августа наглядно показала, что турки вовсе не думаютъ ограничиться одною пассивною обороною за брустверами плевненскихъ укрѣпленій, а самая настойчивость ихъ покушеній противъ нашихъ позицій указывала на возможность повторенія подобныхъ попытокъ и въ ближайшемъ будущемъ. Между тѣмъ собранныя нами на своемъ правомъ флангѣ подкрѣпленія и прибытіе румынскаго корпуса позволили нашему Западному отряду снова перейдти къ наступательному образу дѣйствій противъ Плевны. Для наибольшаго обезпеченія этихъ дѣйствій отъ возможнаго покушенія арміи Сулеймана-паши изъ-за Балканъ, а также и вслѣдствіе усвоившагося, наконецъ, сознанія, что ключъ плевненской позиціи находится на южной сторонѣ, слѣдовало предварительно атаки плевненскаго лагеря взять городъ Ловчу, лежащій на прямомъ пути изъ Плевны на Траянъ и Еарлово. Исполненіе этого предпріятія было поручено свиты Его Величества генералъ-маіору князю Имеретинскому. Мѣстность вокругъ Ловчи представляетъ уже сама по себѣ весьма серьезныя препятствія атакующему, а искусственныя укрѣпленія, сооруженныя турками, еще болѣе усиливали ея оборонительный характеръ. 22-го августа князь Имеретинскій, устроясь на этой позиціи, началъ бой, продолжавшійся 12 часовъ сряду, и послѣ многихъ настойчивыхъ усилій взялъ наконецъ всѣ турецкія укрѣпленія и вошелъ въ самый городъ. Турки бѣжали. Для преслѣдованія ихъ послана была Кавказская бригада полковника Тутолмина и терскій эскадронъ Собственнаго Его Величества конвоя, бывшій подъ начальствомъ своего командира, штабсъ-ротмистра Кулебякина. Во время этого преслѣдованія наши лихіе линейцы изрубили до 4,000 человѣкъ. Такимъ образомъ Ловча была взята и бригада генералъ-маіора Давыдова[2], усиленная еще нѣкоторыми другими частями, оставлена въ ней гарнизономъ. Потери турокъ въ этомъ дѣлѣ весьма значительны: кромѣ 4,000 положенныхъ казаками, генералъ Давыдовъ, уже по выступленіи князя Имеретинскаго къ Плевнѣ, похоронилъ 1,200 непріятельскихъ тѣлъ, валявшихся въ центрѣ и на лѣвомъ флангѣ нашей позиціи, да раньше еще, во время нахожденія отряда въ Ловчѣ, похоронено 1,000 тѣлъ, и того, стало быть, убыль противника превышаетъ уже 6,000 человѣкъ; но эту цифру нельзя считать полною и окончательною, потому что много убитыхъ находятъ еще въ кустахъ, въ кукурузѣ, и къ дальнѣйшему розысканію ихъ приняты мѣры. Мы со своей стороны потеряли около 1,000 человѣкъ убитыми и ранеными, въ числѣ послѣднихъ и командира одной изъ бригадъ 2-й пѣхотной дивизіи, генералъ-маіора Разгильдѣева. Впрочемъ, князю Имеретинскому еще нѣкогда было привести въ точную извѣстность убыль его отряда. Между убитыми поименованы командиры: Псковскаго пѣхотнаго полка — полковникъ Кусовъ и 11-го стрѣлковаго батальона — полковникъ Кирданъ. Во время штурма у турокъ взято нами два знамени; изъ нихъ одно уже представлено Великому Князю Главнокомандующему, а другое остается пока въ Калужскомъ полку. Кромѣ того, захвачены массы патроновъ, покинутыхъ непріятелемъ въ количествѣ до двухъ милліоновъ штукъ, которые уже уничтожены нами: множество брошеннаго турками оружія и одно орудіе, за невозможностію переправить ихъ изъ Ловчп въ другой какой-либо удобный пунктъ, пришлось испортить, изломать и бросить на мѣстѣ; взято так-же нѣсколько зарядныхъ ящиковъ, полныхъ снарядами, и около ста человѣкъ плѣнныхъ, изъ которыхъ всѣ до одного раненые. Героемъ этого дня, по свидѣтельству начальника отряда, былъ свиты Его Величества генералъ-маіоръ Скобелевъ. Надо замѣтить, что отрядъ нашъ составленъ былъ почти исключительно изъ войскъ, никогда еще не бывавшихъ въ огнѣ, но всѣ его части дралисъ молодецки. На слѣдующій день (23-го) князю Имеретинскому пришлось отражать попытку наступленія турокъ отъ мѣстечка Микре на Ловчу. Этотъ турецкій отрядъ пришелъ на выручку Ловчи обходнымъ движеніемъ изъ Плевны. Впрочемъ, попытка была отбита послѣ четырехчасовой перестрѣлки и турки отошли къ горамъ. Тотчасъ же послѣ этого дѣла князь Имеретинскій выступилъ къ Плевнѣ, сознавая всю важность своевременнаго прибытія его отряда къ сему послѣднему пункту, и 24-го августа пришелъ въ Боготъ. Онъ успѣлъ прислать Великому Князю только краткое донесеніе, наскоро написанное карандашемъ на двухъ-трехъ листкахъ бумаги, которое было получено Его Высочествомъ уже на позиціи передъ Плевною, во время дѣла. За взятіе Ловчи князю Имеретинскому пожалованъ орденъ св. Георгія 4-й степени, а генералу Скобелеву — Владимірская звѣзда съ мечами. Во время ловчинскаго сраженія турки въ Плевнѣ, по свидѣтельству лазутчиковъ, находились въ явной тревогѣ, но не обнаруживали никакихъ намѣреній противъ нашихъ войскъ, занимавшихъ позиціи передъ Плевной.
Извѣстіе о взятіи Ловчи было получено въ Горномъ Студнѣ 23-го числа утромъ, въ началѣ десятаго часа, а потому лица главной квартиры тотчасъ же стали готовиться къ выступленію подъ Плевну, куда и отправились въ два часа по полудни, имѣя въ этотъ день ночлегъ на бивуакѣ близь деревни Булгарени, на берегу Осмы. 24-го утромъ пришли въ деревню Радынецъ, куда вскорѣ прибылъ въ коляскѣ и Великій Князь Главнокомандующій съ начальникомъ штаба. Здѣсь въ одномъ изъ дворовъ уже была разбита ставка Его Высочества. Въ Радынцѣ простояли двое сутокъ. Государь Императоръ со Своею квартирою пребывалъ еще въ Горномъ Студнѣ.
Взятіе Ловчи долженствовало служить какъ бы прологомъ къ дѣйствіямъ противъ Плевны, а потому съ прибытіемъ Главнокомандующаго въ Радынецъ приступлено было къ послѣднимъ приготовительнымъ мѣрамъ. Предварительныя же мѣры, согласно распоряженію генералъ-лейтенанта Зотова, заключались:
1) въ изученіи мѣстности, что̀ представляло большія затрудненія, какъ по ея пространству и разнообразію, такъ и потому, что непріятель постоянно мѣшалъ работамъ съемщиковъ, не смотря на что̀, однако, съемка въ масштабѣ 250 саж. была исполнена, планы налитографированы и розданы войскамъ въ достаточномъ количествѣ;
2) въ подготовкѣ туровъ, фашинъ и штурмовыхъ лѣстницъ;
3) въ исправленіи дорогъ, ведущихъ къ непріятельскому лагерю, и поперечныхъ путей, связующихъ эти дороги между собою, а также въ починкѣ и устройствѣ на нихъ мостовъ;
4) въ расчисткѣ и устройствѣ новыхъ колодцевъ въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ, на случай атаки, могли бы быть расположены перевязочные пункты;
5) въ возможно частомъ упражненіи войскъ въ эскаладѣ, и, наконецъ,
6) въ возможномъ усиленіи артиллеріи отряда добавкою къ ней двадцати осадныхъ орудій.
По переходѣ румынской арміи на правый берегъ Дуная, князь Карлъ, въ сопровожденіи немногихъ лицъ своей свиты, вмѣстѣ съ генераломъ Зотовымъ, пріѣхалъ въ Горный Студень и здѣсь, 17-го августа, былъ назначенъ командующимъ надъ соединенными русско-румынскими войсками Западнаго отряда, коего начальникомъ штаба сдѣланъ генералъ Зотовъ[3]. Настроеніе духа молодой румынской арміи было прекрасное; въ Бресляницѣ, Купривѣ и Чіековцахъ по вечерамъ раздавались веселые звуки военной музыки и національныя пѣсни; офицеры разныхъ родовъ оружія дружески сходились за общій столъ, а солдаты, при смѣшанномъ свѣтѣ луны и костровъ, далеко за полночь вытанцовывали цѣлыми батальонами свою народную «хору».
21-го августа къ Западному отряду присоединилась румынская армія, расположившаяся на правомъ флангѣ.
22-го числа прибыли пять полковъ кавалеріи (два драгунскихъ, одинъ гусарскій и два донскихъ казачьихъ).
23-го пришла осадная артиллерія, а 24-го прибылъ изъ Ловчи отрядъ князя Имеретинскаго, расположившійся первоначально въ деревнѣ Боготъ.
25-го августа, около четырехъ часовъ дня, пріѣхалъ въ Радынецъ къ Главнокомандующему князь Карлъ. Онъ сидѣлъ въ открытой коляскѣ, рядомъ съ полковникомъ французской службы Гальяромъ; на козлахъ — ординарецъ и кучеръ, разодѣтый въ цвѣтной народный румынскій костюмъ: яркій широкій поясъ, шляпа съ пестрыми лентами, въ рукахъ бичъ, а лошади съ бубенцами, колокольчиками и розетками въ заплетенныхъ гривахъ. Переговоривъ съ Великимъ Княземъ, князь Карлъ черезъ полчаса уѣхалъ вмѣстѣ съ полковникомъ Гальяромъ назадъ, въ свою главную квартиру, расположенную въ селеніи Порадимѣ. Послѣ обѣденнаго стола, накрытаго подъ навѣсомъ сарая, причемъ играла, по обыкновенію, музыка лейбъ-казаковъ, генералъ Левицкій собралъ адъютантовъ и ординарцевъ Великаго Князя Главнокомандующаго и прочелъ имъ диспозицію, составленную на завтрашній день, а затѣмъ изложилъ словесно особое наставленіе объ обязанностяхъ ординарцевъ во время боя. При этомъ присутствовали военные представители Германіи, Даніи, Швеціи, Черногоріи, Сербіи и Румыніи. Въ это самое время, чуть лишь сгустилась вечерняя темнота, войска всего Западнаго отряда тихо придвинулись къ Плевнѣ и въ строгомъ молчаніи тотчасъ же приступили къ устройству земляныхъ батарей на высотахъ, окружающихъ турецкія укрѣплееія. Турки, по видимому, ничего этого не замѣтили и дали нашимъ войскамъ возможность проработать всю ночь соовершенно безпрепятственно, а къ утру мы уже вполнѣ успѣли окончить свои батареи и установить на нихъ осадныя и 9-ти-фунтовыя орудія.
Планъ дѣйствій противъ Плевны, въ общихъ чертахъ, заключался въ томъ, чтобы предварительно атаки обстрѣливать непріятельскія укрѣпленія артиллерійскимъ огнемъ какъ можно дольше, хотя бы нѣсколько сутокъ сряду, причемъ каждую ночь стараться незамѣтно выдвигать свои батареи все болѣе и болѣе впередъ, ограждая ихъ, гдѣ нужно, новыми окопами, а по мѣрѣ приближенія къ непріятельскимъ позиціямъ, усиливать ихъ обстрѣливаніе, пока наконецъ, судя по ходу дѣла, не настанетъ часъ атаки открытою силою. Вслѣдствіе этого войскамъ была дана диспозиція не для боя, но только для расположенія ихъ на боевыхъ позиціяхъ[4]. 26-го августа, въ приснопамятную годовщину бородинской битвы и въ день священнѣйшаго коронованія Государя Императора, главная квартира въ Радынцѣ была поднята отъ сна звуками генералъ-марша, раздавшимися на лейбъ-казачьемъ бивуакѣ въ три четверти шестаго часа. Ровно въ шесть часовъ утра въ Радынцѣ послышался грозный гулъ громаднаго залпа, послѣ котораго на минуту водворилась полная тишина, а затѣмъ начался довольно рѣдкій огонь отдѣльныхъ орудій. Громовый звукъ, услышанный въ Радынцѣ, былъ произведенъ залпомъ нашей 12-ти-орудійной осадной батареи, который возвѣстилъ начало сраженія подъ Плевною. Канонада началась съ обѣихъ сторонъ безъ торопливости, съ выдержкою, какъ подобаетъ серьезной канонадѣ, разсчитывающей на мѣткость своихъ выстрѣловъ.
Въ семь часовъ утра главная квартира выступила изъ Радынца, куда къ этому времени прибыла головная часть Собственнаго Его Величества конвоя и нѣсколько лицъ Императорской квартиры. Великій Князь Главнокомандующій съ начальникомъ штаба оставались пока въ Радынцѣ, въ ожиданіи пріѣзда сюда Государя Императора. Между тѣмъ, сначала были слышны рѣдкіе пушечные выстрѣлы, которые потомъ затихли. Казалось, что турки прекратили огонь, и потому у нѣкоторыхъ, не безъ чувства досады, явилось даже предположеніе — не ушли ли они изъ Плевны; но вскорѣ оказалось, что это вѣтеръ относитъ въ противную сторону звукъ выстрѣловъ. Не доходя Порадима, среди обширнаго ровнаго поля возвышается древній курганъ, на который въѣхали многія лица изъ свиты Великаго Князя, горя нетерпѣніемъ что-либо увидѣть, но горизонтъ впереди закрывался Сгалуицкою возвышенностію, на склонѣ которой виднѣлся только саперный бивуакъ, а на гребнѣ нѣсколько свѣже-насыпанныхъ ложементовъ, да двѣ сигнальныя вѣхи и между ними два намогильные креста, подъ которыми погребены чугуевскіе уланы, павшіе 18-го іюля въ кавалерійской рубкѣ ротмистра Дзевульскаго съ черкесами. Въ продолженіи всей дороги встрѣчались по сторонамъ пути таборы болгаръ, успѣвшихъ бѣжать изъ-подъ Плевны, а не доходя Порадима — все громадное поле было наполнено ихъ убогими пожитками, возами, буйволами, овцами и волами. Мужчинъ было очень мало — повсюду виднѣлись однѣ лишь женщины и дѣти, сидѣвшія группами у своихъ возосъ, или уныло бродившія около дороги. Эти бѣдняки успѣли на скорую руку захватить съ собою только самое необходимое, да и то не всѣ, и видимо терпѣли теперь во многомъ крайнюю нужду. Мужчины, какъ говорятъ, большею частію рѣшились остаться дома, въ смутной надеждѣ, что въ виду русскихъ позицій авось-либо удастся имъ сберечь кое-какіе остатки своего хозяйства отъ грабежа черкесовъ, и обрекая самихъ себя на неизвѣстность, озаботились только объ отправкѣ женщинъ и дѣтей въ тылъ нашихъ боевыхъ позицій.
Когда поѣздъ главной квартиры выбрался на высоту за деревнею Сгалуицъ, выстрѣлы опять стали слышны весьма ясно, а вскорѣ изъ Гривицкой лощины — которую надо было пересѣчь, чтобы взобраться на смежную правую возвышенность — открылась нѣкоторая часть нашей и турецкой позицій; но и тамъ, и здѣсь мѣстами видны были только бѣлые клубы нѣсколькихъ дымовъ, медленно подымавшихся въ небо. По этимъ дымамъ можно было приблизительно предполагать о пунктахъ расположенія батарей нашихъ и турецкихъ. Государь Императоръ, въ одной коляскѣ съ Великимъ Княземъ Главнокомандующимъ, изволилъ прибыть въ началѣ одиннадцатаго часа на помянутую высоту, лежащую вправо отъ Гривицкой лощины, которая, составляя нашъ центръ, служитъ линіею раздѣла между нашимъ правымъ и лѣвымъ флангами. Вмѣстѣ съ Его Величествомъ прибыли Великій Князь Алексѣй Александровичъ, министры Двора и Военный, шефъ жандармовъ, свѣтлѣйшій князь Алекс. Арк. Суворовъ и многочисленная свита, въ числѣ которой находились англійскій военный агентъ г. Веллеслей и съ нимъ двое членовъ парламента, воспользовавшіеся каникулярнымъ временемъ для прогулки на театръ военныхъ дѣйствій и замѣтные въ толпѣ по своимъ каучуковымъ или пробковымъ шишакамъ съ бѣлыми повязками. Съ этой высоты открылся широкій видъ на нашъ лѣвый флангъ и на турецкія позиціи, лежащія противъ нашего центра; самый городъ Плевна совершенно скрытъ въ котловинѣ и видны только на вершинахъ холмовъ окружающіе его редуты, а еще далѣе на западъ — часть отлого поднимающихся возвышенностей, уже за рѣкою Видомъ. Кругозоръ всей этой картины хватаетъ верстъ на триддать отъ одного края до другаго.
Государь Императоръ помѣстился на одномъ изъ наиболѣе удобныхъ пунктовъ помянутой высоты и, сидя на складномъ деревянномъ стулѣ, наблюдалъ въ бинокль за ходомъ артиллерійскаго боя. Выстрѣлы раздавались довольпо рѣдко — отъ семи до десяти въ минуту — и въ тихомъ воздухѣ отчетливо было слышно то приближающееся, то удаляющееся шипѣніе гранатъ. Густые, бѣлые клубы отдѣльныхъ дымовъ безпрестанно выкатывались вверхъ въ нѣсколькихъ мѣстахъ, на всемъ протяженіи широкой картины, лежавшей передъ глазами, и вмѣстѣ съ ними то у противника, то у насъ взвивались желтые столбы дыма и пыли, производимые разрывомъ снарядовъ. У лѣваго ската возвышенности, на которой присутствовалъ Государь Императоръ, пролегаетъ Гривицкая лощина, а за нею на смежной возвышенности и почти на одной высотѣ съ мѣстомъ нахожденія Его Величества, стрѣляла наша осадная 8-ми орудійная батарея; разстояніе отъ того до другаго пункта было около полуторы версты. Правѣе, въ полуверстѣ, на склонѣ той возвышенности, гдѣ былъ Государь, дѣйствовала одна изъ нашихъ полевыхъ 9-ти-фунтовыхъ батарей, отлично маскированная кустарникомъ. Она нимало не страдала отъ непріятельскаго огня, благодаря тому, что нѣсколько выше ея, на мѣстѣ болѣе открытомъ, оставлено было нѣсколько туровъ, на которые и цѣлилъ противникъ вѣроятно, принимая ихъ за наше укрѣпленіе.
Впереди, внизу, виднѣлась купа деревьевъ, обозначающихъ собою то мѣсто, гдѣ залегаетъ на склонѣ деревня Гривица, незамѣтная съ вершины. Если брать глазомъ правѣе этой купы, то верстахъ въ трехъ впереди ея замѣтна желто-песчаная лента плевно-рущукскаго шоссе, поднимающагося въ гору, на которой рядомъ съ шоссе, вправо, бѣлѣли палатки укрѣпленнаго турецкаго лагеря. Въ бинокль очень ясно различались тамъ даже отдѣльные люди и всадники, видны были брустверы и ряды ложементовъ. На этотъ-то лагерь направлялись порою выстрѣлы сосѣдней нашей (слѣва) осадной батареи. Рѣдкій изъ нихъ не былъ удачнымъ; бо́льшая часть снарядовъ ложилась у самаго бруствера или въ ложементахъ, а нѣсколько гранатъ попали въ самый центръ расположенія турецкаго лагеря. Пока Государь оставался на высотѣ, наши осадные снаряды произвели въ этомъ лагерѣ одинъ за другимъ три пожара. Видно было большое пламя, замѣчалась страшная суматоха между людьми, а когда дымъ разсѣялся, то оказалось, что турецкія палатки уже убраны, да и людей почти не было видно на всей лагерной площадкѣ.
Послѣ холодной закуски, наскоро приготовленной здѣсь же на полѣ, Государь Императоръ сѣлъ верхомъ и вмѣстѣ съ Великимъ Княземъ Главнокомандующимъ изволилъ отправиться впередъ, къ правому нашему флангу, чтобы ближе разсмотрѣть позицію противника. Прибывшіе не задолго до сего князь Карлъ, генералъ Зотовъ и полковникъ Новицкій также отправились вмѣстѣ съ Его Величествомъ. Остальныя же лица трехъ свитъ, представлявшія собою слишкомъ значительную группу, на которую непріятелъ непремѣнно обратилъ бы вниманіе, по распоряженію Великаго Князя Главнокомандующаго, остались на мѣстѣ, и Государя Императора, кромѣ помянутыхъ лицъ, сопровождали одни только дежурные адъютанты и ординарцы.
Спустя около часа, Его Величество возвратился на прежнее мѣсто, а къ этому времени на лѣвомъ флангѣ у насъ канонада стала гораздо оживленнѣе и вскорѣ оттуда привезено было печальное извѣстіе, что командиръ одной изъ батарей (четвертой влѣво отъ центра) 16-й артиллерійской бригады, полковникъ Гудимъ убитъ гранатою, осколки которой ранили и двухъ его офицеровъ. Впрочемъ, общая потеря этого дня была у насъ не велика, причемъ отъ гранатнаго огня страдали преимущественно артиллеристы. Всѣ дѣйствія перваго дня ограничились одною оживленною канонадой, на которую турки, отвѣчали весьма энергически и преимущественно шрапнелью, которая лопалась въ воздухѣ надъ нашими батареями; обыкновенныя же гранаты турокъ нерѣдко давали значительный перелетъ и падали далеко за резервами, даже близь перевязочныхъ пунктовъ и парковыхъ бивуаковъ. Расположеніе пѣхотныхъ частей, по возможности, было удобно, т. е. достаточно укрыто отъ взоровъ непріятеля. Въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ по близости находились фонтаны или колодцы, люди преспокойпо варили обѣдъ на позиціи. Передъ вечеромъ Государь Императоръ и Великій Князь Главнокомандующій отправились обратно въ Радынецъ.
Примѣчанія править
- ↑ Она же Сгалинце и Сгалевица.
- ↑ 2-я бригада 3-й пѣхотной дивизіи.
- ↑ Приказъ Главнокомандѵющаго за № 137, которымъ генералъ-лейтенантъ Крыловъ назначенъ временно-командующимъ 4-мъ армейскимъ корпусомъ, а генеральнаго штаба полковникъ Новицкій — помощникомъ начальника штаба Западнаго отряда.
- ↑ По диспозиціи этой, войска Западнаго отряда, выступивъ съ мѣстъ своего расположенія въ 6 часовъ вечера, занимаютъ въ ночь съ 25-го на 26-е августа передъ плевненскимъ укрѣпленнымъ лагеремъ, на разстояніи хорошаго пушечнаго выстрѣла, слѣдующее расположеніе:
1) 9-й армейскій корпусъ, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта барона Криденера (31-я и три полка 5-й пѣхотной дивизіи съ ихъ артиллеріею), выдѣливъ отъ себя одинъ полкъ съ 4-хъ-фунтовою батареею въ главный резервъ — пространство между гривидко-булгаренскимъ шоссе и дорогою, идущего изъ Пелишата въ Плевну.
2) 4-й армейскій корпусъ, подъ командою генералъ-лейтенанта Крылова (16-я и 30-я пѣхотныя дивизіи съ ихъ артиллеріею), выдѣливъ изъ себя одну бригаду съ двумя 4-хъ-фунтовыми батареями въ главный резервъ — влѣво отъ 9-го корпуса, занимая Радишевскія высоты.
3) Отрядъ князя Имеретинскаго (2-я пѣхотная дивизія съ ея артиллеріею, тремя батареями 3-й артиллерійской бригады, 3-ю стрѣлковою бригадою и четырехъ-орудійною (отбитого у турокъ) дальнобойною батареею — позади лѣваго фланга 4-го корпуса, близь дер. Тученицы.
4) 4-я румынская дивизія, выступивъ изъ дер. Вербицы, располагается сѣвернѣе гривицко-булгаренскаго шоссе, на высотѣ 9-го корпуса, составляя крайній правый флангъ нашего общаго расположенія.
5) Три полка каларашей (румынская иррегулярная кавалерія) охраняютъ пространство между правымъ флангомъ румынъ и рѣкою Видъ.
6) Полки: 8-й Астраханскій и 9-й Казанскій драгунскіе, 9-й уланскій Бугскій и 9-й донской казачій, съ двумя конными батареями, подъ командого гепералъ-маіора Лашкарева, становятся на гривицко-булгаренскомъ шоссе, служа связью между 9-мъ корпусомъ и румынами.
7) 1-я бригада 4-й кавалерійской дивизіи, съ конною батареею, подъ командою генералъ-маіора Леонтьева, располагается лѣвѣе Радишева, прикрывая лѣвый флангъ 4-го корпуса и держа связь.
8) съ донскою казачьею и Кавказскою бригадами, подъ наблюденіе которыхъ оставляется плевно-ловчинское шоссе, до р. Вида.
9) Главный резервъ, состоящій изъ 2-й бригады 30-й пѣхотной дивизіи, 20-го пѣхотнаго Галичскаго полка, трехъ 4-хъ-фунтовыхъ батарей пѣшей артиллеріи, 4-го Маріупольскаго и 9-го Кіевскаго гусарскихъ полковъ, при одной конной батареѣ, располагается къ западу отъ д. Пелишатъ, у перекрестка дорогъ гривицко-тученицкой и пелишато-плевненской.