Дѣятельность военныхъ врачей во время переправы 15-го іюня занимаетъ мѣсто на столько видное, что о ней необходимо разсказать подробно, коснувшись при этомъ многихъ весьма интересныхъ и даже поучительныхъ частностей. Для нагляднаго изложенія этой дѣятельности слѣдуетъ предварительно замѣтить, что въ ожиданіи событія переправы, по распоряженію начальника штаба и инспектора госпиталей, былъ развернутъ въ городѣ Александріи военно-временный госпиталь № 53, на 630 кроватей. 14-го іюня госпиталь этотъ передвинутъ въ деревню Пятра, въ 24-хъ верстахъ отъ Зимницы, а въ Александрію, взамѣнъ его, перемѣщены изъ Руше-де-Веде два отдѣленія госпиталя № 55-го, на 400 кроватей. Вмѣстѣ съ тѣмъ инспекторомъ госпиталей подготовлялись перевозочныя средства, на случай надобности, для транспортированія раненыхъ.
Около полуночи, съ 14-го на 15-е іюня, по распоряженію полеваго воонно-медицинскаго инспектора, отправились изъ деревни Пятра статскій совѣтникъ Петровскій (исправляющій должность помощника инспектора) съ главнымъ хирургомъ арміи, докторомъ Кадацкимъ, и шестью полевыми хирургами[1] въ мѣстечко Зимницу, для устройства главнаго перевязочнаго пункта и завѣдыванія онымъ. Въ Зимницу прибыли они къ тремъ часамъ утра, когда дивизьонные лазареты 9-й и 14-й пѣхотныхъ дивизій приступили уже къ развертыванію. Сюда же, по приказанію инспектора госпиталей, двинутъ былъ находившійся въ его распоряженіи интендантскій транспортъ повозокъ (числомъ 300) и кромѣ того всѣ свободныя повозки военно-временныхъ госпиталей № 53-го и № 56-го (числомъ 50). Бо̀льшая часть этихъ перевозочныхъ средствъ была приспособлена къ удобному помѣщенію раненыхъ.
На главномъ перевязочномъ пунктѣ, заботливостію инспектора госпиталей, приготовлены были: чай, сахаръ, спиртъ, вино, бѣлый хлѣбъ, солома, матрацы, 500 цыновокъ и подвижная полевая кухня; самый же пунктъ устроенъ въ лазаретныхъ шатрахъ 9-й и 14-й пѣхотныхъ дивизій, въ разстояніи около ¾ версты отъ берега Дуная, на одной изъ площадей Зимницы. Къ пяти часамъ утра всѣ шатры были уже готовы къ пріему раненыхъ.
Въ предшествовавшемъ письмѣ я уже говорилъ, что у румынскаго берега, отдѣляясь узкимъ рукавомъ, лежитъ широкій, низменный островъ, въ то время еще не вполнѣ освободившійся отъ воды разлива. По этому острову, переходя по двумъ мостамъ и увязая въ вязкомъ илу, слѣдовали наши войска къ мѣсту переправы, и чтобы достигнуть ее, вынуждены были дѣлать довольно значительный обходъ зигзагомъ. У мѣста посадки войскъ на понтоны былъ поставленъ передовой перевязочный пунктъ, три раза перемѣнявшій мѣсто, такъ какъ вблизи его постоянно падали турецкія гранаты, направленныя въ части, садившіяся на понтоны.
Разстояніе между передовымъ и главнымъ пунктами было очень значительно (до трехъ верстъ), и потому между ними, на томъ же островѣ, оказалось необходимымъ поставить еще одинъ пунктъ — промежуточный.
Полковые врачи, переправлявшіеся вмѣстѣ со своими частями, устроили на болгарскомъ берегу еще одинъ (т. е. третій) передовой перевязочный пунктъ, и сдѣлано это на томъ основаніи, что придвигать ближе къ переправѣ главный пунктъ было невозможно при илистомъ, топкомъ грунтѣ, въ виду непрерывнаго движенія войскъ по мѣстности совершенно открытой и вполнѣ доступной огню непріятеля, которому неоднократно подвергались всѣ передовые перевязочные пункты. Съ полками переправились, подъ выстрѣлами турецкой артиллеріи и пѣхоты, врачи 14-й пѣхотной дивизіи: Радуловичъ, Ивановъ, Поплавскій и Котляровъ, подавая на понтонахъ и на пути помощь раненымъ. Вообще же, для своевременнаго поданія медицинской помощи, врачебныя силы были въ соотвѣтственномъ числѣ распредѣлены между главнымъ и передовыми перевязочными пунктами слѣдующимъ образомъ: на болгарскомъ берегу — названные выше врачи 14-й дивизіи, на двухъ передовыхъ пунктахъ низменнаго острова — доктора: Петровскій, главный хирургъ арміи Кадацкій, дивизьонный врачъ 14-й дивизіи Норейко, Симвулидъ и нѣкоторые изъ полковыхъ врачей, а на главномъ пунктѣ работали одновременно: лейбъ-хирургъ Великаго Князя Главнокомандующаго Обермиллеръ, со своимъ помощникомъ К. И. Березкинымъ, и военные хирурги Духновскій, Блюменфельдтъ, Финкельштейнъ, профессора Корженевскій и Бергманъ, врачи 9-й пѣхотной дивизіи Анучинъ и Пильшинскій и нѣсколько другихъ отъ 14-й дивизіи. Всѣ же вообще пункты находились въ непосредственномъ вѣдѣніи военно-медицинскаго инспектора госпиталей, генералъ-маіора Косинскаго. Около двухъ часовъ пополудни главный хирургъ, докторъ Кадацкій, переправился для ближайшаго наблюденія за работою на передовой пунктъ болгарскаго берега. При раціональномъ распредѣленіи труда на главномъ перевязочномъ пунктѣ, хирургическая помощь, съ наложеніемъ гипсовыхъ повязокъ, была подаваема одновременно многими хирургами; вслѣдствіе этого раненые имѣли время отдохнуть и могли быть транспортированы далѣе уже со втораго часа пополудни. Общее же раздѣленіе труда между главнымъ и передовыми пунктами имѣло то благодѣтельное послѣдствіе, что помощь раненымъ подавалась по возможности быстро и скоро, почти съ самаго момента раненія: они не истекали кровью на полѣ сраженія, въ ожиданіи врачебнаго пособія, такъ какъ врачи передовыхъ пунктовъ, съ главнымъ хирургомъ во главѣ, были главнѣйшимъ образомъ озабочены остановкою кровотеченія, наложеніемъ удерживающихъ повязокъ на поврежденные члены и вообще приготовленіемъ раненыхъ къ перевозкѣ съ главнаго перевязочнаго пункта. И результатъ дѣятельности врачей передовыхъ пунктовъ на столько былъ замѣтенъ, что Великій Князь Главнокомандующій, посѣтивъ на другой день лазаретные шатры главнаго пункта, обратилъ вниманіе на бодрый, здоровый видъ раненыхъ, между которыми вовсе не было видно изнуренныхъ, поблѣднѣвшихъ лицъ.
На передовыхъ же перевязочныхъ пунктахъ, съ самаго начала переправы, находились всѣ санитарныя команды 14-й пѣхотной дивизіи, а также дивизьонныя линейки и носилки, служившія для транспортировки раненыхъ къ главному пункту, гдѣ помогали дѣлу крестовоздвиженскія сестры милосердія, смѣненныя потомъ сестрами георгіевской общины. Уходъ сестеръ за ранеными заслуживаетъ всякой похвалы. Въ теченіи всей ночи онѣ не имѣли ни минуты покоя и проводили все время, большею частью, на колѣняхъ у постелей: надо было ежеминутно поправлять подъ больными соломенные мѣшки, подушки, прикладывать къ ранамъ компрессы съ карболовою водою, давать пить больнымъ, которыхъ томила жажда. На передовыхъ перевязочныхъ пунктахъ, подъ гранатнымъ огнемъ онѣ выказали замѣчательное спокойствіе и твердость, при самомъ точномъ исполненіи своего дѣла. То же должно сказать о санитарахъ и фельдшерахъ, которые самоотверженно отыскивали и подбирали раненыхъ, подавая имъ первое пособіе подъ огнемъ. Этотъ трудъ не обошелся санитарамъ и фельдшерамъ безъ кровавыхъ жертвъ: между ними есть и убитые, и раненые, а о вѣроломствѣ нѣкоторыхъ раненыхъ турокъ уже упоминалось въ предшествовавшемъ письмѣ. Такимъ образомъ, уже начало кампаніи показало, на сколько полезны у насъ санитарныя команды.
На главномъ перевязочномъ пунктѣ сортировка раненыхъ производилась въ операціонныхъ шатрахъ, послѣ чего они размѣщались въ прочихъ помѣщеніяхъ, которыми завѣдывали отдѣльно всѣ вышеназванныя врачебныя силы.
Первые раненые стали доставляться на главный пунктъ къ шести часамъ утра — сначала рѣдко, а потомъ все чаще и чаще, и таковая доставка продолжалась вплоть до вечера, такъ что въ первый день въ главномъ перевязочномъ пунктѣ всѣхъ раненыхъ было 382 человѣка. Работа хирурговъ не прерывалась до тѣхъ поръ, пока медицинское пособіе не было подано (постепенно, по мѣрѣ прибытія) всѣмъ безъ изъятія раненымъ, что̀ и продолжалось до одиннадцати часовъ вечера. «Въ одиннадцать часовъ вечера наложилъ я послѣднюю перевязку — разсказываетъ профессоръ Бергманъ — и въ первый разъ можно было мнѣ и моимъ ассистентамъ на четверть часа успокоиться. Къ ночи едва могли мы справиться съ дѣломъ… И у опытнаго хирурга окончательно истощится вся нервная сила, когда приходится пятнадцать часовъ безъ перерыва ампутировать, рѣзать, перевязывать и налагать гипсовыя повязки».
Дабы устранить переполненіе дивизьонныхъ лазаретовъ, которые могли дать пріютъ только 106 раненымъ, еще до начала переправы имѣлась въ виду усиленная транспортировка ихъ въ пятринскій (№ 53-го) госпиталь, а для осуществленія этой крайне необходимой мѣры, всѣ дѣйствія полевыхъ хирурговъ были направлены къ тому, чтобы сдѣлать раненыхъ способными къ перевозкѣ и обезпечить ихъ отъ вредныхъ случайностей при слѣдованіи по грунтовому, не всегда удобному пути. Къ транспортировкѣ раненыхъ въ первые два дня служили интендантскія подводы, на которыя для лежачихъ больныхъ устанавливались носилки съ сѣнною подстилкою, а при недостаткѣ носилокъ употреблялись нарочно заготовленные ради этой цѣли матрацы; для сидячихъ же ставились переплеты. Кромѣ интендантскихъ подводъ для той же цѣли, съ 17-го числа, когда прекратилась доставка раненыхъ съ передовыхъ пунктовъ на главный, служили и освободившіяся дивизьонныя линейки, а 18-го іюня предложило свои линейки (шведскія и вѣнскія) и общество «Краснаго Креста», но въ очень ограниченномъ числѣ, такъ что нѣкоторыхъ, и даже не изъ легко раненыхъ, пришлось транспортировать не только на подводахъ, но иногда и безъ носилокъ.
Къ ночи съ 15-го на 16-е и утромъ 16-го числа на главный перевязочный пунктъ вновь стали доставлять раненыхъ изъ дальнихъ пунктовъ, куда заходили наши войска. Въ теченіи дня ихъ прибыло 46 человѣкъ, которымъ и была подана своевременная помощь. Всего же транспортировано въ пятринскій военновременный № 53-го госпиталь слѣдующее число раненыхъ:
-
| 16-го | іюня | 205 | чел. | |
| 17-го | » | — | » | |
| 18-го | » | 32 | » | |
| 19-го | » | — | » | |
| 20-го | » | 191 | » | |
| 22-го | » | 6 | » | |
| Итого . . . | 434 | чел. | ||
Кромѣ того, къ 23-му іюня оставалось: въ санитарномъ отрядѣ студента Рыжова 8 чел., въ лазаретѣ общества «Краснаго Креста» 4 чел. и въ лазаретѣ 9-й пѣхотной дивизіи 5 чел., которые были частію транспортированы, частію переданы въ прибывшій въ Зимницу госпиталь № 62-го. Не смотря на недостаточность перевозочныхъ средствъ и неудобства грунтоваго пути, всѣ раненые, за исключеніемъ одного, доставлены въ госпиталь въ совершенно хорошемъ состояніи. Такимъ образомъ, транспортировка раненыхъ съ передовыхъ пунктовъ на главный, а съ послѣдняго въ госпиталь, дала вполнѣ удовлетворительные результаты.
16-го іюня раненые, находившіеся на главномъ перевязочномъ пунктѣ, были посѣщены сперва Его Высочествомъ Главнокомандующимъ, а затѣмъ, спустя часа два, и Государемъ Императоромъ. Его Величество изволилъ осматривать шатры вмѣстѣ съ Государемъ Наслѣдникомъ Цесаревичемъ и Великими Князьями Алексѣемъ и Сергіемъ Александровичами, въ сопровожденіи военнаго министра и многочисленной свиты. Августѣйшіе посѣтители не пропустили безъ вниманія ни одного раненаго, причемъ врачи лично докладывали Государю о свойствѣ и степени опасности каждой раны. Его Величество подходилъ къ каждому изъ раненыхъ и останавливался дольше около троихъ, получившихъ до восьми и болѣе ранъ, разспрашивая ихъ, какъ съ каждымъ было дѣло. Профессоръ Бергманъ разсказываетъ, что одинъ солдатъ, эстонецъ, отвѣчалъ Государю, какъ умѣлъ, плохо по-русски: «Ваше Величество, сперва я турка кололъ, а потомъ другой подбѣжалъ и меня кололъ». Иные жалобно просили отправить ихъ скорѣе въ полкъ, увѣряя, что рана ничтожная и что они еще не успѣли исполнить свой долгъ, какъ слѣдуетъ.
Въ заключеніе — фактъ замѣчательной не только выносливости, но и живучести.
Вчера, 21-го іюня, подъ вечеръ, въ палатку санитарнаго отряда студента Рыжова былъ доставленъ матросъ гвардейскаго экипажа Семенъ Лопатинъ, который разсказалъ о себѣ слѣдующее: въ понтонъ, гдѣ находился онъ во время переправы, попала граната и разнесла его чуть не въ дребезги. Изъ всѣхъ находившихся тамъ, уцѣлѣло только три гребца-матроса, въ числѣ которыхъ былъ и Лопатинъ. Онъ еще до катастрофы уже былъ раненъ въ руку, съ раздробленіемъ кости; остальныхъ же двухъ его товарищей ранило осколками. Приходилось спасаться вплавь, а потому раненый Лопатинъ спѣшно сталъ сбрасывать съ себя мундиръ, чтобы легче было плыть, и въ эту самую минуту получилъ новую огнестрѣльную рану въ другую руку, въ плечѣ. Поймавъ плавающую доску, трое товарищей ухватились за нее и поплыли. Теченіемъ прибило ихъ къ острову Вардару (онъ же и Вардинъ), лежащему въ четырехъ верстахъ ниже мѣста переправы. Здѣсь обезсиленный Лопатинъ рѣшился остаться, а товарищи его, съ помощью той же доски, поплыли далѣе, держа къ румынскому берегу, но вѣроятно погибли, такъ какъ о нихъ даже и слуха нѣтъ никакого[2]. Цѣлыя пять съ половиною сутокъ провелъ Лопатинъ на пустынномъ островѣ, изнемогая отъ потери крови и голода. Поддержку жизненныхъ силъ и нѣкоторое облегченіе страданій доставляли ему только частыя купанія въ Дунаѣ, вода котораго служила ему и пищей, если можно такъ выразиться. Отъ страшной жары въ его ранахъ завелись черви, но вода кое-какъ помогала преодолѣвать и эту напасть. Все-таки же, проведя пять съ половиною сутокъ въ такомъ ужасномъ положеніи, несчастный подъ конецъ потерялъ уже всякую надежду на спасеніе и сталъ готовиться къ смерти, какъ вдругъ видитъ онъ, что не вдалекѣ плыветъ лодка и даже голоса на ней слышны — русскіе голоса… Лопатинъ вглядывается и въ одномъ изъ пловцовъ узнаетъ своего товарища по ротѣ. Онъ сталъ кричать, отчаянно взывая къ нимъ о спасеніи. Тѣ услышали, причалили къ берегу и взяли Лопатина въ свою лодку. Такимъ образомъ онъ былъ спасенъ. Раны его очень серьезны, но докторъ Поповъ, на попеченіи котораго находится теперь Лопатинъ, надѣется на благополучный исходъ. Сегодня, 22-го іюня, Государь Императоръ дважды посѣтилъ Лопатина, а Великій Князь Главнокомандующій лично пришпилилъ знакъ военнаго ордена къ его рубахѣ. Лопатинъ все время находится въ полной памяти, говоритъ, что ужасно хочетъ ѣсть, только ничего не можетъ прибрать себѣ по вкусу и ни на минуту не разстается со своимъ георгіевскимъ крестомъ, держась за него рукою и любуясь на драгоцѣнную награду. Всѣ врачи были осчастливлены выраженіемъ Высочайшей благодарности. Государь Императоръ въ каждой палатѣ милостиво обращался къ раненымъ и благодарилъ за службу, а при словахъ: «Показали себя молодцами; сдержали то, что́ обѣщали Мнѣ еще въ Кишиневѣ», раздавался вездѣ такой здоровый и бодрый крикъ: «рады стараться, Ваше Императорское Величество», что трудно было повѣрить — неужели это голоса раненыхъ. Въ виду столь теплаго, сердечнаго участія Монарха, у раненыхъ и у весьма многихъ изъ присутствовавшихъ навертывались на глаза слезы. Его Величество, при отъѣздѣ, поблагодаривъ еще разъ провожавшихъ медиковъ, изволилъ выразить имъ надежду, что они и въ другой разъ также усердно помогутъ раненымъ, какъ помогли теперь.
Нельзя пройдти молчаніемъ отзывъ одного изъ иностранныхъ военныхъ агентовъ о нашихъ врачахъ. Изумляясь ихъ самоотверженію и хладнокровію, съ которымъ они, на глазахъ его, подавали подъ непріятельскимъ огнемъ помощь раненымъ, онъ выразился слѣдующимъ образомъ: «Я былъ подъ Маджентой, былъ при Гравелотѣ, но нигдѣ не встрѣчалъ ничего подобнаго. На моихъ глазахъ убило осколкомъ санитара, помогавшаго врачу перевязывать раненаго; но самъ врачъ при этомъ, дѣлая лигатуру, не выпустилъ даже пинцета изъ рукъ и продолжалъ, какъ ни въ чемъ не бывало, доканчивать свое дѣло».
Геройская дѣятельность санитаровъ на перевязочныхъ пунктахъ также не осталась безъ Монаршаго вниманія: Его Величество изволилъ объявить, что имъ назначены въ награду знаки отличія военнаго ордена.
Должно замѣтить, что по свойству мѣстности и условіямъ боя 15-го іюня, войскамъ нашимъ приходилось преодолѣвать серьезныя естественныя препятствія: взлѣзать на крутыя высоты, пробираться, словно бы корридорами, по узкимъ тропинкамъ, обросшимъ съ боковъ густою растительностью, гдѣ на каждомъ шагу ихъ встрѣчали засады, изъ которыхъ турецкіе стрѣлки могли бить на выборъ любаго человѣка съ самаго близкаго разстоянія, почти въ упоръ. Поэтому раны у нашихъ были бо́льшею частью тяжелаго свойства. Однако же, не смотря на множество огнестрѣльныхъ переломовъ верхнихъ и нижнихъ конечностей и значительную цифру огнестрѣльныхъ же сквозныхъ ранъ груди, — на главномъ перевязочномъ пунктѣ было сдѣлано всего двѣ ампутаціи и двѣ резекціи. Здѣсь принятъ преимущественно консервативный методъ леченія, при помощи гипсовыхъ повязокъ и иныхъ новѣйшихъ хирургическихъ приспособленій. При этомъ методѣ, множество раненыхъ, доставленныхъ на главный перевязочный пунктъ съ огнестрѣльнымъ переломомъ бедеръ, по наложеніи гипсовой повязки, были спокойно транспортированы въ Пятро, и судя по ходу леченія, съ надеждой на сохраненіе ихъ членовъ. Раны въ грудь и другія части тѣла, вслѣдствіе своевременной помощи и остановки кровотеченія на передовыхъ пунктахъ, идутъ бо̀льшею частью очень хорошо, и общее состояніе раненыхъ, принимая во вниманіе тяжесть ранъ, должно считаться весьма удовлетворительнымъ, о чемъ свидѣтельствуетъ главный полевой хирургъ, посѣтившій на четвертый день послѣ переправы госпиталь въ Пятро, гдѣ нашелъ работающимъ профессора Бергмана.
Примѣчанія править
- ↑ Доктора: Духновскій, Блюменфельдтъ, Симвулидъ, Финкельштейнъ, Франкъ и Гольденбергъ.
- ↑ Нѣсколько времени спустя открылось, что подобнымъ же образомъ спасся не только самъ, но спасъ и двухъ другихъ своихъ товарищей понтонеръ Крыловъ, сидѣвшій на одномъ изъ погибшихъ понтоновъ гребцомъ. Великій Князь пожаловалъ ему знакъ отличія военнаго ордена.