100%


Шеры… 
  облигации… 
  доллары… 
  центы… 
В винницкой глуши тьмутараканясь, 
так я рисовал, 
  вот так мне представлялся 
  стопроцентный 
американец. 
Родила сына одна из жен. 
Отвернув 
  пеленочный край, 
акушер демонстрирует: 
  Джон как Джон. 
Ол райт! 
  Девять фунтов, 
  глаза —  
  пятачки. 
Ощерив зубовный ряд, 
отец 
  протер 
  роговые очки: 
Ол райт! 
Очень прост 
  воспитанья вопрос. 
Ползает, 
  лапы марает. 
Лоб расквасил —  
  ол райт! 
  нос —  
ол райт! 
Отец говорит: 
  «Бездельник Джон. 
Ни цента не заработал, 
  а гуляет!» 
Мальчишка 
  Джон 
  выходит вон. 
Ол райт! 
Техас, 
  Калифорния, 
  Массачузэ́т. 
Ходит 
  из края в край. 
Есть хлеб —  
  ол райт! 
  нет —  
ол райт! 
Подрос, 
  поплевывает слюну. 
Трубчонка 
  горит, не сгорает. 
«Джон, 
  на пари, 
  пойдешь на луну?» 
Ол райт! 
Одну полюбил, 
  назвал дорогой. 
В азарте 
  играет в рай. 
Она изменила, 
  ушел к другой. 
Ол райт! 
Наследство Джону. 
  Расходов —  
  рой. 
Миллион 
  растаял от трат. 
Подсчитал, 
  улыбнулся —  
  найдем второй. 
Ол райт! 
Работа. 
  Хозяин —  
  лапчатый гусь —  
обкрадывает 
  и обирает. 
Джон 
  намотал 
  на бритый ус. 
Ол райт! 
Хозяин выгнал. 
  Ну, что ж! 
Джон 
  рассчитаться рад. 
Хозяин за кольт, 
  а Джон за нож. 
Ол райт! 
Джон 
  хозяйской пулей сражен. 
Шепчутся: 
  «Умирает». 
Джон услыхал, 
  усмехнулся Джон. 
Ол райт! 
Гроб. 
  Квадрат прокопали черный. 
Земля —  
  как по крыше град. 
Врыли. 
  Могильщик 
  вздохнул облегченно. 
Ол райт! 
  
Этих Джонов 
  нету в Нью-Йорке. 
Мистер Джон, 
  жена его 
  и кот 
зажирели, 
  спят 
  в своей квартирной норке, 
просыпаясь 
  изредка 
  от собственных икот. 
Я разбезалаберный до крайности, 
но судьбе 
  не любящий 
  учтиво кланяться, 
я, 
  поэт, 
  и то американистей 
самого что ни на есть 
  американца.