[314-315]
3.
Эта пѣсня—пѣснь священная,
Но поймутъ ее немногіе.
Помнишь, вольная и плѣнная,
Наши луны круторогія?
5 Грудь твоя была лишь очеркомъ,
Не достигшимъ полногроздности,
Лишь рисункомъ, дѣтскимъ почеркомъ,
Съ нею взоръ мой былъ въ созвѣздности.
Ты волнами златокудрыми
10 Скрыла зори, въ нѣжной шалости.
Намъ рѣка словами мудрыми
Навѣвала кротость жалости.
Лепетала: „Утоплю ли я!“
Ворковала: „Забаюкаю!“
15 О, Елена! Ева! Юлія!
Всклики съ звѣздною наукою!
Еще ранѣе, какъ гротами
Мы утѣшились, счастливые,
За слоновыми охотами
20 Рисовалъ быковъ и нивы я.
Мы играми обелисками,
Заслонялись пирамидами,
И въ боговъ бросая дисками,
Съ ними мѣрялись обидами.
25 Мы для нищенства грядущаго
Трою гордую встревожили,
И былое, въ силу сущаго,
Жгли, и трижды сонъ умножили.
Вотъ, летятъ тысячелѣтія,
30 Четверня неукротимая,
И сіяю въ лунномъ свѣтѣ я,
И гляжу съ тобой изъ дыма я.
Мы другъ другомъ зажигаемся,
То веселыми, то грозными,
35 Вмѣстѣ въ пропасть мы свергаемся,
Если Рокъ велѣлъ быть розными.
И пространства черноземныя
Превративъ съ тобою въ житницы,
Мы вглядѣлись въ ночи темныя,
40 Въ домъ Сибиллы, вѣщей скрытницы.
Возлюбивъ свѣтила дальнія,
Стали тихи, стали кротки мы,
Жизнь блеснула намъ печальнѣе,
Взяли посохи и четки мы.
[316-317]
45 Плащъ надѣвъ, съ Крестомъ какъ знаменемъ,
Я пошелъ на бой съ невѣрными,
Ты жь осталась—тихимъ пламенемъ
Быть надъ днями равномѣрными.
И на всѣ четыре стороны,
50 Въ даль, гдѣ свѣтитъ греза жгучая,
Вѣкъ летятъ на битву вороны,
Ткется сказка, сердце мучая.
К. Д. Бальмонтъ. Бѣлый Зодчій. — СПб: Издательство "Сиринъ", 1914