Центральная Азия, географический термин, который вошел в употребление с начала XIX ст. для обозначения внутренних частей Азиатского материка, но которому только Рихтгофен, положивший в основание деления Азии на центральную, переходную и периферическую геологический принцип, дал более точное определение, включив в ее пределы области внутренних водных бассейнов по преимуществу и ограничив ее на с. — Алтайско-Саянским нагорьем, на ю. — Инь-шанем и сев. уступом Тибетского плоскогорья, на в. — Больш. Хинганом и на з. — Памиром и горами, образующими западную границу современной Джунгарии. Ограничивая Ц. А. на з. Памиром, он мотивировал выделение огромной территории внутреннего Аральского басс. в переходный пояс более молодым ее возрастом, что, однако, не вполне верно; с другой же стороны, он не мог избежать включения в пределы Ц. А. как на ю., так и на с., частей бассейнов внешних морей, т.-е. участков периферической Азии. Несмотря, однако, на эти несовершенства предложенного Рихтгофеном деления Азии, оно в наст. время является общепринятым как единственное научно-обоснованное и в значительной степени отвечающее тем физико-географическим особенностям, которые отличают внутренние части Азии от периферических. В бòльшей своей части Ц. А. — область замкнутых водных бассейнов и, как таковая, характеризуется преобладанием степных ландшафтов и территорий с плоскостной формой рельефа, выровненных продуктами разрушения горных масс, которые, оставаясь невынесенными проточными водами за их пределы, измельчаются атмосферными деятелями на месте и затем в виде песка и пыли ими же разносятся по стране, выполняя встречные низины и пади. Чем сильнее выражены крайности континентального климата, тем энергичнее идет разрушение выступающих на дневную поверхность горных пород. Вот почему в Гобийской пустыне, занимающей всю внутреннюю часть Ц. А., климат которой отличается этими крайностями, этот процесс успел уже довести поднимавшиеся в ней когда-то хребты до полного разрушения, и ныне мы видим в ней вместо этих хребтов отдельные скалистые массы различных очертаний и направлений, островами поднимающиеся среди выравненных детритусом до краев прежних отрицательных форм рельефа страны — котловин и междугорных долин. Только между Тянь-шанем на с. и Алтын-тагом и Нань-шанем на ю., где Гобийская пустыня достигает абс. поднятия 1.500—2.200 м. и в хребтах 2.600 м., прежний горный рельеф страны сохранился полнее, и горы выступают сомкнутыми массами, образуя горную страну, вполне заслуживающую того, чтобы быть выделенной в самостоятельную горную систему, которая и получила с 1890 г. название Бэй-шаньской. Бэй-шань, орографически связанный с Нань-шанем, имел с этим последним общую историю в течение палеозоя; но засим, в то время как горообразовательные процессы продолжали проявлять себя в области Нань-шаня с особой силой, рост Бэй-шаньских хребтов остановился, и эта горная страна за весь последующий период, исчисляемый миллионами лет, оставаясь сушей, подвергалась лишь разрушительному воздействию атмосферных деятелей, которые, работая по мере перехода климата от морского к континентальному с все возраставшей энергией, превратили ее в то, что мы теперь застаем — в необъятное поле горных развалин, где многие хребты уничтожены до основания, другие распались в мелкосопочные, и только некоторые продолжают еще высоко поднимать свои гребни, даря путника чисто альпийскими ландшафтами. Весь почти обломочный материал, образовавшийся при распадении горных масс Бэй-шаня, измельченный в пыль и песок, был снесен с плоскогорья господствующими в Ц. А. с.-в. и с.-з. ветрами и отложился за его пределами, образовав песчаную пустыню Такла-макан (см.) на з. и Ала-шаньскую Да-цзи на в., где пески засыпают поднимающиеся там скалистые гряды чуть не до половины их высоты. Рихтгофен полагает, что континентальный режим установился в Ц. А. в третичную эру. При прогрессивно возраставшей континентальности были, однако, периоды, когда климат в ней становился более влажным, на что указывают остатки прежних морен и эрратические валуны, встреченные Грумм-Гржимайло в в. Тянь-шане и в Нань-шане на 1.800—2.600 м. ниже современной вечно-снеговой линии, и реликтовая флора Бэй-шаня, слагающаяся из форм альпийской зоны Алтая. За историческое, однако, время климат Ц. А., которую Рихтгофен характеризует страной внутренних высохших или высыхающих бассейнов, изменялся, повидимому, только в одном направлении — в сторону бóльшей сухости. Пустыня за этот период сделала огромные завоевания и в свою очередь оказала иссушающее влияние на прилегающие к ней участки территорий, находящихся в иных климатических условиях; таковы на ю. — Ордос, водные резервуары которого частью уже высохли, частью сократились в размерах, на с. — Хангай, в котором от стекавших с него на ю. менее значительных рек остались ныне одни лишь сухие русла, от озер — одни только их остатки или даже голые солонцы. То же явление, но в еще сильнейшей степени, замечается и на з. — в зап. Бэй-шане, в басс. Тарима (см. Туркестан Восточный), в южн. Джунгарии, где еще в IX в. кит. посол Ван-Янь-дэ застал обширные пастбища с пасшимися на них огромными табунами лошадей и где ныне ширится пустыня с прерывающими ее небольшими оазисами, обязанными своим существованием небольшим речкам, сбегающим с Тянь-шаня. И так — всюду. Чингисхан, который в течение 20 лет вел ожесточенную борьбу с мощным Тангутским государством, самое существование которого с точки зрения современника представляет, по словам акад. Васильева, загадку в истории, так как оно занимало один из самых бесплодных районов Ц. А., не переставал за все это время чуть не ежегодно уводить из Ала-шаня к себе, в Монголию, несметные количества скота и лошадей, что указывает на то, что еще в начале XIII ст. Ала-шань был богат пастбищами; теперь же от этого богатства остались одни только крохи. В современной Халхе некогда совершались грозные события, и в движение приводились если не миллионные, как пишут китайцы, то во всяком случае армии, насчитывавшие десятки тысяч воинов. Эти армии без труда прокармливались в этой стране. Ныне это было-бы уже невозможно. Следует иметь также в виду, что еще в XIII ст. кочевники должны были избегать в своих перекочевках горных местностей, которые и оставались в обладании так наз. „лесных“, бродячих племен. Причина — их меньшая в то время подвижность, зависевшая от того, что они еще не перешли тогда к современным разборным юртам, а перевозили их на широких телегах-платформах, требовавших колею в 20 и более футов; конечно, для таких телег горы далеко не везде были доступны, и кочевникам оставалось пользоваться только равнинами. Взвешивая исторические события под таким углом зрения, приходится допустить, что в то время именно равнинная часть Монголии должна была обладать значительно более густым населением, чем в настоящее время, а с этим неминуемо была связана и бóльшая емкость ее пастбищных угодий. Бóльшая сухость современного климата Ц. А. подтверждается еще одним фактом: исчезновением местами, сокращением повсеместно лесных насаждений и постепенной заменой хвойных пород лиственными, ели — березой; это было подмечено даже в области Нань-шаньских гор, находящихся в условиях климата муссонов. Поднялась выше в горах вечно снеговая линия, отступили повсеместно в них ледники, обеднели водой реки и озера, иссякли местами и подземные воды, о чем свидетельствуют брошенные колодцы и исчезнувшие оазисы, еще сравнительно недавно существовавшие за счет карысных вод (о карысях см. Туркестан Восточный). Ныне огромная территория внутренних частей Ц. А. от Памира и Джунг. Ала-тау на з. до подгорий Б. Хингана на в. лишена населения. Местами, если держаться определения пустыни, предложенного Рольфсом, здесь еще нет пустыни, так как мы встречаем в них хотя и очень бедную, но все же растительность, весной одевающую значительные участки в остальные времена года голой земли, и крупных животных (антилоп, горных баранов, диких верблюдов, реже — диких ослов), не исключая хищников (преим. лисиц), но нет и условий, позволяющих в таких местах жить даже невзыскательному номаду. Последний населяет периферические, преимущественно горные, части Ц. А., где еще много проточной воды, где земля одета степными и луговыми травами, где северные склоны гор, а местами и южные, поросли лесом и где встречаются плоскогория с растительностью полярной тундры и северным оленем, как домашним животным. Таковы контрасты в Ц. А.: пустыня Такла-макан (см.) и Лукчунская котловина (см. Туркестан Восточный) — самое знойное место на всем Азиатском материке, и полярная тундра на широте Саратова с сев. оленем в качестве дом. животного! Но это уже область истоков Енисея и Селенги, которая, подобно вост. Нань-шаню на ю., составляет участок периферической Азии, внедрившийся в область Ц. А. внешних бассейнов, отличной своим климатом, флорой и фауной. Строго говоря, во всей Ц. А., как Азии внутренних водных бассейнов, к местностям, пригодным для жизни человека — номада и земледельца, могут быть отнесены лишь следующие ее участки: подгорья Кунь-Луня и В. Тянь-шаня, как и самый В. Тянь-шань, сев.-зап. Джунгария, Кобдинская Монголия, южный склон Хангая, Халха к ю. от Селенги и Керу-Люна, а затем южн. и вост. Цайдам, котловина оз. Куку-нора, бассейны Булунгира и Эцзин-гола в Нань-шаньских горах, южн. Ала-шань и южная Монголия; но прекрасные степи последней обязаны своим существованием китайским восточным муссонам, которые, перелетая через Б. Хинган и Синийские горы, отдают им остатки унесенных ими испарений Тихого ок., остальные же из перечисленных здесь местностей преимущественно примыкают к высоким хребтам, посылающим им проточные и подземные воды и атмосферные осадки, которые в них конденсируются из воздушных течений высших слоев атмосферы. О географии русск. Средн. Азии см. XLI, ч. I, 431, сл. и 498, сл.; ср. XLI, ч. III, 498/536; о истории см. Средняя Азия.
Литература о природе Ц. А., этнографии и истории ее населения очень велика, но сочинений, посвященных этой стране в ее целом, — нет. На русском яз. можно рекомендовать полн. отчеты наших путешественников: Пржевальского, Потанина, Певцова, Грумм-Гржимайло, Козлова, Роборовского, Обручева, Богдановича, дающие очень богатый материал и хорошее представление об этой стране; на иностранных — соч. Рихтгофена, Гюка, Крейтнера, Лочи, Футтерера, Мерцбахера, Каррутерса (русск. перев. т. I его „Невед. Монголии“ не вполне удовлетворителен), Стейна, С. Гедина; историч. очерк Ц. А. с указ. исчерпывающей предмет литер. дает соч. Грумм-Гржимайло — „Зап. Монголия и Урянхайский край“, т. II; этногр. — то же соч., т. III, вып. 1.