V. Национальные меньшинства. Польша, как мы это видели демографического обзора, насчитывает по официальным данным более 30% нац-меньшинств, при чем на деле этот процент гораздо выше; при том в территориальном отношении они занимают еще больше пространства, чем это соответствовало бы их численности. Поэтому для Польши национальный вопрос имеет весьма большое политическое значение.
В численном и территориальном отношении значительную роль играют для Польши так наз. восточные национальные меньшинства — украинцы, белоруссы, а также литовцы и русские (последние две народности, впрочем, малочисленны). Территория, занимаемая этими меньшинствами, составляет около половины поверхности всего государства. Опасность их для польского капиталистического государства усугубляется тем, что тут к национальному антагонизму присоединяется и классовый, ибо все эти национальности состоят в громадном большинстве из крестьян, которым противопоставляется почти исключительно польская помещичья собственность. Отсюда особенная обостренность национ. вопроса, так как борьба за национальное самоопределение здесь является одновременно и борьбой за землю. При возникновении Польши украинские области (прежде всего так наз. Вост. Галиция) оказывали упорное сопротивление присоединению к Польше, и в ноябре 1918 г. разыгрались ожесточенные бои за обладание Львовом, при которых украинцы, сначала занявшие город, были затем отражены превосходными силами польских войск. Борьба с украинскими восстаниями продлилась затем до средины 1919 г., и украинцы бойкотировали выборы в учредительный сейм (янв. 1919 г.). Пилсудскому, несмотря на всю его «освободительную» федералистическую демагогию вовремя войны с РСФСР, не удалось победить этого антагонизма. В Зап. Белоруссии выборы в сейм Виленщины тоже бойкотировались белоруссами. Пилсудчикам удалось лишь создать незначительные соглашательские группы (украинские «хлеборобы» ксендза Илькова и ничтожная белорусская группа Луцкевича), но когда во II сейме появляются украинские и белорусские депутаты, их политика носит ярко антиправительственный характер. Для обострения отношений между Польшей и национальными меньшинствами характерно образование при выборах во II сейм блока национальных меньшинств, в котором приняли участие все нац. меньшинства Польши. Однако, в самом сейме «блок» не проявлялся, так как имел в виду, главным образом, задачи, связанные с выборами (не допустить распыления голосов); и каждая из партий, участвующих в этом блоке, имела свою собственную платформу соглашения с правительством. Во II сейме мы уже видим 25 украинских и 11 белорусских депутатов. Из украинцев, впрочем, 5 чел. перешло затем в комм. фракцию. В III сейме общий украинско-белорусский клуб насчитывает 30 членов.
Обострение положения в восточных воеводствах (Зап. Украина и Зап. Белоруссия) еще усиливалось как бедствиями инфляции, так и стабилизационным кризисом 1924—1926 гг. Возвращение сотен тысяч эвакуированных белоруссов и украинцев после заключения мира с РСФСР усилило перенаселение восточных областей. Проведение аграрной реформы в этих областях вылилось в колонизаторскую деятельность в духе полонизации края, вызвавшую большое озлобление среди местного населения. Стабилизация валюты, приведшая к неслыханному усилению налогового бремени, вызвала уже прямо повстанческое движение в Зап. Белоруссии и на Волыни, вылившееся в партизанскую борьбу.
Одним из факторов обострения отношений были и новые законы, проведенные в июле 1924 г. правительством Грабского при энергичной поддержке ППС и других «левых» фракций сейма: школьный закон и закон о языке нац. меньшинств в администрации и судопроизводстве. Под видом уступок эти законы фактически создавали условия для подкрепления процесса насильственной полонизации — в форме т. наз. «утраквизации» школ (введения двухъязычности). Так, в Вост. Галиции к концу 1926 г. из 2.711 польских школ было утраквизировано 385, из 2.243 украинских — 938. На Волыни было в городах 66 польских и 8 утраквизированных начальных школ, в деревнях — 628 польских и 353 утраквизированных. Еще характернее статистика по трем зап.-белорусским воеводствам. Число белорусских школ в них составляло:
| в 1916 г. | 314 | в 1924/25 г. | 20 | |
| » 1918 » | 514 | » 1925/26 » | 3 | |
| » 1922 » | 22 |
К концу 1926 г. в Зап. Белоруссии не было уже ни одной белорусской школы и только несколько двухъязычных. «Уступки» правительства Пилсудского нац. меньшинствам выразились на практике в весьма скромных цифрах. Число начальных школ составляло:
| 1928/29 | 1929/30 | |
|---|---|---|
| Всего школ в Р. П. | 26.612 | 26.539 |
| украинских | 770 | 790 |
| белорусских | 23 | 26 |
Но даже эти цифры не дают представления о действительном соотношении, так как польские школы гораздо больше других. В 1929/30 г. на одну польскую начальную школу приходилось 142 учащихся, на украинскую — 117 и на белорусскую — 77. В 1929/30 г. по числу учеников получается следующее соотношение:
| (в тысячах) | ||
|---|---|---|
| в | польских школах | 3.129,5 |
| » | утраквистич. » | 358,2 |
| » | украинских » | 93,6 |
| » | немецких » | 62,7 |
| » | еврейских » | 39,8[1] |
| в | литовских » | 3,7 |
| » | белорусских » | 2,0 |
| » | чешских » | 1,4 |
| » | русских » | 0,8 |
Правительство Пилсудского, как уже упомяйуто выше, сначала пыталось снискать себе поддержку нац. меньшинств рядом формальных уступок, стараясь, однако, не закреплять их законодательным путем. Так, на Волыни была циркулярно введена обязательность изучения украинского языка во всех средних школах. Одной из таких мимолетных уступок была и легализация Белорусской рабоче-крестьянской громады. Однако, этот «либеральный» курс был забыт, когда по мере расширения экономического кризиса в Зап. Белоруссии и Зап. Украине стала опять возобновляться борьба крестьян против налогов и за землю, на этот раз глубоко захватившая и Вост. Галицию. Правительство Пилсудского ответило на эти события так наз. «пацификацией» (середина 1930 г.), выразившейся в массовых избиениях и в организованных полицейских разгромах и грабежах. При выборах 1930 г. правительство Пилсудского развило в вост. воеводствах неистовый террор и достигло того, что в ІѴ-м сейме нет ни одного белорусского депутата и только 18 украинских депутатов.
Среди украинских и белорусских масс наблюдается исключительно сильная тяга к коммунизму. Характерна была эволюция украинской с.-д. партии, которая от сотрудничества с ППС (до войны) и с украинским клубом (во II и III сеймах) пришла в своем громадном большинстве к слиянию с коммунистической партией. Влияние компартии среди крестьянства Зап. Украины и в особенности Зап. Белоруссии гораздо больше, чем в этнографической Польше. С другой стороны, обострившаяся классовая борьба толкнула часть буржуазных и кулацких слоев направо, к сближению с польским фашизмом. Так, Пилсудскому удалось после своего прихода к власти сколотить некоторое соглашение с буржуазно-кулацкими партиями, организованными в так наз. украинском национально-демократическом объединении (УНДО). Позднее мы видим такое же развитие среди более радикальных группировок.
Еврейское нац. меньшинство находится в еще менее благоприятном положении благодаря своей территориальной рассеянности. Евреи нигде, за исключением маленьких местечек, особенно в Зап. Белоруссии и Зап. Украине, не представляют собой большинства населения. Их главная масса состоит из мелкой буржуазии. Жизненный уровень еврейских масс еще ниже уровня польских масс. Еврейский рабочий — это очень часто рабочвй мелкой домашней промышленности, отличающейся особенно высокой степенью эксплоатации. Тот путь к улучшению своего быта, каким являлась до Мировой войны эмиграция в Америку, теперь почти закрыт вследствие ограничения иммиграции в САСШ. Как национальность, евреи в Польше вобще не признаются. Зато они играют такую же, как и в царской России, роль громоотвода для недовольства сайой темной части народных масс. Антисемитизм является одним из постоянных идеологических орудий польской буржуазии. Это не мешает всем польским правительствам поддерживать еврейский клерикализм, отдавая клерикалам в руки еврейские учреждения, навязывая, еврейским детям в школах религиозное обучение, и т. п. Клерикалы (ортодоксы, агуда) и являются главной опорой соглашательских течений среди еврейского мещанства. Еврейская буржуазия, чувствуя свою слабость, вообще идет на всякие возможности компромисса с польским большинством. Это касается в значительной степени и сионистов, являющихся, особенно в Галиции, одним из вспомогательных отрядов пилсудчины.
Оппозиция всякого рода мелкобуржуазных националистов не предетавляет никакой опасности для польского государства. «Рабочие» партии, Бунд и Поалей-Цион, правда, cтоят влево от ППС, по той простой причине, что у них нет никаких шансов на участие во власти. Но одновременно они решительно борются против коммунизма, и радикализация еврейских трудящихся масс, ведущая к постоянным отколам от соглашательских партий и к усилению влияния коммунизма, толкает эти партии лишь направо и увиливает антибольшевистские тенденции их руководящих кругов.
Если евреи считаются самым примиренчески настроенным из национ. меньшинств, то это в особенной степени применимо к периоду господства Пилсудского.
Правительство Пилсудского, не улучшая положения евреев на практике, сделало все-таки некоторые либеральные жесты в еврейском вопросе. Так, оно разрешило употребление еврейского языка на публичных собраниях, внесло законопроект об отмене ограничений царского времени против евреев, высказывалось против эндекского антисемитизма п т. п. Но фактически экономическое положение евреев при нем скорее ухудшилось, вследствие усилившегося развитий гос. монополий, что ведет к разорению множества еврейских предпринимателей и мелких производителей и к вытеснению массы евреев служащих, так как в государственных предприятиях персонал чисто польский. На государственную службу евреи и теперь не допускаются. Так,напр., 17 окт. 1931 г. еврейское коло в сейме установило, что по последней статистике во всем государстве на 4.699 учителей средней школы было 122 еврея, в том числе вне Галиции — всего 12 человек.
Промышленный мировой кризис еще ухудшил положение еврейских масс. По приблизительным подсчетам, около ⅓ еврейского населения в Польше, живет милостыней в разных формах. Конец 1931 г. принес волну еврейских погромов, при которых главную руководящую роль играет правая оппозиция (н.-д. и х.-д.). Правительство ведет себя очень двусмысленно и во многих случаях не только не защищает евреев, но и парализует действия еврейской самообороны.
Еврейское коло в четырех сеймах насчитывало последовательно 10, 34, 13 и 6 депутатов.
Немецкое меньшинство находится в гораздо более благоприятном положении, поскольку оно защищается германским правительством и обладает очень значительной экономической силой. Немцы сосредоточивают в своих руках преобладающую часть крупного капитала и крупного землевладения Зап. Польши, и польское правительство принуждено часто по классовым соображениям считаться с их интересами. Несмотря на это история немецкого населения в Польше (в особенности его трудовых слоев) есть история постоянной борьбы, подозрений в государствекной измене, официальных репрессий (преследование немецких обществ, закрытие школ и т. п.) и неофициального террора. В Польше существует только 566 немецких школ (при наличии 1.059.194 чел. немцев).
При проведении в жизнь аграрной реформы, конечно, польские власти стараются по возможности уменьшить немецкое землевладение в Польше. Несмотря на существование ряда различных партий (буржуазной «немецкой партии», кулацкой немецкой народно-католической партии и т. п.), немецкая буржуазия, выступает всегда единым фронтом, и в сейме действует «немецкое объединение». Число его членов в четырех сеймах: 2, 16, 19 и 5 человек. В него входят и соц.-демократы, которые до 1926 г. существовали в виде двух партий («немецкая с.-д. партия в Зап. Польше» в «немецкая партия труда» в лодзинском округе). Они, конечно (по тем же причинам, что и еврейский Бунд), более оппозиционны чем ППС.
Пилсудский, ведет борьбу против немецкого меньшинства в Польше, боясь, что соглашение с Германией усилит позицию этого меньшинства в такой степени, что оно станет опасным для сохранения в целости польского государства. Именно поэтому воевода Гражинский, назначенный Пилсудским в Силезию, является представителем более яркого антинемецкого курса, чем прежние, воеводы до майского переворота. Автономия Силезии стала весьма проблематичной, поскольку при помощи разных избирательных маневров удалось уменьшить до минимума число немецких депутатов, а одновременно сам автономный сейм, под влиянием общей фашистской тенденции правительства Пилсудского, стал лишь бессильным привеском при всесильном воеводе, а иногда и просто распускается на целые годы.[2]