История E. после завоевания арабами. Завоевание Е. арабами произошло в 640—42 гг. В конце 30-х гг. VII в. египетские копты-монофизиты, доведенные до отчаяния религиозными преследованиями со стороны византийцев, обратились за помощью к халифу Омару, выказавшему широкую веротерпимость к сирийским и палестинским христианам. Омар послал в Е. своего полководца Амра, который в несколько месяцев завоевал всю страну, встретив сопротивление только в Александрии, взятой приступом после продолжительной осады в 642 г. (известное предание о сожжении по приказу Амра знаменитой александрийской библиотеки было, как теперь установлено, измышлено впоследствии). Амр правил Е. и при следующем халифе, первом омайяде, Османе (644—656 гг.). В эти 12 лет в Е. была введена выработанная Омаром система управления завоеванными христианскими областями. Презрительная, но широкая веротерпимость и необременительные налоги обеспечивали спокойствие коренных жителей страны. Во избежание смешения с побежденными, арабам-завоевателям запрещено было приобретать недвижимости, — и они оставались верхним и подвижным военно-административным слоем населения. В первую же эпоху арабского владычества была сделана попытка провести канал от Нила к Чермному морю, указывающая на ясное понимание завоевателями торгового значения Египта, как транзитного пути между Востоком и Западом. После гибели халифа Османа и избрания Алия (656 г.), Амр был устранен от управления Е.; в союзе с близким родственником Османа, правителем Сирии, Моавией, он восстал против Алия и в 658 г. вновь овладел Е. К 661 г. Моавия сделался халифом, и Е. надолго вошел в состав державы омайядов. Победа Моавии была, в сущности, торжеством меккской светской партии, вначале враждебной реформе пророка, что в значительной степени обусловливало сохранение веротерпимости в покоренных арабами странах; тем не менее в Е. при первых омайядах ислам широко распространился. Изменилась и внутренняя политика арабских завоевателей; они прочно осели в стране, выделив тесно связанный с местными интересами торговый и землевладельческий классы. При омайядах Е. не играл самостоятельной политической роли в мусульманском мире. Политическим центром халифата был Дамаск, а в Африке средоточие мусульманского владычества было не в Е., а значительно западнее, в Кейроване (южнее Карфагена), основанном Мослимом ибн-Окбой, полководцем халифов Моавии и Езида. Такое удаление Е. от места, где разыгрывалась полная междуусобий, внутренних и внешних потрясений история арабского халифата, должно было способствовать мирному развитию страны. Однако, спокойствие и в Египте было только относительным. Арабская аристократия, из среды которой назначались наместники, была своевольна и мятежна. И в истории Е. при дамасских омайядах неоднократно встречаются попытки наместников закрепить за собой верховную власть. В средине VIII века, после смерти халифа Хишама (743 г.), в халифате возникла междуусобная война, в которой погибла династия омайядов. Вместе с другими частями их государства Е. подпал под власть аббассидов. Эти годы смуты и первые годы правления новой династии были тяжелым временем для Е., особенно царствование жестоких халифов Саффаха и Мансура. Но скоро наступила новая эра благосостояния и спокойствия. Опираясь на свои войска, аббассиды успешно боролись с мятежной арабской аристократией и, сломив ее сопротивление, установили режим, который, по аналогии, можно назвать просвещенным абсолютизмом. Отдаленность политического центра халифата — Багдада — обеспечивала Е. спокойное и мирное пользование мудрой экономической политикой аббассидов, развившей оживленный торговый обмен по зависевшим от них морским и караванным путям, и в то же время — полунезависимое существование, благодаря чему страна была и в политическом и экономическом отношениях подготовлена к ожидавшей ее вскоре самостоятельности. Связь между туземным и коренным населением упрочивалась веротерпимостью правителей страны. Об этом свидетельствует, между прочим, иерусалимский собор 836 г., на который съехалось больше 1500 епископов и иереев из Е., Сирии и Палестины. Но владычество аббассидов недолго продержалось в Е. Как и все восточные деспотии, основанные на военной силе, халифат стал клониться к упадку, как только сошли в могилу государи, умевшие держать в руках войска, опору престола. Наступила эпоха преторианских смут, и государство начало распадаться на составные части, приобретавшие самостоятельность путем измены и мятежа правителя или полководца. Этому тревожному и неопределенному положению скоро положило конец завоевание Е. фатимидами, арабской династией, владевшей Тунисом и другими берберскими землями. Фатимиды были исмаилитами. Эмиссары этой могущественной и стремившейся к политическому преобладанию секты вели деятельную пропаганду в Е., подготовляя его завоевание. В 968 г. фатимид Моызз послал в Е. своего полководца Джаухара, который легко овладел всей страной. В 972 г. Моызз переселился в построенный Джаухаром на нижнем течении Нила Каир. С воцарения фатимидов для страны началась новая эра развития. С этого времени Е. сделался самостоятельным и влиятельным политическим и религиозным центром. При исмаилитах-фатимидах египетское мусульманство приняло резкий сектантский характер, что придавало ему особенное и независимое положение среди других государств, возникавших на развалинах багдадского халифата. Экономическое развитие страны, еще прочнее обеспечивавшее ей самостоятельность, получило при фатимидах новый благотворный толчок. Они принесли с собой в Е. большое знание торговых и политических отношений в Средиземном бассейне, почерпнутое из долговременной борьбы с испанскими омайядами. Одновременно с мерами для развития внешней торговли первые фатимиды (Моызз, 972—975 г., и Азиз, 975—996 г.) вводили финансовые и административные реформы, отмеченные здравым пониманием связи между могуществом династии и благосостоянием народа. Царствование трех последних фатимидов было временем слабости и упадка. Уже их предшественники ослабили военную мощь халифата, мало заботясь об ее развитии. Между тем, уже в последней четверти XI века халифату пришлось испытать натиск со стороны могущественных сельджукских султанов. В 1071 г. туркмены под предводительством Атсиза грабили Сирию и Палестину и доходили до границы Е.; в 1073 г. иерусалимский наместник фатимидов сдал сельджукам Иерусалим, завоеванный в 969 г. у аббассидов; в 1076—7 г. Атсиз ходил на Каир и не без труда был отбит египетскими войсками. Владычество фатимидов в Дамаске, а затем и во всей Сирии, рухнуло тогда же. В 80-х гг. египетские войска без успеха пытались отвоевать потерянные области. Только Е. еще оставался в полном обладании халифов. Первый крестовый поход улучшил положение фатимидского халифата. Борьба с франками заняла все внимание сельджуков. Воспользовавшись этим, египтяне двинулись на Иерусалим, где с 1077 г. засели сельджукские князьки Ортокиды. В 1098 г. египетские войска прогнали оттуда Ортокида Ильгани, но через год к Иерусалиму подошли франки и 15 июля взяли его приступом. Следующие десятилетия до падения фатимидов Е. играл печальную роль слабого в военном и политическом отношениях государства; вследствие возниковения в Сирии и Палестине сильных франкских княжеств слабость Е. была одновременно и приманкой для новых мусульманских властителей, окрепнувших близ Мосула, Зенги и его сына Нуреддина, и стратегической опасностью в их борьбе с крестоносцами. Эти обстоятельства побудили Нуреддина вмешаться в дела египетского халифата. Он отправил в Е. курда Ширкуха, испытанного полководца его отца Зенги, с поручением захватить в свои руки управление страной. Ширкух быстро справился с этой задачей и уже в 1169 г. мог противопоставить франкским набегам значительные и хорошо организованные войска. В том же году он устранил последнего фатимида и провозгласил себя правителем, царем „Аль Мансуром“, „непобедимым“. Через несколько недель после этого он умер. Власть перешла к присланному с ним в Е. другому эмиру Нуреддина, сыну брата и сподвижника Ширкуха, Эйюба, Юсуфу, известному под прозвищем Салах-эд-дин (чистота веры), т. е. к будущему знаменитому противнику крестоносцев Саладину. Один из самых блестящих и широко одаренных государственных людей, которых когда-либо выставлял ислам, этот курдский эмир начал свое правление в Е. с попытки создать себе там независимое царство и добился этой цели по смерти Нуреддина (1174). Вплоть до смерти Саладина (1193 г.) Е. занимал первое место в мусульманском мире Африки и Малой Азии. В ближайшие годы египетские войска сломили власть мосульского князя и потеснили зенгидов из Сирии; с таким же успехом Саладин боролся и с могуществом страшного главы ассасинов (см.), „старца гор“. В 1183 г. он объединил под своей властью оба халифата, — египетский и багдадский. С этого момента все свои силы и всю энергию он направил на борьбу с крестоносцами, в которой преимущество осталось на его стороне (см. крестовые походы). Но это громадное усилие предшествовало упадку. Е., по учиненному Саладином при жизни разделу, достался сыну его Мелик-Азису, принявшему вскоре деятельное участие в раздорах других эйюбидов. По смерти его, в 1200 г., Е. получил брат Саладина Мелик-Адиль (Малек-Адель), вскоре объединивший под своей властью почти все владения других эйюбидов. Мелик-Адиль, подобно своему предшественнику, беспрерывно и, в общем, успешно боролся с крестоносцами в Сирии. Но в 1201 г. его обеспокоили слухи о готовящемся новом крестовом походе венецианцев и французов, направленном на Е. Это был тот четвертый по счету поход, который в силу сложных обстоятельств и влияний, в конце концов, направился на Византию и закончился ее завоеванием. К этой эпохе относится важный факт, — заключение Мелик-Адилем торгового договора с венецианцами, давшего им обширные преимущества. В истории Е. этот факт имеет особенную важность; это было первым реальным признаком стремления средневекового запада к экономическому использованию Е. В ближайшие годы эта тенденция получила уже определенное развитие. Направление пятого крестового похода на Е. обусловливалось далеко не одним желанием нанести мусульманским владыкам удар в базис их военной мощи, но и торговыми интересами итальянских республик. После нескольких успехов (взятие Дамиетты, 1219 г.) крестоносцы опять потерпели неудачу. Но непрекращавшиеся распри с другими эйюбидами побудили сына Мелик-Адиля Камиля через несколько лет войти в переговоры с возобновившим крестовый поход Фридрихом II Гогенштауфеном и купить мир для Е. уступкой христианам Иерусалима. Вскоре после этого династия эйюбидов пала под ударами вождей наемных войск, мамелюков, призванных халифами. Даровитый Бейбарс основал владычество мамелюков над Е., продолжавшееся, несмотря на беспрерывные внутренние распри и постоянный внешний натиск, сначала со стороны монголов, а затем — турок-османов, больше 250 лет. Долгое сохранение египетским калифатом влиятельного места в мусульманском мире при такой неблагоприятной политической обстановке объясняется исключительно его внутренним материальным благосостоянием, расцвет которого начался по окончании крестовых походов. Первые мамелюкские султаны использовали выгодное положение Е. на главном торговом пути того времени между Востоком и Западом. Александрия сделалась значительнейшим средоточием торгового обмена между итальянскими торговыми республиками и восточными рынками. То же событие, которое положило конец процветанию Венеции и Генуи, — открытие морского пути в Индию (1498 г.) — предрешало экономическое падение Египта. Завершившееся к этому времени возвышение османов было второй, политической, причиной утраты ослабленным Е. его царственной роли среди западных мусульман. К 1521 г. Е. был окончательно завоеван османами и вошел в состав их империи. Достоинство халифа перешло к султану. Селим не разрушил организации мамелюков. Наоборот, опасаясь, что назначение в Е. полномочных наместников может повести к новому возникновению самостоятельного государства, султан оставил управление страной в руках мамелюкских вождей, утвердив двадцать четырех из них начальниками отрядов и правителями 24 областей Е. Над ними он поставил совет (диван) из 7 главных эмиров. Наместник султана был скорее посредником между мамелюками и Портой, чем правителем. Эта система привела к злоупотреблениям, окончательно разорившим страну. Порта заботилась только о правильном получении дани и удовлетворялась внешней покорностью мамелюков, а паши и беи стремились, прежде всего, к личному обогащению. Эксплуатация феллахов и арабов дошла до крайних пределов. Когда-то богатая и цветущая страна быстро нищала. Даже основная цель устройства, введенного турками в Е., не была достигнута. По мере того, как Турция слабела, мамелюки и паши-правители соперничали в мятежной непокорности. В 1771 г. наместник султана Али-бей пытался провозгласить себя независимым. Через 10—15 лет страной самовластно правили мамелюкские беи Мурад и Ибрагим. Между тем, на Е. уже давно было обращено внимание морских торговых держав Европы. В Александрии возникли торговые конторы и агентства. С ростом обмена на Средиземном море, Е. снова начинал играть некоторую торговую роль, но уже не самостоятельную, как в средние века, а под европейским влиянием. Но главное значение Е., больше всего привлекавшее к нему внимание проницательных людей, было в возможной роли в качестве транзитного пути в Индию. Потеряв свои позиции в Индии, Франция не прекратила своей борьбы с Англией, препятствовавшей ее развитию в морскую и колониальную державу. Захват англичанами морского пути в Индию заставил французов обратить внимание на Е. Французск. правит. приняло меры к развитию торговых сношений с Е., чему значительно способствовал энергичный консул в Александрии Магаллон. По его мысли и при его посредстве в 1785 г. королевский посланник в Константинополе Шуазель-Гуфье заключил с мамелюкскими беями соглашение, открывавшее французской торговле транзитную дорогу через Египет к Красному морю, а оттуда новый путь в Индию. Революция помешала осуществлению этого плана. Но он не был забыт и вновь был поставлен на очередь Директорией. Инициатива снова исходила от Магаллона, указывавшего, что овладеть Е. не трудно и что дельта Нила, плодороднейшая из стран древности, сама представляла бы драгоценное приобретение, помимо даже тех политических и экономических преимуществ, которые дало бы Франции обладание ею в ее средиземноморской и восточной политике. Талейран поддержал эти соображения, но решающую поддержку встретили они у ген. Бонапарта. Он горячо ухватился за мысль о походе в Е. из побуждений личного свойства, связанных с его положением во Франции после итальянского похода. Но чем бы он ни руководился, принимая это решение, он его задумал с большой широтой и верностью взгляда на будущее Е. Достаточно указать, что он видел в египетской экспедиции не только обходный удар Англии, не только завоевание богатой страны и не одно лишь укрепление Франции на мировом морском водоразделе, откуда она одновременно влияла бы на средиземноморские дела и на Красное море, путь в Индию, в планах Наполеона уже было предвидение тех грандиозных перспектив, которые открыло бы прорытие Суэцкого перешейка. 1 июля французы были у Александрии. Город был взят 13-го июля. 21-го у Эмбалла произошло решительное столкновение, известное под названием „битва у пирамид“. Победа легко далась Бонапарту, и с нею — обладание Каиром. Но сопротивление мамелюков не было сломлено. Началась партизанская война. Между тем Нельсон 1 августа нашел, наконец, французские суда, стоявшие у Абукира, и напал на них. Только несколько судов под командой адм. Вильнева успели уйти в море. Все остальные были потоплены. Армия ген. Бонапарта была отрезана от Франции. Поражение при Абукире положило конец колебаниям Порты. Она решилась на союз с Россией. Но Бонапарт не терял надежды на полную победу. Еще в осенние месяцы ген. Дезэ оттеснил мамелюков до нильских водопадов. В то же время Наполеон старался привлечь на свою сторону население. Строгие приказы охраняли имущество арабов, феллахов и турок; при каждом удобном случае Наполеон выражал уважение религиозным верованиям мусульман; управление страной было поручено влиятельным представителям населения; полиция была составлена из туземцев. В октябре, одновременно с бомбардировкой Абукира и Александрии английскими судами, по всей стране вспыхнуло восстание против пришельцев. Турки, побуждаемые Англией, двинулись, наконец, в Е. Наполеон решил немедленно остановить опасное вторжение турок в возбужденную против французов страну. Форсированными маршами привел он в начале февраля 13.000 человек к Эль-Аришку. Взяв эту крепость, он занял Газу и, после ожесточенного сопротивления, Яффу, но потерпел неудачу у Сен-Жан-д’Акра. Хотя Наполеон и разбил под Табором шедшую на выручку осажденным турецкую армию, но крепость не сдавалась. Он отступил к Каиру. Мамелюки и турки надвигались на Каир. В первой половине июля начальник английской эскадры Сидней Смит доставил на абукирский рейд десятитысячн. турецкий отряд, укрепившийся в выдающейся в море песчаной косе. 25 июля Наполеон атаковал турок и опрокинул их в море. Эта победа была последним действием Наполеона в Е. Попытка нанести здесь удар Англии оказывалась после гибели французского флота неосуществимой. Главная борьба уходила опять в Европу. В ночь на 22 августа Наполеон со своими ближайшими помощниками и небольшим отрядом отплыл в Александрию; оттуда пробрался к тунисским берегам и, счастливо опять ускользнув от Нельсона, — во Францию. В Е. он оставил своим преемником блестящего генерала революционных войн Клебера. Турки, мамелюки и англичане со всех сторон наседали на таявшую французскую армию. Клебер выказал, однако, и в этом тяжелом положении исключительные военные и организационные дарования. Он доказал, что даже брошенная на произвол судьбы французская армия могла еще удержать Е. Но во Франции уже перенесли центр внимания на другие предприятия, и, потому, даже такие победы, как под Гелиополисом, только отсрочивали развязку. По смерти Клебера, убитого одним фанатиком, командование перешло к ген. Мену. Продержавшись еще некоторое время, французы в сентябре 1801 г. сдались англичанам, которые доставили их во Францию. Несколько месяцев судьба Е. оставалась неопределенной. Наконец, по Амьенскому миру (март 1802 г.), он был возвращен Турции, которая восстановила прежнюю систему его управления мамелюками.
Но фактически владычество мамелюков было сломлено навсегда. С 1802 г. власть постепенно стала сосредоточиваться в руках турецкого генерала Мехмета-Али, начальника присланных в Е. албанских войск. В 1806 г. Порта утвердила его в звании вали, т. е. наместника, Е. Мехмет-Али через несколько лет покончил с мамелюками. Он предательски заманил самых влиятельных из беев в Каир и там приказал их расстрелять с пришедшими с ними лучшими мамелюкскими отрядами. После этого мамелюки были беспощадно перебиты во всем Е. К концу 1811 г. Мехмет-Али остался единственным распорядителем страны. Давно уже мусульманский мир не выставлял такого даровитого и энергичного человека, как этот основатель новой египетской династии. В немного лет он реорганизовал управление страной на основах полной централизации. Совершенно преобразована была финансовая система; в бюджете косвенные налоги заняли первое место. Населению вскоре пришлось испытать всю тяжесть усовершенствованного по европейскому образцу финансового режима: всеобъемлющие косвенные налоги, монополия доходнейших отраслей промышленности, повышение прямого обложения выкачивали средства населения в казну Мехмета-Али. С той же целью была произведена проверка прав землевладельцев; много земель, обладание которыми не основывалось на документах, объявлено было собственностью государства. Венцом этой системы выжимания денег из производительного населения была монополия хлебной торговли. Громадные средства, сосредоточенные таким путем в руках Мехмета-Али, употреблялись им отчасти на культурные мероприятия, как-то: улучшение дорог, ирригационные работы и т. п., но, главным образом, шли на создание регулярной армии, которая должна была служить средством развития и сохранения мощи честолюбивого вали. Строились укрепления. Создан был многочисленный флот. Его войско, обученное под руководством французских офицеров, уже одержало ряд побед в Аравии (над ваггабитами), в Нубии, Донголе и Сеннааре, когда Порта обратилась к нему за помощью против греков. Мехмет-Али схватился за этот случай усилить свое влияние. Поход сына Мехмета, Ибрагима, был успешен, но кончился вследствие вмешательства держав Наваринским разгромом (см. XVII, 6/9). Вскоре после адрианопольского мира Мехмет-Али решил воспользоваться истощением Турции и покончить с своей номинальной зависимостью от нее. Два раза пришлось ему воевать с султаном. В распрю вмешались державы. После первой войны Мехмет получил Сирию (1833), после второй — взамен отказа от нее и уплаты большой ежегодной дани султану — он был признан наследственным владетелем Е. и Нубии (январь 1841 г.). В 1849 г. он умер. При его ближайших преемниках Аббасе (1849—1854) и Саиде (1854—1863) в положении Е. не произошло никаких существенных перемен. В приморских городах быстро росло европейское население, и торговые обороты их увеличивались. Но внутри страны господствовала та же система финансовой эксплуатации, истощавшая население. Решающим для будущего страны фактом было основание в 1856 г. французским инженером Лессепсом компании для сооружения канала от Порт-Саида на Средиземном море до Суэца на Чермном море. Акционерный капитал (200 милл. фр.) был собран во Франции. Сооружение канала поглотило еще 300 милл. фр. Эти деньги были добыты частью путем займов, частью новыми выпусками акций, при чем 177.000 акций на 100 милл. фр. взял новый хедив Измаил-паша. Накануне открытия канала (16 ноября 1869 г.) в Каире состоялся международный конгресс, установивший нейтралитет канала и условия пользования им. Суэцкий канал устанавливал кратчайшее сообщение с Индией; поэтому естественно, что для английского правительства египетский вопрос приобретал небывалое еще значение. Англия стала настойчиво добиваться влияния в заведывании каналом и в египетских делах вообще. Правление Измаила-паши вскоре открыло путь иностранному вмешательству. Он был исключительно честолюбивым и расточительным человеком. В 1867 г. он добился от Порты звания хедива (вице-короля). В 1873 г. ценой подарков султану и его министрам и увеличения дани с 300.000 тур. фунт. до 750.000 он получил от Порты согласие на изменение порядка престолонаследия в Е. (раньше наследовал старший в роде; с 1873 г. — старший сын). Финансы Е. были потрясены предпринятыми им завоевательными войнами: в 1874 г. был завоеван Дарфур, в 1875—6 гг. египетские войска вели неудачную войну с Абиссинией. Уже в 1875 великобританское правительство, выступая в защиту английских держателей египетских бумаг, предприняло обследование египетских финансов и содействовало, чрез посредство Anglo-Egyptian Bank, созданию государственного банка для заведывания ими (февр. 1876 г.). Франция поспешила выдвинуть интересы французских кредиторов Е. В мае была учреждена „Касса государственного долга“, с целью установить действительный контроль. В результате переговоров между Францией и Англией с декабря 1876 г. этот контроль был организован ими совместно. Так было положено начало „кондоминиуму“ Англии и Франции в Е. Английское правительство воспользовалось затруднениями Измаила и купило его суэцкие акции за 4 милл. ф. ст. (февр. 1877 г.). Это был серьезный удар французскому влиянию. Весной 1878 г. было произведено новое обследование египетских финансов международной комиссией с обширными полномочиями. Комиссия признала возможным предотвратить банкротство Е. передачей государству личных владений хедива, реформой податной системы и установлением действительного европейского контроля за государственными финансами. Но Измаил-паша не хотел подчиниться европейской опеке. В феврале 1879 г. он устроил военный мятеж в Каире против министерства. В апреле Измаил-паша поступил решительнее; он уволил всех министров, в том числе обоих европейцев. Следствием этого было его низложение, по требованию держав, указом султана (июнь 1879 г.). Одновременно Турция принуждена была сделать ряд новых уступок в пользу Е., некоторые из которых, например, право заключать торговые договоры, уничтожали последние остатки прежней зависимости. Твердо установившееся с этого времени европейское управление египетскими финансами не облегчило плательщиков налогов, так как главной целью его было не развитие экономической жизни страны, а охрана интересов держателей египетских бумаг. Это вызвало реакцию, выразившуюся в образовании национальной партии, поставившей своим девизом: „Е. для египтян“; во главе ее стал полковник Араби-паша. Египетские националисты скоро приобрели влияние на хедива, тяготившегося европейской опекой. В сентябре 1881 г. Тевфик-паша согласился сменить министерство. В новом кабинете Араби занял пост военного министра, но в действительности он давал направление всем делам. Открытая борьба его с иностранными комиссарами вызвала вскоре резкий конфликт с Англией и Францией. Англо-французская эскадра подошла к Александрии; хедиву было предъявлено требование уволить министерство и подчиниться иностранному контролю (июнь 1882 г.). 11 июня в Александрии вспыхнуло возмущение против иностранцев; английский консул был ранен, много европейцев было убито, еще больше ограблено. Араби-паша в это время спешно укреплял Александрию. Английский адмирал Бошан Сеймур потребовал прекращения этих работ. Араби еще более спешно продолжал их. Тогда Сеймур решил бомбардировать город. Французский адмирал отказался принять участие в бомбардировке и увел свои суда. Современные французские историки считают этот шаг прискорбной ошибкой, так как последствием его была английская оккупация Е. Сеймур подверг Александрию бомбардировке 11 и 12 июля. Береговые батареи отвечали, пока не были уничтожены. Араби-паша ушел с войсками к Каиру. У Сеймура не было достаточно десанта, чтобы сразу взять город. Там воцарилась, поэтому, полная анархия; в течение 2 дней было перебито до 2.000 европейцев. Наконец, высаженные английские матросы и солдаты проникли в город и прекратили погром. Тевфик-паша, устрашенный этими событиями, отрекся от Араби и объявил его мятежником. Но вся армия была в руках Араби (см.), который являлся, поэтому, действительным повелителем Е. Только после поражения Араби Е. был оккупирован английскими войсками, что решало вопрос об его дальнейшей судьбе. В январе 1883 г. французский министр иностр. дел Дюклерк согласился на упразднение „кондоминиума“, имевшего, впрочем, уже только теоретическое значение. Заведывание египетскими финансами сосредоточилось в английских руках. В мае того же года хедив обнародовал „Органический статут“ — конституцию Е., учредившую двухпалатную систему народного представительства. Но действительным правителем страны стал английский уполномоченный. Между тем, Франция неоднократно запрашивала английское правительство о сроке очищения Е. войсками. Англия, принципиально признавая правильность этого требования, уклонялась от его исполнения, главным образом, ссылаясь на борьбу с махдистами. Замешательством 1882 г. воспользовались завоеванные Измаилом области, чтобы освободиться от египетского владычества. Восстание организовал некий Махмуд-Ахмед, провозгласивший себя пророком Махди, пришествия которого мусульманские мессианисты ожидали с XIII века геджры. Овладев Эль-Обеидом в Кордофане, Махди двинулся с быстро увеличивавшимся войском навстречу высланным против него в ноябре 1883 г. египетским полкам под начальством англичанина Гикс-паши. Победив их, Махди двинулся к Хартуму в Сеннааре. Опасность, кроме Хартума, грозила Берберу, Донголе и городам Судана. Кабинет Гладстона решил вывести египетские гарнизоны из Судана. Эвакуация была поручена ген. Гордону, бывшему на службе у хедива Измаила губернатором Судана в 1874—79 г.г. Гордон выехал в Хартум. Между тем, полководец Махди Осман-Дигна разбил 4-го февраля 1884 г. при Эль-табе войска ген. Бэкера и грозил порту Суакиму на Красном море. Для защиты Суакима был послан ген. Грегэм. Он победил махдистов при том же Эль-табе 29 марта. Осман-Дигна отошел вглубь страны. После этого махдисты осадили Гордона в Хартуме. В Англии поднялась страшная тревога. На выручку ему был послан Уолслей, выступивший в сентябре. После трудного похода и ряда стычек и боев Уолслей подошел к Хартуму 28 января. За 2 дня перед тем махдисты взяли город, и Гордон был убит. Уолслей отступил. Донгола была эвакуирована; все гарнизоны выведены из Судана. В 1885 г. Махди умер; его преемник „халиф“ Абдуллах продолжал борьбу. Англичане, однако, ограничивались оборонительными действиями, но продолжали обосновывать на махдистском движении дальнейшую оккупацию Египта вопреки настояниям Франции и Турции. Англичане направили в это время главную свою работу в Е. на реформу его администрации и улучшение его финансового и экономического положения. Даже враги английского управления должны были вскоре признать, что в этих важнейших сторонах жизни страны были достигнуты очень хорошие результаты. Некоторые уступки Англия все же сделала. В 1885 г. Е. был заключен новый заем в 9 милл. фунт. стерл. под гарантией великих держав; это привело к установлению фактического международного контроля над погашением государственных займов. В 1887 г. Англия согласилась, по требованию Франции, на полную нейтрализацию Суэцкого канала; в 1899 г. отказалась от убыточной для французской биржи конверсии египетских займов. Одной из серьезнейших забот Англии в Е., как и в других занятых ею странах, было образование хорошего туземного войска под английским начальством. В первой половине 90-х г.г. реорганизация египетской армии была закончена. В 1891—94 г.г. англо-египетские войска от имени хедива Аббаса, преемника Тевфика (с 1892 г.), заняли позицию на пути к верхнему течению Нила. В 1895 г. лорд Сольсбэри заявил французскому правительству, что он намерен покончить с махдизмом и занять Судан. Египетский вопрос сплетался со всеми колониальными притязаниями держав в центральной Африке. Англия хотела заключить предварительное соглашение с Францией, обязуясь от имени хедива не итти дальше Донголы. Французское правительство уклонилось от соглашения и стало готовить экспедицию капитана Маршана в Фашоду, на верхнем течении Нила. Между тем, Англия опиралась на ряд соглашений с Германией (1890 и 1893 г.г.), признавшей исключительное английское влияние в бассейне верхнего Нила, Дарфуре, Кордофане и Бахр-эль-Газале. Это было компенсацией за Самоа и Салагу. Обеспечив себе содействие тройственного союза, Англия выступила открыто, потребовав от международной „Комиссии египетского долга“ денег на экспедицию в Донголу. Франция протестовала, Россия поддержала ее; присоединилась к протесту и Турция. Дело было перенесено в суд. Но спор был уже только теоретическим. Англо-египетские войска двинулись в Судан. После сражений при Акашехе (1 мая 1896 г.) и Феркете (7 июня) они заняли Донголу. В это же время — 25 июня — экспедиция Маршана двинулась к Фашоде. Английское правительство просило у парламента кредита на дальнейшее движение к Хартуму. Обещание 1895 г. было взято назад. Французская экспедиция только ускорила события. Англо-египетские войска под начальством Китченера поднялись по Нилу до Бербера и 8 апреля разбили махдистов на реке Атбаре. В июне Китченер вернулся в Бербер, а осенью вновь двинулся вверх по Нилу и в конце августа покончил с махдистами в Омдурмане, близ Хартума. Маршан после труднейших переходов прибыл в Фашоду, чтобы встретиться там с Китченером. Этот последний эпизод англо-французского соперничества в бассейне Нила чуть было не закончился войной. Франция уступила, подписав 21 марта 1899 г. соглашение о преимущественных англо-египетских правах на Бахр-эль-Газаль и Дарфур. Если еще в 1895 г. Бальфур говорил, что покорение махдистов устранит препятствия к эвакуации Египта, то теперь, после победы, об удалении англичан уже не могло быть и речи. Франция примирилась с этим положением. Когда между обеими державами наметилось под влиянием англо-германского антагонизма стремление сблизиться, египетский спор был решительно и окончательно ликвидирован. 8 апреля 1904 г. было заключено соглашение, по которому Франция обязалась никогда и ни в какой форме не требовать очищения Англией Египта, взамен соответственной поддержки в Марокко. Финансовый контроль со стороны Франции над государственными займами Египта был облегчен. Последнее было особенно важно для англо-египетского правительства потому, что во Франции размещено больше ⅗ всех египетских бумаг. Этой сделкой было закончено вековое соперничество, и владычество Англии в Египте признано и упрочено. С этого времени последняя тень зависимости Египта от Турции исчезает, ограничиваясь только уплатой дани. В последние годы Е. достиг исключительного процветания. Обширные ирригационные работы, усовершенствованные пути сообщения, культурные приемы администрации восстановили его былое благосостояние. Одновременно в стране растет и националистическое движение, враждебное англичанам. Оно выражается в организованной форме партийной борьбы и в анархических выступлениях. Важным обстоятельством для будущего страны является возросшее значение Египта в качестве центра мусульманской образованности.