Бидпай (испорч. Пилпай, от индусск. Bidhâpati) — ему приписывается собрание басен и рассказов, которое уже больше полутора тысяч лет распространено среди всех народов Востока и Запада в многочисленных переводах и переделках. По новейшим исследованиям, последним источником этого сборника, который можно проследить, было древнеиндийское сочинение будистского, по всей вероятности, происхождения, где в 13 отделах в форме басен, в которых главная роль принадлежит зверям, разъясняется, как должен поступать государь в делах политики. Оно составляет, таким образом, род «княжеского зерцала». Первоначальное собрание было искажено в самой Индии тем, что отделили первые пять отделов, вставили басни, сказки и маленькие рассказы. Составление этого состоящего из пяти книг сочинения приписывается Вишну Карману. Оно сохранилось в Индии до наших дней и называется «Pantchatantra» («пять книг»; санскритский текст издан Козегартеном, 2 т., Бонн, 1848—59, — Кильгорном и Бюлером, 3 выпуска, Бомбей, 1868—69; немец. перевод Бенфея, 2 т., Лейпц., 1859). Существуют многие весьма отличающиеся друг от друга версии этого сочинения, из которых древнейшая — южно-индийская. Манускрипты ее стали очень редки. По этой версии сделаны переводы на тамульский, телугу и канарезийский языки. Переводы эти послужили основанием французскому переводу Дюбуа («Pantchatantra ou les cinq ruses», Париж, 1826). Но прежде чем произошло означенное искажение древнеиндийского княжеского зерцала в «Пять книг», последнее было переведено при персидском царе Козру Анушироване (531—579) его лейб-медиком Барзуле на пехлевийское наречие. Но и пехлев. перевод затерян. Однако же в то же время сочинение это было переведено на сирийский язык или с пехлевийского, или с самого индийского оригинала. Этот перевод, названный по именам обоих шакалов, играющих в первом отделе главную роль, «Калилаг и Дамнаг», сохранился до настоящего времени, но, к сожалению, не во всей полноте, так как не хватает нескольких отделов. По инициативе Бенфея и Бикелля названный перевод открыт Социном в августе 1870 года в Мердинской библиотеке. Содержащиеся в нем отделы сохранили следы той формы, которую они имели в утраченном индийском оригинале. Древний сирийский текст «Калилага и Дамнага» с немецким переводом и введением Бенфея издал Бикелль (Лейпциг, 1876). Затерянный пехлевийский перевод был при Калифе Альманзоре (754—775) переведен Абдаллой Ибн-Алмокафой (умер в 760 г.) на арабский язык и согласно с сирийским переводом носит заглавие «Калила и Димна», из чего можно заключить, что таково тоже было заглавие и пехлевийского перевода. Благодаря арабскому переводу сочинение распространилось не только по всему мусульманскому миру, но и на Западе. В предисловии к араб. «Калила и Димна» (издан Сильвестром де Саси, Пар., 1816, Каир, 1836, Дели, 1850 и т. д.; нем. Вольф, 2 т., Штутгарт, 1837) автор собрания Б. называется главой индийских философов. Перевод Ибн-Альмокафы был обработан у арабов многими поэтами в стихах и послужил им образцом для подражаний. То же случилось у новоперсов, знаменитый поэт которых Рудеги (ум. 914) преобразовал его в обширный животный эпос. Между обработками прозой, которым «Калила и Димна» подверглась у новоперсов, обработка Абул-Маали-Назар Алла (около 1150 г.) стала основанием знаменитых: «Anvâri Johaili» (т. е. светила Канопуса) Гуссейна бен-Али, названного Ал-Ваёз (к концу XV в.); равно «Ayyâridânisch» (т. е. камень испытания мудрости) Абул-Фазля, министра Акбара Великого (1590). Последние два сочинения, особенно же «Anvâri Johaili» (изд. Ouseley, Гертф., 1851; англ. Иствик, Eastwick, Гертф., 1854 и чаще), очень распространены в Индии и часто печатались как в персидском оригинале, так и в инд. переложениях и друг. Сочинение Ал-Ваёза было введено и в турецкую литературу Али-Челеби, в 1540 г., под заглавием: «Humayun-nâmeh», т. е. Царская книга (Булак, 1835; фр. Галлан, Пар., 1778). Вместе с исламом басни и рассказы «Калилы и Димны» перешли и к афганцам и малайцам, между тем как басни древнеиндийского основного сочинения и сочинения, находящиеся с последним в связи, перешли из Индии вместе с буддизмом частью в китайскую литературу, частью же, при посредстве тибетцев, дошли и до монголов и калмыков.
К христианским народам Запада арабское соч. «Калила и Димна» дошло по трем направлениям: 1) через посредство греч. переложения Симеона Сифа, переведенного Поссинусом (Рим, 1616) на лат. яз. и неизвестным на итальянский (п. загл. «Del governo de’regni» и т. д., Ферара, 1583; новое изд. Е. Теца, Болонья, 1872); перевод Сифа послужил источником для славянских литератур. 2) Через посредство еврейского перевода рабби-Иоэля (в 1250), который Дони обработал на итальянском языке («La moral filosofia», 2 т., Венеция, 1552), но уже раньше, между 1263 и 1278 гг., переведен Иоанном из Капуи на лат. язык под заглавием «Directorium humanae vitae» (с 1480 г. часто печатался). Последнее сочинение составляет основание немецкой обработки первой половины XV в., которая с 1480 года очень часто появлялась в печати (в последний раз Голландом, Штутгарт, 1860). 3) В Испании труд Ибн-Алмокафы был при Альфонсе X переведен на кастильское наречие (1251 г.) и затем в 1313 г. опять на латинском языке Раймондом де Безье, ученым врачом, по поручению королевы Иоанны Наваррской, супруги короля Филиппа Красивого. Переводы на новейшие европейские языки придерживаются частью переложения Иоанна из Капуи, частью же — Раймонда де Безье; таковы переводы: на испанский язык (Бургос, 1498), итальян. (Флор., 1548), франц. (Лион, 1556), англ. (Лонд., J570), голланд. (Амстерд., 1623), датский (Копенгаген, 1618), шведск. (Стокгольм, 1743), нем. (Лейпц., 1802, и Эйзенах, 3803).
В славянские литературы сборник Бидпая перешел из Византии при посредстве греческого перевода, приписываемого Симеону Сифу; у чехов, впрочем, имеется обработка латинской редакции еврейской версии, приписываемой рабби Иоэлю, обработка, исполненная Коначем под заглавием: «Pravidlo lidského života, jinak podobenstwi starych mudreůw… kteréž to také Dumnowy a Kelilowy knihy slowú» (Прага, 1528). Но у Сифа, исполнившего свой перевод с арабского около 1081 г. по повелению императора Алексея Комнена, шакалы Калила и Димна явились под именем Στεφανίτης и 'Ιχνηλάτης (увенчанный и преследователь). Греческий текст с латинским переводом издан был Себастианом Штарком по гамбургской рукописи («Specimen Sapientiae Indorum veterum», Берлин, 1697, к чему Ауривилий издал дополнения по упсальской рукописи: «Prolegomena ad librum: Στεφανίτηςχ χαί ' Ιχνηλάτης», Упсала, 1780), и по изданию Штарка перепечатан в Афинах 1851 («Στεφανίτης χαί ' Ιχνηλάτης ήτοι βιβλίον φνςιολογιχόν μεταχομιςθεν εχ τής ' Ινδίας» etc.). Эта-то греческая обработка была переведена на славянский язык в Болгарии, которая служила посредницей в литературном общении Византии со славянским миром. Но когда, кем и при каких условиях был совершен перевод, нам осталось неизвестным благодаря особенностям литературных судеб Болгарии. С утратой независимости в Болгарии литературная деятельность не только прекратилась, но и литературное достояние прежних веков исчезло с лица земли: частью погибло во времена тяжкого рабства, частью подверглось гонению со стороны греч. духовенства в последующие века. Таким образом, в настоящее время в Болгарии не сохранилось следов ее литературного прошлого, которые бы свидетельствовали о той видной посредствующей роли, какую эта страна играла в период своего процветания. Но благодаря тому, что болгарский язык был литературным языком всего православного славянства, все раз переведенное в Болгарии легко и быстро усваивалось литературами сербской и русской и с помощью сербских, а главное русских рукописей может быть до некоторой степени восстановлено историческое значение болгарской литературы. Из одной сербской рукописи видно, что в славянской обработке сборник Бидпая появился не позже XIII ст. Из Болгарии он перешел в Россию, где усердно читался, как об этом можно судить уже по одному тому, что и в настоящее время русские списки этого памятника не составляют редкости. Но в нашей древней письменности был в обращении не чистый текст славянского перевода Стефанита и Ихнилата, а интерполированный посторонними вставками. Уже греч. переводчик и греч. переписчики ввели христианский элемент в состав нравоучений индийских басен. Но нашим книжникам это показалось недостаточным, и они усиливали его выписками из Свящ. Писания и Отцев Церкви, а также нравоучительными наставлениями и размышлениями собственного сочинения, между прочим, и в применении к иноческому быту. Славянские рукописи Стефанита и Ихнилата, кажется, совсем не знают имени Симеона Сифа и приписывают авторство различным лицам. Некоторые рукописи называют автором Антиоха Сифа. Сиф назван Антиохом, хотя и не происходил из Антиохии, а был лишь протовестарием антиохийского дворца в Константинополе и потому носил титул magister Antiochiae. Другие рукописи приписывают перевод Иоанну Дамаскину, мнимому автору душеполезной повести о Варлааме и Иосифе, также Иоанну Синайскому и Иоанну Лествичнику, одним словом, вообще Иоанну. Самые греческие имена Στεφανίτης и 'Ιχνιλάτης получают в большинстве случаев форму Стефанида да Ихнилада. Желание объяснить их при незнании греч. языка приводило к ошибкам. Так, в одной русской рукописи они переведены на полях, как «медведь» и «горностай», в другой — «соболь» и опять «горностай». Из славянских рукописей изданы Даничичем хранящаяся в Белграде сербская рукопись XVII в. и часть Карловацкой рукописи XVI в. — единственного дошедшего до нас чисто болгарского списка этого памятника (в издании Югославянской академии «Starine», кн. II, Загреб, 1870, под заглавием: «Indijsko priče prozvane Stefanit и Ihnilat»); далее, в числе «Памятников древней письменности» изданы: Ф. Булгаковым русская рукопись конца ХVII и начала XVIII в. («Стефанит и Ихнилат», СПб., 1877) и А. Викторовым болгарско-русская рукопись конца XV в. вместе с двумя сербскими рукописями, из коих одна относится к XIII—XIV в., а другая — к ХV («Стефанит и Ихнилат», Москва, 1871; к сему приложен обзор всех славянских рукописей). Остальные известные нам русские рукописи писаны в XVII и в начале XVIII в. В прошлом столетии по одной французской переделке, имеющей в своем основании персидскую версию Гуссейна Ваэзы, академический переводчик Борис Волков перевел на русский язык «Политические и нравоучительные басни Пильпая, философа индейского» (СПб., 1762; по этому переводу напечатана у Булгакова та часть сборника Бидпая, которой обыкновенно недостает в русских рукописях). Наконец, М. О. Аттай и М. В. Рябинин перевели с арабского «Книгу Калилаh и Димнаh. Сборник басен, известных под именем басен Бидпая» (Москва, 1889 — приложены вступительная статья М. В. Рябинина, примечания М. О. Аттая и синоптическая карта, наглядно изображающая распространение сборника в литературах Европы и Азии). В заключение заметим, что в 1886 г. издан грузинский перевод, сделанный в 1712—1717 гг. с персидской версии Гуссейн-Ваэзы грузинским царем Вахтангом VI в сотрудничестве с монахом Саба (Сухан) Орбелиани, которому принадлежит перевод стихов («Khilila da Damana», Тифлис, 1886).
Ср. С. H. Смирнов, «Стефанит и Ихнилат» («Филологические записки», 1879 года, кн. III); Loiseleur des Longchamp, «Essai sur les fables indiennes» (Париж, 1838 года), и прежде всего Бенфей в названном переводе «Pantchatantra».