Мы условились съ докторомъ Литомъ заняться въ это утро осмотромъ школъ и городскихъ колледжей. Ему хотѣлось датъ мнѣ возможно ясное представленіе объ образовательной системѣ двадцатаго столѣтія.
— Вы замѣтите, — сказалъ онъ. когда мы отправились послѣ завтрака, — значительную разницу между нашими и вашими методами образованія. Но главное отличіе заключается въ томъ, что въ настоящее время всѣ люди въ одинаковой степени имѣютъ доступъ къ высшему образованію, которымъ въ ваши времена пользовалась лишь безконечно малая часть. Мы считали бы, что не достигли ничего заслуживающаго упоминанія, если бы, уравнявъ людей относительно ихъ физическаго благосостоянія, намъ не удалось добиться одинаковаго уровня и въ ихъ образованіи.
— Издержки должны бытъ громадны, — сказалъ я.
— Если бы для этого потребовалась не только половина всего дохода націи, — сказалъ докторъ Литъ, — но если бы на это ушелъ даже и весь нашъ бюджетъ и намъ остались какіе-нибудь гроши для самаго нищенскаго существованія, и тогда никто не выразилъ бы ни малѣйшей претензіи. На самомъ же дѣлѣ, расходъ на образованіе десяти тысячъ молодыхъ людей не только вдесятеро, но и впятеро не превышаетъ издержекъ по образованію тысячи юношей. Принципъ, по которому всѣ операціи на широкихъ основаніяхъ обходятся пропорціонально дешевле операцій, производимыхъ въ малыхъ размѣрахъ, примѣняется также и къ образованію.
— Въ наше время образованіе въ колледжѣ стоило очень дорого, — замѣтилъ я.
— Если вѣрить вашимъ историкамъ, — отвѣчалъ докторъ Литъ, то весьма дорого обходилось у васъ не самое образованіе въ колледжѣ, а существованіе въ нихъ мотовства и расточительности. Дѣйствительные расходы вашихъ колледжей были, повидимому, очень незначительны, и они были бы еще меньше, при условіи болѣе широкаго распространенія образованія. Высшее образованіе въ настоящее время обходится такъ-же дешево, какъ и низшее, ибо учителя всѣхъ степеней получаютъ столько же. сколько и остальные работники. Мы просто къ общей школьной системѣ обязательнаго обученія, практиковавшейся въ Массачусетсѣ сто лѣтъ тому назадъ, прибавили полдюжины высшихъ классовъ, въ которыхъ наши молодые люди достигаютъ двадцати одного года и получаютъ то образованіе, которое въ ваше время вы называли «образованіемъ джентльменовъ». Такимъ образомъ, мы не отпускаемъ на всѣ четыре стороны свѣта бѣлаго, юношей въ четырнадцать, пятнадцать лѣтъ, какъ это дѣлали вы, съ умственной подготовкой, не переходящей за предѣлы умѣнья читать, писать и знанія таблицы умноженія.
— Оставляя въ сторонѣ самую стоимость этихъ добавочныхъ лѣтъ образованія, — возразилъ я, — мы считали бы себя не въ правѣ отнимать на нихъ такъ много времени отъ промышленныхъ занятій. Мальчики бѣднѣйшихъ классовъ обыкновенно становились на работу въ шестнадцать лѣтъ и моложе, а выучивались мастерству въ двадцать.
— Не думаю, чтобы этимъ пріемомъ хотя сколько-нибудь вы выигрывали въ количествѣ поставляемыхъ продуктовъ, — сказалъ докторъ Литъ. Большая производительная сила, которую образованіе сообщаетъ всякаго рода труду, за исключеніемъ развѣ самаго грубого, въ короткій срокъ вполнѣ возмѣщаетъ время, затраченное на достиженіе высшаго образованія.
— Насъ смущало бы также, — замѣтилъ я, — что высшее образованіе, подготовляя людей къ извѣстнымъ профессіямъ, отвратитъ ихъ отъ всякаго ручного груда.
— Таковъ дѣйствительно былъ результатъ высшаго образованія въ ваше время, какъ я читалъ объ этомъ, — возразилъ докторъ, — и это не могло быть иначе, такъ какъ ручной трудъ вызывать необходимость соприкосновенія съ простымъ, грубымъ и невѣжественнымъ классомъ людей. Въ нашъ-же вѣкъ низшаго простонароднаго класса совсѣмъ не существуетъ. Затѣмъ, помянутыя опасенія являлись вполнѣ естественными въ то время еще и потому, что всѣ люди, получавшіе высшее образованіе, предназначались мы на какія-либо высшія должности, или къ праздной жизни людей богатыхъ. Если же человѣкъ съ высшимъ образованіемъ не пользовался ни богатствомъ, ни привилегированнымъ положеніемъ, это считалось доказательствомъ несбывшихся надеждъ, неудачей, скорѣе признакомъ сравнительной слабости, нежели превосходства. Въ настоящее время, когда высшее образованіе считается необходимымъ просто для того, чтобы приготовитъ человѣка къ жизни, безъ всякаго отношенія къ предстоящей ему дѣятельности, само собой разумѣется, и обладаніе имъ не допускаетъ вы сказаннаго вами заключенія.
— Во всякомъ случаѣ, — замѣтилъ я, — никакая степень образованности не устраняетъ природной тупости и не пополняетъ недостатка духовныхъ дарованій. Если только въ настоящее время средній уровень природныхъ умственныхъ способностей людей не стоить значительно выше того уровня, каковъ былъ въ мое время, то въ такомъ случаѣ достиженіе высшаго образованія для большей части населенія должно представляться почти что напрасно затраченнымъ трудомъ. Мы считали, что для достиженія успѣшности въ обученіи необходима извѣстная доля воспріимчивости къ образовательнымъ вліяніямъ, все равно какъ необходимо извѣстное естественное плодородіе почвы для того, чтобы вознаградить себя за обработку.
— Ахъ, — сказалъ докторъ Литъ, — я радъ, что вы остановились именно на этомъ примѣрѣ, я и санъ хотѣлъ привести его вамъ, чтобы наглядно охарактерировать новѣйшій взглядъ на образованіе. Вы говорите что земля, которая настолько бѣдна, что производительность ея не вознаграждаетъ затрату труда, не обрабатывается. Между тѣмъ, есть масса, земли, которая своей производительностью не оплачиваетъ затраченнаго на нее труда, а между тѣмъ, она воздѣлывалась въ ваше время, воздѣлывается и въ наше. Я говорю о садахъ, паркахъ, лужайкахъ и вообще о пространствахъ земли, расположенныхъ такимъ образомъ, что будь они предоставлены поростанію мелкимъ кустарникомъ и сорными травами, они производили бы непріятное впечатлѣніе на глазъ и представляли бы разныя другія неудобства для жителей. Поэтому-то и культивируютъ эти мѣста; и хотя плодовъ они приносятъ немного, однако врядъ-ли найдется земля, обработка которой, въ широкомъ смыслѣ, лучше вознаграждала бы за трудъ, чѣмъ они. То-же самое можно сказать и о мужчинахъ и женщинахъ, такъ или иначе безпрестанно соприкасающихся съ нами въ обществѣ, голоса которыхъ постоянно слышатся нами, поведеніе которыхъ оказываетъ многообразное вліяніе на наше настроеніе; они дѣйствительно столь же необходимы въ условіяхъ нашей жизни, какъ воздухъ для дыханія, или элементы, отъ которыхъ зависитъ наше существованіе. Но если бы мы въ самомъ дѣлѣ не въ состояніи были давать каждому настоящее образованіе, въ такомъ случаѣ мы, — предпочтительно передъ блестяще одаренными, — избрали бы самыхъ грубыхъ и тупыхъ отъ природы и имъ дали-бы образованіе, какое только было бы въ вашихъ силахъ. Обладающіе природнымъ умомъ и развитіемъ скорѣе могутъ обойтись безъ помощи цивилизаціи, нежели менѣе счастливые по природнымъ способностямъ. Воспользуюсь выраженіемъ, которое часто употреблялось въ ваше время, — мы считали бы, что не стоило жить, если бы, подобно немногимъ образованнымъ людямъ вашего времени, намъ пришлось проводить свои дни среди грубаго и невѣжественнаго населенія совершенно необразованныхъ мужчинъ и женщинъ. Пріятно-ли человѣку, который только-что надушился, попасть въ толпу, отъ которой разитъ дурнымъ запахомъ? Можетъ-ли онъ быть вполнѣ доволенъ, обитая хотя бы въ дворцовыхъ палатахъ, если всѣ его окна выходятъ на скотный дворъ? А вотъ таково-то и было положеніе тѣхъ, которые въ ваше время считались наиболѣе счастливыми въ культурномъ отношеніи, наиболѣе утонченными по воспитанію. Я знаю, что бѣдные и необразованные вашего періода завидовали богатымъ и образованнымъ. Для насъ же послѣдніе, живя такъ, какъ они жили, среди грязи и грубости, мало чѣмъ превосходили первыхъ. Культурный человѣкъ вашего времени походилъ на человѣка, погруженнаго по горло въ отвратительное болото и утѣшавшагося нюханіемъ флакона съ духами. Вы видите теперь, какъ смотримъ мы на вопросъ общедоступнаго высшаго образованія. Ничто такъ не важно для человѣка, какъ имѣть разумныхъ, благовоспитанныхъ сосѣдей. Поэтому-то нація, для увеличенія счастія человѣка, ничего лучшаго не можетъ сдѣлать для насъ, какъ воспитать нашихъ сосѣдей. Если же она не достигнетъ этого, цѣна нашего собственнаго воспитанія умалится на половину, а развитые образованіемъ утонченные вкусы обратятся для насъ въ положительные источники огорченія. Давать высшее образованіе лишь нѣкоторымъ, оставляя при этомъ массу невѣжественной, какъ было это у насъ, значило бы создать между ними почти такую же пропасть, какая можетъ быть только между различными видами существъ, которыя не располагаютъ средствами для общенія другъ съ другомъ. И что же можетъ быть безчеловѣчнѣе подобнаго ограниченія въ пользованіи образованіемъ? Общедоступное, равномѣрное образованіе не уничтожитъ, конечно, между людьми разницы, обусловливаемой природными способностями, но уровень наименѣе способныхъ значительно возвышается, и грубость исчезаетъ. У всѣхъ является стремленіе къ знанію, способность пониманія духовной стороны предметовъ и уваженіе къ высшему образованію, которымъ они сами они не могли воспользоваться. Въ большей или меньшей степени, но всѣ или становятся способными пользоваться радостями и побужденіями образованной среды и даже вноситъ въ данномъ случаѣ и свою лепту. Изъ чего же состояло культурное общество девятнадцатаго столѣтія, какъ не изъ немногихъ микроскопическихъ оазисовъ въ обширной непрерывной пустынѣ?
Пропорція индивидуумовъ, способныхъ къ нравственнымъ интересамъ или цивилизованному общенію, сравнительно съ массой ихъ современниковъ, была такъ ничтожна, что, при болѣе широкимъ взглядѣ на человѣчество, она не заслуживаетъ даже упоминанія. Одно поколѣніе современнаго міра располагаетъ большимъ запасомъ умственной жизни, нежели пятъ любыхъ вѣковъ изъ прошлаго. Короче сказать наша образовательная система основывается на слѣдующихъ трехъ принципахъ: во первыхъ, — право каждаго человѣка на полное образованіе, какое только можетъ дать ему нація, лично для него самого, какъ необходимое условіе его счастья, во вторыхъ, — право его согражданъ на его образованіе, какъ необходимое условіе для того, чтобы общеніе съ нимъ доставляло илъ удовольствіе; въ третьихъ, — право грядущихъ поколѣній имѣть разумныхъ и интеллигентныхъ родителей.
Не буду описывать подробно, что мнѣ пришлось видѣть въ тотъ день въ школахъ. Мало интересуясь дѣломъ образованія въ теченіи моей прежней жизни, я могъ вынести немного любопытныхъ сравненій. Не менѣе чѣмъ общедоступностью, какъ высшаго, такъ и низшаго образованія, я былъ пораженъ тѣмъ значеніемъ, какое придавалось теперь физическому воспитанію, и тѣмъ фактомъ, что при оцѣнкѣ юношества, — ихъ успѣхи въ гимнастическихъ подвигахъ и играхъ принимались во вниманіе наравнѣ съ ученіемъ.
— Школьная администрація, — объяснилъ докторъ Литъ, — несетъ на себѣ одинаковую отвѣтственность какъ за тѣло, такъ и за душу своихъ питомцевъ. Возможно наибольшее физическое и умственное развитіе каждаго составляютъ двоякую цѣль нашего школьнаго курса, продолжающагося отъ шестилѣтняго возраста до двадцати одного года.
Цвѣтущее здоровье, какимъ пользовались молодые люди въ школахъ, произвело на меня громадное впечатлѣніе. Мои прежнія наблюденія не только относительно замѣчательныхъ внѣшнихъ особенностей членовъ семьи моего хозяина, но въ равной степени и людей, встрѣчавшихся мнѣ на улицѣ, навели уже меня на мысль о вѣроятности совершившагося съ моего времени чего то вродѣ общаго улучшенія физическаго строенія человѣческаго рода. Теперь же, когда я сравнилъ этихъ рослыхъ молодыхъ людей и свѣжихъ, сильныхъ молодыхъ дѣвушекъ съ молодыми людьми, которыхъ я встрѣчалъ въ школахъ девятнадцатаго столѣтія, я былъ такъ пораженъ, что не могъ не подѣлиться своимъ впечатлѣніемъ съ докторомъ Литомъ.
Съ большимъ интересомъ, выслушалъ онъ мое заявленіе.
— Ваше свидѣтельство въ данномъ случаѣ, — сказалъ, онъ, — неоцѣнимо. Думается, что то улучшеніе, о которомъ вы говорите, дѣйствительно существуетъ, но, конечно, для насъ это является только теоретичнымъ. Въ силу своего исключительнаго положенія въ настоящее время только вы одинъ можете говорить объ этомъ съ авторитетомъ. Мнѣніе ваше, если вы заявите его публично, — увѣряю васъ, — произведетъ громадную сенсацію. Съ другой стороны, было бы и странно, если бы не послѣдовало улучшенія расы. Въ ваше время богатство развращало одинъ классъ лѣностью ума и тѣла, тогда какъ бѣдность надрывала жизненныя силы массъ непосильною работою, худою пищею и зачумленными жилищами. Трудъ, требовавшійся отъ дѣтей, и бремя, налагавшееся на женщинъ, ослабляли самыя пружины жизни. Теперь, вмѣсто прежняго пагубнаго положенія, всѣ пользуются самыми благопріятными условіями жизни. Юношество заботливо питается и старательно оберегается; трудъ, обязательный для всѣхъ, ограниченъ періодомъ наибольшей физической силы и никогда не бываетъ чрезмѣренъ; забота о себѣ и о своемъ семействѣ, страхъ за свои средства къ существованію, напряженность постоянной жизненной борьбы, — всѣ эти вліянія, нѣкогда такъ гибельно дѣйствовавшія на душу и тѣло мужчинъ и женщинъ — болѣе невѣдомы. Конечно, подобная перемѣна непремѣнно должна была сопровождаться улучшеніемъ расы. Мы знаемъ, что въ нѣкоторыхъ извѣстныхъ отношеніяхъ совершилось фактическое улучшеніе. Сумашествіе, напримѣръ, которое въ девятнадцатомъ столѣтіи являлось такимъ постояннымъ продуктомъ вашего сумасшедшаго образа жизни, почти совершенно исчезло вмѣстѣ съ своей альтернативой — самоубійствомъ.