Царю северного полюса (Брюсов)/Tertia Vigilia, 1900 (ДО)
| ← В дни запустений | Царю северного полюса | Аганатис → |
Изъ цикла «Любимцы веков», сб. «Tertia Vigilia». Источникъ:  Валерий Брюсов Tertia Vigilia. Книга новых стихов 1897—1900 — М.: Скорпион, 1900. |
Много было пѣсенъ сложено
О твоей странѣ безслѣдной.
Что̀ возможно, невозможно, —
Было все мечтой извѣдано.
Къ этой грани недоступной
Шли безумные, отважные,
Но ихъ замыслы преступные
Погасали въ безднѣ влажной.
Эти страны неизвѣстныя
Открывали дали сказкамъ,
И кому въ предѣлахъ тѣсно
Эти сказки были ласками.
Если былъ побѣдитель тебя развѣнчавшій, о Полюсъ,
Имя его отошло въ тихую тайну вѣковъ.
Люди нашихъ дней не побѣды ищутъ, а славы;
Сладокъ имъ не вѣнецъ, — рукоплесканья вѣнцу.
О великая сладость — узнавъ, утаить отъ вселенной!
Мнѣ довольно знать, — что̀ я свершилъ, — одному.
Свенъ Краснозубый врагамъ улыбался, бурь не боялся,
Викингъ великій, кликнулъ онъ кличъ по Норвегіи.
Собрались бойцы могучіе:
Эрикъ, вскормленный тучами,
Анундъ, прославленный скальдами,
Гормъ съ сыновьями, съ двумя Освальдами,
Съ ними со всѣми сорокъ дружинниковъ.
Не долго бойцы собирались,
На корабль садились, — смѣялись,
Навсегда съ друзьями прощались.
Жена поплачетъ — утѣшится,
Другъ погруститъ — другого найдетъ,
Старуха мать все равно умретъ.
Плыть все вдаль —
Не печаль.
Гдѣ волна,
Тамъ весна.
Есть топоръ, —
Будетъ споръ!
Бой въ рукѣ держу!
Если жъ скальда нѣтъ,
Пѣснь и самъ сложу
Въ честь побѣдъ!
Скрылся въ налетѣ тумана Скрелинговъ островъ, земля.
Дрожью святой Океана зыблется дрожь корабля.
— Море, и небо, и море — къ Сѣверу путь безъ границъ.
Дико звучатъ на просторѣ крики чудовищныхъ птицъ.
Медленно ходятъ по волѣ первые дерзкіе льды. —
Викингамъ любо раздолье, дали холодной воды.
Любитъ безвѣстности Эрикъ, далью захваченъ варягъ.
Гдѣ-нибудь выглянетъ берегъ, гдѣ-нибудь встрѣтится врагъ.
Знаетъ онъ всѣ побережья, всюду рубиться былъ радъ:
Съ Русью ходилъ въ Обонежье, плавалъ по рѣкамъ въ Царьградъ,
Грабилъ соборы Севильи, видѣлъ останки Аѳинъ…
Парусъ, развейся какъ крылья! челнъ, полети какъ дельфинъ!
Анундъ, скиталецъ угрюмый, смотритъ на зыби зыбей.
Вольно ширяется дума въ волнахъ какъ птица морей.
Истинный викингъ ни ночи въ хижинѣ дымной не спитъ,
Истинный викингъ не хочетъ на́-ночь повѣсить свой щитъ.
Пѣнистый рогъ не веселье пить среди женщинъ и дѣвъ.
Въ челнахъ — всегда новоселье, въ волнахъ — не молкнетъ напѣвъ.
Гормъ распахнулъ свою шубу, вновь онъ доволенъ судьбой;
Скоро заслышитъ онъ трубы, трубы, зовущія въ бой.
Выйдетъ старикъ какъ берсеркеръ, душу потѣшитъ въ бою…
Дуй, куда вздумаешь, вѣтеръ! мчи, куда хочешь, ладью!
Съ кѣмъ бы ни бой, что за дѣло! жаждетъ онъ биться сплеча!
Страшно въ жилищѣ у Гелы, жданная смерть — отъ меча.
Къ Сѣверу взоромъ прикованъ, Свенъ не уйдетъ отъ руля.
Зовомъ мечты зачарованъ, правитъ онъ бѣгъ корабля.
Скоро во мракѣ засвѣтитъ полночи чара — Звѣзда;
Свенъ трепеща ей отвѣтитъ, вѣренъ онъ ей навсегда.
Товарищамъ лучшая доля — битвы и крики враговъ,
Но властная воля стремитъ ихъ въ области ночи и льдовъ.
Затмился налетомъ тумана Скрелинговъ островъ, земля.
Дрожью святой Океана зыблется дрожь корабля.
Пышны сѣверныя зимы, шестимѣсячныя ночи.
Льды застыли недвижимы въ бахромѣ изъ снѣжныхъ клочій.
Волны дерзкія не встанутъ, гребни ихъ въ снѣгу затихли,
Ураганъ морской, обмануть, обо льды стучится въ вихрѣ.
Чаще царствуетъ молчанье, сонъ въ торжественной пустынѣ,
Міръ безъ грезъ, безъ содроганья, въ полутьмѣ нѣмѣетъ, стынетъ.
Совершая путь урочный, кругъ вокругъ Царицы Ночи,
Звѣздъ дѣвичникъ непорочный водитъ пламенныя очи.
Имъ во льдахъ зеркальныхъ снятся — двойники, земныя сестры,
На снѣгахъ онѣ дробятся, словно лучъ цвѣтной и пестрый.
Ослѣпляя блескомъ горы, между нихъ въ потокѣ звѣздномъ,
Вдругъ спадаютъ метеоры, торопясь отъ бездны къ безднамъ.
Часто, звѣздный блескъ смиряя, разстилаясь будто знамя,
Въ небѣ съ края и до края пламя движется столбами.
Нѣтъ имъ грани, очертанья: въ смѣнѣ рдяныхъ освѣщеній
Царь полярнаго сіянья гонитъ сумрачный тѣни,
Создаетъ деревья, травы, высылаетъ птицъ чудесныхъ, —
Самъ смѣется на забавы, — царь въ безвѣстностяхъ небесныхъ.
А когда застонетъ буря, снѣгъ подымется какъ туча,
Брови бѣлыя нахмуря, полетитъ Оденъ могучій.
Дѣвъ валкирій вереницы заторопятъ черныхъ коней,
Будутъ крики безъ границы, будетъ стукъ мечей о брони,
Будетъ скачка, пляска, бубны, будетъ бой въ безумномъ воѣ…
Изъ могилъ на голосъ трубный встанутъ древніе герои.
Пышны сѣверныя зимы, хороши морозомъ жгучимъ.
Дни проходятъ словно дымы, дни подобны снѣжнымъ тучамъ.
Поспѣшай на быстрыхъ лыжахъ, взоръ вперяя въ слѣдъ оленій,
Жди моржей космато-рыжихъ, бей раскидистыхъ тюленей,
Встрѣть увѣренной острогой хмурыхъ медленныхъ медвѣдей, —
Смѣйся, смѣйся надъ тревогой, въ пѣсняхъ думай о побѣдѣ!
Пышны сѣверныя зимы, образъ будущей Валгалы,
Дни проходятъ словно дымы, время вѣчность оковала.
„Одна на полюсѣ небесномъ
Царитъ безсмѣнная звѣзда,
Зоветъ къ предѣламъ неизвѣстнымъ,
Сновъ не обманетъ никогда.
„Въ круговращеньи вольно смѣломъ
Летитъ надъ нами небосводъ:
Она въ восторгѣ онѣмѣломъ
Изъ праха къ горнему влечетъ.
„Я схваченъ безпощаднымъ зовомъ,
Какъ парусъ вѣтромъ — увлеченъ.
Женихъ невѣстѣ вѣренъ словомъ,
Съ звѣздой небесъ я обрученъ.
„Ахъ, знаю! мощь въ рукѣ все та же,
Мой взоръ пронзителенъ и смѣлъ,
Я бъ побороться съ силой вражей
Какъ въ годы подвиговъ сумѣлъ.
„Но внемля вышнему запрету
Страстей волну я превозмогъ.
Такъ! путникъ я, идущій къ свѣту,
Я — вѣстникъ, ставшій на порогъ.
„Друзья, друзья! взметайте чаши!
Надъ снѣжной кровлей, блещетъ твердь.
Нѣтъ, не солгали клятвы наши:
Я васъ туда влеку, гдѣ смерть!“
И плыли они надъ холодной водой,
И вѣтры по снастямъ свистѣли;
Зима надвигалась грозой ледяной,
Привѣтствія ей они пѣли.
Ихъ легкіе челны томились въ плѣну,
Но, дерзкіе, въ хижинѣ дымной,
Пируя, они величали весну,
Съ метелью спѣвались ихъ гимны.
И вѣтеръ весенній вздувалъ паруса,
И кони морскіе, всѣ въ пѣнѣ,
Бросались въ пучину, зажмуривъ глаза,
За брызгами пряча колѣни.
И плыли, и пѣли, въ метели, въ грозѣ,
Морской возрастающей степью
Вождю-предводителю вѣрные всѣ,
Съ нимъ связаны клятвенной цѣпью.
И много могилъ, неоплаканныхъ тѣлъ
Корабль въ безызвѣстности бросилъ,
Но что имъ за дѣло! вѣдь парусъ ихъ цѣлъ,
Есть копья для боя, есть руки для веселъ!
Пойте печальныя пѣсни,
Вѣтеръ, мѣсяцъ, туманъ!
Плачьте на Полюсѣ вѣчномъ,
Питомцы пламенныхъ странъ.
Волны идутъ издалёка,
Вѣтеръ свиститъ одиноко,
Мѣсяца тусклое око
Всюду глядитъ въ Океанъ.
Пойте на Полюсѣ вѣчномъ
О торжествѣ скоротечномъ,
Питомцы пламенныхъ странъ.
Плачьте на ранней могилѣ,
Гдѣ Эрикъ скиталецъ зарытъ;
Мечты его дальше стремили,
На пути онъ выронилъ щитъ.
Въ скалѣ, въ причудливомъ гротѣ
Горма покоится прахъ;
Онъ погибъ на веселой охотѣ,
Умеръ съ острогой въ рукахъ.
Освальды, ободряя другъ друга,
Въ непогоду пошли за моржомъ;
И засыпала шумная вьюга
Братьевъ въ объятьяхъ вдвоемъ.
Любя бушеваніе влаги,
Любовались бойцы на шквалъ;
Утромъ сочлись варяги, —
Анунда никто не видалъ.
И погибли всѣ сорокъ, всѣ сорокъ!
Спятъ подъ водой и во льдахъ.
Но Торъ, кому храбрый дорогъ,
Ихъ приметъ въ своихъ поляхъ.
Славьте на Полюсѣ вѣчномъ
Павшихъ въ упорной борьбѣ,
Глядѣвшихъ въ лицо судьбѣ,
Погибшихъ въ молчаньи безпечномъ.
Славьте на Полюсѣ вѣчномъ,
Волны, мѣсяцъ, туманъ!
Пойте хвалебныя пѣсни,
Питомцы пламенныхъ странъ!
Тѣни ходятъ, вѣтеръ вѣетъ,
Океанъ о камни бьетъ,
И замедлить жизнь не смѣетъ
Свой развернутый полетъ.
Часть морей купая въ зноѣ,
Часть прохладамъ удѣля,
Ни на мигъ не спитъ въ покоѣ
Солнцу вѣрная земля.
Солнце, искра въ сонмахъ млечныхъ,
Увлекаетъ путь слуги.
Пики горъ остроконечныхъ
Чертятъ бѣшено круги.
Безъ предѣла, безъ начала
Этотъ бѣгъ впередъ, впередъ!
Вѣчность въ прошломъ миновала,
Вѣчность нынче настаетъ.
И только одинъ лишь утесъ недвижимо
На Сѣверъ подъемлетъ чело.
Вы, вѣтры, его обтекаете мимо,
Ты, время, встревожить его не могло.
Когда-то взглянулъ онъ восторженнымъ окомъ
На мертвую прелесть Полярной Звѣзды,
И долго смотрѣлъ, и во снѣ одинокомъ
Онъ замеръ, застылъ, оковался во льды.
Пронизанъ восторгомъ съ тѣхъ поръ неизмѣнно
Вѣка онъ слѣдитъ за избра̀нной Звѣздой.
Смѣется Звѣзда, какъ Царица вселенной,
И вкругъ нея сестры идутъ чередой.
Кто нарушилъ миръ завѣтный,
Тишину великихъ водъ,
И вступилъ въ пріютъ запретный
И упалъ на вѣчный ледъ?
На снѣгахъ, въ степяхъ безплодныхъ
Сонъ друзей его глубокъ…
Произволу волнъ свободныхъ
Предоставилъ онъ челнокъ.
Тотъ челнокъ лежитъ разбитый,
Конченъ дерзкій переѣздъ.
Словно въ храминѣ открытой
Свенъ слѣдитъ за бѣгомъ звѣздъ.
Ихъ стремится вереница,
Но надъ нимъ — въ отвѣтъ мечтѣ —
Стала Сѣвера царица
Прямо въ ясной высотѣ.
Сердце большаго не проситъ,
Къ цѣли жизни онъ проникъ.
Такъ. Звѣзда сіянье броситъ
На его померкшій ликъ.
Я — земля, я — косность міра,
Сотворила горы, скалы,
Твердь гранита и порфира,
Грани малаго кристала.
Я дала пріюты тучамъ,
На груди подъяла море,
Я полна огнемъ текучимъ…
Кто со мной, съ могучей, въ спорѣ?
Сестры-братья! славьте землю!
Славьте косность и предѣлы!
Все держу я, все объемлю,
Васъ родню, и мной вы цѣлы.
Я — вода. Я въ вѣчной смѣнѣ.
Въ дрожи долгой не устала.
Корни тянутся растеній,
Стадо къ рѣчкѣ побѣжало.
Жизнь воды многообразна:
Пѣть ручьемъ, летать туманомъ,
И въ озерахъ грезить праздно,
Выть и биться океаномъ.
Сестры-братья! славьте воды!
Славьте жизнь и переливы!
Я — движеніе природы,
Васъ влеку, — и мной вы живы.
Я — огонь. Мой ликъ случаенъ,
Вольной прихоти послушенъ.
Цѣлый міръ не мной ли спаянъ,
Мною будетъ міръ разрушенъ.
Я ползу. Я дикъ и злобенъ,
Спать умѣю въ камнѣ маломъ,
Лгать, притворствовать способенъ,
Но встаю до неба жаломъ.
Сестры-братья! славьте пламя!
(— Очи блещутъ, очи красны —)
Я — надъ міромъ битвы знамя,
Васъ гублю, но мной вы властны.
Воздухъ, я незримъ, неслышенъ,
Я проникъ въ глубины скважинъ.
Но огонь не мной ли пышенъ?
Я водой дышу — и влаженъ.
Я ласкаю розы мая,
Въ бурѣ вѣю безпощаденъ,
Землю вздохомъ обтекая,
Въ голубомъ плащѣ наряденъ.
Славьте воздухъ, сестры-братья!
Облака меня колышатъ,
Горы принялъ я въ объятья,
Всѣхъ люблю, — всѣ мною дышатъ.
Если къ тайнѣ заповѣданной
Взоръ, единой думѣ преданный,
Съ дерзкой радостью проникъ,
Не покинемъ мы безпечности:
Было то однажды въ вѣчности,
Было — лишь на бѣглый мигъ.
Но да будетъ он единственный!
Этотъ день какъ сонъ таинственный
Скроемъ мы въ святую тьму.
Мы засыпемъ гробъ невѣдомый.
Слишкомъ громкими побѣдами
Не гордиться никому!
Мы даемъ обѣтъ молчанія.
Мы задвинемъ край изгнанія
Бездной вихрей и пучинъ.
И о томъ, что тайны видены,
Что прошелъ ты путь неиденный,
Будешь знать лишь ты одинъ.
земля: Даю обѣтъ молчанія;
Отъ вѣка я молчу.
вода: Я знаю; только знанія
Въ мгновенной смѣнѣ мчу.
огонь: Я — ложь. Твержу невѣрное,
Не знаю истинъ я.
воздухъ: Мое движенье мѣрное —
Безмолвная струя.
Свенъ Краснозубый, на Полюсѣ дикомъ
Ты встрѣтилъ смиряющій сонъ.
Снова кругомъ все въ молчаньи великомъ,
Ясенъ и тихъ небосклонъ.
На коняхъ свободныхъ, бурныхъ
Отъ высотъ своихъ лазурныхъ
Подъ военные напѣвы
И къ тебѣ слетѣли дѣвы.
Ты достоинъ чести бранной,
Ты валькирій гость желанный.
На тебя изъ той страны
Благосклонно смотрятъ дѣды:
Ты погибъ не въ день войны, —
Въ день побѣды!
Встрѣтишь ты въ поляхъ Валгалы
Всѣхъ колу былъ въ жизни любъ.
Ты войдешь, пловецъ усталый,
Подъ веселый голосъ трубъ.
Тамъ съ семьей другихъ героевъ
Уготованъ, ждетъ пріютъ.
Всѣ для игръ и славныхъ боевъ
Дни безтѣнные найдутъ.
Можетъ быть, гдѣ отдыхъ сладокъ,
Обрѣтетъ душа твоя
Миръ отъ тягостныхъ загадокъ,
Вѣчныхъ въ безднѣ бытія.
Я вамъ принесъ благую вѣсть,
Мечты былыхъ вѣковъ:
Что въ мірѣ много истинъ есть,
Какъ много думъ и словъ.
Противорѣчій сладкихъ сѣть
Роднитъ и близитъ всѣхъ:
Равно и жить и умереть,
Равны Любовь и Грѣхъ.
Отъ дней земли пари въ эѳиръ,
Слѣди за вѣкомъ вѣкъ:
О, какъ ничтоженъ будетъ міръ,
Какъ жалокъ человѣкъ.
Но вздрогнувъ, какъ отъ страшныхъ сновъ,
Пойми — всѣ тайны въ насъ!
Гдѣ думы нѣтъ, тамъ нѣтъ вѣковъ,
Тамъ только свѣтъ, гдѣ глазъ.
Стихій безсильна похвальба,
То — мракъ души земной.
Къ побѣдѣ близится борьба,
Дышу, дышу весной.
И что въ быломъ свершилось разъ,
Тому забвенья нѣтъ.
Пойми — весь міръ, всѣ тайны въ насъ,
Въ насъ Сумракъ и Разсвѣтъ.
Начато въ сентябрѣ 1898.
Кончено въ маѣ 1900.