Мученіе свв. Космы и Даміана (1438-40)
Въ странѣ, гдѣ гиппогрифъ весёлый льва
Крылатаго зовётъ играть въ лазури,
Гдѣ выпускаетъ ночь изъ рукава
Хрустальныхъ нимфъ и вѣнценосныхъ фурій;
5 Въ странѣ, гдѣ тихи гробы мертвецовъ,
Но гдѣ жива ихъ воля, власть и сила,
Средь многихъ знаменитыхъ мастеровъ,
Ахъ, одного лишь сердце полюбило.
Пускай великъ небесный Рафаэль,
10 Любимецъ бога скалъ, Буонарроти,
Да Винчи, колдовской вкусивший хмель,
Челлини, давший бронзѣ тайну плоти.
Но Рафаэль не грѣетъ, а слѣпитъ,
Въ Буонарроти страшно совершенство,
15 И хмель да Винчи душу замутитъ,
Ту душу, что повѣрила въ блаженство
На Фьезоле, средь тонкихъ тополей,
Когда горятъ въ травѣ зелёной маки,
И въ глубинѣ готическихъ церквей,
20 Гдѣ мученики спятъ въ прохладной ракѣ.
На всёмъ, что сдѣлалъ мастеръ мой, печать
Любви земной и простоты смиренной.
О да, не всё умѣлъ онъ рисовать,
Но то, что рисовалъ онъ, — совершенно.
25 Вотъ скалы, рощи, рыцарь на конѣ, —
Куда онъ ѣдетъ, въ церковь иль къ невѣстѣ?
Горитъ заря на городской стѣнѣ,
Идутъ стада по улицамъ предмѣстій;
Мария держитъ Сына своего,
30 Кудряваго, съ румянцемъ благороднымъ,
Такія дѣти въ ночь подъ Рождество
Навѣрно снятся женщинамъ безплоднымъ;
И такъ не страшенъ связаннымъ святымъ
Палачъ, въ рубашку синюю одѣтый,
35 Имъ хорошо подъ нимбомъ золотымъ:
И здѣсь есть свѣтъ, и тамъ — иные свѣты.
А краски, краски — ярки и чисты,
Они родились съ нимъ и съ нимъ погасли.
Преданье есть: онъ растворялъ цвѣты
40 Въ епископами освящённомъ маслѣ.
И есть еще преданье: серафимъ
Слеталъ къ нему, смѣющійся и ясный,
И кисти бралъ, и состязался съ нимъ
Въ его искусствѣ дивномъ… но напрасно.
45 Есть Богъ, есть міръ, они живутъ вовѣкъ,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но всё въ себѣ вмѣщаетъ человѣкъ,
Который любитъ міръ и вѣритъ въ Бога.
1912
