Филомела (Крылов)/Действие четвертое
| ← Действие третье | Филомела — Действие четвертое | Действие пятое → |
| См. Оглавление. Дата создания: 1786. Источник: Крылов И. А. Полное собрание сочинений: в 3 томах / Редакция текста и примечания Н. Л. Бродского — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1946. — Т. II. [Драматургия]. — С. 101—108.. |
Действие четвертое
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
(одна)
Свирепство лютое... последуем ему.
О сердце! тщетно ты противишься уму:
Твой вопль страданием мне душу наполняет,
Но злобы праведной во мне не пременяет.
Неблагодарный муж!.. несчастливый отец!
Ты станешь трепетать Прогнеи, наконец.
Ужасной жертвы кровь до облак воздымится,
И с стонами твоей жены соединится.
Несчастные княжны взойдет на небо глас,
Всесильных тронет он, и в тот ужасный час,
Когда твой гордый дух от тела оторвется,
В оковы тяжкие, в геенну понесется...
Тогда уже моих раздастся стонов звук
О том, что не узрю твоих во аде мук.
Злодей, ты произвесть был силен преступленье,
Могущее привесть и тартар в удивленье;
Ты силен был из нас извлечь потоки слез,
Но слаб отмщения избегнути небес.
Страшись, страшись, тиран, во злобе обличенной,
Отмщенья лютого жены ожесточенной.
Мне мил свирепости готовимый венец,
И род отмщенья мной избран, наконец,
Который злость мою навек собой прославит,
Который трепетать и варваров заставит.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Что зрю? твой вид еще отчаянье являет!
Невинность гонится — а небо не отмщает!
Не оскорбляй своим роптанием богов;
Их гром над варваром разрушиться готов.
Народ со ужасом его свирепству внемлет;
За истину отмщать оружие приемлет.
Уже смятением весь город воскипел,
Готовя тысящи во грудь тиранску стрел —
И, чтя слова твои, трапезы ждут священной,
В сей день готовимый и Вакху посвященной,
Чтобы сорвать венец с порочного чела.
Для сердца моего такая месть мала.
Тот может быть, престол теряючи, спокоен,
Кто чувствует, что он престола недостоин.
Нет, сердце варвара иной мучений род,
Стесня отчаяньем, на части разорвет. —
Трапезу пусть сию ужасну он вкушает
И ею казнь свою лютейшу довершает.
Она к отмщению злодейств его нужна,
И с варварством его мое сравнять должна.
Я ею адское страданье в нем открою
И тартар весь в душе тирановой устрою.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Какой очам моим вид страшный предстает!
Сестра несчастная!.. почто же меркнет свет!
Где я?.. Иль лютый рок, умилостивлен мною,
Покрыл ужасный сей предмет гееннской мглою —
Вещайте, где моя сестра? со мной иль нет?
Не видит взор ее, но сердце познает.
Сестра любезная!.. дух горестью я рушу,
Прими в объятия свои Прогнейну душу.
Царица, я княжну из тяжких уз извлек,
Чтоб, зря ее, влачить во стонах скорбный век...
Но стоны ли одни составят облегченье!..
Здесь действует уже Прогнеино отмщенье.
Оно здесь действует?.. Царица, наш злодей
Владеет и венцом и жизнию своей;
Оно здесь действует?.. а варвар наш спокоен?
Такой ли мщенья род злодейств его достоин?
Едина смерть его достойна жертва ей.
Мое отмщение ужаснее смертей.
Восторжествуем мы, сестра моя любезна!
Но не пременится ее судьбина слезна,
И нежных слов ее приятный сердцу звук
Не уменьшит в любви моих несносных мук
Ты плачем лишь мои страданья умножаешь
И стоном моему ты стону отвечаешь.
Княжна любезная!..
Прерви свой тяжкий стон:
Уже колеблется тирана гордый трон;
И здесь он царствует последние минуты.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Я вижу, варвары, стремленья ваши люты —
И гибели познал, готовимые мне,
Но тщетно восстают народы в сей стране.
И ты, коварная начальница смятенья,
Не льстясь, не льстись узреть супругова паденья;
Не мни насытить страсть ты лютости своей,
Впиясь во грудь мою жестокою змеей.
Клянусь любовью я, во злость преобращенной,
Меня терзающей и варварски отмщенной,
Которой поощрен, к тиранству я теку,
Что первое твое я сердце извлеку.
Увидишь, сколько я врагам отмщать умею...
Но, небо, для чего один я меч имею?
Почто природа мне искусства не дала,
Чтоб души я терзал, подобно как тела?
Нет, варвар, вспламеня свой дух гееннским жаром.
Гордиться можешь ты сим страшным адским даром;
Твои желания, изменник, не вотще.
Иль мало души в нас терзать ты мнишь еще?
Увидь, тиран, княжну, размученну тобою!
Изменники... кого я вижу пред собою!
Увидь страдание, тоску ее и стон.
Иль мало, думаешь, в нас души мучит он?
То злоба лишь одна пренесть твоя удобна.
Но всякая ль душа твоей душе подобна?
Тиран, взгляни на сей томимый скорбный вид,
На сей увядший цвет бледнеющих ланит:
Какая б фурия жестокости имела...
Довольно мучусь я... о боги!.. Филомела!
Княжна несчастная, жестокости предмет!
Колико страшных мук мне сердце скорбно рвет!..
Тебя ль я зрю? тебя... мне сердце то вещает,
Оно все гнусности поступка ощущает,
К которым злоба, гнев и страсть меня влекла:
Позволь, чтоб кровь моя ручьями здесь текла…
(удерживая его)
Поди!..
Ах, дайте мне у ног моей любезной
С потоком крови злой поток смешать мой слезной!
Уже безвременны раскаянья сии...
Тиран, не умножай жестокости свои.
Твой вид мучения несчастной удручает.
Оставь ее... О рок!.. она живот кончает!..
Твой взор губит ее, безжалостный Терей:
Спасем несчастную от глаз его скорей.
Она кончает жизнь... о рок немилосердый!
Ты наших мук виной, тиран жестокосердый!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Она кончает жизнь... Царица... Небеса!..
Что может быть сего ужаснее часа!..
Постойте, варвары... вотще слова я трачу...
И в первый в жизни раз от мук лютейших плачу.
Вотще страдания ужасные терплю...
Но, быв отмстителем, еще ли я люблю?
Когда изменница готовит мне паденье,
Исчезни вредное для сердца сожаленье,
И место мщению ужасному оставь.
Прославь себя, Терей, злодействами, прославь;
Лей кровь противную кипящею рекою,
Карай, губи, терзай, лишай сердца покою! (Калханту.)
А ты, защитник их ужасных дум и дел,
Ты возмущати чернь против монарха смел!
Но знай, что все твои намеренья напрасны;
В сей час увидишь ты отмщения ужасны,
На вас бросающи мученья казни яд;
В сей час враги мои низвергнутся во ад —
И ты падешь... Но что терпеть мне боле...
Вступите воины...
Тиранствуй на престоле!
Тиранствуя, стремись невинность поражать
И человечество собою унижать!
На раны иль на смерть тебе жрец вышних нужен;
Рази — перед тобой стоит он безоружен.
Влеки без жалости из тела сердце вон,
Которым воссылал к бессмертным жертвы он;
Обагривай в моей крови невинной руки,
Тиранствуй, вымышляй и казни ты и муки:
Не робок дух во мне... рази меня скорей...
Рази... но помни то, что есть цари царей,
Которые сердца людей со тронов видят,
Отмщают истину, пороки ненавидят,
Которых на тебя с небес пылает гнев.
(к воинам)
Постой... оставьте нас. На мя рассвирепев,
Ты тщетно возмутить рабов моих дерзаешь
И лицемерные им басни соплетаешь.
Не божий гнев, но ваш готовит гибель мне.
Не привлекай, тиран, напастей сей стране
Хулением твоим порочным и ужасным;
Не делай своего народа ты несчастным.
Не заражай сих мест потоком гнусных слов
И в злобе трепещи, чтоб ярый гром богов,
Падущий во главу хулителя святыни,
Не превратил сии селения в пустыни.
Тиран, теперь я зрю источник гнусных дел:
Безбожием себя к паденью ты привел.
Вот следство лютое надменной, дерзкой мысли!
Губи себя... богов богами ты не числи!
Но в сердце дерзкие питая толь мечты,
С каким бесстыдством там себя покажешь ты,
Где ждет тебя в сей час трапеза освященна,
В виду прозорливых народов помещенна?
Как в торжестве дерзнешь всевышним ты соплесть
Хулу в душе своей, устами гнусну лесть?
Не возмущай во мне ты сердце днесь смятенно!
Оно отчаяньем довольно угнетенно.
Поди отсель, оставь... оставь меня, Калхант:
К трапезе буду я... ужасный сердцу глас!
Ты будешь, а в уме лишь злость одну вмещаешь —
И бытия богов еще не ощущаешь.
Что боги есть, тиран, увидишь ты из бед,
Которы на тебя во гневе рок пошлет.
Сейчас твой дух разить я ими начинаю —
И именем богов тебя я проклинаю.
Калхант, постой... о рок! ужаснейший удар!
Какой снедающий разлился в жилах жар!
Отчаивайся, рвись и множь ожесточенье:
Тебя здесь бедства ждут, а в вечности — мученье.
Мне сердце разразил ужасной клятвы звук...
Но должен ли еще Терей страшиться мук?
Нет, нет; возобновим свои стремленья люты,
Отмщенью посвятя оставшие минуты.
Не внемли ничему, отчаянный Терей:
Сколь тартар ни жесток, он весь в душе твоей.