Викитека

Учёный охотник (Гримм; Снессорева)/ДО

< Учёный охотник (Гримм; Снессорева)

Встарину жилъ-былъ добрый молодецъ и учился слесарному ремеслу. Какъ вышелъ онъ изъ ученья, такъ и сталъ говорить своему отцу, что хочется ему пошататься по бѣлу свѣту и счастья поискать.

— Ступай! — отецъ на то въ отвѣтъ, — я самъ тому радъ.

Отецъ далъ денегъ на дорогу и отпустилъ его. Ходитъ-себѣ добрый молодецъ по бѣлу свѣту да работы спрашиваетъ. Такъ прошло много времени: надоѣло ему слесарное мастерство и стало казаться непристойнымъ для него, за то къ охотничьему мастерству куда какую страсть получилъ! Попался ему на встрѣчу охотникъ въ зеленой курткѣ, да и спрашиваетъ: откуда онъ и куда ему путь лежитъ? Добрый молодецъ поразсказалъ ему, что онъ слесарь, только это ремесло ему не по-нутру пришлось, а что вотъ онъ чувствуетъ страсть къ охотничьему промыслу, еслибы только взялъ его кто въ ученье къ себѣ.

— О, за этимъ дѣло не станетъ! Ступай за мною, — отвѣчалъ охотникъ.

Пошелъ за нимъ добрый молодецъ, пробылъ у него въ ученьи нѣсколько лѣтъ и сталъ самымъ искуснымъ охотникомъ. Тогда ему опять пришла охота пошататься по бѣлу свѣту и счастья поискать. Хозяинъ ничего не далъ ему въ награду, а только подарилъ ему духовое ружье; но это ружье было не простое, а чудесное: какъ бы онъ изъ него ни выстрѣлилъ, а ужь промаху никогда не давалъ.

Такъ и пошолъ нашъ добрый молодецъ; идетъ, идетъ и приходитъ въ большой-пребольшой лѣсъ, такой большой, что шелъ онъ день-деньской, а все ни конца, ни края не видать. Вотъ и ночь наступила; дѣлать нечего, полѣзъ онъ на высокое дерево, чтобъ дикимъ звѣрямъ въ лапы не попасться. Около полуночи показалось ему, какъ-будто огонёкъ вдали заморгалъ. Охотникъ раздвинулъ вѣтви, сталъ присматриваться — анъ и впрямь увидалъ огонёкъ. Тутъ онъ снялъ съ себя шапку и спустилъ ее внизъ въ ту сторону, гдѣ видѣнъ былъ огонёкъ, а бросилъ-то онъ ее съ тѣмъ, что, какъ онъ слѣзетъ-то съ дерева, такъ знать бы въ какую сторону ему идти. Ну, слѣзъ онъ съ дерева, отыскалъ свою шапку, надѣлъ ее опять на голову, да и пошелъ прямою доро́гою впередъ. Чѣмъ дальше въ лѣсъ, тѣмъ свѣтъ все больше и больше; а какъ охотникъ совсѣмъ близко къ огню подошелъ, то и увидѣлъ, что это чудовищный костёръ, за которымъ сидятъ три великана: воткнули они быка на рогатину и жарятъ его. Вдругъ заговорилъ одинъ великанъ:

— Надо мнѣ попробовать, готово ли наше жаркое.

И съ этимъ словомъ отрѣзалъ себѣ кусокъ; но только-что хотѣлъ поднести его ко рту, какъ охотникъ выстрѣлилъ изъ ружья и разомъ вырвалъ у него кусокъ изъ рукъ.

— Вотъ тебѣ разъ! — сказалъ великанъ, — вѣтеръ подулъ и вырвалъ у меня кусокъ изъ руки.

Онъ взялъ ножъ и отрѣзалъ себѣ другой кусокъ. Только разинулъ онъ ротъ и хотѣлъ ужь откусить, какъ охотникъ другимъ выстрѣломъ вырвалъ у него кусокъ изо рта. Разсердился великанъ и влѣпилъ своему сосѣду оплеуху, а самъ такъ и кричитъ въ сердцахъ:

— Ты зачѣмъ вырвалъ у меня кусокъ изо рта?

— Я и не думалъ вырывать, — отвѣчалъ битый великанъ, — это непремѣнно какой-нибудь мѣткій стрѣлокъ вырвалъ его у тебя выстрѣломъ изъ ружья.

Великанъ отрѣзалъ третій кусокъ, но не могъ и того удержать въ рукахъ, потому-что мѣткій выстрѣлъ въ ту же минуту вырвалъ у него и этотъ кусокъ. Тогда великаны всѣ вмѣстѣ заговорили:

— Вотъ должно быть искусный стрѣлокъ: даже изо рта кусокъ вырываетъ!.. Вотъ именно такого-то человѣка намъ нужно.

Тутъ они стали во все горло кричать:

— Ступай сюда, мѣткій стрѣлокъ, садись ты къ нашему огню и ѣшь до-сыта, мы никакого зла не сдѣлаемъ тебѣ; но если ты не придешь, то мы силою тебя вытащимъ и тогда тебѣ будетъ худо.

Вышелъ изъ-за деревьевъ добрый молодецъ и сказалъ, что онъ ученый охотникъ и что куда бы онъ ни цѣлилъ своимъ ружьемъ, всюду онъ прямо и мѣтко попадаетъ въ цѣль. Великаны сказали ему на то, что если онъ согласенъ быть съ ними заодно, то ему хорошо будетъ, и тутъ же разсказали ему, что тамъ, за лѣсомъ лежитъ большое море, а у моря стоитъ теремъ, а въ теремѣ живетъ прекрасная царевна, и что эту царевну имъ надо добыть себѣ въ руки.

— Хорошо, — сказалъ охотникъ, — тутъ мудрёнаго ничего нѣтъ и я скоро ее добуду.

А великаны на то:

— Но это еще не все: тамъ есть, кромѣ того, собаченка, такая чуткая, что какъ только кто станетъ подходить къ терему, такъ она тотчасъ залаетъ и подниметъ весь царскій дворъ на ноги: вотъ оттого-то до-сихъ-поръ мы никакъ не можемъ добыть царевну. Не возьмешься ли ты застрѣлить эту собаченку?

— Отчего не застрѣлить? — отвѣчалъ охотникъ, — это для меня не дѣло, а бездѣлье.

Не теряя времени, сѣли они на корабль и отправились по морю, и какъ только причалили къ берегу, сейчасъ выбѣжала собаченка и хотѣла-было на нихъ залаять, но охотникъ прицѣлился и застрѣлилъ ее.

Какъ увидѣли это великаны, такъ и обрадовались; думаютъ: вотъ царевна такъ ужь и попалась къ нимъ въ руки; но охотнику хотѣлось прежде самому осмотрѣть, какъ тамъ всѣ дѣла идутъ, а великанамъ приказалъ онъ оставаться за оградой, пока кликнетъ ихъ.

Пошолъ охотникъ въ теремъ, а въ теремѣ-то всѣ крѣпкимъ сномъ спятъ и такъ все тихо, что муха пролетитъ, такъ слышно. Отворилъ онъ первую комнату и видитъ, что на стѣнѣ виситъ сабля изъ чистаго серебра съ золотою звѣздою и царскимъ именемъ, а возлѣ сабли стоитъ столъ, а на столѣ лежитъ запечатанное письмо; взялъ онъ это письмо, распечаталъ и прочолъ, что кому достанется эта сабля, тотъ можетъ рубить головы всѣмъ на свѣтѣ, кто попадется ему подъ-руку. Снялъ охотникъ со стѣны саблю, надѣлъ на себя и пошолъ дальше; вотъ пришолъ онъ и въ комнату, гдѣ лежитъ царевна и спитъ, и ужь такая-то она красавица, что онъ остановился передъ нею и съ мѣста не двинется, все любуется, даже духъ захватило, а самъ держитъ на умѣ:

«Ну, какъ же можно предать чистую, красную дѣвицу въ руки лютыхъ великановъ, у которыхъ только зло на умѣ?»

Осмотрѣлся охотникъ кругомъ и видитъ: подъ кроватью стоитъ пара туфель и на правой туфлѣ имя царя со звѣздою, а на лѣвой туфлѣ имя царевны, тоже со звѣздою; потомъ видитъ: на шеѣ у царевны надѣта большая толковая косынка, вышитая золотомъ: на правомъ углу имя отца, а на лѣвомъ имя царевны и все золотыми буквами. Не долго думалъ охотникъ, взялъ ножницы, отрѣзалъ правый уголъ съ именемъ царя и сунулъ его въ сумку, потомъ поднялъ правую туфлю съ именемъ царя и тоже всунулъ въ сумку. Прекрасная царевна все спитъ и даже не пошевельнется. Она была вся зашита въ длинную рубашку; охотникъ взялъ да вырѣзалъ лоскутокъ изъ рубашки и тоже всунулъ въ свою сумку, и все это дѣлалъ онъ такъ тихо, что даже не тронулъ ее. Наконецъ онъ ушолъ изъ ея спальни, оставивъ ее спать безмятежнымъ сномъ; и когда вышелъ опять къ воротамъ, видитъ, что великаны все стоятъ за оградой и ждутъ не дождутся: вотъ онъ сейчасъ такъ и выдастъ имъ царскую дочь.

Охотникъ закричалъ имъ, что теперь имъ пора входить въ теремъ; что царевна у него уже въ рукахъ, только воротъ онъ никакъ не можетъ отворить: но, все-равно, въ оградѣ есть трещина, такъ они могутъ и черезъ нея пролѣзть.

Полѣзъ первый великанъ; но только-что просунулъ онъ голову, охотникъ закрутилъ его волосы себѣ на руку, выдернулъ голову и разомъ отрубилъ ее саблею, и затѣмъ вытянулъ его туловище и бросилъ на земь.

Тогда кликнулъ онъ второго великана и точно такъ же однимъ взмахомъ отрубилъ ему голову; наконецъ и съ третьимъ великаномъ сдѣлалъ ту же штуку.

Очень былъ радъ учоный охотникъ, что прекрасную царевну избавилъ отъ враговъ; отрѣзалъ онъ у нихъ языки и тоже сунулъ въ свою сумку, а самъ держитъ про-себя думу:

«Вернусь-ка я домой да покажу отцу, какія дѣла успѣлъ я понадѣлать; ну, а потомъ пойду порыскать по бѣлу свѣту: вѣдь мое счастье не уйдетъ отъ меня, коли такъ ужь суждено отъ Бога».

Какъ проснулся царь въ теремѣ, такъ сейчасъ и увидѣлъ трехъ убитыхъ великановъ. Онъ скорѣе въ спальню своей дочери, разбудилъ ее и спросилъ:

— А что это за человѣкъ, который отрубилъ головы у великановъ?

Царевна на то отвѣчала:

— Государь-батюшка, ничего про то не знаю, вѣдь я спала крѣпкимъ сномъ.

Тутъ она встала, хотѣла-было туфли надѣть, глядь, а правой туфли какъ не бывало; взглянула на косынку, а косынка испорчена: праваго угла недостаетъ; посмотрѣла на рубашку, а изъ рубашки кусокъ вырѣзанъ.

Царь отдалъ приказъ собираться всему двору, солдатамъ и всѣмъ, кто тамъ былъ, и когда всѣ собрались, онъ спросилъ:

— Кто освободилъ царевну и кто убилъ великановъ?

Тутъ былъ также кривой капитанъ и совсѣмъ уродъ-уродомъ, онъ вышелъ впередъ и говоритъ, что онъ самъ это сдѣлалъ.

На это сказалъ старый государь, что коли кривой капитанъ это сдѣлалъ, такъ жениться же ему на прекрасной царевнѣ; а царевна на то:

— Государь-батюшка, ужь лучше буду скитаться по бѣлу свѣту, пока ноги меня носятъ, чѣмъ быть его женою.

Царь на то сказалъ:

— А когда такъ, и ты не хочешь быть женою кривого капитана, то повелѣваю снять съ тебя царскія одежды, надѣть мужицкое платье и уходить вонъ изъ дворца, и прямёхонько идти къ горшечнику и открыть лавочку съ глиняною посудою.

Сняла съ себя царевна царскія одежды, пошла къ горшечнику, и стала у него просить въ долгъ лавочку глиняной посуды, обѣщая заплатить ему вечеромъ, какъ только распродастъ всѣ горшки.

Тогда царь приказалъ ей садиться на углу у перекрестка и продавать тамъ свои горшки, а самъ повелѣлъ мужикамъ на телегахъ наѣхать на лавочку и всю посуду въ дребезги разбить.

Не успѣла царевна разставитъ свой товаръ, вдругъ наѣхали телѣги и перебили всю посуду въ мелкія дребезги. Горько заплакала царевна, приговаривая:

— Ахъ, Господи! да чѣмъ же я заплачу горшечнику?

А царь опять сталъ ее принуждать: выходи да выходи за кривого капитана. Царевна же, вмѣсто того, пошла опять къ горшечнику и спросила у него, не повѣритъ ли онъ ей еще разъ въ долгъ?

Горшечникъ отвѣчалъ, что не повѣритъ, пока она не заплатитъ за прежнее.

Тогда царевна опять пошла къ отцу и стала жалостно плакать и рыдать, что лучше ужъ ей идти по бѣлу свѣту скитаться.

Тутъ царь и говоритъ:

— Я прикажу выстроить тебѣ избушку въ лѣсу и ты должна тамъ всю жизнь свою прожить, и для каждаго, кто ни на есть, кушанье стряпать, но денегъ за то не смѣй брать.

Скоро избушка была готова и надъ нею повѣсили вывѣску съ надписью: «сегодня даромъ, а завтра на деньги».

Сидитъ царевна въ избушкѣ, долго сидитъ, и по всему свѣту молва разнеслась, что въ лѣсу живетъ красная дѣвица и даромъ для всѣхъ кушанье стряпаетъ, и что даже надъ дверью прибита вывѣска.

Дошла эта вѣсть и до учонаго охотника и держитъ онъ про-себя думу:

«Ужь не для тебя ли тамъ стряпаютъ? вѣдь ты бѣднякъ и денегъ у тебя не бываетъ».

Взялъ онъ свое духовое ружье, накинулъ охотничью сумку откуда торчали еще всѣ вещи, которыя онъ вмѣсто примѣтъ съ собою захватилъ изъ царскаго терема, и пошелъ въ лѣсъ. Видитъ онъ въ лѣсу избушку, а на избушкѣ вывѣску: «сегодня даромъ, завтра на деньги».

Онъ не забылъ захватить съ собою и саблю, которою головы отрубилъ тремъ великанамъ, и какъ вошолъ въ избушку, такъ и попросилъ чего-нибудь перекусить, а самъ заглядѣлся на красную дѣвицу: да ужь и хороша она была, такъ что и перомъ не написать. А она стала спрашивать, куда ему путь лежитъ и откуда онъ пришолъ?

— Хожу я по бѣлу свѣту, чтобы людей посмотрѣть и себя показать, — отвѣчалъ онъ на то.

А она опять ему вопросъ:

— Откуда ты досталъ саблю съ именемъ царя, моего батюшки родного?

— Да развѣ ты царская дочь?

— Да, — отвѣчала она.

Тогда охотникъ сказалъ ей:

— Этою саблею я отрубилъ головы тремъ великанамъ.

Въ доказательство своихъ словъ онъ тутъ-же вынулъ изъ сумки три языка, а затѣмъ показалъ царевнѣ туфлю, уголъ отъ косынки и лоскутъ отъ рубашки.

Ужь какъ же и обрадовалась царевна, и говоритъ ему:

— Ну такъ и есть: вотъ ты именно настоящій избавитель мой.

Проворно пошли они вмѣстѣ къ старому царю и вызвали его въ царевнину спальню; тутъ царевна сказала ему, что вотъ этотъ самый охотникъ и есть настоящій ея избавитель, который убилъ трехъ великановъ.

Какъ посмотрѣлъ царь на всѣ примѣты, такъ и сомнѣнья у него не стало, и онъ тутъ же сказалъ, что ему очень пріятно узнать, кто былъ настоящій побѣдитель, которому и слѣдуетъ теперь жениться на царевнѣ.

Сердце царевны такъ и запрыгало отъ радости.

Охотника нарядили словно заморскаго принца, а царь приказалъ сдѣлать пиръ на цѣлый міръ. Пошли всѣ къ столу; пришолъ и кривой капитанъ и сѣлъ по лѣвую руку у царевнѣ, а охотникъ по правую. Капитанъ-то держитъ у себя на умѣ: «знать, пріѣхалъ къ намъ заморскій принцъ».

Когда всѣ напились и наѣлись до отвала, старый царь сказалъ кривому капитану:

— Загадаю я тебѣ загадку, а ты разгадай какъ знаешь. Сказалъ одинъ человѣкъ, что убилъ трехъ великановъ; а у него спросили: «гдѣ же языки великановъ? Надо показать языки, а то какъ же это случилось, что головы остались безъ языковъ?»

А кривой капитанъ на то въ отвѣтъ сказалъ:

— Да у великановъ и языковъ-то не бываетъ.

— Нѣтъ, это не такъ, — сказалъ царь, — у каждаго животнаго языкъ бываетъ.

Потомъ опять спросилъ:

— А чего достоинъ тотъ, кто обманываетъ своего законнаго царя?

— Того слѣдуетъ на куски растерзать, — отвѣчалъ кривой капитанъ.

— Ты самъ себѣ произнесъ приговоръ, — сказалъ царь.

Кривого капитана связали и на четыре части растерзали.

Прекрасная царевна вышла замужъ за учонаго охотника, а онъ взялъ къ себѣ своихъ стариковъ, отца и мать, и стали они жить да поживать припѣваючи у своего родного сына, а по смерти стараго царя все царство досталось въ наслѣдство учоному охотнику.

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Учёный_охотник_(Гримм;_Снессорева)/ДО&oldid=3781052