ТИМОНЯ
Жил-был старик со старухой; у них был сын Тимоня. Думают они, куда его отдать? — «Отдать, говорит старик, его столярному!» — А старуха говорит: малярному или кузнечному. До тех пор спорили, что и подралися. После драки, они и повезли сына: кто первый попадётся, тому в мастерство и отдать. Шли они лесом, вышли на дорогу; попались им разбойники. Вот они их и спрашивают: «далеко ли вы идёте?» — Да вот, батюшки, хотим сына отдать в какое-нибудь мастерство. — А в какое мастерство? — «Да в какое-нибудь!» Отдайте к нам; у нас славное мастерство! — А какое у вас мастерство? — «У нас мастерство портное: кого стегнём, то кафтан да шуба.» — «А что есть деньги?» — Есть целковый! — Старик отдал. «Теперь давай делать условие на сколько лет.» И условились на семь лет. — А где вы, кормильцы, имеете жительство? — «А что тебе за дело до жительства? Когда сын твой отживёт, тогда узнаешь и жительство!»
Вот они взяли Тимоню и повели. А старик со старухой возвратились домой. Разбойники привели Тимоню домой, одели его в разбойническое платье, оборудили его. И говорят: Тимоня, что если б тебе кто попался? — «А что ж такое? Попался, и голова долой!» — Будет путь! говорят разбойники; и стали с ним ездить на все разбои. И всё ему удавалось больше их.
И стал Тимоня доживать года; и залезли они к архимандриту в кладовую. Тимоня походил, добро покидал; только послушник ему помешал. Тимоня этого послушника связал, положил на кровать, а рот платком заткнул; и всё из кладовой повыкидал, бросил последнюю шубу разбойникам; да и говорит: «всё ваше, а последняя шуба моя.» Наконец Тимоня, выкидавши, слез и стал шубу себе просить, и вышел у них из этого спор. Тимоня товарищам и говорит: «погодите, не спорьте; я у архимандрита спрошу!» Разбойники говорят: ну, не ходи, возьми шубу! — А Тимоня говорит: «когда за спором дело стало, так спрошу же архимандрита!» Влез он в окно к архимандриту и стал спрашивать: «ваше высокопреподобие! вашу кладовую воры покрали. Кому принадлежит ваша шуба?» — А архимандрит впросонках думал, что послушник спрашивает и говорит: что ты, братец, шутишь что ли со мной? Мне и так спать хочется! — А Тимоня повторил: «ваше высокопреподобие! Воры покрали вашу кладовую: кому принадлежит ваша шуба?» — Архимандрит и говорит: конечно, братец, тому, кто украл её! Тимоня сказал ему: «ну, прощайте, ваше высокопреподобие! Извините, что я вас побеспокоил!» Вылез Тимоня в окно, говорит: «я вам говорил, что шуба моя, и архимандрит сказал, что моя!» — А товарищи ему говорят: пойдём поскорее! — «Ещё успеем!» — Приехали они домой с именьем. Вот он стал им говорить: «я де лета у вас выжил; отпустите меня домой!» Они стали его уговаривать: зачем тебе, Тимоня, домой? Останься у нас: мы тебя женим; сестру за тебя отдадим! — Тимоня женился на их сестре; продолжали они своё ремесло.
Жена Тимоне и говорит: «Тимоня, сколько вору не воровать, а кнута не миновать. Пойдём к отцу жить!» Он стал им говорить: «я де пойду к своему отцу: отдайте мне обещанное!» Вот они Тимоне сказали: кто у кого свинью украдёт! если Тимоня украдёт в эту ночь свинью, то отпустят; если не украдёт, то не отпустят. — Только они привязали свинью, хоть бы сказать, к дереву, а сами стали караулить. Караулили они все и вздремали. А у свиньи был привязан колокольчик. Только Тимоня потихоньку подобрался, колокольчик тихонько снял, свинью взял на плечи и утащил. Вот братья проснулись, хватились: нет свиньи. «Каков Тимоня разбойник: у троих свинью украл!» Бросились по лесу искать, думают: «может, сама отвязалась!» А Тимоня, не будь дурен, с колокольчиком, то в одном месте позвенит, то в другом и завёл их очень далеко в лес; а в лесу стояла худая баня. Он наперёд в эту баню пришёл; весь вычернился; сам сел на каменку. Они (разбойники) устали и озябли; пришли в ту же баню отдохнуть и погреться. А Тимоня с каменки начал зубами похлопывать. Они испугались: «чёрт съешь свинью и Тимоню; нас бы не трогал!» И ушли; так свинью и не нашли. А днём Тимоня им её и показал. На другую ночь свёз он эту свинью к матери и привязал её к жерновам. Вот разбойники бегали, искали свинью, бросились к матери. Подъезжают; а свинья вокруг жерновов ходит, а жернова скрипят; а разбойники и думают, что молотят. Так и уехали. На третью ночь думают, как бы у Тимони свинью украсть. Вот Тимоня напоил свинью до́-пьяна и надел на неё сарафан и положил на печку. Вот разбойники приехали в дом, стали везде обыскивать. Глядят: где свинья. И не могли найти. День прошёл; Тимоня снял свинью с печки и показывает им: «вот вам и свинья.» — Никак тебя сам чёрт догадал на печку положить! — И нечего было делать; надо было Тимоню отпустить. Тимоне отдали всё, что ему надо. Тимоня уехал и стал жить да поживать.
