біе! Воры покрали вашу кладовую: кому принадлежитъ ваша шуба?»—Архимандритъ и говоритъ: конечно, братецъ, тому, кто укралъ ее! Тимоня сказалъ ему: «ну, прощайте, ваше высокопреподобіе! Извините, что я васъ побезпокоилъ!» Вылѣзъ Тимоня въ окно, говоритъ: «я вамъ говорилъ, что шуба моя, и архимандритъ сказалъ, что моя!»—А товарищи ему говорятъ: пойдемъ поскорѣе!—«Еще успѣемъ!»—Пріѣхали они домой съ имѣньемъ. Вотъ онъ сталъ имъ говорить: «я де лѣта у васъ выжилъ; отпустите меня домой!» Они стали его уговаривать: зачѣмъ тебѣ, Тимоня, домой? Останься у насъ: мы тебя женимъ; сестру за тебя отдадимъ!—Тимоня женился на ихъ сестрѣ; продолжали они свое ремесло.
Жена Тимонѣ и говоритъ: «Тимоня, сколько вору не воровать, а кнута не миновать. Пойдемъ къ отцу жить!» Онъ сталъ имъ говорить: «я де пойду къ своему отцу: отдайте мнѣ обѣщанное!» Вотъ они Тимонѣ сказали: кто у кого свинью украдетъ! если Тимоня украдетъ въ эту ночь свинью, то отпустятъ; если не украдетъ, то не отпустятъ.—Только они привязали свинью, хоть бы сказать, къ дереву, а сами стали караулить. Караулили они всѣ и вздремали. А у свиньи былъ привязанъ колокольчикъ. Только Тимоня потихоньку подобрался, колокольчикъ тихонько снялъ, свинью взялъ на плечи и утащилъ. Вотъ братья проснулись, хватились: нѣтъ свиньи. «Каковъ Тимоня разбойникъ: у троихъ свинью укралъ!» Бросились по лѣсу искать, думаютъ: «можетъ, сама отвязалась!» А Тимоня, не будь дуренъ, съ колокольчикомъ, то въ одномъ мѣстѣ позвенитъ, то въ другомъ и завелъ ихъ очень далеко въ лѣсъ; а въ лѣсу стояла худая баня. Онъ напередъ въ эту баню пришелъ; весь вычернился; самъ сѣлъ на каменку. Они (разбойники) устали и озябли; пришли въ ту же баню отдохнуть и погрѣться. А Тимоня съ каменки началъ зубами похлопывать. Они испугались: «чертъ съѣшь свинью и Тимоню;
бие! Воры покрали вашу кладовую: кому принадлежит ваша шуба?» — Архимандрит и говорит: конечно, братец, тому, кто украл её! Тимоня сказал ему: «ну, прощайте, ваше высокопреподобие! Извините, что я вас побеспокоил!» Вылез Тимоня в окно, говорит: «я вам говорил, что шуба моя, и архимандрит сказал, что моя!» — А товарищи ему говорят: пойдём поскорее! — «Ещё успеем!» — Приехали они домой с именьем. Вот он стал им говорить: «я де лета у вас выжил; отпустите меня домой!» Они стали его уговаривать: зачем тебе, Тимоня, домой? Останься у нас: мы тебя женим; сестру за тебя отдадим! — Тимоня женился на их сестре; продолжали они своё ремесло.
Жена Тимоне и говорит: «Тимоня, сколько вору не воровать, а кнута не миновать. Пойдём к отцу жить!» Он стал им говорить: «я де пойду к своему отцу: отдайте мне обещанное!» Вот они Тимоне сказали: кто у кого свинью украдёт! если Тимоня украдёт в эту ночь свинью, то отпустят; если не украдёт, то не отпустят. — Только они привязали свинью, хоть бы сказать, к дереву, а сами стали караулить. Караулили они все и вздремали. А у свиньи был привязан колокольчик. Только Тимоня потихоньку подобрался, колокольчик тихонько снял, свинью взял на плечи и утащил. Вот братья проснулись, хватились: нет свиньи. «Каков Тимоня разбойник: у троих свинью украл!» Бросились по лесу искать, думают: «может, сама отвязалась!» А Тимоня, не будь дурен, с колокольчиком, то в одном месте позвенит, то в другом и завёл их очень далеко в лес; а в лесу стояла худая баня. Он наперёд в эту баню пришёл; весь вычернился; сам сел на каменку. Они (разбойники) устали и озябли; пришли в ту же баню отдохнуть и погреться. А Тимоня с каменки начал зубами похлопывать. Они испугались: «чёрт съешь свинью и Тимоню;
