XIV.
Потокъ сгустился и тускнѣетъ,
И прячется подъ твердымъ льдомъ;
И гаснетъ цвѣтъ и звукъ нѣмѣетъ
Въ оцѣпенѣньи ледяномъ.
Лишь жизнь безсмертную ключа
Сковать всесильный хладъ не можетъ:
Она все льется, — и журча,
Молчанье мертвое тревожитъ.
Такъ и въ груди осиротѣлой
Убитой хладомъ бытія,
Не льется юности веселой,
Не блещетъ рѣзвая струя.
Но подо льдистою корой
Еще есть жизнь, еще есть ропотъ;
И внятно слышится порой
Ключа таинственнаго шопотъ.