СОВРЕМЕННИКЪ.
РОССIЙСКАЯ АКАДЕМIЯ.
18-го Января нынѣшняго года Россійская Академія была удостоена присутствія Его Свѣтлости Принца Петра Ольденбургскаго, избраннаго ею въ Почетные Члены. Непремѣнный Секретарь, Д. И. Языковъ, открылъ засѣданіе чтеніемъ краткой исторіи Академіи.
Екатерина II основала Россійскую Академію въ 1783 году и повелѣла Княгинѣ Дашковой бытъ Предсѣдателемъ оной.
Екатерина, стремившаяся во всемъ установить законъ и незыблемый порядокъ, хотѣла дать Уложеніе и Русскому языку. Академія, повинуясь Ея наказу, тотчасъ приступила къ составленію Словаря. Императрица приняла въ немъ участіе не только словомъ, но и дѣломъ. Часто освѣдомлялась Она объ успѣхѣ начатаго труда, и нѣсколько разъ слыша, что Словарь доведенъ до буквы Н, сказала однажды съ видомъ нѣкотораго нетерпѣнія: все Нашъ да Нашъ! когда же вы мнѣ скажете: Вашъ? Академія удвоила стараніе. Черезъ нѣсколько времени на вопросъ императрицынъ: что словарь? отвѣчали Ей, что Академія дошла до буквы П. Императрица улыбнулась и замѣтила, что Академіи пора было бы Покой оставить.
Не смотря на сіи шутки, Академія должна была изумить Государыню поспѣшнымъ исполненіемъ Высочайшей Ея воли: Словарь оконченъ былъ въ теченіе шести лѣтъ[1]. Карамзинъ справедливо удивляется таковому подвигу. «Полный Словарь, изданный Академіей,» говоритъ онъ, «принадлежитъ къ числу тех феноменовъ, коими Россiя удивляетъ внимательныхъ иноземцевъ; наша, безъ сомнѣнія, счастливая судьба во всѣхъ отношеніяхъ есть какая-то необыкновенная скорость: мы зрѣемъ не вѣками, а десятилѣтіями. Италія, Франція, Англія, Германія славились уже многими великими писателями, еще не имѣя Словаря: мы имѣли церковныя, духовныя книги; имѣли стихотворцевъ, писателей, но только одного истинно классическаго (Ломоносова), и представили систему языка, которая можетъ равняться съ знаменитыми твореніями Академій Флорентинской и Парижской.»
Многіе изъ членовъ Академіи участвовали въ изданіи Собесѣдника Любителей Россійскаго Слова. Слѣдующее происшествіе, говоритъ г. Языковъ, достойно быть сохранено въ памяти: Фонвизинъ доставилъ въ Собесѣдникъ статью подъ названіемъ: «Нѣсколько вопросовъ, могущихъ возбудить въ умныхъ и честныхъ людяхъ особливое вниманіе.» Вопросы явились въ Собесѣдникѣ съ весьма остроумными отвѣтами. приведемъ здѣсь нѣкоторые.
В. Отъ чего всѣ въ долгахъ?
О. Отъ того, что проживаютъ болѣе, нежели дохода имѣютъ.
В. Отъ чего, не только въ Петербургѣ, но и въ самой Москвѣ, перевелись общества между благородными?
О. Отъ размноженія клубовъ.
В. Отъ чего главное стараніе большей части дворянъ состоитъ не въ томъ, чтобы поскорѣе сдѣлать дѣтей своихъ людьми, а въ томъ, чтобы поскорѣе сдѣлать ихъ гвардіи унтеръ-офицерами?
О. Отъ того, что одно легче другаго.
В. Отъ чего въ вѣкъ законодательный никто въ сей части не помышляетъ отличиться?
О. Отъ того, что сіе не есть дѣло всякаго.
В. Отъ чего у насъ не стыдно не дѣлать ничего?
О. Сіе не ясно: стыдно дѣлать дурное, а въ обществѣ жить не есть не дѣлать ничего.
В. Отъ чего у насъ начинаются дѣла, съ вели кимъ жаромъ и пылкостію, потомъ оставляются, а не рѣдко и совсѣмъ забываются?
О. По той же причинѣ, по которой человѣкъ старѣется.
В. Въ чемъ состоитъ нашъ національный характеръ?
О. Въ остромъ и скоромъ понятіи всего, въ образцовомъ послушаніи, и въ корнѣ всѣхъ добродѣтелей, отъ Творца человѣку данныхъ.
В. Отъ чего въ прежнія времена шуты, шпыни и балагуры чиновъ не имѣли, а нынѣ имѣютъ и весьма большіе?
О. Предки наши не всѣ грамотѣ умѣли.
NВ. Сей вопросъ родился отъ свободоязычія, котораго предки наши не имѣли.
Сіи отвѣты писаны Самой Императрицей.
Подъ предсѣдательствомъ А. А. Нартова (1802—1813) Академія издала:
1) Грамматику Россійскую.
2) Сочиненія и переводы Академіи.
3) Словарь, расположенный по азбучному порядку.
4) Переводъ Лѣтописи Тацитовой.
5) Переводъ Путешествія Младшаго Анахарсиса.
Въ 1813 году, по смерти Нартова, А. С. Шишковъ, бывшій въ то время за границей съ Государемъ Императоромъ, назначенъ Предсѣдателемъ Россійской Академіи. Подъ его руководствомъ Академія издала слѣдующія книги:
1) Извѣстія Академіи, 11 книжекъ (1815 — 1823).
2) Повременное изданіе, 4 части (1829—1832).
5) Краткія записки, 3 книжки (1834 — 1836).
4) квинтиліановы критическія наставленія (1834).
5) Собраніе сочиненій и переводовъ А. С. Шишкова, 16 частей.
Нынѣ Академія приготовляетъ третье изданіе своего Словаря, коего распространеніе часъ отъ часу становится необходимѣе. Прекрасный нашъ языкъ, подъ перомъ писателей неученыхъ и неискусныхъ, быстро клонится къ паденію. Слова искажаются, грамматика колеблется. Орѳографія, сія Геральдика языка, измѣняется по произволу всѣхъ и каждаго.
Вслѣдъ за Непремѣннымъ Секретаремъ, Преосвященный Филаретъ представилъ отрывокъ изъ рукописи 1073 года, писанной для Великаго Князя Святослава, и хранящейся нынѣ въ Московской Синодальной Библіотекѣ.
Рукопись называется Изборникъ, т. е. извлеченіе избранныхъ мѣстъ изъ разныхъ писателей.
Она содержитъ наиболѣе предметы, относящіеся до Христіанскаго ученія, но частію и метафизическіе по разуму того вѣка, на примѣръ, о естествѣ, о собствѣ, о лици, о различіи, о случаніи, о супротивныхъ, о оглаголемыихъ.
На оборотѣ листа 257 начинается 175 статья книги, которая говоритъ о тропахъ и фигурахъ. Вотъ ея начало.
«Георьгия Хоуровьска о образѣхъ. Творьчьстии образи суть 27 (ка):
1. Инословніе.
2. Прѣводъ (metарhorа).
3. Напотребніе.
4. Пріятніе.
5. Прѣходьноіе.
6. Възбратъ.
7. Съпріятніе.
8. Сънятніе.
9. Именотворніе (оnоmatoрoia).
10. Сѣтворенніе.
11. Вьименомѣстьсто.
12. Отъименніе (metonуmia).
13. Въспятословніе.
14. Окроугословніе.
15. Нестатькъ.
16. Издрядніе.
17. Лихорѣчые.
18. Притъча.
19. Прикладъ.
20. Отъданніе.
21. Лицетворые (олицетвореніе).
22. Сълогъ.
23. Пороуганніе (ironia).
24. Видъ.
25. Послѣдословніе.
Инословніе оубо іесть ино нѣчто глаголюшти а инъ разоумъ оуказаіюшти якоже іeже іе речено отъ Бога къ змли проклята ты и отъ всѣхъ звѣрий слово бо акы зміи iесть на диавола же ино рѣчь нѣзмыемъ нарицаіема разоумѣваіемъ.»
«Далѣе слѣдуютъ подобныя сему опредѣленія и прочихъ вышеисчисленныхъ наименованій, но не довольно понятныя для читателя, можетъ быть, и потому, что не довольно понимаемы были предметы составителемъ или переводчикомъ, издателями Русской Энциклопедіи ХI вѣка.»
Непремѣнный Секретарь прочелъ Главу II изъ Устава Академій о должностяхъ и обязанностяхъ Академіи и слѣдующій отрывокъ изъ всеподданнѣйшайго доклада Президента Академіи, при поднесенія на Высочайшее усмотрѣніе проекта Устава:
«Академія есть стражъ языка; и потому должно ей со всевозможною къ общей пользѣ ревностію вооружаться противъ всего несвойственнаго, чуждаго, невразумительнаго, темнаго, ненравственнаго въ языкѣ. Но сіе вооруженіе ея долженствуетъ быть на единой пользѣ Словесности основанное, кроткое, правдивое, безъ лицепріятія, безъ нападеній и потворства, непохожее на тѣ предосудительныя сочиненія, въ которыхъ, подъ мнимымъ разборомъ, пристрастное невѣжество или злость расточаютъ недостойныя похвалы или язвительныя хулы безъ всякой истины и доказательствъ, въ коихъ однихъ заключается достоинство и польза сего рода писаній.»
За симъ дѣйствительный Членъ М. Е. Лобановъ занялъ собраніе чтеніемъ мнѣнія своего О духѣ Словесности, какъ иностранной, такъ и отечественной. Мнѣніе сіе заслуживаетъ особеннаго разбора, какъ по своей сущности, такъ и по важности мѣста, гдѣ оное было произнесено.
В. А. Палѣновъ прочелъ Краткое Жизнеописаніе И. И. Лепехина, перваго Непремѣннаго Секретаря Россійской Академіи: статью дѣльную, полную, прекрасно изложенную, словомъ, истинно академическую.
Послѣ сего дѣйствительные члены: М. Е. Лобановъ, Князь П. А. Ширинскій-Шихматовъ и Б. М. Ѳедоровъ читали, одинъ послѣ другаго, сочиненія своего стихи.
Наконецъ Князь Ширинскій-Шихматовъ прочелъ написанную Г. Президентомъ краткую статью подъ заглавіемъ: Нѣчто о Карамзинѣ.
Невозможно было безъ особеннаго чувства слышать искреннія, простыя похвалы, воздаваемыя почтеннымъ старцемъ великому писателю . . . . . . При семъ случаѣ А. С. Шишковъ упомянулъ о пребываніи Карамзина въ Твери въ 1811 году, при Дворѣ блаженной памяти Государыни Великой Княгини Екатерины Павловны, Матери Его Свѣтлости Принца Петра Ольденбургскаго. Извѣстно, что Карамзинъ читалъ тогда въ присутствіи покойнаго Государя и Августѣйшей Сестры Его нѣкоторыя главы Исторіи Государства Россійскаго. «Вы слушали, пишетъ Исторіографъ въ своемъ посвященіи» «съ восхитительнымъ для меня вниманіемъ; сравнивали давно минувшее съ настоящимъ, и не завидовали славнымъ опасностямъ Димитрія, ибо предвидѣли для себя еще славнѣйшія».
Пребываніе Карамзина въ Твери ознаменовано еще однимъ обстоятельствомъ, важнымъ для друзей его славной памяти, неизвѣстнымъ еще для современниковъ. По вызову Государыни Великой Княгини, Женщины съ умомъ необыкновенно возвышеннымъ, Карамзинъ написалъ свои мысли о Древней и Новой Россіи, со всею искренностію прекрасной души, со всею смѣлостію убѣжденія сильнаго и глубокаго. Государь прочелъ эти краснорѣчивыя страницы . . . прочелъ, и остался попрежнему милостивъ и благосклоненъ къ прямодушному Своему подданному. Когда нибудь потомство оцѣнитъ и величіе Государя и благородство патріота . . . .
Засѣданіе 18 Января 1836 года будетъ памятно въ лѣтописяхъ Россійской Академіи.
- ↑ Французская Академія, основанная въ 1634 году, и съ тѣхъ поръ безпрерывно занимавшаяся составленіемъ своего Словаря, издала оный не прежде, какъ въ 1694 году. Словарь обветшалъ, пока еще надъ нимъ трудились, говоритъ Вильменъ. Стали его передѣлывать. Прошло нѣсколько лѣтъ, и все еще Академія пересматривала букву А. Дѣятельный Кольберъ, удивлявшійся таковой медленности, пріѣхалъ однажды въ собраніе Академіи. Разбирали слово Аmi. Но были такіе споры о точномъ опредѣленіи онаго; разсуждали съ такой утонченностію о томъ, что въ словѣ аmi предполагается ли свѣтская обязанность, или сердечное отношеніе; что раздѣленное, или одно наружное изъявленіе, или усердіе безъ вознагражденія, что Министръ, у коего при Дворѣ, такъ много друзей, признался, что онъ болѣе ужь не удивляется медленности и затрудненіямъ Академіи.
