ДРАМАТИЧЕСКАЯ СКАЗКА
ОБЪ ИВАНѢ ЦАРЕВИЧѢ, ЖАРЪ-ПТИЦѢ И О СѢРОМЪ ВОЛКѢ.
править
ОБЪ ИВАНѢ ЦАРЕВИЧѢ, ЖАРЪ-ПТИЦѢ И О СѢРОМЪ ВОЛКѢ.
(Отрывокъ).
править
I.
править
(Министръ держитъ блюдо съ яблоками.)
Вотъ яблоки такъ яблоки, на славу!
Могу сказать, что лучшіе плоды
На всей землѣ; единственные, чудо!
Цвѣтъ какъ янтарь иль золото. Какъ чисты,
Прозрачны и блестящи: словно солнце,
Любуясь ими, оставляетъ въ нихъ
Свои лучи. — А вкусъ?... Не то, что сахаръ
Иль медъ. Гораздо слаще, выше: онъ
Похожъ на ту разымчивую сладость,
Котороя. струится въ душу, если,
Прильнувъ устами къ розовымъ устамъ
Любовницы прелестно-молодой,
Закроешь взоръ, — и тихо, тихо, тихо
Изъ этихъ устъ въ себя впиваешь нѣгу;
То пламенный и звонкій поцѣлуй,
То медленный и томный вздохъ... Такъ точно,
Повѣришь ли, чтò иногда бываетъ
Со мною? Странно: яблоко возьму
И закушу, да вдругъ и позабудусь....
И полетятъ, и полетятъ мечты,
И кровь во мнѣ играетъ; цѣлый часъ
Сижу недвижно съ яблокомъ въ рукѣ,
И на него смотрю неравнодушно,
А самъ не ѣмъ вкуснѣйшаго плода....
(Кушаетъ яблоко.)
Прекрасный плодъ!.. И мнѣ какая слава,
Какая слава подданнымъ моимъ,
Что у меня въ саду такая сладость
Растетъ и зрѣетъ. — Только у меня!...
За то ужь какъ я радуюсь, когда
Приходитъ лѣто и пора.... Однакожь
Мнѣ кажется — и вотъ уже дня съ два,
Какъ замѣчаю то же — прежде больше
Ты приносилъ мнѣ яблоковъ. Не такъ ли?
Вѣдь такъ?
Ихъ было больше, Государь!
Ихъ было больше! Отъ чего жъ теперь?...
Куда жъ они дѣваются? Послушай:
Я не шучу. Ты знаешь, что никто,
Кромѣ Царя, во всей моей державѣ
Не долженъ ѣсть ихъ; что никто, никакъ
Не долженъ смѣть подумать, что онъ можетъ
Ихъ ѣсть. Такъ я постановилъ закономъ,
Куда жъ ты ихъ дѣваешь? Говори!
Прости меня, великій Государь,
Я виноватъ....
Какой же ты министръ?...
И хорошо ты служишь мнѣ, когда
Ты нерадѣешь именно о томъ,
Что мнѣ всего милѣе?
Государь!
Изъ дѣтства я привыкъ служить Царямъ
Вездѣ, всегда: подъ черной ризой ночи
И при дневномъ сіяніи небесъ,
Въ блистательныхъ чертогахъ богача
И въ сумрачной лачугѣ селянина,
На сходбищѣ народномъ и въ глуши,
Всегда, вездѣ умѣлъ я царску волю.
Рѣшительно и грозно совершать
Во всѣхъ ея оттѣнкахъ и видахъ, —
И службою моею не гнушались
Мои Цари великіе: меня
И ласками и многими дарами
Не оставляли. Мудрый Зензивей,
Дѣдъ Твоего Величества, всегда
Мнѣ жаловалъ знатнѣйшіе чины;
Твой батюшка, премудрый Царь Андронъ,
Не отвергалъ совѣтовъ.....
Знаю, знаю;
Да не о томъ я спрашивалъ тебя.
Я не люблю рѣчей окольныхъ, длинныхъ:
Мнѣ говори и коротко и прямо,
А въ стороны отъ дѣла ше виляй.
Я виноватъ, что не посмѣлъ доселѣ
Открыть тебѣ великую бѣду,
Тяжелое общественное горе:
Въ твой царскій садъ повадилась Жаръ-Птица,
И яблоки завѣтныя воруетъ,
И прилетаетъ кажду ночь, — и яблонь
Несчастная теперь едва похожа
На прежнюю любимицу твою.
Поймать жаръ-птицу! —что это за птица?
Прекрасная, диковинная птица:
У ней глаза подобны хрусталю
Восточному, а перья золотыя
И блещутъ ярко....
Все таки поймать!
Поймать ее! могуче это слово
Державное, да малосильны мы,
Твои рабы, явить его на дѣлѣ. —
Твои рабы усердные, Жаръ-Птицу
Мы ужь давнымъ-давно подстерегаемъ:
Устроены засады, караулы
И оклики; отрядъ дружины царской
Дозоромъ ходитъ; наконецъ я самъ
Не разъ уже ходилъ ее ловитъ —
И все напрасно.
Стало быть, она
Огромная, изъ роду рѣдкихъ птицъ
Временъ пред-историческихъ?
Она
Величиной съ большаго пѣтуха,
Иль много что съ павлина; но у ней
Глаза и перья блещутъ и горятъ
Невыносимо-ярко. Лишь она
Усядется на яблони — и вдругъ
Раскинетъ свой великолѣпный хвостъ:
Онъ закипитъ лучами, словно солнце...
Тогда въ саду не ночь, а чудный день,
И такъ свѣтло, что ничего не видно.
А между тѣмъ, все это отъ нея жъ —
И тишина, такая тишина,
И нѣжная и сладкая, что самый
Крѣпчайшій сторожъ соблазнится: ляжетъ
На дернъ, кулакъ подложитъ подъ високъ,
Заснетъ — и спитъ до поздняго обѣда.
Такъ какъ же быть? Диковинная птица!...
Зови сюда Царевичей. Они
Помогутъ мнѣ подумать, разсудить,
Чтó дѣлать намъ.
(Министръ уходитъ.)
II.
править
Что дѣлать съ этой птицей?
Таковъ вопросъ.... Ужасно я встревоженъ!...
(Ходитъ по комнатѣ.)
А говорятъ, что царствовать легко.
Согласенъ я: оно легко, покуда
Нѣтъ важныхъ дѣлъ, но лишь пришли они,
Такъ не легко, а нестерпимо трудно.
Вотъ, напримѣръ, теперешнее наше!
Хоть самого Сократа посади
На мой престолъ, по случаю Жаръ-Птицы
И самъ Сократъ задумается: какъ
Поймать ее, когда никакъ не льзя
Поймать ее? — Да, надобно признаться:
Есть на землѣ пречудныя дѣла,
Столь хитрыя, мудреныя, что въ нихъ
Разумнѣйшій, великій человѣкъ —
Ну, человѣкъ такой, чтобы Природа
Могла сказать объ немъ: вотъ человѣкъ!
и плохъ, и малъ....
III.
править
Любезные Царевичи мои,
Въ нашъ царскій садъ повадилась Жаръ-Птица,
И яблоки завѣтныя воруетъ,
И прилетаетъ кажду ночь; такъ я
Хочу теперь подумать вмѣстѣ съ вами,
Чтò дѣлать съ ней. А такъ ее оставить
Не льзя: она до тла опустошитъ
Нашъ садъ. Да мнѣ, Царю, и неприлично
Давать себя въ обиду всякой дряни.
Скажите же, Царевичи мои,
Какъ поступить мнѣ съ нею? Ты сначала
Подай совѣтъ, мой старшій сынъ, Димитрій!
Я думаю, что надобно сперва
Навѣрное развѣдать, чья она;
Потомъ посла къ тому Царю отправить,
Сказать ему, что ваша-де Жаръ-Птица
Повадилась летать въ нашъ царскій садъ,
И яблоки воруетъ дорогія:
Такъ мы, по дружбѣ съ вами, просимъ васъ
Унять ту птицу; мы-де не желаемъ,
Чтобъ вѣчный миръ, который....
Ты, Василій!
Я думаю такъ точно, слово въ слово,
Какъ говорилъ мой старшій братъ: сперва
Навѣрное развѣдать, чья она,
Потомъ посла....
А ты, Иванъ Царевичь!
Я думаю, что нечего тутъ думать.
Поймать ее — и въ шляпѣ дѣло!
Какъ же
Поймать ее? Вотъ въ томъ-то и задача!
давно объ ней хлопочутъ: караулы,
Засада, часть дружины, вообще
Противъ нея ловительныя мѣры
Ужь приняты; но все напрасно!
Что же?
Намъ прикажи! Мы, сыновья твои,
Тебя мы любимъ больше, чѣмъ твоя
Засада, часть дружины, караулы,
И прочія ловительныя мѣры:
Авось поймаемъ...
Да и въ самомъ дѣлѣ!
Совѣтъ разумный. Я съ тобой согласенъ,
Иванъ Царевичь. Знаю это слово:
Авось, авось! О! сильно это слово;
Оно чудесно. Часто въ немъ одномъ
Заключены великія дѣла
И вѣчная, блистательная слава!
Такъ точно ель, — что крѣпкими корнями
Ухватится за землю, и подъ тѣнь
Раскидистыхъ, густыхъ своихъ вѣтвей
Укроетъ долъ и гордою вершиной
Уйдетъ въ лазурь небесную, — таится
Въ одномъ летучемъ сѣмечкѣ... Авось
Удастся вамъ, Царевичи мои,
Поймать Жаръ-Птицу! — Безполезно мѣшкать
Въ такихъ дѣлахъ. Я вамъ повелѣваю,
Вамъ всѣмъ троимъ, Царевичи: ходите
Въ нашъ царскій садъ, по брату кажду ночь,
Ловить ее; сначала ты, Димитрій,
Потомъ Василій, наконецъ Иванъ...
Иванъ Царевичъ! Подойди ко мнѣ;
Дай мнѣ тебя расцѣловать, мой милый....
(Цѣлуетъ его.)
Любимый сынъ, ты освѣжилъ меня
Своимъ совѣтомъ. Весело мнѣ видѣть,
Что у тебя отважная душа.
Рости, мой сынъ, ты будешь богатырь!
IV.
править
Ты правду мнѣ сказалъ, любезный братъ:
Намъ не видать ея я не нашимъ силамъ
устаивать противъ такого сна,
Къ которому во время караула
Такъ и влечетъ и клонитъ человѣка
Шелковый лугъ, весенная прохлада,
И тишина заповѣднаго сада,
И темная, безмѣсячная ночь.
Волшебный сонъ! Лишь только я усѣлся
Подъ яблонью и бодро началъ думать,
Какъ не заснуть мнѣ въ эту ночь, — меня
Вдругъ обняла, откуда ни возмись,
Такая лѣнь рѣшительно и сладко,
Какъ рѣзвая прелестница, что я
Почти упалъ, и право ужь не помню,
Какъ я заснулъ.
Все это не бѣда:
Вѣдь батюшка увѣренъ, что Жаръ-Птица
Не прилетала обѣ эти ночи;
Но вотъ въ чемъ дѣло: какъ намъ быть, когда
Иванъ Царевичь...
Ты мнѣ страненъ, братъ:
Куда ему! И онъ проспитъ какъ мы.
Онъ очень щастливъ. И теперь уже
Его зовутъ любимымъ сыномъ. Мы же...
V.
править
Мнѣ право жаль, Царевичи мои,
Что вы трудились понапрасну. Я
Васъ не виню. — Да какъ васъ и винить?
Не прилетала: нечего и дѣлать!
Гдѣ взять ее? Посмотримъ, что-то скажетъ
Иванъ Царевичь?
Можетъ быть, ему
И удалось ее увидѣть.
Да
Оно не трудно, если прилетала....
И близъ него свѣтилася какъ солнце.
Что пользы въ этомъ, ежели она
И прилетала? Онъ еще такъ молодъ,
Онъ не съумѣетъ справиться съ такой
Чудесной птицей: вѣрно, оробѣетъ,
И ничего не сдѣлаетъ... Да вотъ онъ!
VI.
править
Ахъ, здравствуй, мой Иванъ Царевичъ! какъ
Ты провелъ ночь? что это у тебя?
Перо Жаръ-Птицы.
Что ты! Въ самомъ дѣлѣ?
Возможно ли?
Я не поймалъ ея:
Пресильная, пребѣшеная птица.
Одно перо осталось у меня.
А какъ его добылъ ты?
Очень просто.
Я взлѣзъ на яблонь, и въ густыхъ вѣтвяхъ
Подъ самою верхушкой притаился.
Сижу и жду, что будетъ?... ночь тиха,
Безмѣсячна; во всемъ саду ни листикъ
Не дрогнетъ. Я на яблони сижу...
Вдругъ вижу, что-то на краю небесъ
Какъ звѣздочка заискрилось. Гляжу
Въ ту сторону: оно ростетъ, и будто
Летитъ — и въ самомъ дѣлѣ вѣдь летитъ!
Все ближе, ближе... прямо на меня,
И къ яблони... и листья зашумѣли!..
Однакожъ, я ни чуть не оробѣлъ:
Сидитъ Жаръ-Птица, знаю... Да какъ гаркну —
И хвать ее обѣими руками.
Она рванулась, вырвалась, и мигомъ
Ушла изъ глазъ въ далекій небосклонъ,
А у меня перо въ рукахъ осталось.
Прекрасное, рѣдчайшее перо!
Какъ тяжело! Знать цѣльно-золотое.
Какъ тонко, нѣжно, гибко; что за блескъ!
Прекрасное, рѣдчайшее перо!
Хоть на шеломъ Рогеру... Слава Богу!
Любезные Царевичи, я радъ,
Сердечно радъ Жаръ-Птицыну перу.
Теперь я ожилъ: я почти увѣренъ,
Что не уйдетъ она отъ вашихъ рукъ,
По прежнему ходите караулить
И съ нынѣшней же ночи. Я надѣюсь,
Что ты, Димитрій... Ну, Иванъ Царевичь,
А я грѣшилъ: —я думалъ, ты.... анъ нѣтъ!
Ты, какъ герой, ни чуть не испугался
И дѣйствовалъ благоразумно.
(Цѣлуетъ его)
Славно,
Мой милый сынъ! Поди мой другъ, къ себѣ
И отдохни! А ты, Димитрій, снова
Приготовляйся къ караулу. — Я
Хочу подумать, какъ мнѣ самый лучшій,
Приличный ящикъ сдѣлать, иль ковчегъ
Для этого прекраснаго пера —
Торжественный, изящный!
(Василью Царевичу.)
Позови
Сюда ко мнѣ дворцовыхъ слесарей,
Лейбъ-рѣщика и виртуоза. Скоро
Чтобъ пришли; я дожидаюсь ихъ.
VII.
править
И такъ Жаръ-Птица вовсе перестала
Летятъ къ намъ въ садъ. У насъ все, слава Богу,
Спокойно, тихо; яблоки ростутъ,
Красуются и спѣютъ безобидно —
И вообще судьба ко мнѣ добра,
Мила со мной, любезна; все какъ было,
Но знаете ль, Царевичи мои,
Чего теперь мнѣ хочется? Вчера
Послѣ обѣда сдѣлалась со мной
Безсонница — и не спалъ я, и думалъ
О томъ, о семъ, — и кое-что обдумалъ.
Потомъ я сталъ мечтать; мои мечты, —
Въ безсонницу онѣ празднолюбивы —
Мои мечты пестрѣлись и кипѣли,
Какъ ярмарка; и вдругъ одна изъ нихъ —
Какъ юношу красавица, нежданно
Блеснувшая въ народной толкотнѣ —
Одна изъ нихъ меня очаровала,
И ей одной я предался вполнѣ,
Какъ юноша, довѣрчиво и страстно....
Мнѣ хочется, Царевичи мои,
Поймать Жаръ-Птицу непремѣнно. Ею
Умножу блескъ престола моего
И на землѣ далеко и широко
Прославлюся. Я обѣщаю вамъ,
Что награжу весьма великодушно
Того изъ васъ, кто мнѣ ее доставитъ;
Отдамъ ему полцарства моего.
Не нужно мнѣ полцарства твоего,
А просто, такъ, изъ удали, я радъ
Хоть сей же часъ. —
Молчи, Иванъ Царевичъ!
Съ тобой я буду послѣ говорить,
Вы, старшіе Царевичи, вы оба
Любимые пособники мои,
Съ которыми, какъ съ лучшими друзьями,
Такъ счастливо привыкъ я раздѣлять
И сладкіе и горькіе плоды
Верховной власти! Я васъ знаю: вы
Для подвиговъ блестящихъ и высокихъ
Созрѣли; вы учились языкамъ,
Всемірную Исторію читали;
Вы бойки нравомъ, тверды какъ желѣзо,
И вспыльчивы какъ порохъ. Вы здоровы,
Проворны, статны — именно герои.
Обоимъ вамъ, Димитрій и Василій,
Я предлагаю чрезвычайный трудъ,
Едва ли не отчаянный: сыскать
Гдѣ бъ ни было Жаръ-Птицу, и живую
Доставить мнѣ. Я спрашиваю васъ,
Согласны ли вы ѣхать въ дальній путь,
Богъ вѣсть куда и чьи края?
Мы рады,
Хоть сей же часъ.
Я это зналъ, друзья,
Предвидѣлъ я, что будетъ вашъ отвѣтъ
Рѣшителенъ, Спартански-смѣлъ и кратокъ!
Вы рады, вы готовы сей же часъ
Богъ вѣсть куда... Такъ человѣкъ, въ которомъ
И мудрая Природа и наука
Окончили свое святое дѣло
Развитія божественной души,
Радушенъ, бодръ и свѣтелъ; онъ идетъ
Въ безвѣстный путь, на подвигъ многотрудный!...
Благодарю васъ, милые мои
Царевичи. — Сбирайтесь поскорѣе,
По-рыцарски; а завтра и въ дорогу,
Подъ утреннимъ сіяніемъ небесъ,
При вѣяньи прохладнаго зефира. —
Теперь же вы примите мой совѣтъ
Отеческій, напутный. — Ахъ, друзья!
Что наша жизнь? Она всегда виситъ
На волоскѣ, чуть держится; тѣмъ паче,
Когда опасность.... Будьте осторожны,
Друзья мои; старайтесь не вездѣ
Храбриться иль отважничать. Берите
Терпѣніемъ, сноровкою; гдѣ можно
И хитростью. Обдумывайте строго
Свой каждый шагъ заранѣ; а потомъ
И дѣйствуйте, надѣясь на судьбу.
Не мѣшкайте въ дорогѣ, особливо
Въ гостинницахъ, трактирахъ. Нѣжныхъ связей
Съ гульливыми красавицами, братства
Съ фиглярами, съ бродяжными Жидами,
Съ Цыганами, съ гудочниками — бойтесь;
Игорныхъ же бесѣдъ и Академій
И сволочи распивочныхъ домовъ,
Пожалуйста, бѣгите какъ чумы,
Велите ваши сабли наточить
Какъ можно лучше. Я же вамъ даю,
На всякій случай, пару самострѣловъ
Новѣйшаго устройства; въ три минуты
Бьютъ 52 раза прямо въ цѣль,
Прехитрые!... Возьмите по коню
Съ моей конюшни; ты Кизляръ-Агу
Иль Мустафу; а ты, Василій, Негра.
(Царевичи Василій и Димитрій уходятъ.)
