УТРО ДѢЛОВАГО ЧЕЛОВѢКА.
править
I.
править
Что, ты оглохъ?
Никакъ нѣтъ.
Чтожъ ты не изволилъ являться, когда я звоню въ третій разъ.
Какъ же прикажете: мнѣ нельзя было бросить дѣла. Я сапоги чистилъ.
А Иванъ что дѣлалъ?
Иванъ мелъ комнату, а потомъ пошелъ въ конюшню
Подай сюда собачку (лакей приноситъ собачку). Зюзюшка! Зюзюшка! а, Зюзюшка! Вотъ я тебѣ бумажку привяжу (нацѣпляетъ ей на хвостъ бумажку).
Александръ Ивановичь!
Проси (бросаетъ поспѣшно сабаку и разверты ваетъ Сводъ Законовъ).
II.
править
Добраго утра, Иванъ Петровичь!
Какъ здоровье ваше, Александръ Ивановичь?
Очень благодаренъ. Не помѣшалъ ли я вамъ?
О, какъ можно! Вѣдь я всегда занятъ. Ну, что, въ которомъ часу пріѣхали домой?
Часъ шестой былъ. Я, какъ поворотилъ изъ офицерской, то спросилъ, подъѣзжая къ будочнику: не слышалъ ли, братецъ, которой часъ? Да шестой уже, говоритъ, пробило. Вотъ я и узналъ, что ужъ былъ шестой часъ.
Представьте, я самъ въ тоже почти время. Ну, что, каковъ былъ вистецъ хе, хе, хе,?
Хе, хе, хе. Да, признаюсь, мнѣ даже во снѣ онъ мерещился.
Хе, хе, хе, хе. Я гляжу, что это значитъ, что онъ кладетъ короля? у меня вѣдь на рукахъ самъ-третей дама крестовъ; а у Лукьяна Ѳедосѣевича, я давно вижу, что ренонсъ. .
Длиннѣе всего тянулся осьмой робертъ.
Да (полночавъ). Я уже мигаю Лукьяну Ѳедосѣевичу, чтобъ онъ козырялъ — нѣтъ. А вѣдь тутъ только козырни — валетъ мой и беретъ.
Позвольте, Иванъ Петровичь, валетъ не беретъ.
Беретъ.
Не беретъ, потому что я не сносилъ еще своей дамы.
Такъ вы кладете даму, а у Лукьяна Ѳедосѣевича семерка козырей.
Да развѣ у него былъ козырь? Я что-то не помню.
Какъ-же, у него оставалось два козыря; десятка, которой бы долженъ былъ онъ козырнуть, и семерка.
Только нѣтъ, позвольте, Иванъ Петровичь, у него не могло быть больше одного козыря, потому...
Ахъ, Боже мой, Александръ Ивановичь, кому вы это говорите! Два козыря, два козыря! я, какъ теперь помню, десятка и семерка.
Десятка была, это такъ, но семерки не было. Вѣдь онъ бы козырнулъ; согласитесь сами, вѣдь онъ бы козырнулъ!
Ей Богу, Александръ Ивановичь, ей Богу!
Нѣтъ, Иванъ Петровичь. Это совершенно не возможное дѣло.
Да позвольте! Александръ Ивановичъ! Вотъ лучше всего: поѣдемъ завтра къ Лукьяну Ѳедосѣевичу. Согласны ли вы?
Хорошо.
Ну и спросимъ у него лично, была ли на рукахъ у него семерка козырей?
Извольте, я не прочь. Впрочемъ, если посудить, странно, что Лукьянъ Ѳедосѣевичъ такъ дурно играетъ. Вѣдь нельзя сказать, чтобы онъ былъ безъ ума. Человѣкъ тонкій и въ обращеніи. . .
И прибавьте: большихъ свѣдѣній! человѣкъ, какихъ, сказать по секрету, у насъ мало на Руси. Были ли у Его Высокопревосходительства?
Былъ. Я теперь только отъ него. Сегодня поутру было не множко холодненько. Вѣдь я, какъ думаю, вамъ извѣстно, имѣю обыкновеніе носить лосинную фуфайку: она гораздо лучше фланелевой и притомъ не горячитъ. По этому-то случаю я велѣлъ себѣ подать шубу. Пріѣзжаю къ Его Высокопревосходительству — Его Высокопревосходительство еще спитъ. Однакожъ я дождался. Ну тутъ пошли разсказы о томъ и о семъ.
А про меня не было ничего говорено?
Какъ-же, было и про васъ. Да еще прелюбопытный вышелъ разговоръ.
Что, что такое?
Позвольте, позвольте разсказать по порядку. Тутъ презанимательная вещь. Его Высокопревосходительство между прочимъ спросилъ, гдѣ я бываю, что такъ давно онъ меня не видитъ? И пожелалъ узнать о вчерашней вечеринкѣ и кто былъ? Я сказалъ: были, Ваше Высокопревосходительство, Павелъ Григорьевичъ Борщевъ, Илья Владиміровичь Бубуницынъ. Его Высокопревосходительство послѣ каждаго слова говорилъ. «Гем!» Я сказалъ: и еще былъ одинъ извѣстный Вашему Высокопревосходительству. . .
Ктожъ это такой? —
Позвольте! что жъ бы, вы думали, сказалъ на это Его Высокопревосходительство?
Не знаю.
Онъ сказалъ: кто жъ бы это такой? «Иванъ Петровичь Барсуковъ, отвѣчалъ я. «Гем.!» сказалъ Его Высокопревосходительство «это чиновникъ и притомъ . . . (поднимаетъ вверхъ глаза) Довольно хорошо у васъ потолки расписаны: на свой или хозяйской счетъ?
Нѣтъ, вѣдь это казенная квартира!
Очень, очень недурно. Корзиночки, лира, вокругъ сухарики, бубны и барабанъ! очень, очень натурально.
Такъ что же сказалъ Его Высокопревосходительство?
Да, я и позабылъ. Что жъ онъ сказалъ? . . .
Сказалъ: Гем. Его Высокопревосходительство; это чиновник.
Да, да, это чиновникъ! ну, и . . . служитъ у меня. Послѣ того разговоръ ужъ не былъ такъ интересенъ и начался объ обыкновенныхъ вещахъ.
А больше ничего не заговаривалъ обо мнѣ?
Нѣтъ.
Ну, покамѣстъ еще не много. Господи Боже мой, ну что, если бы сказалъ онъ: такого-то Барсукова, въ уваженіе тѣхъ и тѣхъ и прочихъ заслугъ его, представляю . . .
III.
править
Войдите, войдите; ничего, пожалуйте сюда: что, это для доклада?
Для подписанія. Здѣсь отношеніе въ Палату и рапортъ Управляющему.
. . . Господину Управляющему . . . Это что значитъ? у васъ поля по краямъ бумаги неровны. Какъ же это? знаете ли, что васъ можно посадить подъ арестъ . . . (устремляетъ на него глубокомысленный взоръ).
Я говорилъ объ этомъ Ивану Ивановичу: онъ мнѣ сказалъ, что Министръ не будетъ смотрѣть на эту мелочь.
Мелочь! Ивану Ивановичу хорошо такъ говорить. Я самъ то же думаю. Министръ точно не войдетъ въ это. Ну, а вдругъ вздумается!
Можно переписать; только будетъ поздно. Но такъ какъ изволили сами сказать, что Министръ не войдетъ . . .
Такъ! это все правда. Я съ вами совершенно согласенъ. Онъ не займется этими пустяками. Ну, а въ случаѣ, такъ ему придется: дай-ка посмотрю, велико ли мѣсто оставлено для полей.
Если такъ, я сей часъ перепишу.
То-то если такъ. Вѣдь я съ вами говорю и объясняюсь потому, что вы воспитывались въ Университетѣ. Съ другимъ бы я не сталъ тратить словъ.
Я осмѣлился только потому, что г. Министръ . .
Позвольте, позвольте! Это совершенная истина: я съ вами не спорю ни на волосъ. Такъ. Министръ на это никогда не посмотритъ, и не вспомнитъ даже про это. Ну, а вдругъ . . . Что тогда?
Я перепишу (уходитъ).
IV.
править
Все еще вѣтеръ ходитъ въ головѣ! Порядочной молодой человѣкъ, недавно изъ Университета, но вотъ тутъ (показывала на лобъ) нѣтъ. Вы себѣ не можете представить, почтеннѣйшій Александръ Ивановичъ, сколькихъ трудовъ мнѣ стóило привесть все это въ порядокъ; посмотрѣли бы вы, въ какомъ видѣ принялъ я нынѣшнее мѣсто! Вообразите, что ни одинъ канцелярскій не умѣлъ порядочно буквы написать. Смотришь: иной къ перенесетъ въ другую строку. Иной въ одной строкѣ пишетъ сі а въ другой ятельству. Словомъ сказать: это былъ ужасъ! столпотвореніе Вавилонское! Теперь возьмите вы бумагу: красиво! хорошо! душа радуется, духъ торжествуетъ. А порядокъ? порядокъ во всемъ.
Такъ вамъ чины, можно сказать, потомъ и кровью достались.
Именно, потомъ и кровью. Чтожъ будете дѣлать; вѣдь у меня такой характеръ, чѣмъ бы я теперь не былъ, если бы самъ доискивался? У меня бы мѣста на груди не нашлось для орденовъ. Но что прикажите! не могу! стороною я буду намѣкать часто, и экивоки подпускать, но сказать прямо, попросить чего непосредственно для себя . . . нѣтъ, это не мое дѣло! Другіе выигриваютъ безпрестанно . . . А у меня уже такой характеръ: до всего могу унизиться, но до подлости никогда! (вздохнувши). Мнѣ бы теперь одного только хотѣлось, еслибъ получить хоть орденокъ на шею. Не потому, чтобы это слишкомъ занимало, но единственно, чтобы видѣли только вниманіе ко мнѣ начальства. Я васъ буду просить, великодушнѣйшій Александръ Ивановичъ, этакъ, при случаѣ, натурально мимоходомъ, намекнуть Его Высокопревосходительству: что у Барсукова-де въ Канцеляріи такой порядокъ, какой вы рѣдко гдѣ встрѣчали, или что нибудь подобное.
Съ большимъ удовольствіемъ, если представится случай . . .
V.
править
А! Александръ Ивановичь! Боже мой, какъ давно мы не видались! позабыли меня! что Наталья Ѳоминишна?
Слава Богу! недѣлю впрочемъ назадъ было-захворала.
Э!
Въ груди подъ ложечкой сдѣлалась колика и стѣсненіе. Докторъ прописалъ очистительное и припарку изъ ромашки и нашатыря.
Вы бы попробовали омеопатическаго средства.
Чудно право, какъ подумаешь, до чего не доходитъ просвѣщеніе. Вотъ, ты говоришь, Катерина Александровна, про меопатію. Не давно былъ я въ представленіи. Что жъ бы вы думали? Мальчишка, росту, какъ бы вамъ сказать, вотъ этакаго (показываетъ рукою); лѣтъ трехъ не больше: посмотрѣли бы вы, какъ онъ пляшетъ на тончайшемъ канатѣ. Я васъ увѣряю сурьёзно, что духъ занимается отъ страха.
Очень хорошо поетъ Меласъ.
Меласъ! о да! съ большимъ чувствомъ!
Очень хорошо.
Замѣтили ли вы, какъ она ловко беретъ вотъ это! (вертитъ рукою передъ глазами).
Именно это она удивительно хорошо беретъ. Однако ужъ скоро два часа.
Куда же это вы, Александръ Ивановичъ.
Пора! Мнѣ нужно еще мѣста въ три заѣхать до обѣда!
Ну, такъ до свиданія. Когдажъ увидимся? Да, я и позабылъ. Вѣдь мы завтра у Лукьяна Ѳедосевича...
Непремѣнно (кланяется).
Прощайте, Александръ Ивановичъ!
Не терплю я людей такого рода. Ничего не дѣлаетъ, жирѣетъ только, а прикидывается, что онъ такой, сякой, и то надѣлалъ, и то поправилъ: настоящая добродѣтель! Вишь, чего захотѣлъ! Ордена! И вѣдь получитъ! получитъ мошенникъ! получитъ! Этакіе люди всегда успѣваютъ. А я? А? вѣдь пятью годами старѣе его по службѣ! и до сихъ поръ не представленъ. Какая противная фізіономія! И разнѣжился: ему совсѣмъ не хотѣлось бы, но только для того, чтобы показать вниманіе начальства. Еще проситъ, чтобы я замолвилъ за него! Да, нашелъ кого просить, голубчикъ. Я таки тебѣ удружу порядочно, и ты таки ордена не получишь! не получишь! не получишь! (подтвердительно ударяетъ нѣсколько разъ кулакомъ по ладони и уходитъ.)
