LXI
<poem> Мне не спалось, и встал я рано, Еще до света, свечку вздул, Прочел главу из Аль-Корана[1] И снова мертвым сном заснул. И спал я долго, до полуден; Мой сон был сладостен и чуден: В нем видел гурии я тень; Мне снилось, что с ее совета Я начал свой девятый день Девятой сказкой Магомета. [2]
Так и случилось:
Магомет, или Мухаммед, или Мегоммед, или по-прежнему Магомет, путешествовал на своем Альбораке[3] подобно мне, не сходя с места. Что за быстрое и решительное воображение! где он не был? Читая книгу Азар[4], я восхищался описанием поездки в Эдем. Седьмой рай мне более всех нравится; и кому бы не нравился этот блаженный сад, где вечно бьют фонтаны и текут реки млечные, медовые и винные? Там вечно цветут чудные древа, там плоды обращаются в дев, столь прелестных и сладостных, что если б хоть одна из них плюнула в море, то вода морская потеряла бы горечь свою! Это бесподобно, несравненно! Но, при всех сих наслаждениях, вообразите себе там же ангелов, имеющих по 70 000 уст, каждые уста по 70 000 языков, и каждый язык, хвалящий бога 70 000 раз в день на 70 000 различных наречиях. Это ужасно! что за шум, что за крик! Нет! беда быть в магометовом Эдеме, несмотря на прекрасный стол и вечно девственных гурий. Вы помните как на Кавказе черный ворон терзал каждый день сердце Прометея и как оно, заживая к следующему дню, готово было на новые терзания? Это все вещи понятные и возможные.
LXII
С высот Эдема спустившись на высоты Кавказские, я еще желаю с них перенестись на аравийскую гору Абарим; с ее чела взглянул бы я на обетованную мою землю, в которую приведу чрез все известные моря и пучины несколько тысяч своих читателей. Да ниспошлет небо на пути нашем манну и Земзен[5], и да осветится путь наш и луною и солнцем, — да возблестит на нас одежда славы, да опояшет нас честь и да венчает главу нашу добродетель!
LXIII
Но где, где эта обетованная земля, в которой, сложив с себя тягость жизни, я узнаю, что такое истинное спокойствие, бесконечность любви и сладость дружбы?. Там должен меня встретить избранный, единственный друг мой. Так, милый добрый друг мой! до встречи с тобою я буду странником; только ты в состоянии остановить полет мой и приковать меня к блаженству![6]
LXIV
. . . . . я ее люблю . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . она меня любит! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . — Что же? — Больше ничего.
Примечания
- ↑ Аль-Коран (Аль-Кур'ан, букв.: книга, чтение) — собрание высказываний Мухаммеда (Магомета) ибн Абдаллаха (570—632), политического деятеля и проповедника, основателя ислама. Коран записан сподвижниками Мухаммеда ибн Абдаллаха после его смерти. Ряд глав (сур) Корана рассказывает о плотских радостях в раю. Так, например, в суре 47-ой говорится: "16(15). Образ сада, который обещан богобоязненным: там реки из воды пе портящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих. 17. И реки из меду очищенного. И для них там всякие плоды и прощение от их Господа" (Коран. Перевод И. Ю. Крачковского. М., 1963, с. 404). Рассказывается в Коране также о наслаждениях с вечнодевственными гуриями. Эти мотивы и использовал Вельтман в рассказе о мухаммеданском рае.
- ↑ Вельтман написал стихотворение "Мегеммед", посвященное жизненному пути Мухаммеда ибн Абдаллаха. В нем пророк говорит о грядущем рае: Восток! тебе на лоне Абраэма Отверсты горние, сапфирные врата, И вечный цвет любви под пальмами Эдема Готовит сладкие объятья и уста! ("Московский телеграф", 1829, No 5, с. 45).
- ↑ Альборак — конь Мухаммеда ибн Абдаллаха.
- ↑ Возможно, книга "Асар-и ахмеди", биография Мухаммеда ибy Абдаллаха.
- ↑ В Библии манна — белые шарики, упавшие с неба и использованные в пищу евреями, продвигавшимися в пустыне под водительством Моисея. По-видимому, имелся в виду лишайник, встречающийся в засушливых областях Юго-Восточной Европы, Юго-Западной Азии и Северной Африки. Он свободно лежит на почве и легко переносится ветром. Земзем — колодец в священном городе мусульман Мекке. Его вода почитается целебной.
- ↑ Обращение к Е. П. Исуповой.