| 781 | БОГ | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БОГ | 782 |
исходитъ все прекрасное, причемъ возникновеніе и уничтоженіе всѣхъ новыхъ видовъ прекраснаго не увеличиваетъ, не уменьшаетъ и ни въ чемъ не измѣняетъ ея, наставивъ Сократа въ этомъ, говоритъ ему: «только созерцаніе абсолютной красоты сообщаетъ цѣну жизни человѣка... Что мы должны предполагать о томъ смертномъ, который получилъ бы въ удѣлъ созерцаніе чистой, простой и безпримѣсной красоты, не облеченной въ человѣческія тѣло и краски, не имѣющей въ себѣ ничего измѣнчиваго и исчезающаго, божественной, однородной и абсолютной? Думаешь ли ты, что человѣкъ, созерцающій такую красоту и услаждающійся ея созерцаніемъ, будетъ несчастливъ? Не представляется ли, напротивъ, тебѣ, что такой человѣкъ — единственный на землѣ, воспринимающій прекрасное органомъ, которому доступно это прекрасное — можетъ рождать не образы (εἴδωλα) добродѣтели, такъ какъ онъ воспринимаетъ не образы, но истинную добродѣтель, такъ какъ онъ пріобщился къ самой истинѣ? Производящій же и питающій истинную добродѣтель долженъ быть любимъ Богомъ и, если кто, то, конечно, онъ долженъ быть безсмертнымъ». То, что Платонъ выразилъ вь поэтической, Аристотель выразилъ въ строго философской формѣ въ своемъ ученіи о формѣ, какъ движущемъ, и матеріи, какъ движимомъ, началахъ (см. Богъ, доказательства бытія Божія). Въ своемъ ученіи о причинѣ Аристотель далъ, можно сказать, геніальную схему, въ которую можно заключить естественное Богопознаніе всѣхъ временъ и народовъ. Причинами образованія каждаго предмета Аристотель называетъ (см. 1 кн. метафизики): 1) матеріалъ (ὕλη), изъ котораго онъ образованъ (causa materialis); 2) образецъ (εἶδος, μορφή), по которому онъ образованъ (causa formalis); 3) дѣйствующее начало, сила, которою онъ образованъ (ὑφ οὗ, ἀρχὴ τῆς κινήσεως, causa efficiens); 4) цѣль (τέλος, οὗ ἕνεκα), для которой онъ образованъ (causa finalis). Первая и третья причина въ отношеніи къ міру должны быть признаны въ сущности одной: то, что произвело законы бытія, произвело и бытіе. Такимъ образомъ, число причинъ сводится къ тремъ, и всѣ онѣ по Аристотелю являются Богомъ. Онѣ суть: Божественная мысль, создавшая первообразы вещей, Божественная сила, реализировавшая эти первообразы, Божественная благость, назначившая цѣлью бытія разумныхъ существъ, — блаженство. Относительно достиженія этой послѣдней цѣли разумъ и опытъ съ самыхъ древнихъ временъ выяснили человѣку, что ее можно достигнуть лишь въ союзѣ съ Божествомъ. Только ограниченные и вслѣдствіе этого самонадѣянные умы могли пытаться устроить самодѣльное счастье. Но великіе мыслители, ставя счастье человѣка въ зависимость отъ Божества, или служили религіи своего народа, или, если они приходили къ заключенію о ея неистинности, не замѣняли ее самоизмышленной философіей, а отправлялись къ другимъ народамъ искать — не находится ли истина у нихъ. Ими, такимъ образомъ, руководило смутное, а порою и довольно ясное сознаніе, что человѣкъ не можетъ найти истины собственными силами, и что Богъ по своей благости открылъ эту истину избраннымъ, отъ которыхъ ее можетъ получать все человѣчество. Указаніе на это убѣжденіе можно видѣть въ сказаніяхъ о путешествіяхъ Солона, Ѳалеса, Пиѳагора, искавшихъ мудрости. Фактъ существованія такого убѣжденія доказываютъ намъ дѣла Константина В., Хлодвига, Этельберта, Эриха II, Владиміра. Эти властители народовъ, убѣдившись въ ложности своихъ вѣрованій, замѣнили ихъ не самоизмышленными, а нашли, гдѣ хранилась откровенная истина. Такимъ образомъ, естественное Б. есть совокупность логическихъ и этическихъ стимуловъ, побуждающихъ человѣка искать, гдѣ находится откровеніе истины, но естественное Б. само не можетъ дать человѣку религіозной истины. Исторія показываетъ, что естественный разумъ людей, отвергавшихъ религію, въ которой они были
