[33]
СТОКГОЛЬМЪ

Зачѣмъ онъ мнѣ снился, смятенный, нестройный,
Рожденный изъ глуби не нашихъ временъ,
Тотъ сонъ о Стокгольмѣ, такой беспокойный,
Такой ужъ почти и не радостный сонъ…

Быть можетъ, былъ праздникъ, не знаю навѣрно,
Но только все колоколъ, колоколъ звалъ;
Какъ мощный органъ, потрясенный безмѣрно,
Весь городъ молился, гудѣлъ, грохоталъ…

Стоялъ на горѣ я, какъ будто народу
О чемъ-то хотѣлъ проповѣдывать я,
И видѣлъ прозрачную тихую воду,
Окрестныя рощи, лѣса и поля.

[34]


«О, Боже, — вскричалъ я въ тревогѣ, — что, если
Страна эта истинно родина мнѣ?
Не здѣсь ли любилъ я и умеръ не здѣсь ли,
Въ зеленой и солнечной этой странѣ?»

И понялъ, что я заблудился навѣки
Въ слѣпыхъ переходахъ пространствъ и временъ,
А гдѣ-то струятся родимыя рѣки,
Къ которымъ мнѣ путь навсегда запрещенъ.