ТЕННИСОН Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Бальмонт К. Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи, М.: Правда, 1990. ---------------------------------------------------------------------------- Вкушающие лотос Странствия Мальдуна Слезы Улисс ВКУШАЮЩИЕ ЛОТОС "Смелей! - воскликнул он. - Вон там, в туманной дали, Причалим мы к земле". Чуть пенилась вода. И в сумерки они к чужой стране пристали, Где сумеречный час как будто был всегда. В тревожно-чутких снах дышала гладь морская, Вздымался круг луны над сумраком долин. И точно бледный дым, поток, с высот сбегая, Как будто замедлял свой путь, изнемогая, И падал по скалам, и медлил меж; теснин. О, тихий край ручьев! Как бледный дым, иные, Скользили медленно по зелени лугов, Иные падали сквозь тени кружевные, Роняя дремлющий и пенистый покров. Огнистая река струила волны в море Из глубины страны; а между облаков Три мертвые горы в серебряном уборе Хранили след зари, и сосны на просторе Виденьями росли среди немых снегов. На Западе закат, навек завороженный, Горя, не погасал; и сквозь провалы гор Виднелась глубь страны, песками окаймленной, Леса из пышных пальм сплеталися в узор, Долины и луга в сверканьи бледной влаги, Страна, где перемен как будто нет и нет. И бледнолицые, как тени древней саги, Толпой у корабля сошлися лотофаги, - В их взорах трепетал вечерний скорбный свет. Душистые плоды волшебного растенья Они давали всем, как призраки глядя. И каждый, кто вкушал, внимал во мгле забвенья, Как ропот волн стихал, далеко уходя; Сердца, в сознаньи всех, как струны трепетали, И если кто из нас друг с другом говорил, Невнятные слова для слуха пропадали, Как будто чуть звеня во мгле безбрежной дали, Как будто приходя из сумрака могил. И каждый, хоть не спал, но был в дремоте странной, Меж: солнцем и луной, на взморьи, у зыбей, И каждый видел сон о родине туманной, О детях, о жене, любви, - но всё скучней Казался вид весла, всё больше тьмой объята Казалась пена волн, впивающая свет, И вот один сказал: "Нам больше нет возврата!" И вдруг запели все: "Скитались мы когда-то. Наш край родной далек! Для нас возврата нет!" 1 Есть музыка, чей вздох нежнее упадает, Чем лепестки отцветших роз, Нежнее, чем роса, когда она блистает, Роняя слезы на утес; Нежней, чем падает на землю свет зарницы, Когда за морем спит гроза, Нежней, чем падают усталые ресницы На утомленные глаза; Есть музыка, чей вздох - как сладкая дремота, Что сходит с неба в тихий час, Есть мшистая постель, где крепко спит забота И где никто не будит нас; Там дышит гладь реки в согретом полумраке, Цветы баюкает волна, И с выступов глядя, к земле склонились маки В объятьях нежащего сна. 2 Зачем душа болит, чужда отдохновенья, Неразлучимая с тоской, Меж: тем как для всего нисходит миг забвенья, Всему даруется покой? Зачем одни лишь мы в пучине горя тонем, Одни лишь мы - венец всего, Из тьмы идя во тьму, зачем так скорбно стонем В терзаньи сердца своего? И вечно и всегда трепещут наши крылья, И нет скитаниям конца, И дух целебных снов не сгонит тень усилья С печально-бледного лица? И чужды нам слова чуть слышного завета: "В одном покое - торжество". Зачем же только мы томимся без привета, Одни лишь мы - венец всего? 3 Вон там, в глуши лесной, на ветку ветер дышит, Из почки вышел нежный лист, И ветер, проносясь, едва его колышет, И он прозрачен и душист. Под солнцем он горит игрою позолоты, Росой мерцает под луной, Желтеет, падает, не ведая заботы, И спит, объятый тишиной. Вон там, согрет огнем любви, тепла и света, Растет медовый сочный плод, Созреет - и с концом зиждительного лета На землю мирно упадет. Всему есть мера дней: взлелеянный весною, Цветок не ведает труда, Он вянет, он цветет, с землей своей родною Не разлучаясь никогда. 4 Враждебен небосвод, холодный, темно-синий, Над темно-синею волной, И смерть - предел всего, и мы идем пустыней, Живя тревогою земной. Что может длиться здесь? Едва пройдет мгновенье - Умолкнут бледные уста. Оставьте нас одних в тиши отдохновенья, Земля для нас навек пуста. Мы лишены всего. Нам ничего не надо, Всё тонет в сумрачном Былом. Оставьте нас одних. Какая нам отрада - Вести борьбу с упорным злом? Что нужды восходить в стремленьи бесконечном По восходящей в высь волне? Всё дышит, чтоб иметь удел в покое вечном, Всё умирает в тишине. Всё падает, мелькнув, как тень мечты бессильной, Как чуть плеснувшая волна. О, дайте нам покой, хоть черный, хоть могильный, О, дайте смерти или сна. 5 Глаза полузакрыв, как сладко слушать шепот Едва звенящего ручья И в вечном полусне внимать невнятный ропот Изжитой сказки бытия. И грезить, и дремать, и грезить в неге сонной, Как тот янтарный мягкий свет, Что медлит в высоте над миррой благовонной Как будто много-много лет. Отдавшись ласковой и сладостной печали, Вкушая лотос день за днем, Следить, как ластится волна в лазурной дали, Курчавясь пеной и огнем. И видеть в памяти утраченные лица, Как сон, как образ неживой, - Навек поблекшие, как стертая гробница, Полузаросшая травой. 6 Нам память дорога о нашей брачной жизни, О нежной ласке наших ясен; Но всё меняется - и наш очаг в отчизне Холодным прахом занесен. Там есть наследники; и наши взоры странны; Мы потревожили бы всех, Как привидения, мы не были б желанны Среди пиров, где дышит смех. Быть может, мы едва живем в мечте народа, И вся Троянская война, Все громкие дела - теперь лишь гимн рапсода, Времен ушедших старина. Там смута может быть; но если безрассудно Забыл народ завет веков, Пусть будет то, что есть: умилостивить трудно Всегда взыскательных богов. Другая смута есть, что хуже смерти черной, - Тоска пред новою борьбой, До старости седой - борьбу и труд упорный Везде встречать перед собой, - Мучение для тех, в чьих помыслах туманно, Кто видел вечную беду, Чей взор полуослеп, взирая неустанно На путеводную звезду. 7 Но здесь, где амарант и моли пышным цветом Везде раскинулись кругом, Где дышат небеса лазурью и приветом И веют легким ветерком, Где искристый поток напевом колыбельным Звенит, с пурпурных гор скользя, - Как сладко здесь вкушать в покое беспредельном Восторг, что выразить нельзя. Как нежны голоса, зовущие оттуда, Где шлет скала привет скале, Как нежен цвет воды с окраской изумруда, Как мягко льнет акант к земле, Как сладко здесь дремать, покоясь под сосною, И видеть, как простор морей Уходит без конца широкой пеленою, Играя светом янтарей. 8 Здесь лотос чуть дрожит при каждом повороте, Здесь лотос блещет меж; камней, И ветер целый день в пленительной дремоте Поет неясней и всё неясней. И впадины пещер, и сонные долины Покрыты пылью золотой. О, долго плыли мы, и волны-исполины Грозили каждый миг бедой, - Мы ведали труды, опасности, измену, Когда средь стонущих громад Чудовища морей выбрасывали пену, Как многошумный водопад. Клянемтесь же, друзья, изгнав из душ тревоги, Пребыть в прозрачной полумгле, Покоясь на холмах, - бесстрастные, как боги, - Без темной думы о земле. Там где-то далеко под ними свищут стрелы, Пред ними - нектар золотой, Вкруг них везде горят лучистые пределы И тучки рдеют чередой. С высот они глядят и видят возмущенье, Толпу в мучительной борьбе, Пожары городов, чуму, землетрясенье И руки, сжатые в мольбе. Но в песне горестной им слышен строй напева - Иной, что горести лишен, Как сказка, полная рыдания и гнева, Но только сказка, только сон. Людьми воспетые, они с высот взирают, Как люди бьются на земле, Как жатву скудную с полей они сбирают И после - тонут в смертной мгле. Иные, говорят, для горечи бессменной Нисходят в грозный черный ад, Иные держат путь в Элизиум -блаженный - И там на златооках спят. О, лучше, лучше спать, чем плыть во тьме безбрежной, И снова плыть для новых бед. Покойтесь же, друзья, в отраде безмятежной - Пред нами странствий больше нет. ---------------------------------------------------------------------------- Бальмонт К. Д. Избранное. Стихотворения. Переводы. Статьи М., "Художественная литература", 1980 ---------------------------------------------------------------------------- СТРАНСТВИЯ МАЛЬДУНА 1 Я был предводителем рода - он убил моего отца, Я созвал товарищей верных - и поклялся мстить до конца, И каждый царем был по виду, и был благороден и смел, И древностью рода гордился, и песни геройские пел, И в битве бестрепетно бился, на беды взирая светло, И каждый скорее бы умер, чем сделал кому-нибудь зло. Он жил на острове дальнем, и в море мы чуяли след: Убил он отца моего, перед тем как увидел я свет. 2 И мы увидали тот остров, и он у прибоя стоял. Но с вихрем в безбрежное море нас вал разъяренный умчал. 3 Мы приплыли на Остров Молчанья, где был берег и тих и высок, Где прибой океана безмолвно упадал на безмолвный песок, Где беззвучно ключи золотились и с угрюмых скалистых громад, Как застывший в порыве широком, изливался немой водопад. И, не тронуты бурей, виднелись кипарисов недвижных черты, И сосна от скалы устремлялась, уходя за предел высоты, И высоко на небе, высоко, позабывши о песне своей, Замечтавшийся жаворонок реял меж лазурных бездонных зыбей. И собака не смела залаять, и медлительный бык не мычал, И петух повторительным криком зарожденье зари не встречал, И мы все обошли, и ни вздоха от земли не умчалося в твердь, И все было, как жизнь, лучезарно, и все было спокойно, как смерть. И мы прокляли остров прекрасный, и мы прокляли светлую тишь; Мы кричали, но нам показалось - то кричала летучая мышь, Так был тонок наш голос бессильный, так был слаб наш обманчивый зов, И бойцы, что властительным криком поднимали дружины бойцов, Заставляя на тысячи копий устремляться, о смерти забыв, И они, и они онемели, позабыли могучий призыв И, проникшись взаимной враждою, друг на друга не смели взглянуть. Мы покинули Остров Молчанья и направили дальше свой путь. 4 Мы приблизились к Острову Криков, мы вступили на землю, и вмиг Человеческим голосом птицы над утесами подняли крик. Каждый час лишь по разу кричали, и как только раскат замолкал, Умирали колосья на нивах, как подстреленный бык упадал, Бездыханными падали люди, на стадах выступала чума, И в очаг опускалася крыша, и в огне исчезали дома. И в сердцах у бойцов эти крики отозвались, зажглись, как огни, И протяжно они закричали, и пустилися в схватку они, Но я рознял бойцов ослепленных, устремлявшихся грудью на грудь, И мы птицам оставили трупы и направили дальше свой путь. 5 Мы приплыли на Остров Цветов, их дыханьем дышала волна, Там всегда благовонное лето, и всегда молодая весна. Ломонос голубел на утесах, страстоцвет заплетался в венок, Мириадами венчиков нежных и мерцал и звездился вьюнок. Вместо снега покровы из лилий покрывали покатости гор, Вместо глетчеров глыбы из лилий уходили в багряный простор, Между огненных маков, тюльпанов, миллионов пурпурных цветов, Между терна и роз, возникавших из кустов без шипов и листов. И уклон искрометных утесов, как поток драгоценных камней, Протянувшись от моря до неба, весь играл переливом огней, Мы блуждали по мысам шафрана и смотрели, как остров блестит, Возлежали на ложах из лилий и гласили, что Финн победит. И засыпаны были мы пылью, золотистою пылью цветов, И томились мы жгучею жаждой и напрасно искали плодов, Все цветы и цветы за цветами, все блистают цветы пеленой, И мы прокляли Остров Цветущий, как мы прокляли Остров Немой, И мы рвали цветы и топтали, и не в силах мы были вздохнуть, И оставили голые скалы, и направили дальше свой путь. 6 Мы приплыли на Остров Плодов, и плоды золотились, горя, Бесконечные сочные гроздья отливались огнем янтаря, Точно солнце, желтелася дыня на рассыпчатом красном песке, И с отлогого берега смоква поднималась, блестя вдалеке, И гора, как престол, возносилась и роняла оттенки в залив От мерцания груш золотистых, от сверкания рдеющих слив, И лоза вкруг лозы извивалась, вызревающих ягод полна, Но в плодах ароматных скрывалась ядовитая радость вина. И вершина утеса, из яблок, величайших из всех на земле, Разрасталась без листьев зеленых, и тонула в сверкающей мгле, И краснелась нежней, чем здоровье, и румянилась ярче стыда, И заря багрянец лучезарный не могла превзойти никогда. Мы три дня упивались плодами, и безумье нахлынуло сном, И друзья за мечи ухватились и рубились в безумье слепом, Но плоды я вкушал осторожно, и, чтоб разум ослепшим вернуть, Я сказал им о мести забытой, - мы направили дальше свой путь, 7 Мы приплыли на Остров Огня, он манил нас, блистая в воде, Он вздымался на целую милю, устремляясь к Полярной звезде. И едва на ногах мы стояли, созерцая огонь голубой, Потому что весь остров качался, как объятый предсмертной борьбой, И безумны мы были от яда золотых ядовитых плодов, И, боясь, что мы бросимся в пламя, натянули мы сеть парусов, И уплыли скорее подальше, и сокрылась от взоров земля, Мы увидели остров подводный, под водою - светлей хрусталя, И глядели мы вниз и дивились, что за рай там блаженный блистал, Там стояли старинные башни, там вздымался безмолвный портал Безмятежных дворцов, как виденья, как поля невозбранного сна. И для сердца была так призывна голубая, как твердь, глубина, Что из лучших воителей трое поспешили скорей утонуть, - Глубь задернулась быстрою зыбью, мы направили дальше свой путь. 8 Мы прибыли на Остров Щедрот, небеса были низки над ним, И с рассветом лучистые длани облака раздвигали, как дым, И для каждого падала пища, чтоб он мог не работать весь день, До того, как на западе встанет золотая вечерняя тень. Еще не был наш дух беспокойный так пленительно-ласков и тих, И мы пели о Финне могучем и о древности предков своих. Мы сидели, покоясь и нежась, у истоков певучих ключей, И мы пели звучнее, чем барды, о судьбе легендарных царей. Но потом утомились мы негой, и вздыхали, и стали роптать, И мы прокляли Остров Блаженный, где могли без помехи мечтать, И мы прокляли Остров Зеленый, потому что он наш был везде, Потому что врага не могли мы - не могли отыскать мы нигде. И мы в шутку швыряли каменья, мы как будто играли в шары, Мы играть захотели в сраженье, захотели опасной игры, Потому что кипучие страсти нам томили мятежную грудь, И, насытившись дикой резнёю, мы направили дальше свой путь. 9 Мы приплыли на Остров Колдуний, и певучий услышали зов - "О, придите, придите, придите!" - прозвучало над зыбью валов, И огнистые тени дрожали, от небес упадая к земле, И нагая, как небо, колдунья восставала на каждой скале, И толпы их белели на взморье, словно чайки над пеной валов, И толпы их резвились, плясали на обломках погибших судов, И толпы их бросалися в волны освежить белоснежную грудь, Но я знал, в чем опасность, и дальше поскорей мы направили путь. 10 И в недоброе время достигли мы до Острова Башен Двойных, Из камней полированных башня и пред ней из цветов вырезных Возносилися обе высоко, но дрожали пещеры внизу, Ударялися башни, звенели и гремели, как небо в грозу, И гудели призывным набатом, точно яростный возглас громов, И раскаты проникли до сердца разгоревшихся гневом бойцов. И за башню камней разноцветных, и за башню цветов вырезных Меж бойцами резня разразилась, - и на Острове Башен Двойных Вплоть до вечера буря господня лишь смолкала затем, чтоб сверкнуть, И, оставивши много убитых, мы направили дальше свой путь. 11 Мы приплыли на Остров Святого, что когда-то с Брэнданом уплыл, Он на острове жил неотлучно и уж старцем-святителем был. Еле слышен был голос святого, словно голос далеких миров, И к ногам борода упадала белизною нагорных снегов. Он сказал мне: "Ты злое задумал. О Мальдун, ты живешь как во сне, Ты забыл, что сказал нам всевышний, - он сказал нам? "Отмщение - мне". Умерщвлен был твой прадед, отмщен был, и за кровь пролита была кровь, И убийство сменялось убийством, и убийство свершалося вновь. О, доколе все это продлится? Нет конца помышлениям злым. Возвращайся же к острову Финна, пусть Былое пребудет Былым". И края бороды белоснежной мы лобзали, вздохнув от борьбы, Мы молились, услыша, как старец воссылал пред всевышним мольбы, И смирил нас преклонный святитель, и главу опустил он на грудь, Мы печально корабль снарядили и направили дальше свой путь. 12 И мы вновь увидали тот остров, и убийца на взморье стоял, Но мы мимо проплыли безмолвно, хоть на остров нас вал увлекал. О, устал я, устал от скитаний, от волнений, борьбы и грехов, И приблизился к острову Финна только с горстью угрюмых бойцов. ПРИМЕЧАНИЯ Теннисон Альфред (1809-1892) - английский поэт, его поэзия, сентиментальная по своему характеру, отличалась живописностью и музыкальностью. Странствия Мальдуна (стр. 508). - Перевод поэмы "The Voyage of Maldun". Бард - см. примеч. к с. 169. "Отмщение мне". - Цитата из Евангелия (Послание к Римлянам, XII, 19). ---------------------------------------------------------------------------- Бальмонт К. Д. Золотая россыпь: Избр. переводы / Сост. и вступ. ст. А. Романенко. М., "Советская Россия", 1990. ---------------------------------------------------------------------------- СЛЕЗЫ О слезы, слезы, чт_о_ в вас, я не знаю, Из глубины какой-то высшей боли Вы к сердцу подступаете, к глазам, Глядящим на желтеющие нивы, На призрак дней, которых больше нет. Вы свежи, словно первый луч, что глянул На корабле, любимых нам вернувшем, Вы грустны, как последний луч, вдали, На корабле, увлекшем наше счастье, Так грустны дни, которых больше нет. О странно-грустны, как в рассвете летнем Крик сонных птиц, сквозь сон поющих песню Для гаснущего слуха, в час, когда Горит окно для гаснущего взора, Так странны дни, которых больше нет. Желанные, как сладость поцелуев, Как сладость ласк, что мыслим мы с тоскою На чуждых нам устах, - и как любовь, Как первая любовь, безумны, страстны, Смерть в жизни, дни, которых больше нет. УЛИСС Немного пользы в том, что, царь досужий, У очага, среди бесплодных скал, Я раздаю, близ вянущей супруги, Неполные законы этим диким, Что копят, спят, едят, меня не зная. Мне отдых от скитаний, нет, не отдых, Я жизнь мою хочу испить до дна. Я наслаждался, я страдал - безмерно, Всегда, - и с теми, кем я был любим. И сам с собой, один. На берегу ли, Или когда дождливые Гиады Сквозь дымный ток ветров терзали море, - Стал именем я славным, потому что, Всегда с голодным сердцем путь держа, Я знал и видел многое, - разведал Людские города, правленья, нравы, И разность стран, и самого себя Среди племен, являвших мне почтенье, Я радость боя пил средь равных мне, На издававших звон равнинах Трои. Я часть всего, что повстречал в пути. Но пережитый опыт - только арка, Через нее непройденное светит, И край того нетронутого мира, Чем дальше путь держу, тем дальше тает. Как тупо-тускло медлить, знать конец, В закале ржаветь, не сверкать в свершенье. Как будто бы дышать -- уж значит жить. Брось жизнь на жизнь, все будет слишком мало. И сколько мне моей осталось жизни? Лишь краешек. Но каждый час спасен От вечного молчания, и больше - Весть нового приносит каждый час. Копить еще какие-то три солнца, - Презренно, - в кладовой хранить себя, И этот дух седой, томимый жаждой, Вслед знанью мчать падучею звездой За крайней гранью мысли человека. Здесь есть мой сын, родной мой Телемах, Ему оставлю скипетр я и остров, - Возлюбленный, способный к различенью, Неторопливой мудростью сумеет В народе угловатости сровнять И привести к благому ровным всходом. Он безупречен, средоточно-четок, Обязанности общие блюдя И в нежности ущерба не являя, Богов домашних в меру он почтит, Когда меня здесь более не будет. Свое свершает он, а я мое. Вот порт. На корабле надулся парус. Замглилась ширь морей. Мои матросы, Вы, что свершали, бились, размышляли Со мною вместе, с резвостью встречая И гром и солнце, - противопоставить Всему умея вольное лицо, - Мы стары, я и вы. Но в старых годах Есть честь своя и свой достойный труд. Смерть замыкает все. Но благородным Деянием себя отметить можно Перед концом, - свершением, пристойным Тем людям, что вступали в бой с богами. Мерцая, отступает свет от скал, Укоротился долгий день, и всходит Медлительно над водами луна. Многоголосым гулом кличет бездна. Плывем, друзья, пока не слишком поздно Нам будет плыть, чтоб новый мир найти. Отчалим и, в порядке строгом сидя, Ударим по гремучим бороздам. Мой умысел - к закату парус править, За грань его, и, прежде чем умру, Быть там, где тонут западные звезды. Быть может, пропасть моря нас проглотит, Быть может, к Островам дойдем Счастливым, Увидим там великого Ахилла, Которого мы знали. Многих нет, Но многие доныне пребывают. И нет в нас прежней силы давних дней, Что колебала над землей и небо, Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных, Ослабленных и временем и роком, Но сильных неослабленною волей Искать, найти, дерзать, не уступать.
Стихотворения (Теннисон; Бальмонт)
| Стихотворения |
| Оригинал: английский, опубл.: 1840. — Источник: az.lib.ru • Вкушающие лотос Странствия Мальдуна Слезы Улисс Перевод К. Д. Бальмонта. |