Стихотворения (Глинка)/Версия 3

Стихотворения
автор Федор Николаевич Глинка
Опубл.: 1841. Источник: az.lib.ru • В. А. Жуковскому
Приглашение на приезд В. А. Жуковского в Москву
Рейн и Москва
Чувство Русского, при наступлении 1826 года
Слова Адоная (Господа) к мечу («Сверкай, Мой меч! Играй, Мой меч!..»)
Мальчик в лаптях и нагольном тулупе («Дружно артель рыбаков боролась средь Белого моря….»)

Ф. Н. ГЛИНКА
Стихотворения

В. А. Жуковский в воспоминаниях современников.

М.: Наука, Школа «Языки русской культуры», 1999.

26. В. А. ЖУКОВСКОМУ

С прелестною душой, Поэт у нас известный!

Ты в храм бессмертия поставил целый ряд

Красами чудными блистающих баллад: Т

Твои стихи легки и полновесны!

<1825>

27. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПРИЕЗД
В. А. ЖУКОВСКОГО В МОСКВУ

Собирайтеся, поэты!

Стройте лиры и сердца,

Сыпьте розы и куплеты

На любимого Певца:

На Певца, что в шуме битвы

Год великий наш воспел,

Год страданий, год молитвы,

Год заветных русских дел.

Наш Певец был в грозных драках,

Был бойцом в войне святой

И коптился на биваках

С лирой звонко-золотой.

И усатые гусары,

И железный кирасир,

И посадские, и бэры,

Весь крещеный русский мир,

Гимн Певца в устах носили

И читали и твердили

Барда Руси звонкий стих!..

Одинокий, в дворском шуме

Тихой он звездой сиял

И чего-то в тайной думе,

В думе сердца пожелал…

Нет блаженства в наших славах,

В буревой игре страстей,

В раззолоченных забавах,

Под полудою честей!

У широкой, у далекой

Европейския реки

Ты найдешь, Певец высокой,

То пожатие руки

И ту прелесть поцелуя,

От которого, тоскуя,

Загораются сердца!

Собирайтесь же, поэты!

Сыпьте розы и куплеты

На любимого Певца!..

1841

28. РЕЙН И МОСКВА

Я унесен прекрасною мечтой,

И в воздухе душисто-тиховейном,

В стране, где грозд янтарно-золотой,

Я узнаю себя над Рейном.

В его стекле так тихи небеса!

Его брега — расписанные рамки.

Бегут по нем рядами паруса,

Глядят в него береговые замки,

И эхо гор разносит голоса!

Старинные мне слышатся напевы,

У пристаней кипит народ;

По виноградникам порхает хоровод;

И слышу я, поют про старый Рейн девы.

«Наш Рейн, наш Рейн красив и богат!

Над Рейном блестят города!

И с башнями замки, и много палат,

И сладкая в Рейне вода!..

И пурпуром блещут на Рейне брега:

То наш дорогой виноград;

И шелком одеты при Рейне луга:

Наш рейнский берег — Германии сад!

И славится дева на Рейне красой,

И юноша смотрит бодрей!

О, мчись же, наш Рейн, серебрясь полосой,

До синих, до синих морей!..»

Но чье чело средь праздничного шума,

Когда та песня пронеслась,

Подернула пролетной тенью дума

И в ком тоска по родине зажглась?..

Он счастлив, он блажен с невестой молодою,

Он празднует прекрасный в жизни миг;

Но вспомнил что-то он над рейнской водою…

«Прекрасен Рейн твой и тих

(Невесте говорит жених),

Прекрасен он — и счастлив я тобою,

Когда в моей дрожит твоя рука;

Но от тебя, мой юный друг, не скрою,

Что мне, на севере, милей одна река:

Там родина моя, там жил я, бывши молод;

Над бедной той рекой стоит богатый город;

По нем подчас во мне тоска!

В том городе есть башни-исполины!

Как я люблю его картины,

В которых с роскошью ковров

Одеты склоны всех семи холмов —

Садами, замками и лесом из домов!..

Таков он, город наш стохрамый, стопалатный!

Чего там нет, в Москве, для взора необъятной?..

Базары, площади и целые поля

Пестреются кругом высокого Кремля!

А этот Кремль, весь золотом одетый,

Весь звук, когда его поют колокола,

Поэтом для тебя не чуждым Кремль воспетый

Есть колыбель Орла

Из царственной семьи великой!

Не верь, что говорит в чужих устах молва,

Что будто север наш такой пустынный, дикой!..

Увидишь, какова Москва,

Москва — святой Руси и сердце и глава! —

И не покинешь ты ее из доброй воли:

Там и в мороз тебя пригреют, угостят;

И ты полюбишь наш старинный русский град,

Откушав русской хлеба-соли!..»

1841

Ф. H. ГЛИНКА

26. Новости литературы. 1825. Кн. 14. С. 186.

27. Совр. 1841. Т. 23. С. 161—163. О пребывании Жуковского в Москве и оказанном ему приеме см. воспоминания М. А. Дмитриева в наст. изд.

28. Москв. 1841. № 7. С. 7—9; с пометой: «23 февраля». Поводом к написанию стихотворения явился отъезд Жуковского в Германию в связи с предстоящей женитьбой на Е. Рейтерн.


Чувство Русского, при наступлении 1826 года

Прошёл для Россов тяжкий год,

От Волги до Двины — тоска, плачевны клики:

Почил наш Александр, в царях земных великий!

Ещё не отстонал по Нём Его народ,

И к мёртвому живой любовию пылая…

Но Бог возвёл младого Николая

На древний трон его Отцев!

И прояснил он наших душ унылость:

Привет в Его устах, в Его душе — любовь,

И на челе, как день, светлеет Милость!..

Мы кинемся, обнимем Твой алтарь,

О Русский Бог! Ты слышишь глас смиренных:

Да будут от Твоих щедрот благословенны

И Новый год и Новый Царь!

«Северная Пчела», № 152, 1825


Слова Адоная (Господа) к мечу.

Исайя. Гл. 34, 65 — 66.

Сверкай, Мой меч! Играй, Мой меч!

Лети, губи, как змей крылатый,

Пируй, гуляй в раздолье сеч!

Щиты их в прах! В осколки латы!

Ступай, Моя нетленна сталь!

Дроби их грудь, сердца их жаль:

Они пред Богом виноваты,

Спеши и жадно пожирай

Их сёла, храмы и палаты:

Грози, рази, пронзай, карай,

Из жадных уст лей огнь и горе!

Обезобразь лицо земли;

Они к волнам — кидайся в море,

Хватай и бей их корабли!

Забыли Божии глаголы,

Бегут за прелестью мечты,

И океаном суеты,

Несутся от Меня далёко…

Но зорко молнийное око

За ними следует Моё:

Им страшно, душно… Их тревожит,

Гнетёт их, угрызает, гложет,

Моё незримое копьё!

Нечестия, разврата дети!

Горят за вами города!

Как коршун, гонит вас беда,

И гонит вас — в Мои же сети!..

Я здесь, как был Я прежде там!

Гляжу Я прямо в очи вам:

В них страх, тоска, заботы, муки —

Вы от Меня? Ко Мне же в руки!

Неверный, непокорный род!

Строптивый, жадный и лукавый

Весь мир на суд тебя зовёт:

Презрел ты вечные уставы

Природы верной и Творца,

Ты запустил свои сердца,

Как тернием густые нивы:

Всё бури мыслей горделивых,

Всё он, ретивый, буйный дух,

В сердцах внедрившийся весёлых,

Волнует грады, губит сёла…

И вот уже устал Мой слух

Внимать нескладный лепет жалоб:

И двух вселенных было мало б

Для ненасытных сих детей,

Поклонников слепого рока;

Сих сотрапезников страстей,

Греха и смерти, и порока…

Играй, Мой меч! Блистай, Мой меч,

Своею сущностью трёхгранной,

Гонись за ними в бурю сеч

И в тишину, и в вихрь бранный.

1832 г.

Мальчик в лаптях и нагольном тулупе.

править
*  *  *

Дружно артель рыбаков боролась средь Белого моря,

В море, где зимнего льда неслись ещё горы. Весна,

Щурясь, глядела чуть-чуть сквозь тальник и низёхонький ельник.

Кое-где мурава появлялась на тундрах. Олени

Лесом бегучим, рогатым носились по ним всё…

Ловит артель рыбаков и моржей, и тюленей, дивуясь,

Как из ноздрей своих кит мечет высоко, на воздух,

Башнями влагу. Ночь звёзды, горящие жаром,

В море холодном купает. При этом на мшистом пригорке

Мальчик в лаптях и нагольном тулупе думает думу:

«Как это, Господи Боже? Откуда явилось всё это?

Солнце идёт и заходит! Зори в свой час зажигают

Алые свечи свои! В море всё льдины трещат

И громадами к берегу бьются.

Кто это всё так устроил? Как бы хотел я узнать

О порядках земных и небесных!

Господи Боже! Недаром вложил ты мне в детское сердце

Жажду ведать и знать, выследить и разумно,

Опытным глазом, глядеть на людей и на чудный твой мир поднебесный»!

Мальчик в лаптях и в нагольном тулупе так думал у моря

И про себя говорил: «На Москве есть колодезь, сказали,

Чудной какой-то воды… Выпьешь, и вдруг пред тобою

Вскроется всё! Небеса тайны поведают, книги

Прошлых веков распахнутся, — а ведь всё от воды той предивной.

Воду же дедушка (дьячок, научивший Мишу грамоте, а не его родной дед) ту называл мне наукой.

Что ж? Была не была! Побегу я туда за обозом»!..

*  *  *

Был доклад, на Москве, отцу ректору в академии:

« Мальчик в лаптях и в нагольном тулупе явился и просит,

Просит и молит слёзно принять его в классы учащих.

Нищий не просит так хлеба, как он просит науки и знанья».

Принят! Вошёл он туда, — мальчик в лаптях и в тулупе, —

Вышел оттуда уж муж в сапогах и в почётном кафтане!

*  *  *

Где-то в Прусской земле рядовые сидели и пили,

Говор был о войне с турками русских при Анне.

Вдруг один, между них, выглянул истым пророком:

Шапка слетела с чела, а само высоко поднялось всё,

Дивным огнём загорелись, синим, лучистые очи,

Русская кровь разыгралась и запел всероссийский пиита:

« Восторг внезапный ум пленил,

Ведёт на верх горы высокой,

Где ветр в лесах шуметь забыл,

В долине тишина глубокой»!..

« Что за чудные вирши? Что за ода? Откуда?

Кто он? Откуда вдруг взял и слова, и размеры?

Всё так ново!.. Музыка ухо ласкает и к сердцу

Тёплой струёю бежит! Строки, как вещие струны,

Дивно звучат и поют нам высокие русские песни»! —

Так при дворе говорили в шитых кафтанах вельможи.

Было то на пиру, в золочённом дворце у царицы,

В красном кафтане сидел муж именитый с высоким,

Ясным челом, и о нём говорили с почтеньем друг другу:

« Се наш пиита, философ, химик, художник, создатель

Нового штиля»! А этот химик, художник, пиита

Тот же знакомый нам мальчик в лаптях и в нагольном тулупе!

*  *  *

Вот и сто лет уж прошло. И сто лет говорят: « Славой Россов

Неоспоримо и есть, и пребудет, наша честь — Михаил Ломоносов»!

Посмотрите же все, у кого бьётся русское честное сердце,

Кто теперь мальчик в лаптях и в смиренном нагольном тулупе?

Кто ж, как не наша святая Русь! Миллионы проснулись!

Говор сплошной повсюду: света и света все просят!..

Просят воды животворной! Много даров и даяний

Бог наш, Господь, в затулупную пазуху русским

Сердцу дал много тепла, голове же — и толк и смышлёность!

Нам надлежит всё развить и, развив, так разумно устроить,

Что бы наш мальчик в лаптях и тулупе нагольном вдруг прямо и бодро

Стал меж народов, как днесь, славой, величием россов

Стал, устоял и стоит богатырь Михаил Ломоносов.

1866 г.

Источник текста: Глинка Ф. Н. Собрание сочинений. Т. 1. Духовные стихотворения. М., Изд. М. Погодина, 1869 г. С. 435. Т. 2. С. 345.