Какое явленье? Не рушится ль мир?
Взорвалась земля, расседается камень;
Из области мрака на гибельный пир
Взвивается люто синеющий пламень,
И стелется клубом удушливый пар,
Колеблются зданья и рыщет пожар.
Не рушится мир, но Мессина дрожит:
Под ней свирепеют подземные силы.
Владения жизни природа громит,
Стремяся расширить владенья могилы.
Смотрите, как лавы струи потекли
Из челюстей ярых дрожащей земли!
Там люди, исторгшись из шатких оград,
От ужаса, в общем смятеньи, немеют;
Там матери, в блеске горящих громад,
С безумной улыбкою нежно лелеют
Беспечных младенцев у персей своих:
Потеряны мысли, но сердце при них!
Взгляните: одна, как без жизни — бледна,
Едва оживает в объятьях супруга;
Вот дико очами блуждает она…
Узрела — и ринулась с воплем испуга:
Малютка родимый — души её часть —
Стоит на балконе, готовом упасть; —
Стоит, и на бурные волны людей,
На лаву и пламя с улыбкой взирает,
И к жалам неистовых огненных змей
Призывно ручонки свои простирает.
Как счастлив прекрасным неведеньем он!
Как счастлив! — Мгновенье — и рухнет балкон.
Нет, он не погибнет: жива его мать. —
Напрасно супруг всею силой объятий
Стремится порыв её сердца унять!
Бесплодно усилье мольбы и заклятий!
Смотрите — толпа, как стрелой, пронзена:
Тут матерней грудью рванулась жена!
Она уж на лестнице; — дымная мгла
Её окружает; вкруг сыплется камень…
Уж вот на балконе… вот сына взяла —
Её пощадили дождь камней и пламень!
Спасение близко… Но падает дом —
И дым заклубился могильным столбом.
