[33]
Слёзы Аракса
Мать Аракс! По твоим берегам
Я блуждаю с печальною думой
И мечту мою вид твой угрюмый,
Переносит к прошедшим векам.
5 В полный берег стучася с тоскою,
Замутясь твои воды текут,
И с рыданьем, волна за волною,
На чужбину поспешно бегут.
Почему, как ребёнок беспечный,
10 Не резвишься ты, воды струя?
Изнывая от боли сердечной,
Ты печальна, родная, как я…
Для чего свои слёзы роняешь
Ты из гордых, прекрасных очей
15 И стремительно вдаль убегаешь
От унылых, родимых полей?
[34]
Лейся тихо, не ведая горя,
Не мути каменистого дна:
Жизнь летит, доберёшься до моря,
20 Унесёт твои воды волна.
Пусть гирлянды жасминов душистых
Берега покрывают твои,
И в садах ароматных, тенистых,
Не смолкая поют соловьи.
25 Пусть найдут в твоих водах прохладу
Ветви ивы в полуденный зной;
Пусть с весёлою песнею стадо
Пастухи к тебе гонят толпой.
Негодуя, Аракс поднялася,
30 Воды пеною стали полны,
И суровая речь полилася,
Словно гром, из её глубины:
«Дерзкий! Речью своей безрассудной
Ты напомнил мне прежние дни,
35 Ты нарушил мой сон непробудный,
И раскрылися раны мои…
Где, скажи, ты видал, чтоб супруга,
Когда умер любимый супруг,
[35]
Позабывши угасшего друга,
40 Наряжалась в парчу и жемчу́г?
Перед кем щеголять мне красою,
Восхищённые взоры маня?
Здесь одни ненавидимы мною,
Ненавидят другие меня.
45 Пусть Кура, как и я же, вдовица,
Проходящего радует взор
И беспечно по камням струится,
Позабывши про плен и позор…
Нет, не будет Кура мне примером:
50 Как армянка, люблю я армян,
И меня не прельстить изуверам
Из далёких и чуждых мне стран.
Было время — нарядна, игрива,
Как невеста, не зная оков,
55 Я бежала вперёд шаловливо
Вдоль родимых моих берегов;
Так легко моя зыбь волновалась,
И пока не заблещет восход,
Золотая луна отражалась
60 На прозрачной поверхности вод…
[36]
Что ж осталось от прежнего счастья?
Где прибрежные сёла мои,
Города, где, встречая участье,
Я катила привольно струи?
65 Арарат каждый день посылает
Мне святую свою благодать
И русло моё влагой питает,
Словно нежная, кроткая мать;
Неужли же святою водою
70 Ненавистный для сердца и глаз
Перс и турок, склонясь надо мною,
Совершат на коленях намаз?
Мои воды питают неверных,
А сыны мои, жаждой томясь,
75 Бродят в мире средь мук беспримерных
В непогоду ночную и грязь.
Жизнь их длится в изгнаньи, в печали,
И, где был мой любимый народ,
Изуверы царить теперь стали,
80 Ненавистных фанатиков сброд.
Не для турок же мне украшаться,
Не затем же рядить берега,
[37]
Чтоб могли их красой любоваться
Очи гнойные злого врага!
85 Нет, покуда в стране чужедальной
Сыновья изнывают от бед —
Я пребуду вдовою печальной
И даю в том священный обет!»
Замолчала Аракс, и, сверкая
90 Чешуёю блестящей змеи,
Понесла она дальше, рыдая,
Беспокойные волны свои.
С. Потресов-Яблоновский.
См. также одноимённые страницы.
Певец гражданской скорби — М: Т-во «Печатня С. П. Яковлева», 1904.