Актеры
Гарпагонъ, отецъ Клеанта и Элизы, влюбленный въ Маріанну Мольеръ.
Клеантъ, сынъ Гарпагона, любовникъ Маріанны Ла-Гранжъ.
Элиза, дочь Гарпагона, любовница Валера Г-жа Мольеръ.
Ансельмъ, отецъ Валера и Маріанны.
Валеръ, сынъ Ансельма и любовникъ Элизы Дю-Круази.
Маріанна, любовница Клеанта, предметъ любви Гарпагона Г-жа Де-Бри.
Фрозина, сваха Мад. Бежаръ.
Симонъ, маклеръ.
Жакъ, поваръ и кучеръ Гарпагона Гюберъ.
Лафлешъ, лакей Клеанта Бежаръ мл.
Клавдія, служанка Гарпагона.
Брвидавуанъ, Ламерлюшъ, слуги Гарпагона.
Коммисаръ и его клеркъ.
Что съ вами, прелестная Элиза? Послѣ этой награды… послѣ того, какъ вы признались мнѣ въ любви, вы вдругъ стали задумчивы? Вы вздыхаете въ то время, когда я въ такомъ восторгѣ! Неужели вы, въ самомъ дѣлѣ, сожалѣете о томъ, что сдѣлали меня счастливымъ? Неужели вы раскаиваетесь, что моя любовь вызвала у васъ клятвы и обѣщанія?
Нѣтъ, Валеръ, я не раскаиваюсь… я чувствую, что меня влечетъ какая-то неотразимо-сладкая сила, я даже не могу и желать чего-нибудь другого; но, говоря искренно, я сомнѣваюсь, въ успѣхѣ, я боюсь, что люблю васъ немножко больше, чѣмъ бы слѣдовало.
Вы боитесь, что были такъ добры со мною? И вы можете этого бояться?
Да, я боюсь… тысячи вещей: гнѣва отца, упрековъ семейства, осужденія свѣта, — и, болѣе всего, перемѣны въ вашемъ сердцѣ, Валеръ. Я страшусь той преступной холодности, которою такъ часто платятъ намъ мужчины за слишкомъ явныя доказательства довѣрчивой любви.
Зачѣмъ же оскорблять меня, сравнивая съ другими? Въ чемъ хотите подозрѣвайте меня, Элиза, но только не думайте, чтобъ я когда нибудь забылъ все то, что вы для меня сдѣлали. Я слишкомъ сильно люблю васъ… эта любовь окончится только съ моею жизнью.
Всѣ такъ говорятъ! На словахъ всѣ мужчины похожи другъ на друга, а на дѣлѣ увидишь совсѣмъ иное.
Испытайте меня, и тогда ужъ судите о моихъ чувствахъ. Вы поддаетесь какой-то странной боязни и напрасно такъ остерегаетесь… зачѣмъ хотите вы думать обо мнѣ хуже, чѣмъ я на самомъ дѣлѣ? Вы просто убиваете меня!.. Умоляю васъ, оставьте эти оскорбительныя подозрѣнія, дайте мнѣ время убѣдить васъ въ чистотѣ моей любви.
Какъ убѣдительны слова тѣхъ, кого любишь! Да, Валеръ, я думаю, что ваша любовь не притворна. Я думаю, что вы любите меня искренно и будете вѣрны… не хочу сомнѣваться ни въ чемъ… не хочу навлекать вашихъ упрековъ, не стану больше тосковать… еслибъ даже меня упрекали другіе.
Отъ чего же происходитъ эта тоска?
Еслибъ всѣ смотрѣли на меня такъ, какъ вы, я бы я не грустила!.. Вы оправдываете мои поступки, вы сами — защита моего сердца. Я притомъ, могу ли я быть неблагодарной?.. Всякую минуту вспоминаю я, какой опасности подвергались мы оба, съ какимъ непостижимымъ великодушіемъ рисковали вы своею жизнью, чтобы спасти мою жизнь отъ ярости бѣшенымъ волнъ!.. У меня все остаюсь въ памяти: трогательныя заботы, расточавшіяся вами, когда вы спасли меня отъ погибели, постоянное участіе, горячая любовь, — наперекоръ всѣмъ препятствіямъ… Самое время не могло заглушить ихъ. Вы забыли все, — и семью, и родину, и пріѣхали сюда… Любовь ко мнѣ заставила васъ даже скрывать ваше настоящее положеніе и поступить на мѣсто управляющаго къ моему отцу, — для того, чтобы имѣть возможность видаться со мною… Это все меня тронуло… этого мнѣ казалось довольно для оправданія самой себя. Но оправдаю ли я себя въ глазахъ другихъ и будутъ ли другіе раздѣлять мои чувства?..
Изъ всего, вами сказаннаго, я разсчитываю только на свою любовь, которая можетъ возвысить меня въ вашихъ глазахъ. Что же касается до вашихъ опасеній, то повѣрьте, что вашъ отецъ самъ, помимо своей воли, отлично охраняетъ васъ отъ нареканій свѣта! Чрезмѣрная скупость и строгость въ обращеніи съ дѣтьми могутъ оправдать и болѣе странныя вещи. Милая Элиза, не сердитесь за эти слова! Вы сами хорошо знаете, что о такихъ вещахъ нельзя говорить иначе… Если бы только удалось мнѣ найти моихъ родителей, — а я на это надѣюсь, — ручаюсь тогда за успѣхъ нашего дѣла, безъ всякихъ тревогъ и волненій. Я ожидаю съ нетерпѣніемъ извѣстій, — и если они замедлятъ, примусь за дѣло сейчасъ же самъ!
Не оставляйте насъ, Валеръ! Старайтесь объ одномъ — понравиться моему отцу.
Вы сами видите, какъ я хлопочу, какъ стараюсь поддѣлаться къ нему, какую маску привязанности и услужливости надѣваю на себя, чтобъ понравиться ему, какую роль играю каждый день, желая пріобрѣсти его расположеніе! И, въ самомъ дѣлѣ, успѣхъ удивительный! Видно, говорятъ совершенно справедливо, что когда желаешь привлечь другихъ, — нѣтъ ничего лучше, какъ украситься ихъ собственною добродѣтелью, потворствовать ихъ убѣжденіямъ, курить фиміамъ ихъ порокамъ и восхвалять ихъ дѣйствія. Напрасно боишься, что впадешь въ крайность: противъ лести не устоитъ самый умный человѣкъ! Можно такъ одурачить и отуманить, что всякій проглотитъ не лѣность и пошлость, не поморщившись, если приправить ихъ похвалою. Положимъ, добросовѣстность страдаетъ здѣсь довольно сильно, но когда нуждаешься въ людяхъ, то надо приноравливаться къ нимъ; а если можно выиграть только этимъ, то вина не тѣхъ, кто льститъ, а тѣхъ, кто хочетъ, чтобъ имъ льстили.
Отчего же вы не хотите заручиться помощью моего брата, на случай, еслибъ горничная выдала нашу тайну?
Трудно дѣйствовать разомъ и на того, и на другого! Убѣжденія отца и сына такъ противорѣчатъ другъ другу, что нельзя найти одновременной поддержки и въ томъ, и въ другомъ. Постарайтесь сами дѣйствовать на брата, воспользуйтесь его дружбою для нашихъ интересовъ… Но вотъ и онъ! Я уйду. Не теряйте даромъ времени, поговорите съ нимъ… Но вы скажете ему все только тогда, когда будете вполнѣ увѣрены въ его содѣйствіи.
Не знаю, станетъ ли у меня силъ во всемъ признаться
Очень радъ, что могу поговорить съ тобой наединѣ, сестра! Я хотѣлъ открыть тебѣ важную тайну.
Готова слушать. Что ты хочешь сказать?
Очень много, — и въ одномъ словѣ. Я влюбленъ.
Влюбленъ?
Да, влюбленъ. Но дѣло, прежде всего, въ томъ, что я завишу отъ отца, и самое названіе сына подчиняетъ меня его власти: не слѣдуетъ клясться въ любви, безъ согласія тѣхъ, кому мы обязаны нашимъ существованіемъ. Небо сдѣлало ихъ распорядителями нашихъ желаній, и мы должны поступать не иначе, какъ по ихъ указаніямъ. Наши родители не предаются безумнымъ фантазіямъ; они менѣе насъ подвержены заблужденіямъ и видятъ гораздо лучше то, что мы должны дѣлать. Лучше вѣрить ихъ опытности, чѣмъ ослѣпленію нашей страсти: увлеченія молодости весьма часто влекутъ насъ къ погибели!… Все это я говорю для того, чтобы ты не трудилась сама мнѣ высказывать тоже самое, такъ какъ моя любовь никого не станетъ слушать, и я прошу только объ одномъ: не читать мнѣ нравоученій.
А ты уже сдѣлалъ предложеніе той, которую любишь?
Нѣтъ; но рѣшился. Умоляю тебя снова, не разубѣждай меня.
Неужели я до такой степени странна, что стану тебя отговаривать?
Нѣтъ, не то. Но вѣдь ты не влюблена! Тебѣ не знакомы сладкія сердечныя муки… Я сомнѣваюсь въ тебѣ именно потому, что ты черезъ чуръ благоразумна.
Увы, братецъ! не будемъ говорить о благоразуміи! Нѣтъ на свѣтѣ никого, кто хоть разъ въ жизни не лишался бы его, и если бы я открыла тебѣ мое сердце, то, можетъ быть, на твои глаза я показалась бы еще менѣе благоразумной, чѣмъ ты самъ.
Дай Богъ, чтобы твое сердце, какъ и мое…
Сперва окончимъ твое дѣло. Скажи, въ кого же ты влюбленъ?
Въ молодую дѣвушку, которая недавно поселилась около насъ. Она, кажется, создана внушать любовь всякому, кто ее увидитъ. Природа не произвела ничего прекраснѣе; я плѣнился ею съ той минуты, какъ увидѣлъ ее. Ее зовутъ Маріанной; она живетъ съ матерью, почти всегда больною, и невообразимо привязана къ ней. Услуживаетъ, сожалѣетъ, утѣшаетъ ее съ нѣжностью, трогающею до глубины души. Все, что ни дѣлаетъ она, дѣлаетъ такъ мило!.. Въ каждомъ ея дѣйствіи просвѣчиваетъ ея прелесть, нѣжность, умилительная доброта, восхитительное благородство, удив… Ахъ, сестра, какъ бы мнѣ хотѣлось, чтобъ ты ее увидѣла!
Я и безъ того уже ее вижу изъ твоихъ словъ; а чтобъ оцѣнить ее, довольно того, что ты ее любишь.
Я стороной узналъ, что обѣ онѣ нуждаются, что ихъ честный образъ жизни едва достаточенъ для безбѣднаго существованія. Представь себѣ, сестра, радость помочь той, кого любишь!.. помочь какъ нибудь… поделикатнѣе… удовлетворять нуждамъ людей, дѣйствительно добродѣтельныхъ! И пойми, вмѣстѣ съ тѣмъ, какая досада видѣть скупость отца и сознавать невозможность осуществить мое желаніе и доказать этой милой дѣвушкѣ всю мою страсть!
Да, я хорошо понимаю твое горе.
Оно сильнѣе, чѣмъ ты думаешь. Можетъ ли быть что нибудь ужаснѣе той страшной скупости, которой мы должны подчиняться, и той непостижимой сухости, отъ которой мы томимся постоянно! Къ чему намъ пригодятся деньги, когда пройдутъ наши молодые годы и намъ нельзя будетъ ими пользоваться! А теперь я долженъ входить въ долги, чтобъ имѣть возможность жить; теперь я чуть не каждый день долженъ прибѣгать къ помощи заимодавцевъ, для того, чтобъ быть порядочно одѣтымъ!.. Я говорю тебѣ все это съ цѣлью попросить тебя, нельзя-ли какъ нибудь вывѣдать мысли отца насчетъ меня; если онъ будетъ противъ меня, то я рѣшился уѣхать отсюда вмѣстѣ съ этою прелестною дѣвушкой и жить чѣмъ Богъ пошлетъ. Поэтому то я я стараюсь со всѣхъ сторонъ занимать деньги; и если, сестрица, твои дѣда похожи на мои и если нашъ отецъ будетъ противиться нашимъ обоюднымъ желаніямъ, то оставимъ его оба и тогда избавимся отъ деспотизма, въ которомъ такъ долго держитъ насъ его ненавистная скупость.
Правда, правда! Съ каждымъ днемъ онъ все болѣе и болѣе заставляетъ насъ сожалѣть о смерти нашей матушки, а также…
Я слышу его голосъ!… Уйдемъ отсюда и окончимъ разговоръ. Соединимся вмѣстѣ и тогда ужъ постараемся общими силами дѣйствовать на его неумолимую строгость!..
Вонъ отсюда, вонъ сію минуту!… Ни слова! Убирайся съ глазъ моихъ, плутъ, висѣльникъ!
Никого въ жизни не видалъ я злѣе этого проклятаго старикашки! Боже оборони! въ немъ живетъ какой-то дьяволъ!
Что ты тамъ ворчишь?
За что вы гоните меня?
Экая наглость у этой шельмы! еще спрашиваетъ за что!.. Мигомъ съ главъ долой, не то въ прахъ уничтожу!..
Да чѣмъ же я провинился?
А тѣмъ, что я хочу, чтобъ ты убирался вонъ.
Вашъ сынъ, сударь, приказалъ мнѣ его подождать.
Жди его на улицѣ, а не у меня въ домѣ! Торчитъ себѣ вѣчно передъ глазами, только и знаетъ, что подсматриваетъ что дѣлается, да думаетъ о своемъ барышѣ!.. Не хочу я вѣчно видѣть шпіона, мошенника, котораго проклятыя глазищи такъ и снуютъ за мной, такъ и помираютъ все, что у меня есть, такъ вотъ и шныряютъ по сторонамъ да ищутъ, нельзя ли чего украсть!..
Да какъ вы хотите, чортъ побери, чтобъ у васъ украсть что нибудь? Развѣ вы таковскій? Вы, вѣдь, все прячете подъ замокъ, да сами караулите и день и ночь!
Прячу что мнѣ угодно и караулю, когда хочу. Ну, развѣ это не шпіонъ, скажите на милость? Какое ему дѣло до того, что я дѣлаю? (Въ сторону). Я весь дрожу: не догадывается ли онъ насчетъ моихъ денегъ? (Громко). Ты, чего добраго, всѣмъ разблаговѣстилъ, что я прячу деньги?
А вы прячете деньги?
Нѣтъ, мошенникъ, я этого не говорилъ… (Въ сторону). Я взбѣшенъ… взбѣшенъ! (Громко). Я спрашиваю, не говорилъ ли ты кому нибудь, изъ желанія досадить мнѣ, что у меня есть деньги?
И! Какое намъ дѣло, есть ли у васъ деньги, или нѣтъ? Вѣдь для насъ все одно.
Ты смѣешь разсуждать! Вотъ я тебѣ выбью эти разсужденья изъ мозга!.. Вонъ! вонъ, еще разъ говорю!
Извольте. Ухожу.
Стой! Не унесъ ли ты чего нибудь?
А что уносить-то?
Подожди, подожди! Вотъ я посмотрю хорошенько… Показывай руки.
Смотрите.
Другія.
Другія?
Да.
Извольте.
Не положилъ ли ты чего нибудь въ карманы?
Смотрите сами.
Это широкое платье очень удобно, чтобъ скрывать наворованныя вещи!.. Хотѣлось бы мнѣ, чтобы для примѣра повѣсили кого нибудь изъ такихъ воровъ!
Ахъ, какъ такой человѣкъ стоитъ того, чего боится! Какъ бы я былъ радъ его обокрасть!
Ага!
Что?
Ты сейчасъ сказалъ: «обокрасть!»
Я сказалъ — ищите хорошенько, не укралъ ли я чего.
Это-то я и дѣлаю. (Шаритъ въ карманахъ Лафлеша).
Чортъ бы побралъ скупость и скупыхъ!
Что? Что ты сказалъ?
Что я сказалъ?
Да, что ты сказалъ про скупость и скупыхъ?
Говорю: чортъ бы побралъ скупость и скупыхъ!
Да ты о комъ говоришь?
О скупыхъ.
Кто же эти такіе — скупые?
Негодяи и скряги.
Ты подъ этимъ кого собственно разумѣешь?
Да изъ чего вы хлопочете?
Изъ того, о чемъ стоитъ.
Не думаете ли вы, что я говорю на вашъ счетъ?
Думаю то, что думаю… Но я требую, чтобъ ты сказалъ, о комъ собственно ты говоришь, произнося эти слова.
Говорю… говорю о моемъ колпакѣ.
Ну, такъ я расправлюсь съ твоими вихрами.
Ужъ не хотите ли вы запретить мнѣ ругать скупыхъ?
Нѣтъ, но я не позволю тебѣ болтать чепуху и говорить дерзости. Молчи!
Я по имени никого не назвалъ.
Скажи слово — приколочу!
На ворѣ шапка горитъ.
Замолчишь ты?
Да, по неволѣ.
Эй, говорю…
Вотъ тутъ еще карманъ. Довольно съ васъ?
Такъ и быть, отдай мнѣ прямо: я не стану искать.
Что отдать?
То, что ты взялъ.
Я ничего не бралъ.
И это вѣрно?
Вѣрно.
Ну, такъ убирайся ко всѣмъ чертямъ!
Славные проводы!
Пусть это, по крайней мѣрѣ, останется на твоей совѣсти!..
Этотъ мошенникъ очень меня тревожитъ; не нравится мнѣ эта хромоногая собака! Да, не малаго стоитъ труда держать при себѣ большія деньги, и счастливъ тотъ, кто хорошо помѣстилъ все свое добро, а себѣ оставилъ только на необходимое! Не шутка пріискать во всемъ домѣ такое потаенное мѣстечко, гдѣ бы можно было спрятать ихъ на вѣрняка! Признаюсь, разные тамъ секретные ящики мнѣ что-то очень не понутру, никогда не довѣряюсь я имъ. Я считаю ихъ чистѣйшею приманкою для воровъ, которые набрасываются на нихъ прежде всего.
Однако не знаю, хорошо ли я сдѣлалъ, что зарылъ въ саду десять тысячъ экю, отданные мнѣ вчера… Имѣть у себя десять тысячъ экю золотомъ… вѣдь это сумма, довольно… (Въ сторону, увидѣвъ Элизу и Клеанта). Господи! Не выдалъ ли я самъ себя?.. Въ жару разсужденій, я, кажется, говорилъ слишкомъ громко, думая, что никого нѣтъ. (Громко Клеанту и Элизѣ). Чего вамъ?
Ничего, батюшка.
Вы давно здѣсь?
Мы только что вошли.
Слышали?
Что, батюшка?
Здѣсь…
Что такое?
То, что я говорилъ?
Нѣтъ.
Слышали, слышали, навѣрно!
Увѣряю васъ…
Очень хорошо вижу, что вы подхватили на лету нѣсколько словъ. Я, видите ли, разсуждалъ о томъ, какъ трудно ныньче доставать деньги и какъ счастливы тѣ, у кого есть десятокъ тысячъ экю.
Мы не подходили къ вамъ, не желая вамъ мѣшать.
Я очень доволенъ, что объяснилъ вамъ это, чтобы не вышло недоразумѣнія, а то вы, пожалуй вообразили бы себѣ, что это я про себя сказалъ, что у меня десять тысячъ экю.
Въ ваши дѣла мы не мѣшаемся.
Дай-то Господи, чтобъ у меня были когда нибудь десять тысячъ экю!
Я не думаю…
Отличнѣйшая была-бы штука!
Это такія вещи…
Я въ нихъ очень нуждаюсь.
Я полагаю, что…
И они мнѣ очень помогли-бы!
Вы…
Тогда-бы я не жаловался, какъ теперь, на плохія времена!
Ахъ, Боже мой!.. Вамъ, батюшка, нечего жаловаться, вѣдь всѣ знаютъ, что у васъ богатства довольно.
Какъ богатства довольно?.. Врутъ всѣ они!.. Ложь, чистѣйшая ложь! Это мошенники нарочно распускаютъ такіе слухи!
Не сердитесь, пожалуйста!
Удивительная вещь! Мои-же родныя дѣти — предать меня хотятъ, врагами моими дѣлаются!
Значитъ, тотъ вашъ врагъ, кто говоритъ, что у васъ есть деньги?
Разумѣется. Вотъ такія-то разсужденія и издержки ваши надѣлаютъ то, что ко мнѣ придутъ да и зарѣжутъ меня! Подумаютъ, что платье подбито деньгами, возьмутъ да и зарѣжутъ!
Какія же у меня такія издержки?
Какія? А напримѣръ — разъѣзжать по городу въ великолѣпныхъ экипажахъ… развѣ это не безнравственно? Вчера я сердился на твою сестру, — а съ тобою, видно, придется поговорить покрупнѣе. Вѣдь это просто вопіющая безсовѣстность! Стоитъ только посмотрѣть на тебя съ головы до ногъ, — такъ ужаснешься, сколько пошло на эти платья капиталу и процентовъ! Двадцать разъ говорилъ я тебѣ, сынокъ, что твои манеры мнѣ очень не нравятся, ты такъ и наровишь обезьянничать маркизовъ, а для того, чтобъ быть такъ одѣтымъ, ты непремѣнно долженъ обкрадывать меня.
Господи!.. Да какъ обкрадывать-то васъ?
Почемъ я знаю! Откуда ты берешь деньги, чтобы жить такимъ образомъ?
Откуда беру? Я, батюшка, сдѣлался игрокомъ; а такъ какъ я въ игрѣ очень счастливъ, то и трачу на себя все, что выигрываю.
И очень дурно поступаешь. Если ты счастливъ въ игрѣ — пользуйся этимъ, отдавай выигрышъ на законные проценты, — деньги будутъ цѣлы. Не говоря ужъ о другомъ, я хотѣлъ-бы только знать, на кой чортъ всѣ эти ленты да банты, которыми ты нашпиговалъ себя съ ногъ до головы? Развѣ полдюжины бантовъ не довольно, чтобъ прикрѣпить штаны? Удивительно нужно тратить деньги на парики, когда есть собственные волосы, которые ровно ничего не стоятъ! Держу пари, что на ленты да на парики ты истратилъ, по крайней мѣрѣ, двадцать пистолей. А двадцать пистолей даютъ въ годъ восемнадцать ливровъ шесть су восемь сантимовъ, если отдавать ихъ даже по восьми процентовъ.
Ваша правда.
Но оставимъ это и поговоримъ о дѣлѣ… (Замѣтивъ, что Клеантъ и Элиза подаютъ другъ другу знаки) Э-ге (Въ сторону) Они кажется сговариваются подтибрить мой кошелекъ! (Громко.) Что значатъ эти жесты?
Мы споримъ, кому первому говорить, а поговорить намъ надо съ вами обоимъ.
У меня также есть кое что вамъ сказать.
Мы хотимъ, батюшка, поговорить съ вами о бракѣ.
Да и я о бракѣ хочу съ вами потолковать.
Что вы, батюшка!
Это что за восклицаніе? Тебя пугаетъ слово или самый бракъ?
Бракъ можетъ пугать насъ обоихъ въ томъ смыслѣ, какъ вы его понимаете, и мы боимся, что наши чувства не вполнѣ согласны съ вашимъ выборомъ.
Постойте, постойте! не горячитесь слишкомъ!.. Я знаю, что вамъ надо обоимъ; никто изъ васъ не будетъ имѣть повода быть мною недовольнымъ. Начнемъ съ начала. (Клеанту) Видѣлъ-ли ты молодую дѣвушку, по имени Маріанну, которая живетъ недалеко отъ насъ?
Видѣлъ, батюшка.
А ты?
Я слышала о ней.
Скажи, мой сынъ, какъ она тебѣ кажется?
Прелестной.
Ея физіономія?
Самая скромная и умная.
Ея видъ и манеры?
Восхитительные, — нѣтъ спора.
Ты думаешь, что такая дѣвушка стоитъ, чтобъ ею заинтересоваться?
Вполнѣ стоитъ, батюшка.
Что она можетъ составить прекрасную партію для мужа?
Превосходную партію.
Что она можетъ быть отличною хозяйкою?
Безъ сомнѣнія.
И что ея мужъ будетъ съ нею вполнѣ счастливъ?
Разумѣется.
Представляется только одно маленькое затрудненіе: я боюсь, что за нею нѣтъ такого приданаго, на какое можно было бы разсчитывать.
Стоитъ ли, батюшка, говорить о приданомъ, когда дѣло идетъ о женитьбѣ на честной дѣвушкѣ.
Ну, все-таки, все-таки! А впрочемъ — получишь меньше приданаго, постараешься наверстать на другомъ.
Конечно.
Словомъ, я очень радъ, что ты согласенъ со мной. Ея приличныя манеры и скромность пришлись мнѣ по душѣ, и я рѣшился на ней жениться, если за нею окажется хоть какое нибудь приданое.
Что я слышу!…
Что такое?
Вы говорите, что рѣшились…
Жениться на Маріаннѣ.
Какъ? вы? вы?…
Да, я, я, я!… Это еще что?
У меня вдругъ голова закружилась. Я уйду.
Ничего, ничего! Поди въ кухню, выпей стаканъ чистой воды.
Вотъ нѣженка! Точно мокрая курица. Эти франтики всѣ таковы!… И такъ, дочка, вотъ именно что я порѣшилъ относительно себя. Что же до твоего брата, то я выбралъ ему одну вдовушку, о которой мнѣ говорили еще сегодня утромъ, а ты выйдешь замужъ за господина Ансельма.
За господина Ансельма?…
Да. Онъ человѣкъ зрѣлый, солидный, разсудительный, не старше пятидесяти… и, говорятъ, страшный богачъ.
Я, батюшка, не желаю выходить замужъ, осмѣлюсь доложить.
А я, милая дочка, голубушка моя, хочу, чтобъ вы вышли, замужъ… осмѣлюсь доложить.
Извините-съ!
Извините-съ!
Я очень почитаю господина Ансельма; но (снова дѣлаетъ книксенъ), съ вашего позволенія, я никогда не пойду за него замужъ.
Я очень почитаю васъ, но (передразнивая ее) съ вашего позволенія, вы пойдете за него замужъ и не далѣе, какъ сегодня же вечеромъ.
Сегодня вечеромъ?
Сегодня вечеромъ.
Этому не бывать, милый папаша.
Это будетъ, милая дочка.
Нѣтъ.
Да.
Не будетъ, говорю я вамъ.
Будетъ, говорю тебѣ.
Ужъ къ этому вы меня не принудите.
Именно къ этому я тебя и принужу.
Скорѣе убью себя, чѣмъ пойду за такого мужа!
Не убьешь себя и выйдешь за него. Однако какова наглость! Видано ли, чтобы дочь смѣла такъ говорить съ отцомъ!
Видано ли, чтобъ отецъ выдавалъ такъ дочь замужъ!
Противъ такого замужства сказать дурного рѣшительно нечего; держу пари, что всякій одобритъ мой выборъ.
Держу пари, что всякій разумный человѣкъ его осудитъ.
Вотъ идетъ сюда Валеръ. Хочешь, — онъ будетъ нашимъ судьею?
Хочу.
Ты согласишься съ его рѣшеніемъ?
Соглашусь со всѣмъ, что онъ скажетъ.
Дѣло въ шляпѣ!
Эй, Валеръ! иди сюда. Мы выбрали тебя судьею въ спорѣ; рѣши, кто правъ изъ насъ: дочь моя или я.
Вы, сударь, вы правы, безъ дальнихъ словъ.
Да ты знаешь-ли, о чемъ мы споримъ?
Не знаю, но вы не можете быть не правы, вы всегда правы.
Я хочу сегодня вечеромъ выдать ее замужъ за одного очень умнаго и богатаго человѣка. А эта плутовка говоритъ мнѣ прямо въ глаза, что и слышать о немъ не хочетъ. Что ты скажешь на это?
Что я скажу?
Да.
Гмъ, гмъ!
Что?
Собственно говоря, я раздѣляю ваше мнѣніе; вы, конечно, правы; но, можетъ быть, и ваша дочь не совсѣмъ не права и…
Помилуй! Господинъ Ансельмъ — великолѣпный мужъ; онъ человѣкъ сановный, вліятельный, скромный, солидный, разсудительный, уживчивый… и, къ довершенію всего, у него не осталось дѣтей отъ первой жены. Чего же ей лучше?
Все это правда. Но она могла бы сказать, что не слѣдуетъ такъ торопиться, что надо дать ей хоть немножко времени осмотрѣться, узнать, могутъ ли ея чувства согласоваться съ…
Тутъ, братъ, надо ковать желѣзо, пока горячо. На его сторонѣ такія преимущества, какихъ я нигдѣ не найду; и, вѣдь, онъ беретъ ее безъ приданаго.
Безъ приданаго?
Да.
Послѣ этого, и говорить нечего! Вотъ дѣйствительно самый лучшій резонъ; остается молчать и покоряться.
Это избавитъ меня отъ значительныхъ расходовъ.
Еще бы! Кто станетъ говорить противное! Положимъ, ваша дочь можетъ вамъ сказать, что бракъ — дѣло болѣе серьезное, чѣмъ иные полагаютъ; что дѣло идетъ о томъ — быть счастливымъ или несчастнымъ на всю жизнь, и что взаимное обязательство, которое оканчивается только со смертью, должно быть заключено съ большими предосторожностями.
Безъ приданаго!
Совершенно справедливо! Этими словами само собою все рѣшено. Пожалуй, найдутся люди, которые станутъ утверждать, что склонность дѣвушки, въ подобномъ случаѣ, тоже заслуживаетъ хоть какого-нибудь вниманія; что большое неравенство лѣтъ, характеровъ, чувствъ можетъ повести въ бракѣ къ очень непріятнымъ послѣдствіямъ…
Безъ приданаго!
Конечно, конечно! На это возражать нечего! Это извѣстно. Кто станетъ противорѣчить, чортъ возьми! Хотя, надо и то сказать, встрѣчаются и такіе отцы, которые думали бы о счастіи своихъ дочерей болѣе, чѣмъ о деньгахъ, которые не захотѣли бы пожертвовать ими ради своихъ выгодъ, и прежде всего старались бы, чтобъ въ бракѣ существовало то искреннее сочувствіе, которое служить постояннымъ залогомъ супружеской чести, спокойствія, радости, которое…
Безъ приданаго!
Правда, правда! Тутъ поневолѣ замолчишь… Безъ приданаго! Да развѣ можно сказать что-нибудь противъ этого!
Какъ будто собака залаяла. Не пробирается ли кто-нибудь къ моимъ денежкамъ? (Валеру). Останься здѣсь; я сейчасъ приду.
Это насмѣшка, Валеръ?
Нисколько! Я не хочу сердитъ его и тѣмъ скорѣе достигну своей цѣли. Идти противъ него прямо — значить испортить все разомъ. Бываютъ люди, съ которыми иначе нельзя дѣйствовать, какъ только, по видимому, потакая имъ; бываютъ характеры, нетерпящіе противорѣчія, натуры упрямыя, которыя, при первомъ правдивомъ словѣ, встаютъ на дыбы и всегда идутъ наперекоръ здравому смыслу. Ихъ можно вести куда хочешь, но только окольнымъ путемъ. Притворитесь, что соглашаетесь исполнить его желаніе, вы тѣмъ скорѣе достигнете своей цѣли, и…
А эта свадьба, Валеръ?
Постараемся найти помѣху.
Но что же найти, если свадьба должна быть сегодня вечеромъ?
Выгадать отсрочку, притворившись больной!
Но обманъ можетъ открыться, когда призовутъ докторовъ?
Перестаньте шутить! Развѣ доктора что-нибудь смыслятъ? Не безпокойтесь! Съ ними можно быть больной какъ угодно, они всегда найдутъ причину болѣзни.
Слава Богу, ничего!
Наконецъ, послѣднее средство — бѣжать. Тогда бояться нечего, и если ваша любовь, милая Элиза, способна на такую твердость… (увидѣвъ Гарпагона). Да, да! Дочь должна повиноваться отцу. Она не должна сама выбирать мужа, а если притомъ встрѣтится еще одно важное обстоятельство: безъ приданаго, — то она должна быть готова согласиться на все, что ей предлагаютъ.
Отлично! Отлично сказано!
Извините, сударь, я немножко погорячился… Осмѣлился такъ выразиться…
Напротивъ, я очень радъ и хочу, чтобы она во всемъ тебя слушалась. (Элизѣ). Да, ты напрасно бѣжишь отсюда: я передаю ему власть надъ тобою, власть, врученную мнѣ небомъ, и приказываю, чтобъ ты поступала во всемъ такъ, какъ онъ тебѣ велитъ.
Послѣ этого попробуйте-ка меня не слушаться!
Я пойду за нею, сударь… Хочу окончить данный ей урокъ.
Ты меня чувствительно обяжешь. Разумѣется…
Ее надо держать въ рукахъ.
Правда, правда. Надобно.
Сдѣлайте одолженіе, не безпокойтесь! Я самъ все устрою отлично.
Такъ, такъ!… Пойду, прогуляюсь немножко по городу и сейчасъ приду назадъ.
Да, сударыня, деньги драгоцѣннѣе всего на свѣтѣ; вы должны благодарить Бога, что имѣете такого честнаго отца. Онъ знаетъ жизнь. Когда дѣлаютъ предложеніе дѣвушкѣ безъ приданаго, — ни на что другое смотрѣть не слѣдуетъ. Въ этомъ заключается все; безъ приданаго — заступаетъ мѣсто красоты, молодости, знатности, чести, разсудка, благородства…
Отличный малый! Какъ оракулъ говоритъ!.. Счастливъ тотъ, кто можетъ имѣть такого слугу!..
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.
правитьА, мошенникъ! Говори, куда ты спрятался? Развѣ я тебѣ не приказывалъ…
Да, сударь, и я нарочно пришелъ сюда, чтобъ васъ подождать; но вашъ батюшка, человѣкъ въ высшей степени необходительный, выгналъ меня отсюда, не смотря на всѣ мои старанія остаться, — и я даже рисковалъ быть побитымъ.
Ну, что наши дѣла? Время не терпитъ. Съ тѣхъ поръ, какъ я тебя не видалъ, я открылъ, что у меня есть соперникъ, и этотъ соперникъ — мой отецъ.
Какъ? Вашъ отецъ влюбленъ?
Да. Богъ знаетъ, какого труда мнѣ стоило скрыть мое смущеніе, когда я узналъ эту новость!
Каково! Онъ — и влюбляется! Да какъ это пришло ему въ голову? Смѣется онъ, что ли? Развѣ любовь пристала къ такому безобразнику!
Видно, за мои грѣхи, онъ выдумалъ влюбиться!
Но съ какой стати вы скрываете отъ него вашу любовь?
Чтобъ не вселить подозрѣній, и, на всякій случай, оставить за собой лазейку съ цѣлью помѣшать этому браку. Ну, скажи, какой дали тебѣ отвѣтъ?
Что дѣлать, сударь! Видно должники — самые несчастные люди. Надо переносить много нелѣпостей, когда приходится, какъ напримѣръ вамъ, побывать въ рукахъ ростовщиковъ и сутягъ!
Значитъ, дѣла уладить нельзя?
Это еще вопросъ. Факторъ Симонъ, рекомендованный намъ, — человѣкъ дѣльный и усердный; онъ говорить, что ради васъ готовъ въ огонь и воду; по его словамъ, одна ваша наружность расположила его въ вашу пользу.
И онъ мнѣ доставитъ пятнадцать тысячъ франковъ?
Доставитъ, но съ маленькими условіями; вамъ надо будетъ согласиться на нихъ, если вы хотите, чтобъ дѣло уладилось.
И тебѣ удалось, при помощи его, поговорить съ тѣмъ, кто долженъ дать взаймы эти деньги?
Ну, это не такъ-то скоро дѣлается! Онъ секретничаетъ даже получше васъ; тутъ вообще такая таинственная штука, какую и придумать трудно. Заимодавецъ не хочетъ, чтобъ знали его даже по имени; а сегодня васъ сведутъ съ нимъ нарочно въ чужомъ домѣ, гдѣ отъ васъ самихъ онъ узнаетъ и о вашемъ состояніи, и о вашихъ родныхъ; я не сомнѣваюсь, что одно имя вашего отца устранитъ всѣ препятствія.
Особенно потому, что послѣ смерти моей матери, я, какъ наслѣдникъ ея, имѣю полное право распоряжаться завѣщаннымъ мнѣ имуществомъ.
Прежде, чѣмъ начнете дѣло, выслушайте нѣсколько пунктовъ условія, продиктованныхъ самимъ заимодавцемъ нашему повѣренному: «Если заимодавецъ найдетъ обезпеченіе достаточно вѣрнымъ, а заемщикъ совершеннолѣтенъ и принадлежитъ къ семейству, обладающему обширнымъ, нераздѣльнымъ, застрахованнымъ, свободнымъ отъ всякихъ притязаній имуществомъ, — то слѣдуетъ составить ясное и точное заемное письмо въ присутствіи нотаріуса, самаго честнаго и вѣрнѣйшаго, какого только можно найти, и сей послѣдній, въ сказанномъ случаѣ, имѣетъ быть выбранъ заимодавцемъ, который неослабно наблюдетъ за законностью совершенія акта».
Противъ этого сказать нечего.
«Заимодавецъ, не желая брать грѣха на совѣсть, согласенъ дать взаймы свои деньги не иначе, какъ по пяти съ половиной процентовъ».
По пяти съ половиною процентовъ? Чтожъ, это очень добросовѣстно! Жаловаться не на что!
Истинная правда! «Но такъ какъ означенный заимодавецъ не имѣетъ при себѣ вышесказанной суммы и, въ интересахъ заемщика, принужденъ самъ занять ее у другого лица съ уплатою двадцати процентовъ, то означенный первый заемщикъ обязанъ принять на себя уплату и сихъ процентовъ, безъ всякаго ущерба, такъ какъ означенный заимодавецъ прибѣгаетъ къ сему займу единственно съ цѣлью сдѣлать удовольствіе своему заемщику».
Что за чертовщина! Вотъ жидъ, басурманинъ! Вѣдь это составитъ больше двадцати пяти на сто!
Я тоже самое и говорилъ. Подумайте хорошенько!
Что тутъ думать! Мнѣ нужны деньги; я долженъ согласиться на все.
Я такъ и отвѣчалъ.
Нѣтъ ли еще чего нибудь?
Еще одно маленькое условіе. «Въ счетъ требуемыхъ пятнадцати тысячъ ливровъ, заимодавецъ можетъ ссудить деньгами только двѣнадцать тысячъ; что же касается остальныхъ трехъ тысячъ, то заемщикъ долженъ на соотвѣтственную сумму принять вещами, рухлядью, драгоцѣнными камнями, — исчисленіе коихъ ниже прописано; вышеизложеннымъ вещамъ означенный заимодавецъ полагаетъ, по возможности, самую добросовѣстную и дешевую цѣну».
Это еще что значитъ?
Выслушайте перечень вещей. «Во первыхъ, кровать, четырехъ футовъ длины, отдѣланная венгерскими кружевами, нашитыми на сукно оливковаго цвѣта; полдюжины стульевъ и стеганое одѣяло; все прекрасно сдѣланное, съ подкладкою изъ тонкой тафты, розовато-голубаго цвѣта. Къ сему балдахинъ изъ омальской саржи, отличной добротности, розоваго цвѣта, съ шелковыми кистями и шнуромъ».
Да на кой чортъ мнѣ это?
Позвольте. «Затѣмъ, стѣнные обои съ изображеніемъ любовныхъ похожденій Гомбо и Масе. Кромѣ того, большой столъ, орѣховаго дерева, съ двѣнадцатью выточенными ножками или столбиками, — раздвигающійся съ обоихъ концовъ, — и къ нему шесть небольшихъ табуретовъ».
О! чортъ побери…
Подождите. «Кромѣ того, три большихъ мушкетона, украшенные перламутромъ, съ принадлежащими къ нимъ тремя стойками. Кромѣ того, печная кирпичная труба, для отвода дыма изъ очага, съ двумя колбами и тремя ретортами, весьма полезная для изслѣдователя явленій дистиляціи».
Я взбѣшенъ, какъ…
Сейчасъ, сударь, сейчасъ… «Сверхъ того, болоньская лютня, со струнами, — послѣднихъ недостаетъ весьма немного. Къ сему, шашки, шахматная доска и древняя греческая игра, именуемая „гусекъ“, нынѣ возобновленная, — все сіе весьма способствуетъ къ пріятному препровожденію времени, въ особенности для того, кому нечего дѣлать. Затѣмъ, шкура ящерицы, длиною въ три съ половиною фута, набитая сѣномъ: замѣчательная рѣдкость; ее можно прикрѣпить къ полу. Все вышеозначенное на самомъ дѣлѣ представляетъ цѣнность болѣе четырехъ съ половиною тысячъ ливровъ, но понижено, единственно по великодушію заимодавца, на сумму, недостающую въ деньгахъ по разсчету пятнадцати тысячъ ливровъ».
Провалиться ко всѣмъ чертямъ этому негодяю съ его великодушіемъ! Это палачъ какой-то! Разбойникъ!.. Мало ему, что деретъ безбожные проценты!… Нѣтъ, хочетъ еще навязать за три тысячи ливровъ старую дрянь и ветошь! Да я за это не далъ бы и двухсотъ ливровъ!… А впрочемъ, нечего дѣлать, надо согласиться! Этотъ мошенникъ приступаетъ ко мнѣ съ ножомъ къ горлу, остается только молчать.
Простите меня… осмѣлюсь сказать, что вы попали на ту дорогу, по которой Панургъ шелъ къ разоренію. Подобно ему, вы забираете деньги впередъ, покупаете въ три дорога, продаете за бездѣлицу и съѣдаете свой хлѣбъ на корню.
Что-жъ мнѣ дѣлать? Вотъ до чего доводитъ проклятая скупость отцовъ! И послѣ этого, еще удивляются, что сыновья хотятъ ихъ смерти!
Правду сказать, вашъ батюшка можетъ возстановить противъ себя, своимъ скряжничествомъ, самаго честнаго человѣка. Слава Богу, я не имѣю воровскихъ наклонностей, промежъ своихъ товарищей, промышляющихъ кое-какимъ дѣльцемъ, веду себя осторожно и не попадаю въ штуки, которыя пахнутъ висѣлицей; но за такое обращеніе я просто готовъ его обокрасть, и мнѣ кажется, что въ этомъ случаѣ я сотворилъ бы доброе дѣло.
Покажи-ка мнѣ еще этотъ реестръ…
Да-съ, точно такъ. Этому молодому барину очень нужны деньги; дѣла его плохи: онъ готовъ на все, что угодно.
И вы увѣрены, что тутъ нечего опасаться? Вы знаете его имя, состояніе и родителей?
Нѣтъ-съ, я собственно въ этомъ отношеніи достовѣрно ничего сказать не могу, мнѣ рекомендовали его только по случаю. Но вы сами можете все разслѣдовать, и его повѣренный увѣрилъ меня, что останетесь имъ вполнѣ довольны. Я только одно могу сказать, что его родственники очень богаты, матушки у него нѣтъ, и онъ даже готовъ дать обязательство, что мѣсяцевъ черезъ восемь умретъ и его отецъ.
Положимъ, это что нибудь да значитъ! Милосердіе обязуетъ насъ, Симонъ, оказывать добро ближнимъ, насколько это возможно.
Изволили сказать вполнѣ истинно-съ.
Что это значитъ? Симонъ говоритъ съ вашимъ отцомъ!
Не сказалъ-ли ты Симону, кто я такой? Неужели ты выдалъ меня?…
О-го! какъ вы поторопились! Да кто же вамъ сказалъ, что именно здѣсь… (Гарпагону). Вѣрьте, сударь, ужъ никакъ не я сказалъ имъ ваше имя и гдѣ вы живете. А впрочемъ, по моему, тутъ нѣтъ особеннаго грѣха, они люди солидные, никому не скажутъ. Вы можете сейчасъ же и объясниться.
Какъ такъ?
Да вотъ они-съ именно и желаютъ взять у насъ въ долгъ тѣ самыя пятнадцать тысячъ ливровъ…
Какъ, негодяй! Такъ это ты рѣшился на такое позорное дѣло!
Какъ, батюшка! Такъ это вы предаетесь такому постыдному ремеслу! (Симонъ убѣгаетъ, Лафлешъ прячется).
Такъ это ты хочешь разорить меня своими проклятыми долгами!
Такъ это вы хотите разбогатѣть отъ такихъ незаконныхъ процентовъ!
И послѣ этого, ты еще смѣешь показываться мнѣ на глаза?
И послѣ этого, вы еще смѣете показываться на глаза другимъ?
Скажи только одно: тебѣ не стыдно дойти до такого разврата, вдаться въ такіе неоплатные долги и постыдно расточать имущество, добытое твоими родителями потомъ и кровью?
А вы не стыдитесь безчестить ваше имя ремесломъ ростовщика, жертвовать честью и репутаціей ненасытной страсти копить деньги и, для своей выгоды, превосходитъ плутнями самыхъ извѣстныхъ обиралъ?
Прочь съ главъ моихъ, мерзавецъ! Вонъ отсюда!
Скажите, кто преступнѣе, — тотъ ли, кто занимаетъ деньги, въ которыхъ онъ нуждается, или тотъ, кто крадетъ деньги, съ которыми ему рѣшительно нечего дѣлать?
Вонъ отсюда, говорю тебѣ! (Клеантъ уходитъ). Я не сержусь на то, что случилось: впредь наука — смотрѣть въ оба и полагаться только на самаго себя.
Позвольте мнѣ…
Сейчасъ, сейчасъ! Потерпите минутку!… Я сейчасъ приду. (Въ сторону), не мѣшаетъ посмотрѣть на мои денежки!
Преуморительная штука! Видно, у него гдѣ нибудь много припрятано разной дряни; въ реестрѣ означены совсѣмъ незнакомыя намъ вещи…
А, это ты, бѣдняга Лафлешъ! Какими судьбами?
А, это ты, Фрозина! Ты что тутъ дѣлаешь?
То дѣлаю, что и вездѣ: хожу по дѣламъ, прислуживаю людямъ и стараюсь, елико возможно, пользоваться данными мнѣ талантами. Знаешь самъ, въ здѣшнемъ мірѣ должно жить изворотливостью да хитростью, тѣмъ болѣе, что такимъ, какъ я, судьба не дала ничего, кромѣ ловкости и умѣнья заводить интрижки.
Такъ и съ нашимъ хозяиномъ у тебя дѣльце завязалось?
Еще бы! Есть кое-что. Надѣюсь и вознагражденіе получить.
Отъ него? Ну, молодецъ будешь, коли что нибудь вытянешь; у насъ, прими это къ свѣдѣнію, деньги очень дороги.
Однако за иную службу можно получить славныя деньги!
Поздравляю! Ты, видно, не знаешь Гарпагона. Господинъ Гарпагонъ, изъ всѣхъ людей — человѣкъ наименѣе человѣчный, изъ всѣхъ смертныхъ — смертный наиболѣе непреклонный и прижимистый. Нѣтъ такой услуги на свѣтѣ, ради которой онъ, изъ благодарности, развязалъ бы свой кошелекъ. На словахъ онъ засыплетъ похвалой, благодарностью, уваженіемъ, увѣреніями въ дружбѣ, всѣмъ, чѣмъ угодно, а ужъ на счетъ денегъ — мое почтеніе. Нѣтъ ничего суше и безплоднѣе его ласкъ и любезностей; и онъ до такой степени ненавидитъ глаголъ «давать», что ни" когда не говоритъ: «я вамъ даю совѣтъ», а «я васъ ссужаю совѣтомъ».
Меня на этотъ счетъ провести трудно. Я знаю секретъ, какъ дѣлать людей добрыми, щекотать ихъ самолюбіе и затрогивать самую чувствительную струнку.
Ни къ чему это не поведетъ здѣсь. Держу пари, что ты никогда не заставишь его растрогаться и дать денегъ. Онъ хуже всякаго бусурмана, и бусурманство его просто въ отчаяніе можетъ привести! Хоть издохни на мѣстѣ — онъ и глазомъ не моргнетъ! Словомъ, деньги дороже для него добраго имени, дороже чести и всякихъ добродѣтелей. Съ нимъ дѣлается припадокъ при одномъ видѣ просителя. Это все равно, что нанести ему смертельный ударъ, пронзить ему сердце, вырвать внутренности, — и если… Но вотъ и онъ; я уйду.
Все въ порядкѣ. (Громко). Ну, что скажешь, Фрозина?
Ахъ, Боже мой! какой у васъ славный видъ! Какой здоровый цвѣтъ лица!
У кого, у меня?
Никогда не видѣла я у васъ такой здоровой и бодрой физіономіи!
И ты не врешь?
Помилуйте! Да вы никогда не казались такъ молоды! Я постоянно вижу двадцати пятилѣтнихъ молодыхъ людей, которые на видъ гораздо старше васъ.
Однако, Фрозина, мнѣ ужъ стукнуло шестьдесятъ.
Да что за бѣда! Стоитъ говорить объ этомъ!… Да это настоящій возрастъ и есть, вы только теперь, можно сказать, сдѣлались вполнѣ зрѣлымъ человѣкомъ.
Правда, правда! Однако не дурно бы эдакъ годиковъ двадцать съ плечъ долой.
Вы шутите, что ли? Совсѣмъ не нужно; вы ужъ такъ созданы, что проживете до ста лѣтъ.
Ты думаешь?
Навѣрно. По всему рѣшительно видно. Подождите-ка, дайте посмотрю… Ну, да! Такъ и есть!… Между глазъ… Значекъ долгой жизни.
Ты развѣ знаешь примѣты?
Еще бы!… Протяните-ка руку. Ахъ ты, Господи! Какая длинная линія жизни!
Такъ что-же?
Да видите, куда она идетъ?
Вижу; но что-жъ изъ того?
Да что я сказала: сто лѣтъ, — нѣтъ, вы проживете и сто двадцать.
Что ты?
Да и тогда только въ томъ случаѣ свалитесь, коли пришибутъ. И своихъ дѣтей схороните, и дѣтей вашихъ дѣтей.
Дай то Богъ, дай то Богъ!… Ну, а какъ наши дѣлишки?
Что за вопросъ! Ужъ если я за что возьмусь, такъ все обдѣлаю, какъ должно. Особенно на счетъ брачныхъ дѣлъ — талантъ у меня удивительный! Нѣтъ на свѣтѣ такихъ мужчинъ и женщинъ, которыхъ я не повѣнчала бы между собой въ самомъ скорѣйшемъ времени; я, если бы задала себѣ задачу, кажется, женила бы самаго турецкаго султана на венеціанской республикѣ. Ей Богу! Разумѣется, въ вашемъ дѣлѣ такихъ трудностей не представилось. Я у тѣхъ-то, какъ своя принята, ну, и поговорила, какъ слѣдуетъ, съ обѣими на счетъ васъ. Матушкѣ объявила о вашемъ намѣреніи касательно Маріанны, разсказала ей, какъ вы видѣли Маріанну и на улицѣ, и у окошка…
Что же мать сказала?
Очень, польщена была… А когда я открылась ей, что вамъ очень угодно было бы видѣть ея дочку сегодня вечеромъ, при подписаніи свадебнаго контракта вашей дочери, у васъ въ домѣ, то матушка согласилась безъ всякихъ разсужденій и препоручила свою дочь мнѣ.
Дѣло то въ томъ, Фрозина, что вѣдь придется сегодня пригласить на ужинъ господина Ансельма; было бы недурно, если бы и Маріанна не отказалась присутствовать на ужинѣ.
Это такъ. Послѣ обѣда она явится съ визитомъ къ вашей дочери, потомъ думаетъ отправиться за покупками, а затѣмъ поспѣетъ и къ вашему ужину.
И прекрасно. А я ссужу имъ свою карету: пусть поѣдутъ вмѣстѣ.
Она будетъ очень рада.
А ты говорила, Фрозина, матери о приданомъ? Говорила, что она должна же немножко постараться внести свою часть, такъ сказать, пустить себѣ кровь для такого случая? Вѣдь никто не женится на дѣвушкѣ безъ того, чтобъ не получить хоть малую толику!…
Помилуйте! За ней двѣнадцать тысячъ франковъ чистаго дохода въ годъ.
Двѣнадцать тысячъ франковъ!
Да, какъ же! Во-первыхъ, она воспитана такъ, что не любитъ лакомиться или ѣсть много; она привыкла кушать салатъ, молоко, сыръ и яблоки. Поэтому ей не надо ни роскошнаго стола, ни суповъ тамъ какихъ нибудь, ни соусовъ особенныхъ… словомъ, никакихъ поблажекъ, безъ которыхъ не могутъ обойтись нынѣшнія молодыя дѣвушки. Все это составитъ въ годъ экономіи, по крайней мѣрѣ, три тысячи франковъ. Кромѣ того, она привыкла только къ чистоплотности и простотѣ, не любитъ великолѣпныхъ нарядовъ, драгоцѣнныхъ камней, роскошнаго убранства комнатъ — всего того, на что съ такимъ жаромъ бросаются ей равныя: эта статья принесетъ вамъ тоже болѣе четырехъ тысячъ въ годъ. Потомъ, она ненавидитъ до отвращенія игру, а это нынче трудно встрѣтить между молодыми женщинами. Я знаю одну госпожу, — по сосѣдству живетъ, — такъ та въ нынѣшнемъ году проиграла въ карты двадцать тысячъ франковъ. Ну, будемъ считать хоть четвертую часть, — и того довольно. И такъ: пять тысячъ въ годъ на игру, четыре тысячи на наряды, да на брильянты, — вотъ вамъ девять; да на пищу положите три тысячи, — оно и выйдетъ въ годъ, по малой мѣрѣ, двѣнадцать тысячъ франковъ.
Да, это не дурно. Только тутъ существеннаго ничего нѣтъ.
Какъ нѣтъ? А скромность, простота въ одеждѣ, ненависть къ картежной игрѣ, — развѣ все это не существенное?
Да ты смѣешься надо мной, что ли? Считать приданымъ то, чего она не истратила бы у меня въ домѣ! Вѣдь я не стану же расписываться въ полученіи того, что мнѣ не попало въ руки; а надобно же мнѣ получить хоть что нибудь!
Ахъ, Боже мой, у васъ и безъ того довольно будетъ. Онѣ говорили мнѣ, что у нихъ есть гдѣ то имѣніе… разумѣется, оно будетъ вамъ же принадлежать.
Ну, это еще посмотримъ! Притомъ, Фрозина, есть еще одна вещь, которая тоже безпокоитъ меня. Ты знаешь сама, — дѣвушка она молоденькая, а молодежь обыкновенно льнетъ другъ къ другу, привязывается какъ-то обоюдно… Боюсь, что мужъ моихъ лѣтъ не совсѣмъ ей будетъ по нутру, — а отъ этого, чего добраго, начнутся у меня маленькіе безпорядки, которые не совсѣмъ то будутъ для меня пріятны.
Какъ же вы ее мало знаете! Вотъ именно это я и хотѣла сказать. Она имѣетъ ужасное отвращеніе къ молодымъ людямъ; ей нравятся только старики.
Какъ, ей нравятся…
Да, ей нравятся… Очень бы мнѣ хотѣлось, чтобъ вы послушали, какъ она говорить. Она просто видѣть не можетъ молодого человѣка; но, по ея словамъ, нѣтъ ничего прелестнѣе человѣка престарѣлаго, украшеннаго величественною бородою. Старики для нея милѣе всѣхъ и вы, пожалуйста, не вздумайте передъ ней молодиться! Она хочетъ, чтобъ ея мужъ былъ, по крайней мѣрѣ, человѣкъ лѣтъ шестидесяти. Мѣсяца четыре тому назадъ, она ужъ почти совсѣмъ готова была выдти замужъ, какъ вдругъ на чисто отказала… а отчего?.. оттого, что жениху ея было всего пятьдесятъ шесть лѣтъ, и онъ не надѣлъ очковъ въ ту минуту, когда пришлось подписываться на свадебномъ контрактѣ.
И только отъ того?
Да. Она говоритъ, что ей мало пятидесяти шести лѣтъ, и особенно любитъ людей, которые носятъ очки.
Признаюсь, неслыханная вещь!
Послушайте дальше. У нея въ комнатѣ виситъ нѣсколько картинъ и гравюръ. Какъ вы думаете, кого онѣ изображаютъ? Адониса, Париса, Аполлона? Какъ бы не такъ: отличнѣйшіе портреты Сатурна, царя Пріама, престарѣлаго Нестора и добродѣтельнаго отца Анхиза, сидящаго на плечахъ своего сына.
Удивительно! Я бы никогда и не ожидалъ… Очень, очень радъ, что у ней такой характеръ. А въ самомъ дѣлѣ, будь я женщина, я ни за что бы не влюблялся въ молодыхъ людей.
Я думаю! Что въ нихъ, въ этой-то дряни? Шелопаи, прощалыги, больше ничего!. Хотѣла бы я знать, чѣмъ собственно могутъ они нравиться?
Рѣшительно не могу постичь, какъ еще находится женщины, которыя влюбляются въ нихъ!
Влюбляются сумасшедшія. Находить молодежь привлекательною — да развѣ тутъ есть здравый смыслъ? Развѣ эти безбородые мальчишки — люди? Развѣ можно чувствовать привязанность къ такимъ животнымъ?
Я именно это самое и твержу каждый день. Нечего сказать, молодцы, съ ихъ куринымъ голосомъ, съ тремя волосками вмѣсто бороды, въ родѣ кошачьихъ усовъ, съ париками изъ мочалки и испорченнымъ желудкомъ!..
Да, да, красавцы, нечего сказать, особенно въ сравненіи съ вами… Вотъ вы такъ мужчина; настоящій мужчина; на васъ можно посмотрѣть! Вотъ какъ именно должно быть и сложеннымъ и одѣтымъ, чтобъ внушать истинную любовь!…
Ты полагаешь, что я недуренъ собой?
Прелесть, просто прелесть!… Картина, да и только! Повернитесь-ка немножко… Ну, да, чудо! А пройдитесь-ка теперь!… Вотъ, что называется, настоящимъ манеромъ сложенъ: свободенъ, развязенъ, красивъ, не подверженъ никакой хворости…
Слава Богу, на послѣднее не могу особенно жаловаться. Вотъ только кашель иногда безпокоитъ…
Пустяки, пустяки! Это даже къ вамъ идетъ: вы очень мило кашляете.
Скажи, пожалуйста: не видала ли меня Маріанна гдѣ нибудь? Не встрѣтила ли на улицѣ?
Нѣтъ; но мы очень много говорили о васъ… Я ей описала вашу наружность, расхвалила всѣ ваши достоинства, и представила ей всѣ преимущества, какими она будетъ пользоваться, выйдя за васъ замужъ.
Прекрасно сдѣлала! Очень благодаренъ тебѣ.
А у меня есть, сударь, къ вамъ одна маленькая просьбица. Видите-ли: у меня процессъ, и, пожалуй, придется проиграть его, если не добуду откуда-нибудь немножко деньжонокъ. (Гарпагонъ дѣлаетъ серьезную мину). Вы очень легко могли бы помочь мнѣ выиграть процессъ, если бы были такъ добры, что… Вы не можете себѣ представить, какъ она будетъ рада видѣть васъ! (Гарпагонъ снова принимаетъ веселый видъ). Боже мой! Какъ вы ей понравитесь! Какъ ей покажется милъ вашъ воротничокъ съ рюшкой! Особенно обворожитъ ее вашъ камзолъ, разукрашенный бантиками изъ лентъ съ кисточками! Просто съ ума сойдетъ! Женихъ съ кисточками будетъ для нея лучше всякаго десерта!
Право, я въ восторгѣ отъ твоихъ словъ!
Но этотъ процессъ, сударь, для меня ужасно много значитъ… (Гарпагонъ снова дѣлаетъ серьезную мину). Я въ конецъ разорюсь, если придется проиграть его… А между тѣмъ какая-нибудь маленькая помощь съ вашей стороны придала бы совсѣмъ иной оборотъ дѣлу… Ахъ, какъ хотѣлось бы мнѣ, чтобъ вы видѣли, въ какой она приходитъ восторгъ, когда я говорю ей о васъ! (Гарпагонъ снова принимаетъ веселый видъ). Блаженство сіяло въ ея глазахъ въ ту минуту, когда я расхваливала всѣ ваши достоинства. Словомъ, я возбудила въ ней самое живѣйшее желаніе какъ можно скорѣе выдти за васъ замужъ.
Ты доставила мнѣ величайшее удовольствіе! Фрозина, и, признаюсь, я тебѣ въ высшей степени обязанъ.
Такъ ужъ сдѣлайте милость, сударь, помогите мнѣ хотъ какой-нибудь бездѣлицей… (Гарпагонъ снова принимаетъ серьезный видъ). Это меня просто на ноги поставитъ и я по гробъ буду вамъ обязана…
Прощай, прощай, Фрозина! Мнѣ еще надо окончить письмо…
Честью увѣряю васъ, что еще никогда я не была въ такой нуждѣ…
Я велю заложить карету, чтобъ отвезти васъ за покупками.
Если бъ не нужда, я никогда и не осмѣлилась бы надоѣдать вамъ…
Надо поужинать пораньше, не то, гости заболѣютъ.
Окажите благодѣяніе, не откажите въ моей просьбѣ! Вы не можете себѣ представить, какое наслажденіе…
Иду, иду! Меня зовутъ, кажется. До свиданія, до свиданія!
Чтобъ лихорадка тебя трясла, проклятый старикашка! Убирайся ко всѣмъ чертямъ! Эдакій скряга! Эдакій кремень! А все-таки я этого дѣла не оставлю. Если не здѣсь, то, во всякомъ случаѣ, у той стороны заработаю себѣ малую толику.
ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.
правитьЭй, идите сюда всѣ! Я дамъ приказанія на вечеръ и скажу каждому, что дѣлать. Клавдія, подойди поближе. Ну, вотъ, и щетка въ рукахъ! Дѣльно! Чтобъ у тебя были чистота и порядокъ въ домѣ; но смотри, не слишкомъ сильно вытирай мебель, — матерію испортишь. Кромѣ того, во время ужина, присматривай за виномъ; если какая-нибудь бутылка затеряется или что-нибудь разобьется, — ты у меня отвѣчаешь: изъ жалованья вычту.
Политичная расправа!
Ступай.
Вамъ обоимъ, Брендавуанъ и Ламерлюшъ, поручается мытье посуды, рюмокъ и стакановъ; вы должны также разносить питье, но только тогда, когда гости попросятъ сами. Не слѣдуйте привычкамъ иныхъ глупыхъ слугъ, которые сами предлагаютъ гостямъ вино и поневолѣ заставляютъ ихъ пить, когда тѣ совсѣмъ и не хотятъ. Ждите, пока васъ попросятъ нѣсколько разъ, и не забывайте, какъ можно больше разносить воды.
Н-да. Отъ чистаго вина — голова кружится.
Прикажете снять передники, сударь?
Да, когда пріѣдутъ гости. Смотрите, не запачкайте платья.
Я ужъ докладывалъ вамъ, сударь, что у меня спереди на камзолѣ большое масляное пятно отъ лампы…
А у меня, сударь, штаны сзади совсѣмъ прорвались, такъ что, съ позволенія сказать…
Цыцъ, молчи! Стань спиной къ стѣнѣ и не поворачивайся, а передъ гостями становись лицомъ… (Брендавуану, показывая, какъ онъ долженъ держатъ шляпу передъ камзоломъ, чтобъ скрытъ пятно). А ты держи шляпу вотъ такъ, когда будешь служить.
Ты, дочка, присматривай за всѣмъ, когда будутъ убирать со стола. Въ особенности наблюдай, чтобъ чего не разбили или не попортили: въ этомъ состоитъ обязанность молодой дѣвицы. Между тѣмъ, приготовься полюбезнѣе принять одну, очень интересную для меня, особу, которая придетъ къ намъ съ визитомъ и поѣдетъ вмѣстѣ съ тобою за равными покупками… Понимаешь?
Да, папенька.
А ты, франтикъ-сынокъ, — я тебѣ простилъ давишнюю продѣлку, — такъ ужъ теперь не смѣй встрѣтить ее съ нелюбезнымъ видомъ.
Я, батюшка? Встрѣтить съ нелюбезнымъ видомъ?… Помилуйте, съ какой же стати!
Ну, вѣдь я знаю очень хорошо, что дѣтямъ вообще не нравится, когда отецъ ихъ женится въ другой разъ; я знаю, какими глазами смотрятъ они на свою мачиху! Но если ты хочешь, чтобъ я позабылъ твою послѣднюю дерзость, то совѣтую въ особенности быть полюбезнѣе съ этой особой и принять ее какъ можно лучше.
Говоря искренно, батюшка, я не могу особенно радоваться, что у меня будетъ мачиха. Я солгалъ бы, утверждая противное. Но ручаюсь, что буквально исполню ваше приказаніе, приму ее отлично и буду по возможности любезенъ.
Такъ ты смотри у меня!…
Увидите, что я не дамъ вамъ повода быть мною недовольнымъ.
И отлично сдѣлаешь.
Ты, Валеръ, помоги теперь мнѣ… Эй, Жакъ, иди сюда; я припасъ тебя напослѣдокъ.
Позвольте узнать, сударь, съ кѣмъ изволите говорить, съ кучеромъ, или съ поваромъ? Я и то, и другое.
Съ обоими.
А изъ этихъ обоихъ, съ кѣмъ собственно прежде?
Съ поваромъ.
Сію минуту-съ. (Снимаетъ кучерской кафтанъ и является одѣтый поваромъ).
Это что за церемоніи?
Извольте говорить.
Сегодня у меня будетъ ужинъ…
Вотъ-то чудеса!
Ты приготовь что-нибудь эдакое… хорошенькое.
Слушаю-съ. Только пожалуйте побольше денегъ.
Чортъ возьми! Только и слышишь: денегъ да денегъ! Будто и сказать больше нечего!.. денегъ! денегъ! денегъ! Одно только слово и знаютъ, денегъ! Всѣ твердятъ о деньгахъ! Единственный конекъ ихъ — деньги!
Въ самомъ дѣлѣ; можетъ-ли быть что нибудь нахальнѣе этого отвѣта! Удивительная ловкость сдѣлать хорошій ужинъ, когда дадутъ много денегъ! Да ничего нѣтъ легче!.. Всякій дуракъ съумѣетъ это сдѣлать!.. Нѣтъ, вотъ ты, какъ искусный поваръ, сдѣлай хорошій ужинъ за дешевую цѣну!..
Хорошій ужинъ за дешевую цѣну?
Да, попробуй!
Знаете, господинъ управляющій, вы доставите мнѣ большое удовольствіе, коли откроете свой фокусъ-покусъ и станете на мое мѣсто; впрочемъ, вы и безъ того мѣшаетесь не въ свое дѣло.
Молчать! Такъ что же приготовить на ужинъ?
Да вотъ, господинъ управляющій приготовитъ вамъ и дешево, и хорошо.
Эй, молчи! Я хочу, чтобъ ты мнѣ отвѣчалъ.
Сколько персонъ будетъ за столомъ?
Восемь или десять. Считай, впрочемъ, восемь. Когда приготовлено на восемь, всегда хватить на десять.
Еще бы!
Ну, такъ надобно… закуску — бульонъ, — пирожки — соусъ…
Стой, стой! Ты весь городъ окормить хочешь, что-ли?
Потомъ, жаркое…
Варваръ! Разорить меня вздумалъ!
Пирожное…
Опять!
Тебѣ, видно, хочется, чтобъ гости объѣлись? Развѣ баринъ хочетъ откормить ихъ на убой?… Ты взгляни-ка въ лечебникъ, да спроси докторовъ, такъ и узнаешь, какъ нездорово обжираться.
Совершенно справедливо.
Да будетъ вѣдомо и тебѣ, и всѣмъ тебѣ подобнымъ, что столъ, украшенный множествомъ блюдъ, похожъ на разбойничью западню; что лучшее доказательство дружественной привязанности къ людямъ, которыхъ зовешь откушать, есть умѣренность въ яствахъ, и что одинъ древній мудрецъ сказалъ: надо ѣсть, чтобы жить, а не жить, чтобъ ѣсть.
Великолѣпно сказано! Иди сюда, я тебя за это расцѣлую! Это одно изъ самыхъ умнѣйшихъ изреченій, какія я когда либо слышалъ! Надо жить, чтобъ ѣсть, а не ѣсть, чтобъ… Нѣтъ, не такъ. Какъ, бишь, ты сказалъ?
Надо ѣсть, чтобы жить, а не жить, чтобъ ѣсть.
Да, да… Слышишь? (Валеру) А какой это мудрецъ сказалъ?
Я теперь не могу припомнить его имя.
Пожалуйста, не забудь записать мнѣ это изреченіе на память. Я велю вырѣзать его золотыми буквами на верху камина въ столовой.
Не забуду-съ. А насчетъ ужина, предоставьте лучше все мнѣ; я устрою какъ нельзя выгоднѣе.
Хорошо, возьми на себя…
Тѣмъ лучше; мнѣ же меньше хлопотъ!
Надо приготовить такія кушанья, которыхъ гости ѣдятъ мало, а между тѣмъ остаются сыты: напримѣръ, бобы, поджаренные въ маслѣ, пирогъ какой нибудь изъ сдобнаго тѣста, съ каштанами…
Положитесь на меня.
Теперь, Жакъ, надо почистить карету.
Позвольте, это касается кучера… (Надѣваетъ на себя кучерской кафтанъ). Вы изволили сказать…
Надо вычистить карету и заложить лошадей, чтобъ ѣхать за покупками…
Лошадей заложить, сударь?… Помилуйте, да онѣ еле ноги передвигаютъ!… Я не скажу, что онѣ валяются на подстилкахъ, потому что подстилокъ у нихъ нѣтъ никакихъ, и это значило бы грѣшить противъ правды; но вы такъ сильно заставляете ихъ поститься, что эти бѣдныя животныя похожи скорѣе, такъ сказать, на фантазію или на привидѣнія, скорѣе на подобіе животныхъ, чѣмъ на настоящихъ лошадей.
Вотъ еще сожалѣнія! Онѣ ничего не работаютъ!
По вашему, коли нѣтъ работы, такъ ужъ и ѣсть ничего не надо? Для лошадокъ было бы гораздо лучше побольше работать, да и ѣсть за то побольше. Сердце надрывается, сударь, глядя, какъ онѣ измучены. Я люблю лошадокъ, и мнѣ кажется, что я самъ съ ними голодаю. Имъ ѣсть нечего, — такъ я имъ послѣдній свой кусокъ изъ горла тащу… Да, сударь, вѣрьте мнѣ, надо быть слишкомъ черствымъ человѣкомъ, чтобъ не имѣть жалости къ своему ближнему!
Не велика трудность довезти до лавокъ!
Какъ угодно, а у меня не хватитъ духа ими править! Мнѣ совѣстно ихъ бить кнутомъ. Могутъ ли онѣ тащить карету, когда ихъ самихъ скорѣе надо тащить?
Я попрошу, сударь, сосѣда Пикара сѣсть на козлы; онъ также поможетъ намъ и ужинъ приготовить.
Не спорю. Лучше околѣвать имъ отъ чужихъ рукъ, чѣмъ отъ моихъ.
Ты слишкомъ много разсуждаешь, Жакъ!
А вы суетесь тамъ, гдѣ васъ не просятъ.
Молчать!
Я, сударь, терпѣть не могу льстецовъ. Я вижу, куда онъ мѣтитъ… Онъ хочетъ только васъ умаслить, поддѣлаться къ вамъ, вѣчно толкуя о своемъ присмотрѣ за хлѣбомъ, виномъ, солью, дровами и свѣчами… Я бѣшусь не на шутку, слушая равные толки про васъ каждый день, потому что все-таки къ вамъ, сударь, привязанъ, на зло самому себѣ, и, послѣ своихъ лошадокъ, люблю васъ больше всего на свѣтѣ.
А нельзя ли мнѣ узнать, что именно говорятъ про меня, какіе именно толки?
Извольте, сударь, — могу сказать, если только не разсердитесь.
Нисколько не разсержусь.
Извините меня, — но я твердо увѣренъ, что ваша милость будетъ гнѣваться.
Говорю тебѣ, что нѣтъ. Напротивъ, ты сдѣлаешь мнѣ даже удовольствіе, я буду очень радъ узнать, обо мнѣ говорятъ.
Если ужъ вамъ такъ угодно, — скажу напрямки, что надъ вами вездѣ смѣются, что только и слетишь про васъ брань да ругань, что каждый радъ случаю отдѣлать васъ и что намъ просто уши прожужжали вашимъ скаредничествомъ. Одинъ говоритъ, что вы нарочно выдумываете особенные календари, въ которыхъ постные дни обозначены вдвое противъ настоящихъ, и заставляете вашихъ людей соблюдать такой постъ. Другой разсказываетъ, что во время праздниковъ или когда ваши люди отказываются отъ мѣста, у васъ всегда кстати подоспѣваетъ ссора съ ними, въ которой вы всегда правы, а имъ не даете ни копѣйки. Третій говоритъ, что вы чуть не подали жалобу въ судъ на кота одного изъ вашихъ сосѣдей за то, что этотъ котъ съѣлъ у васъ жаркое изъ баранины. Четвертый утверждаетъ, что васъ застали одинъ разъ ночью, когда вы крали овесъ у вашихъ собственныхъ лошадей, и что кучеръ, служившій прежде меня, задалъ вамъ, въ темнотѣ, жестокую потасовку, о которой, впрочемъ, вы никому не сказали ни слова. Наконецъ, если вы хотите, — такъ и быть: никуда и выдти нельзя безъ того, чтобъ не слышать, какъ васъ чуть на клочки не дерутъ! Вы служите баснею и посмѣшищемъ всему свѣту, и васъ иначе не называютъ какъ скареднымъ скупцомъ, скрягой и ростовщикомъ.
Вотъ тебѣ за то, дуракъ, мошенникъ, каналья и ракалья!
Ну, что, не правду-ли я говорилъ? А вы не хотѣли вѣрить! Вѣдь я предсказывалъ, что вы разсердитесь, если скажу правду!
Впередъ знай, что говорить! (Уходитъ).
По всему видно, Жакъ, что вашу откровенность не дорого цѣнятъ!
Чортъ возьми! Вы-то, выскочка, чего суетесь не въ свое дѣло! Дождитесь сами, когда васъ отколотятъ, тогда и смѣйтесь! Надъ другими нечего скалить зубы!
Не гнѣвайтесь, умоляю васъ, господинъ Жакъ!
Небось, присмирѣлъ. Попробую-ка я его приструнить, и если онъ такъ глупъ, что испугается, то и потасовку, пожалуй, задать можно! (Громко). А вы знаете ли, господинъ потѣшникъ, что я насмѣшекъ не терплю, и если взбѣсите меня черезчуръ, такъ я заставлю васъ смѣяться инымъ манеромъ. (Толкаетъ Валера въ глубину сцены съ угрожающими жестами).
Потише, потише!..
Какъ бы не такъ, потише! Вотъ я тебѣ покажу!
Прошу васъ…
Ты, братецъ, нахалъ!
Помилуйте, господинъ Жакъ…
Что тутъ за господинъ Жакъ! Я вотъ возьму палку, да и отваляю тебя на всѣ корки!
Какъ! Палку? (Въ свою очередь, заставляетъ Жака отступить на авансцену.)
Да я не то говорю!..
А знаешь ди, ты, нахалъ, что воли на то пошло, такъ я самъ тебя отдую!
Я и не сомнѣваюсь въ этомъ.
Ты, собственно говоря, ничто иное, какъ дрянной поваришка!
Не прекословлю!
Ты меня еще не знаешь хорошенько!
Очень можетъ быть.
Ты хотѣлъ меня отдуть?
Помилуйте, я вѣдь шутилъ!
Ну, а я покажу тебѣ, что такія шутки не у мѣста! (Бьетъ Жака палкой). Видишь, какъ твои шутки не кстати! (Уходитъ).
Чортъ бы побралъ откровенность! Прескверная привычка; закаиваюсь навсегда, не хочу больше говорить правду! Положимъ, еще баринъ… онъ имѣетъ право бить меня; а то и этотъ лакеишка туда же суется!.. Нѣтъ, ужъ я вымещу на немъ4 если удастся!..
А что, Жакъ, баринъ дома?
Дома, дома! Мнѣ ли этого не знать!
Такъ доложи ему, пожалуйста, что мы пришли. (Жакъ уходитъ).
Въ какомъ я странномъ положеніи, Фрозина!.. Правду сказать, это свиданіе мнѣ очень непріятно.
Отчего такъ? Что за боязнь!
Вы спрашиваете? Развѣ вы не можете себѣ представить, какимъ мученіямъ подвергается дѣвушка въ ожиданіи такого испытанія?
Я вижу ясно, что Гарпагонъ не можетъ вамъ доставить такого испытанія, ради котораго вы были бы готовы умереть съ удовольствіемъ. Догадываюсь по вашему лицу, что тотъ молодой блондинъ, о которомъ вы недавно говорили, пришелся бы вамъ болѣе по вкусу.
Въ этомъ я не стану отпираться. Признаюсь, его посѣщенія произвели впечатлѣніе на мое сердце.
Узнали ли вы, кто онъ таковъ?
Нѣтъ, не узнала. Но я знаю, что онъ стоитъ любви; если бъ пришлось выбирать мнѣ самой, я вышла бы скорѣй замужъ за него, чѣмъ за кого либо другого. Мнѣ кажется, онъ виною тому, что я не могу безъ отвращенія подумать о человѣкѣ, за котораго хотятъ меня выдать замужъ.
Извѣстное дѣло, Боже ты мой! всѣ эти блондины пріятны для глазъ и умѣютъ разсыпаться мелкимъ бѣсомъ; только вѣдь у нихъ, по большей части, въ карманахъ дыры; а вамъ лучше имѣть муженька хоть и стараго, да чтобъ у него денежки водились. Не спорю, — о любви здѣсь не можетъ быть и помину, и съ такимъ мужемъ многое можетъ показаться очень сквернымъ, — но вѣдь это все не на долго. Послѣ его смерти вы сейчасъ же подхватите другого муженька, и полюбезнѣе, и помилѣе, который съумѣетъ вознаградить за прошлое.
Но какъ это странно, Фрозина; для того, чтобы быть счастливой, надо непремѣнно желать или ожидать смерти другого! Притомъ же смерть не всегда осуществляетъ наши надежды.
Что за шутки? Вѣдь вы и выходите за него замужъ только съ тѣмъ условіемъ, что скоро сдѣлаетесь вдовою; это одинъ изъ главнѣйшихъ пунктовъ контракта. Будетъ непростительною дерзостью съ его стороны, если онъ не отправится на тотъ свѣтъ черезъ три мѣсяца. А! Вотъ и онъ собственной особой.
Ахъ, Фрозина! Вотъ фигура-то!..
Извините меня, прелестная Маріанна, что я пришелъ къ вамъ въ очкахъ. Я знаю, ваша обворожительная наружность и безъ того кидается въ глаза; очковъ не надо, чтобъ ее видѣть… Но, замѣтьте, только при помощи стеколъ можно созерцать свѣтила; я же подтверждаю и ручаюсь, что вы такая звѣзда, именно такая… звѣзда, которой нѣтъ очаровательнѣе между всѣми звѣздами. Фрозина! Она ничего не говоритъ и, кажется совсѣмъ не рада меня видѣть.
Она поражена!.. Къ тому же дѣвушкамъ всегда на первый разъ стыдно такъ прямо и выразить, что у нихъ на сердцѣ.
Справедливо замѣчено! (Маріаннѣ). А вотъ и моя дочка идетъ засвидѣтельствовать вамъ свое почтеніе, прелестная Маріанна!
Мнѣ совѣстно, что я слишкомъ поздно посѣтила васъ, сударыня.
Вы только предупредили меня; я, съ своей стороны, должна была бы сдѣлать это гораздо раньше…
Вы замѣчаете, какъ она велика ростомъ… Что дѣлать! Дурная трава скоро растетъ!
Какой непріятный человѣкъ!
Что сказала эта красавица?
Что вы изумительны!
Слишкомъ много чести для меня, восхитительное созданіе!
Что за животное!
Вполнѣ цѣню ваши чувства.
Не могу больше выдержать!
Вотъ и сынъ мой желаетъ засвидѣтельствовать вамъ свое почтеніе.
Фрозина! Какая встрѣча! Вѣдь это тотъ самый, о комъ я тебѣ говорила!
Забавное приключеніе!
Вы, я вяжу, удивляетесь, что у меня такія взрослыя дѣти, но я скоро развяжусь съ ними обоими.
Если вы, сударыня, позволите мнѣ высказаться откровенно, то я никакъ не ожидалъ такой необычайной встрѣчи, и мой батюшка не мало удивилъ меня, открывшись въ своемъ намѣреніи.
Могу сказать вамъ тоже самое: меня точно также изумила эта неожиданная встрѣча; я совсѣмъ не была къ ней приготовлена.
Я увѣренъ, что мой батюшка не могъ сдѣлать лучшаго выбора, и я въ восторгѣ отъ того, что имѣю честь васъ видѣть; но вмѣстѣ съ тѣмъ не смѣю увѣрять васъ, что благословляю судьбу, которая судила вамъ быть моею мачихой. Слишкомъ трудно мнѣ высказать подобный комплиментъ, и, долженъ сознаться, я нисколько не желаю такого родства. Можетъ быть, инымъ мои слова покажутся слишкомъ дерзкими, но я увѣренъ, что вы поймете ихъ какъ слѣдуетъ, — поймете вполнѣ, какое отвращеніе я долженъ чувствовать къ этому браку; зная кто я, вы согласитесь, до какой степени онъ нарушаетъ всѣ мои интересы, и, наконецъ, позвольте сказать вамъ, — разумѣется, съ позволенія батюшки, — что еслибъ это только отъ меня зависѣло, то этому браку никогда бы и не бывать.
Вотъ нахальный пріемъ! Хороша откровенность, нечего сказать!
А я, въ отвѣтъ, скажу тоже самое. Если вамъ непріятно видѣть меня своею мачихой, то и мнѣ также было бы непріятно видѣть васъ моимъ пасынкомъ. Прошу васъ, не думайте, что это я желала причинить вамъ такое неудовольствіе. Мнѣ было бы это очень непріятно, и еслибъ не принуждала меня къ тому сила безграничнаго повиновенія, то даю вамъ честное слово, я ни за что не согласилась бы на бракъ, который причиняетъ вамъ столько горя.
Совершенно справедливо. На глупое привѣтствіе и отвѣтъ такой же долженъ быть. Прошу васъ простить меня, прелестная Маріанна, за невѣжливость моего сына: онъ молодъ и глупъ и не знаетъ значенія своихъ словъ.
Увѣряю васъ, я нисколько не обидѣлась; напротивъ, очень рада, что онъ такъ откровенно высказалъ свои чувства. Мнѣ по душѣ такое признаніе; еслибъ онъ иначе говорилъ, одъ понравился бы мнѣ гораздо менѣе.
Вы слишкомъ добры, желая извинить его опрометчивость. Со временемъ онъ сдѣлается поумнѣе и измѣнитъ свои мысли.
Нѣтъ, батюшка, я на это не способенъ; прошу и васъ, сударыня, вполнѣ этому вѣрить.
Ты съ ума сошелъ? Опять свое несешь?..
Какъ вы хотите, чтобъ я шелъ наперекоръ своему сердцу?
Опять!.. Перемѣнишь ты разговоръ.
Извольте! Если вамъ угодно, я поговорю и иначе. Позвольте мнѣ стать на мѣсто батюшки и признаться, что никого на свѣтѣ не видѣлъ я прелестнѣе васъ, что ничто не можетъ сравниться съ счастіемъ вамъ понравиться, и что быть вашимъ мужемъ такое блаженство, которое я предпочелъ бы судьбѣ могущественнѣйшихъ владыкъ земли. Да! Счастіе обладать вами, — на мои глаза, самое высокое блаженство; въ этомъ состоитъ вся цѣль моей жизни. Нѣтъ на свѣтѣ вещи, которой не сдѣлалъ бы я изъ желанія обладать такимъ сокровищемъ; какія бы ни были препятствія…
Потише, сынокъ, потише!
Я исполняю ваше желаніе и говорю за васъ.
Да у меня самого есть на то языкъ, слава Богу! Мнѣ не нужно такого адвоката. Эй, придвиньте сюда кресла!..
Нѣтъ, мы лучше поѣдемъ теперь за покупками, поскорѣе вернемся и тогда ужъ поговоримъ съ вами.
Пусть заложатъ карету.
Извините меня, прелестная Маріанна, что я не распорядился угостить васъ чѣмъ нибудь до вашей поѣздки.
Я объ этомъ позаботился, батюшка… сюда принесутъ сейчасъ апельсиновъ, сладкихъ лимоновъ и варенья, за которыми я послалъ отъ вашего имени.
Валеръ!
Онъ съ ума спятилъ!
Вы думаете, батюшка, что это слишкомъ мало? Надѣюсь, что наша гостья извинитъ насъ…
Къ чему это? Совсѣмъ не нужно…
А посмотрите-ка, каковъ перстень у моего батюшки… Каковъ алмазъ! Какъ онъ горитъ и сверкаетъ!
Въ самомъ дѣлѣ, какъ блеститъ!
Вглядитесь поближе.
Да онъ удивительно хорошъ!.. Такъ и переливается огнями!..
Нѣтъ, позвольте, позвольте!.. Онъ въ слишкомъ хорошихъ ручкахъ!.. Батюшка даритъ вамъ его.
Я?
Вѣдь правда, вѣдь вы хотите, батюшка, чтобъ она приняла его отъ васъ въ знакъ любви?
Какъ?
Хорошъ, впрочемъ, вопросъ! Онъ самъ дѣлаетъ мнѣ знакъ, чтобъ я упросилъ васъ принять.
Я совсѣмъ не хочу…
Перестаньте, онъ ни за что его не возьметъ назадъ.
Я бѣшусь, какъ…
Это было бы…
Ни за что на свѣтѣ! Это значитъ его обидѣть…
Умоляю васъ…
Ни за что.
Чортъ бы побралъ,
Смотрите, какъ онъ недоволенъ вашимъ отказомъ.
Воришка!
Видите, онъ просто въ отчаяніи…
Разбойникъ!
Не моя вина, батюшка, я дѣлаю, что могу; прошу изъ всѣхъ силъ взять, а она упрямится…
Негодяй!
Вы будете причиной, что батюшка разсердится на меня.
Мошенникъ!
Онъ просто заболѣетъ! Умоляю васъ, не противьтесь долѣе!
Господи, что за церемоніи! Оставьте себѣ кольцо, если ему такъ хочется!
Принимаю его, чтобъ только не разсердить васъ, а потомъ отдамъ назадъ непремѣнно.
Васъ спрашиваетъ какой то господинъ.
Скажи ему, что я занятъ… Пусть придетъ въ другое время.
Онъ говоритъ, что принесъ деньги.
Извините, пожалуйста, я сейчасъ приду…
Баринъ, баринъ!..
Ай! Я убитъ!..
Что съ вами, батюшка? Вы ушиблись?
Этотъ мошенникъ навѣрное подкупленъ моими должниками, чтобъ сломать мнѣ шею.
Ничего, пройдетъ.
Извините меня, сударь; я думалъ, что хорошо сдѣлаю, коли поскорѣе прибѣгу.
Чего тебѣ нужно, животное?
Ваши обѣ лошади расковались.
Пусть скорѣе сведутъ ихъ въ кузницу.
А до тѣхъ поръ, я приму, батюшка, за васъ гостей и проведу ихъ въ садъ, куда велю принести угощенье.
Ты, Валеръ, присматривай за всѣмъ хорошенько, и въ особенности постарайся, чтобъ побольше всего осталось, а потомъ я отошлю этотъ остатокъ въ лавку.
Хорошо.
О, сынъ дерзновенный! Ты вѣрно хочешь разорить меня въ конецъ!
ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
правитьВойдемте сюда; здѣсь гораздо лучше; здѣсь нѣтъ никакого шпіона, и мы можемъ говорить, не стѣсняясь.
Да, Маріанна, мой братъ признался мнѣ въ любви къ вамъ. Я знаю, какъ много горя и страданій причиняютъ подобныя дѣла, и повѣрьте, что я сочувствую вамъ отъ всего сердца.
Для меня и то утѣшеніе, что вы принимаете участіе въ моемъ положеніи. Умоляю васъ, сохраните мнѣ навсегда вашу дружбу, которая утѣшаетъ меня за всѣ преслѣдованія судьбы.
Какъ посмотришь на васъ обоихъ, да подумаешь, отчего вы заранѣе меня обо всемъ не предупредили, такъ выходитъ, что вы дѣйствительно несчастные люди! Я съумѣла бы избавить васъ отъ напасти и не довела бы дѣла до такого конца.
Что дѣлать! Ужъ такъ, видно, судьба велѣла! Но скажите, милая Маріанна, на что вы рѣшились?
Боже мой! Могу ли я рѣшиться на что нибудь? Могу ли я чего нибудь желать, вполнѣ завися отъ другихъ?
Какъ? И въ вашемъ сердцѣ нѣтъ ничего, кромѣ безплодныхъ желаній? Нѣтъ никакой, даже самой простой, жалости? Нѣтъ охоты помочь мнѣ? Нѣтъ привязанности, которая заставила бы васъ дѣйствовать рѣшительно?..
Что мнѣ сказать? Станьте на мое мѣсто и подумайте, что бы вы сдѣлали! Судите, приказывайте сами, — я вамъ ввѣряюсь. Я увѣрена, что вы слишкомъ честны и не станете требовать отъ меня того, чего не дозволяютъ правила скромности и приличія.
Увы! Что же останется, если моя любовь будетъ зависѣть отъ какой то нетерпимой честности и оффиціальнаго приличія?
Чего же вы отъ меня требуете? Не говоря ужъ объ обязанностяхъ, налагаемыхъ на меня нашимъ поломъ, у меня остается еще долгъ въ отношеніи къ матери. Она воспитала меня съ любовью необычайною, и я не могу рѣшиться отплатить ей за это вѣчнымъ горемъ. Старайтесь сами; употребите всѣ усилія, чтобъ заслужить ея расположеніе. Можете дѣлать и говорить все, что хотите: даю вамъ въ этомъ полную свободу. И если понадобится, чтобы и я дѣйствовала въ вашу пользу, то я готова сама признаться ей въ моихъ чувствахъ къ вамъ.
А ты, Фрозина, добрая Фрозина, готова ли ты помогать намъ?
Что за вопросъ? Отъ всего сердца. Вѣдь вы знаете, что отъ природы я очень добра. У меня, слава Богу, сердце не каменное! Я такъ и рвусь услужить кому нибудь по силамъ, особенно когда вижу, что люди любятъ другъ дружку по чести, по совѣсти! Но какъ-же тутъ помочь?
Подумай хорошенько, — можетъ быть и удастся.
Научи насъ.
Уладь какъ нибудь то, что ты сама разстроила.
Трудненько оно! (Маріаннѣ) Нельзя сказать, чтобъ ваша матушка была женщина неразсудительная, можетъ быть, съ нею можно было бы поладить, заставить ее отдать сынку то, что она обѣщала папашѣ. (Клеанту). Но главное зло въ томъ, что папаша этотъ вашъ папаша.
Само собой.
Я хочу сказать, что ему не совсѣмъ придется понутру, если ему откажутъ, и едва ли послѣ этого онъ дастъ согласіе на вашу свадьбу. Надо такъ сдѣлать, чтобъ онъ самъ отказался; пусть Маріанна постарается сдѣлаться для него противной.
Это такъ.
Разумѣется, такъ… Очень хорошо знаю. Именно такъ и слѣдуетъ сдѣлать; но какъ, чортъ возьми, взяться за такую штуку?.. Стойте!.. Если бы у насъ нашлась какая нибудь женщина не первой молодости, которая была бы настолько же искусна, какъ и я, и съумѣла разыграть роль порядочной особы при помощи какого нибудь знатнаго имени, въ родѣ маркизы или графини, положимъ изъ Бретани, въ такомъ случаѣ, у меня хватило бы настолько ловкости, чтобъ увѣрить вашего отца, что за ней, кромѣ собственнаго ея дома, есть еще сто тысячъ экю чистыхъ денегъ, что она до страсти влюблена въ него и желаетъ выйти за него замужъ до такой степени, что готова укрѣпить въ пользу его все свое имущество… Я увѣрена вполнѣ, что онъ поддастся на такое предложеніе. Знаю, Маріанна, что онъ влюбленъ въ васъ, но еще болѣе влюбленъ онъ въ деньги. А когда, ослѣпленный приманкою, онъ согласится на то, что касается васъ, тогда не велика бѣда, если и увидитъ обманъ, разузнавъ правду про вымышленную маркизу!
Счастливая мысль!
Ужъ положитесь на меня! Я вспомнила про одну знакомую, которая какъ нельзя лучше подойдетъ къ такой роли.
Если ты это устроишь, Фрозина, будь увѣрена въ моей благодарности. Но, прежде всего, прелестная Маріанна, надо склонить вашу мать на нашу сторону; весьма важно разстроить предположенную свадьбу. Умоляю васъ, употребите для этого всѣ старанія! Воспользуйтесь всѣмъ вліяніемъ, какое только вы имѣете надъ нею. Не стѣсняясь ничѣмъ, употребите въ дѣло всю обаятельную грацію, всю могущественную прелесть, какія небо вселило въ ваши уста и взоры… Не забудьте ничего: ни нѣжныхъ рѣчей, ни сладкой мольбы, ни трогательныхъ ласкъ, — и я увѣренъ, что она ни въ чемъ не откажетъ вамъ.
Я сдѣлаю все, что могу, и не забуду ничего. (Клеантъ цѣлуетъ ея руку).
Ого! Сынокъ цѣлуетъ ручку будущей мачихи, а будущая мачиха не особенно недовольна… Тутъ что-то недаромъ.
Вотъ и батюшка.
Карета готова; можете ѣхать, когда хотите.
Если вы, батюшка, не ѣдете сами, позвольте мнѣ ихъ проводить.
Нѣтъ, останься. Онѣ поѣдутъ однѣ; ты мнѣ нуженъ.
Ну, оставивъ въ сторонѣ ея значеніе какъ будущей мачихи, скажи-ка мнѣ, какъ тебѣ кажется эта особа?
Какъ кажется?
Да, т. е. наружностью, ростомъ, красотой, умомъ?..
Ну, это… гмъ, гмъ!..
Однако-жъ?
Говоря откровенно, я не нашелъ въ ней того, чего ожидалъ. По наружности, она настоящая кокетка, сложена она нескладно, красоты очень посредственной и ума самаго обыкновеннаго. Не думайте, батюшка, чтобъ я хотѣлъ отвратить васъ отъ нея; ужъ если выбирать мачиху, такъ и она не хуже другой.
Однако ты ей сейчасъ говорилъ…
Да, я сказалъ ей нѣсколько комплиментовъ отъ вашего имени, — единственно съ цѣлью угодить вамъ.
И такъ, ты не чувствуешь ни малѣйшаго влеченія къ ней?
Рѣшительно ни малѣйшаго.
Очень жаль. Это разстроиваетъ одинъ планъ, который пришелъ мнѣ на умъ. Увидѣвъ ее здѣсь, я невольно раздумался о моихъ лѣтахъ: чего добраго, станутъ дурно говорить, если я женюсь на такой молодой дѣвушкѣ. Эта мысль заставила меня отказаться отъ моего намѣренія; но такъ какъ я уже сдѣлалъ ей предложеніе и далъ ей слово, то я женилъ бы на ней тебя, если бы ты не чувствовалъ къ ней такого отвращенія.
Меня?
Тебя.
Женили бы?
Женилъ бы.
Послушайте. Правда, она мнѣ не особенно нравится, но чтобы сдѣлать удовольствіе вамъ, батюшка, я бы рѣшился на ней жениться, если вамъ угодно.
Я разсудительнѣе, чѣмъ ты воображаешь, и не хочу принуждать тебя.
Позвольте мнѣ принести эту жертву изъ любви къ вамъ.
Нѣтъ, нѣтъ! Тотъ бракъ не можетъ быть счастливъ, который заключенъ безъ всякой привязанности.
Но, можетъ быть, батюшка, привязанность явится сама по себѣ потомъ. Говорятъ, что любовь есть часто послѣдствіе брака.
Нѣтъ. Мужчина, въ этомъ случаѣ, не долженъ рисковать; я всегда остерегался бы несчастныхъ послѣдствій. Другое дѣло, если бы ты чувствовалъ къ ней хоть какую нибудь склонность; тогда, я предложилъ бы ей въ мужья тебя, вмѣсто себя. Но такъ какъ этого нѣтъ, то я исполню свое прежнее намѣреніе и женюсь на ней самъ.
Такъ и быть! Если на то пошло, я долженъ признаться во всемъ, я долженъ открыть нашу тайну. Я влюбленъ въ нее съ того дня, какъ увидѣлъ ее на прогулкѣ, тотчасъ же хотѣлъ просить у васъ позволенія жениться на ней и меня удержали только ваша собственная любовь къ ней и боязнь навлечь на себя вашъ гнѣвъ.
Ты у нея бывалъ?
Да, батюшка.
Много разъ?
Достаточно, принимая въ соображеніе краткость времени.
И хорошо тебя принимали?
Очень хорошо, нисколько не догадываясь, кто я такой; поэтому Маріанна такъ и удивилась, встрѣтивъ меня здѣсь.
Ты признался ей въ любви и сказалъ о намѣреніи жениться на ней?
Какъ-же! Даже нѣсколько намекнулъ о томъ и матери.
Что-жъ, она выслушала тебя благосклонно?
Да, съ большимъ участіемъ.
А дочь отвѣчаетъ тебѣ взаимностью?
Судя по всему, я увѣренъ, батюшка, что она ко мнѣ благоволитъ.
Очень радъ, что узналъ эту тайну; именно этого я и добивался… (Громко). Теперь, любезный сынокъ, выслушай хорошенько, что я тебѣ скажу: ты эту любовь выкинь изъ головы; перестань приставать къ дѣвушкѣ, которая должна скоро сдѣлаться моею женою, и приготовься жениться въ скоромъ времени на той, которую я тебѣ предназначаю.
Вотъ какъ!.. Ловко же вы меня поддѣли, батюшка! Ну, если ужъ пошло на то, такъ объявляю вамъ, что ни за какія сокровища не откажусь отъ Маріанны, что я готовъ на все, чтобъ оспаривать у васъ ея руку, и если вы добились согласія ея матери, то я прибѣгну къ другимъ средствамъ, которыя постоятъ за меня.
Какъ, разбойникъ! Ты осмѣливаешься отбивать у меня невѣсту?
Вы сами отбиваете ее у меня; я раньше занялъ мѣсто.
Развѣ я не отецъ тебѣ? Развѣ ты не обязанъ уважать меня?
Это не такія вещи, въ которыхъ дѣти должны почитать своихъ родителей; любовь не знаетъ никого!
Вотъ ты такъ сейчасъ меня узнаешь, какъ я возьму палку…
Эти угрозы ни къ чему не поведутъ.
Ты откажешься отъ Маріанны.
Ни за что на свѣтѣ.
Эй! дайте мнѣ палку!..
Господа, господа! Что съ вами?
Мнѣ все равно!
Ахъ, сударь! Какъ-же это можно!
Такъ дерзко говорить со мною!
Ради Бога, успокойтесь, сударь!
Я не уступлю!..
Какъ? Вашему батюшкѣ?..
Оставь меня, не мѣшай…
Какъ? Съ вашимъ сыномъ?.. Помилуйте! Вѣдь онъ не я!..
Жакъ, я хочу, чтобы ты самъ былъ судьею въ нашемъ спорѣ, хочу доказать, что я правъ.
Согласенъ. (Клеанту) Отойдите немножко.
Я люблю одну дѣвушку, на которой хочу жениться, а вотъ этотъ негодяй имѣлъ дерзость влюбиться въ нее вмѣстѣ со мною и смѣетъ заявлять желаніе жениться на ней, не смотря на мой приказъ.
О, онъ виноватъ.
Развѣ это не ужасно!.. Сынъ — соперникъ своего отца! Не долженъ ли онъ, изъ уваженія къ отцу, оставить въ покоѣ предметъ моей любви?..
Вполнѣ вѣрно. Позвольте мнѣ съ нимъ поговорить, и останьтесь здѣсь. (Подходитъ Клеанту).
Такъ и быть! Если онъ выбралъ тебя судьею, я согласенъ на это… Все равно, кто бы ни былъ. Я точно также обращаюсь, Жакъ, къ тебѣ съ просьбою разрѣшить нашъ споръ.
Слишкомъ много чести, сударь…
Я влюбленъ въ одну молодую дѣвушку, которая отвѣчаетъ мнѣ взаимностью и охотно выслушиваетъ мои признанія въ любви; а мой отецъ осмѣливается идти наперекоръ нашимъ чувствамъ, самъ сдѣлавъ ей предложеніе.
Безъ всякаго сомнѣнія, онъ не правъ.
Не стыдно ли, въ его лѣта, думать о женитьбѣ? Пристало ли ему быть влюбленнымъ? Не слѣдуетъ ли ему предоставить это скорѣе людямъ молодымъ?..
Вы совершенно правы. Онъ шутитъ. Позвольте сказать ему два словечка. (Гарпагону) Я вамъ скажу, сударь, вашъ сынокъ совсѣмъ не такой сумасбродъ, какимъ вы его выставляете. Онъ судить правильно. Онъ говоритъ, что, молъ, очень уважаетъ васъ, что онъ только такъ… немножко погорячился на первыхъ порахъ и очень будетъ радъ сдѣлать все, что вамъ угодно, если только вы станете обращаться съ нимъ лучше и жените его такъ, чтобъ онъ остался доволенъ.
Въ такомъ случаѣ, скажите ему, Жакъ, что за это онъ можетъ во всемъ на меня надѣяться и что, кромѣ Маріанны, я даю ему полную волю жениться на комъ угодно.
Я сейчасъ все это устрою. (Клеанту) Послушайте: вѣдь батюшка вашъ совсѣмъ не такой странный человѣкъ, какъ вы говорите. Онъ сейчасъ сказалъ, что сердится только на вашу заносчивость и осуждаетъ вашу манеру… Онъ очень радъ исполнить то, что вы хотите, — лишь бы попросили его хорошенько и оказали уваженіе, почтеніе и преданность, которыми всякій сынъ обязанъ своему отцу.
О, Жакъ! Ты можешь увѣрить его, что если онъ отдастъ мнѣ Маріанну, то я буду преданъ ему какъ никто на свѣтѣ и всегда буду дѣлать только то, что онъ захочетъ.
Дѣло кончено. Онъ согласенъ.
Лучше ничего и не надо.
Все улажено. Онъ вами доволенъ.
Слава тебѣ, Господи!
Теперь вамъ остается только поговорить промежъ себя: вы согласны во всемъ, — и ссорились только оттого, что не разумѣли другъ друга.
Мой милый Жакъ! На всю жизнь тебѣ обязанъ!
Не за что, сударь!
Я очень доволенъ тобою, Жакъ! Ты стоишь награды… (Шаритъ въ карманѣ; Жакъ протягиваетъ руку; Гарпагонъ вынимаетъ носовой платокъ). Я этого не забуду, будь спокоенъ.
Цѣлую ваши ручки.
Прошу прощенія, батюшка; я слишкомъ погорячился…
Ничего, ничего!
Увѣряю васъ, я сожалѣю объ этомъ какъ нельзя болѣе.
А я очень радъ, что ты образумился.
Какъ вы добры, что простили мнѣ вину мою!
Легко забывать проступки дѣтей, когда они снова возвращаются на путь истины.
Неужели вы нисколько не сердитесь на меня за всѣ мои безразсудства?
Ты самъ обязываешь меня смотрѣть на все снисходительно; я вижу, ты почитаешь отца и повинуешься ему.
Обѣщаю, батюшка, до гроба сохранить въ сердцѣ воспоминаніе о всѣхъ вашихъ благодѣяніяхъ.
А я обѣщаю тебѣ, что сдѣлаю для тебя рѣшительно все, что ты ни захочешь.
Ахъ, батюшка! Мнѣ болѣе ничего не надо; довольно того, что вы отдали мнѣ Маріанну.
Что?
Я говорю, батюшка, что я и безъ того слишкомъ доволенъ… Я вполнѣ цѣню вашу доброту и ваше согласіе на мой бракъ съ Маріанной.
Да кто говоритъ тебѣ о Маріаннѣ?
Вы, батюшка.
Я?
Да какъ-же…
Какъ? Да вѣдь ты самъ обѣщалъ не думать больше о ней?..
Какъ? Мнѣ не думать о ней?,.
Ну, да.
Ни за что!
Такъ ты все еще хочешь на ней жениться?
Болѣе, чѣмъ когда-нибудь!
Какъ, негодяй! Опять?
Меня ничто не остановитъ!
Подожди, разбойникъ!..
Дѣлайте, что хотите!
Запрещаю тебѣ показываться мнѣ на глаза.
И чудесно.
Я отрекаюсь отъ тебя!
Отрекайтесь.
Ты больше мнѣ не сынъ!
Извольте!
Лишаю тебя наслѣдства!
Всего, что угодно.
И ниспосылаю на тебя проклятіе!.. (Уходитъ),
Держите ваши подарки при себѣ!..
Ахъ, какъ кстати я васъ встрѣтилъ!.. Идите скорѣй за мной!
Что случилось?
Скорѣе, говорю вамъ: дѣло въ шляпѣ!
Какъ такъ?
Вотъ въ этомъ вся штука и есть!
Въ чемъ?
Я цѣлый день точилъ на это зубы!..
Да что это такое?
Папенькино сокровище, — попалось на удочку!
Какъ тебѣ удалось?..
Все узнаете!.. Бѣжимъ, бѣжимъ! Я слышу его крикъ! (Убѣгаютъ).
Воры! Воры! Разбойники! Убійцы! Правосудіе, о, небо!.. Я погибъ, убитъ, зарѣзанъ! Деньги украли!!. Кто укралъ? куда скрылся? гдѣ онъ? гдѣ прячется?.. Что мнѣ дѣлать? какъ найдти?.. Куда бѣжать?.. Можетъ быть, онъ здѣсь? Можетъ быть, тамъ?.. Ага! Кто это? (Схватывая себя за руку). Стой! Подай мои деньги, мошенникъ!.. Фу, это я самъ! Умъ помутился! Не знаю, гдѣ я, что я, что дѣлаю… Увы! бѣдныя мои денежки, бѣдныя денежки! милые друзья!.. Украли васъ у меня!.. И съ вами потеряно все: моя опора, моя радость, мое блаженство!.. Все кончено для меня, нечего мнѣ больше дѣлать на свѣтѣ! Безъ васъ мнѣ невозможно жить! Кончено! Не могу больше!.. Умираю! Умеръ! Похороненъ!.. И неужели никто не захочетъ воскресить меня, отдать мнѣ деньги или сказать, кто ихъ взялъ?.. А?.. Что?.. Что вы говорите?.. Нѣтъ! Это мнѣ только почудилось… Кто бы ни былъ онъ, а надо сознаться, что старательно выбралъ время: вѣдь улучилъ именно то мгновеніе, когда я говорилъ съ негодяемъ-сыномъ… Иду! Иду за полиціей, — пусть пытаютъ весь домъ, — горничныхъ, слугъ, сына, дочь, меня самого!.. Сколько тутъ собралось людей!.. На кого ни взгляну, — всякій вселяетъ подозрѣніе!.. Всякій кажется моимъ воромъ!.. А? Что? О чемъ вы тамъ говорите?.. О томъ, кто обокралъ меня?.. Что за шумъ наверху?.. Поймали вора?.. Умоляю васъ, если напали на его слѣды, скажите мнѣ!.. Можетъ быть, онъ спрятался между васъ?.. Всѣ смотрятъ на меня! Начинаютъ смѣяться!.. О, нѣтъ сомнѣнія, что все это его сообщники!.. Навѣрно!.. Эй, скорѣй! скорѣй! Коммисара сюда, сыщиковъ, полицейскихъ, судей, тюрьму, висѣлицу, палача!.. Всѣхъ повѣсить! А если не найду денегъ, повѣшусь самъ!..
ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.
правитьПоложитесь на меня. Я, слава Богу, свое ремесло знаю. Не со вчерашняго дня приходится мнѣ розыскивать воровъ, я былъ бы очень радъ, еслибъ у меня было столько мѣшковъ съ деньгами, сколько воришекъ удалось мнѣ повѣсить.
Всѣ судебныя власти заинтересованы моимъ дѣломъ; если мнѣ не отыщутъ моихъ денегъ, я подамъ жалобу въ судъ на него же самого.
Надо произвести формальное слѣдствіе. Вы говорите, что въ этой шкатулкѣ было…
Десять тысячъ экю чистоганомъ.
Десять тысячъ экю!
Десять тысячъ экю!
Значительная кража!
Нѣтъ на свѣтѣ казни, достаточной для такого ужаснаго злодѣянія. Если воръ останется не наказанъ, то нельзя ручаться за сохранность и цѣнность самыхъ священныхъ вещей!..
А какой монетой была эта сумма?
Все золотые луидоры и пистоли… Такіе звонкіе!
Кого же подозрѣваете вы въ кражѣ?
Всѣхъ. Я хочу, чтобъ арестовали всѣхъ и въ городѣ, и въ предмѣстьяхъ!
По моему мнѣнію, лучше никого не запугивать, а потихоньку собрать нѣсколько уликъ, чтобъ ужъ потомъ, по всей строгости законовъ, и отобрать украденныя деньги.
Сейчасъ приду. А вы покамѣстъ изрѣжьте его на куски, поджарьте ноги, окуните въ кипятокъ и повѣсьте къ потолку.
Кого? моего вора?
Поросенка, котораго прислалъ управляющій; я изготовлю вамъ его по моему способу.
Рѣчь совсѣмъ не о томъ, а вотъ съ этимъ господиномъ надо тебѣ поговорить о другомъ дѣлѣ.
Вы не бойтесь. Я васъ не трону, все обойдется очень скромненько.
Этотъ баринъ тоже будетъ у васъ ужинать?
Вы, любезнѣйшій дружочекъ, говорите только сущую правду вашему барину.
Честью завѣряю, сударь, я вамъ покажу все, что умѣю, и накормлю васъ какъ нельзя лучше.
Совсѣмъ это къ дѣлу не относится!..
Если я не угощу васъ, какъ самъ хотѣлъ бы, то это вина управляющаго, который окарналъ мнѣ крылья ножницами своей скупости.
Говорятъ тебѣ, мошенникъ, что дѣло совсѣмъ не въ ужинѣ. Я хочу, чтобъ ты разсказалъ намъ все, что знаешь объ украденныхъ у меня деньгахъ.
У васъ украдены деньги?
Да, разбойникъ! Украли деньги… И я велю тебя повѣсить, если ты ихъ не отыщешь!
Прошу васъ, не обращайтесь съ нимъ такъ строго. Я вижу по его лицу, что онъ честный человѣкъ; его незачѣмъ брать подъ арестъ, — онъ и безъ того скажетъ все, что вы хотите знать. Да, любезный другъ, скажите только правду, и мы вамъ ничего дурного не сдѣлаемъ, а баринъ вашъ наградитъ васъ за это какъ должно. Сегодня у него украли деньги; вы должны же что нибудь знать объ этомъ?
Это очень кстати подоспѣло: я могу какъ нельзя лучше отмстить управляющему. Съ тѣхъ поръ, какъ онъ поступилъ къ намъ, онъ сдѣлался баловнемъ всего дома; его только и слушаютъ… А къ тому же на мнѣ до сихъ поръ отзывается его палка.
Что ты бормочешь?
Оставьте его. Онъ готовится къ отвѣту. Я правду сказалъ, что онъ честный человѣкъ.
Если ужъ вамъ угодно, сударь, знать всю правду, то мнѣ кажется, что эту штуку смастерилъ вашъ управляющій.
Валеръ?
Да.
Онъ, который былъ, повидимому, мнѣ преданъ?
Онъ самый. Я думаю, что именно онъ укралъ у васъ деньги.
Отчего же ты собственно такъ думаешь?
Отчего?
Да.
Думаю… Оттого, что такъ думаю.
Но все-таки надобно знать, какія же вы имѣете основанія?
Ты, можетъ быть, видѣлъ, что онъ похаживалъ около того мѣста, гдѣ я спряталъ деньги?
Именно. Позвольте узнать, гдѣ были спрятаны ваши деньги?
Въ саду.
Такъ и есть; я видѣлъ, что онъ часто гулялъ въ саду. А въ чемъ хранились эти деньги?
Въ шкатулкѣ.
Теперь все ясно. Я видѣлъ у него шкатулку.
Какая же эта шкатулка? Изъ чего сдѣлана? Я сейчасъ узнаю — она, или нѣтъ.
Изъ чего сдѣлана?
Да.
Сдѣлана… какъ обыкновенно дѣлаются шкатулки.
Само собой! Но обозначьте ея видъ.
Шкатулка… большая.
Та, которую украли у меня, была маленькая.
Ну, да! собственно говоря, она маленькая; но я называю ее большою потому, что въ ней много лежитъ.
Какого она цвѣта?
Какого цвѣта?
Да.
Цвѣта она… какъ вамъ сказать!.. цвѣта обыкновеннаго… помогите мнѣ сами, наконецъ!
Что ты говоришь?
Кажется, краснаго цвѣта?
Нѣтъ, сѣраго.
Ну, да; красновато-сѣрая, — я такъ и хотѣлъ сказать.
Она, она навѣрное! И сомнѣнія быть не можетъ. Запишите, запишите его показаніе! Боже ты мой! Кому-же, послѣ этого, вѣрить?.. Ни за что нельзя поручиться! Послѣ этого, я готовъ повѣрить, что самъ себя могу обокрасть!..
Вотъ и онъ самъ идетъ сюда! Ради Бога, не говорите только ему, что это я вамъ все разсказалъ.
Иди-ка сюда, иди! Признавайся въ самомъ гнусномъ преступленіи, въ самомъ подломъ насиліи, какое когда либо было сдѣлано!
Что вамъ угодно, сударь?
Какъ, извергъ! И ты не краснѣешь, что совершилъ такое преступленіе?
Какое преступленіе?
Какое, негодяй?.. Какъ будто не знаешь, о какомъ я говорю?.. Напрасно притворяться! Все открыто! Мнѣ все сказали!.. Какъ! До такой степени злоупотребить моею добротой, нарочно втереться въ мой домъ, чтобъ обмануть меня, сдѣлать такую подлость!..
Если ужъ все открылось, то позвольте вамъ сказать, что я самъ не стану ни отъ чего отрекаться или искать какой-нибудь лазейки.
Ого! Неужели я нечаянно попалъ въ цѣль!..
Я и самъ хотѣлъ вамъ все сказать, но ждалъ только удобнаго случая. Если ужъ такъ все разыгралось, то умоляю васъ, не сердитесь и выслушайте мое оправданіе!..
Какое-же можетъ быть оправданіе, подлый воришка?..
Я не заслуживаю такого прозвища, милостивый государь. Положимъ, я оскорбилъ васъ; но, во всякомъ случаѣ, проступокъ мой извинителенъ.
Извинителенъ?.. Устроить такую ловушку, чуть не убійство совершить?..
Умоляю васъ, не сердитесь! Выслушавъ меня, вы увидите, что бѣда совсѣмъ не такъ велика, какъ вамъ кажется.
Бѣда совсѣмъ не такъ велика, какъ мнѣ кажется? Какъ? Моя кровь, мои внутренности, моя жизнь, негодяй!
Ваша кровь попадетъ въ хорошія руки. Я принадлежу къ тому сословію, которое не можетъ обезчестить васъ, и здѣсь нѣтъ ничего такого, чего я не могъ-бы исправить.
Я на это и разсчитываю; я хочу, чтобъ ты возвратилъ мнѣ то, чего лишилъ меня.
Ваша честь будетъ вполнѣ удовлетворена.
Тутъ дѣло не о чести… Скажи мнѣ, кто подговорилъ тебя на такую вещь?
Увы! И вы меня еще спрашиваете?
Разумѣется, спрашиваю.
Божество, которое оправдываетъ все, что изъ за него дѣлается — любовь.
Любовь?!
Да.
Хороша любовь! Хороша любовь, нечего сказать! Любовь къ моимъ деньгамъ!
Нѣтъ, не деньги прельстили меня, не онѣ меня ослѣпили. Не надо маѣ вашего богатства, оставьте мнѣ лишь то, что я имѣю.
Нѣтъ, чортъ возьми! я тебѣ этого не оставлю!.. Скажите пожалуйста, какова наглость! Желать, чтобъ я ему отдалъ то, что онъ у меня укралъ!
Вы называете это кражей?
Кражей?.. Еще-бы! Когда у меня похищаютъ такое сокровище!
Правда, это сокровище, — сокровище, драгоцѣннѣе всѣхъ вашихъ сокровищъ; но если вы оставите его у меня, то еще не значитъ, чтобъ вы его лишились. На колѣняхъ умоляю васъ, оставьте мнѣ его!..
Ни за что на свѣтѣ!.. Это еще что такое?..
Мы поклялись другъ другу въ взаимной любви и обѣщались не покидать другъ друга никогда.
Не дурна клятва, недурно и обѣщаніе!..
Да, мы поклялись принадлежать другъ другу.
Ну, повѣрьте, что я этого не допущу.
Одна смерть можетъ насъ разлучить!
Однако онъ чертовски привязался къ моимъ деньгамъ!
Милостивый государь! Я ужъ вамъ сказалъ, что не деньги были причиной того, что я сдѣлалъ. Мое сердце заставляли дѣйствовать не тѣ пружины, о которыхъ вы говорите. Болѣе возвышенныя причины побудили меня рѣшиться на этотъ поступокъ.
Вы увидите, что это онъ изъ любви къ ближнему хочетъ захватить мое добро! Но меня провести трудно!.. И правосудіе мнѣ поможетъ, безстыдный мошенникъ!
Какъ вамъ угодно! Я готовъ все перенести, но во всякомъ случаѣ прошу васъ объ одномъ: если вамъ причинили зло, то обвиняйте во всемъ одного меня, ваша дочь ни въ чемъ не виновата!
Еще-бы!.. Замѣчательная была-бы вещь, если-бъ и моя дочь участвовала въ этомъ преступленіи!.. Но я хочу, чтобъ мнѣ отдали мою собственность, и ты долженъ сказать, гдѣ ее скрылъ.
Я и не думалъ скрывать ея; она до сихъ поръ у васъ.
Дорогая моя шкатулочка!.. (Громко). Такъ она и не покидала моего дома?
Нѣтъ… Она все здѣсь, и я пылаю къ ней самымъ чистымъ и святымъ огнемъ.
Огнемъ къ шкатулкѣ!..
Я готовъ скорѣе умереть, чѣмъ высказать ей хоть какую-нибудь оскорбительную мысль: она сама слишкомъ разсудительна и честна!..
Моя шкатулка слишкомъ честна!..
Все мое желаніе состояло въ томъ, чтобъ ее видѣть, и ничего преступнаго не было въ томъ чувствѣ, какое внушили мнѣ ея прелестные глаза!
У моей шкатулки прелестные глаза!.. Онъ говоритъ о ней, какъ влюбленный о своей возлюбленной!..
Клавдіи извѣстно все; она можетъ быть свидѣтельницею..
Какъ? Моя служанка тоже въ этомъ замѣшана?
Да, она была свидѣтельницей нашихъ клятвъ, и только узнавъ всю честность, моихъ намѣреній, согласилась помочь мнѣ уговорить вашу дочь повѣрить моей любви и признаться въ своихъ чувствахъ.
Не сошелъ-ли онъ съ ума отъ страха, что несетъ такую чепуху! (Валеру) Ты зачѣмъ все примѣшиваешь сюда мою дочь?
Я говорю, что насилу убѣдилъ ея цѣломудренную чистоту склониться на то, чтобъ выслушать мое признаніе.
Цѣломудренная чистота? Чья?
Дочери вашей. Только вчера она дала формальное обѣщаніе выйти за меня замужъ.
Моя дочь обѣщала выйти за тебя замужъ?
Да; я обѣщалъ на ней жениться.
Господи! Вотъ еще новая напасть!
Запишите, сударь, запишите!..
Новая бѣда! Новое горе!.. (Коммисару). Исполняйте велѣнія закона! Начинайте процессъ съ нимъ, какъ съ воромъ и обольстителемъ молодой дѣвушки!..
Именно: какъ съ воромъ и обольстителемъ…
Подобныя названія не могутъ примѣняться ко мнѣ; когда узнаютъ, кто я…
А! преступная дочь! дочь, недостойная такого отца! Такъ-то ты воспользовалась моими уроками? Ты влюбилась въ негодяя-воришку, — и въ добавокъ безъ согласія отца?! Но вы обманываетесь оба! (Элизѣ). Тебя на ключъ, за четырьмя замками. (Валеру). А тебѣ — здоровая висѣлица въ награду за наглость!
Не вамъ, ослѣпленнымъ страстью, судить это дѣло; надѣюсь, что меня, по крайней мѣрѣ, выслушаютъ прежде, чѣмъ осудятъ.
Я ошибся: тебя не повѣсить, колесовать надо!
Батюшка! Не будьте такъ безчеловѣчны. Умоляю васъ, не доходите до крайнихъ границъ родительской власти! Не увлекайтесь первымъ порывомъ гнѣва! Подумайте хорошенько о томъ, что вы намѣрены дѣлать!.. Постарайтесь получше узнать того, кого обвиняете! Онъ совсѣмъ не таковъ, какимъ вамъ кажется!.. Когда вы узнаете, что, не будь его, я давно погибла-бы для васъ, тогда вамъ покажется менѣе страннымъ, что я полюбила его. Да это онъ вытащилъ меня изъ воды…
Это ничего не значитъ; по моему лучше бы тебѣ утонуть, чѣмъ ему сдѣлать то, что онъ сдѣлалъ!
Батюшка! Именемъ родительской любви заклинаю васъ…
Нѣтъ, нѣтъ! Не хочу ничего слушать, пусть правосудіе исполнитъ свой долгъ!
Поплатишься ты мнѣ за свои побои!
Вотъ странная путаница!..
Что съ вами, господинъ Гарпагонъ? Вы очень разстроены?..
Да, господинъ Ансельмъ. Вы видите несчастнѣйшаго изъ смертныхъ! Вотъ какая у насъ тревога и суматоха… въ ту минуту, когда приходится подписывать вашъ контрактъ! Погубили у меня все, — и имущество, и честь! Вотъ онъ! Вотъ извергъ, разбойникъ, нарушившій самыя священныя права!.. Онъ втерся въ мой домъ подъ видомъ слуги, чтобъ украсть у меня деньги и обольстить мою дочь!
Да кто думаетъ о вашихъ деньгахъ, скажите?.. что за чепуху вы городите?
Да, они обѣщали другъ другу повѣнчаться! Это оскорбленіе касается и васъ, г. Ансельмъ; вы тоже должны начать съ нимъ процессъ и, на свой счетъ, преслѣдовать его именемъ закона, чтобъ наказать за такую наглость.
Я нисколько не желаю жениться насильно и не хочу брать то сердце, которое уже принадлежитъ другому. Но, изъ участія къ вамъ, я готовъ приняться за это дѣло, какъ за свое собственное.
Вотъ здѣсь господинъ коммисаръ, — онъ очень честный человѣкъ и, по его словамъ, сдѣлаетъ все, чего требуетъ его обязанность. (Коммисару, показывая на Валера). Напишите обвиненіе хорошенько и постарайтесь выставить его въ самомъ преступномъ видѣ.
Не вижу, какое преступленіе — любовь къ вашей дочери, и почему я могу подвергнуться такому наказанію, какъ вы говорите, за то только, что мы взаимно поклялись въ любви, — когда узнаютъ мое настоящее имя…
Разсказывай сказки!.. Нынче всякій мошенникъ лѣзетъ въ знать и, пользуясь неизвѣстностью происхожденія, нахально присвоиваетъ себѣ первое попавшееся знатное имя.
Знайте, что я слишкомъ честенъ, чтобъ пользоваться чужимъ добромъ: весь Неаполь знаетъ о моемъ происхожденіи.
Осторожнѣе!.. Вы рискуете больше чѣмъ полагаете. Вы говорите въ присутствіи человѣка, которому знакомъ весь Неаполь и который сейчасъ-же можетъ вывести васъ на чистую воду.
Я не боюсь ничего, и если вамъ знакомъ такъ хорошо Неаполь, то вы, безъ сомнѣнія, знаете, кто былъ донъ Томасъ д’Альбурчи?
Еще-бы! Даже мало людей были знакомы съ нимъ болѣе меня.
Никакого рѣшительно нѣтъ мнѣ дѣла ни до дона Томаса, ни до Альбурчи!.. (Видя, зажжены двѣ свѣчи тушитъ одну изъ нихъ).
Позвольте, пусть говоритъ; мы послушаемъ, что онъ скажетъ.
Я хочу сказать, что онъ мой отецъ.
Онъ?
Перестаньте шутить! Выдумайте какую нибудь другую исторію, — получше и правдоподобнѣе! Не надѣйтесь спастись этимъ обманомъ.
Говорите сами учтивѣе!.. Это не обманъ, и я могу доказательствами подтвердить свои слова.
Какъ! Вы смѣете называться сыномъ дона Томаса д’Альбурчи?
Смѣю и готовъ отстаивать эту истину предъ кѣмъ-бы то ни было!
Непостижимая наглость! Узнайте-же, къ стыду своему, что человѣкъ, о которомъ вы говорите, погибъ, — лѣтъ шестнадцать тому назадъ, — въ морѣ, вмѣстѣ съ женою и дѣтьми, съ которыми уѣхалъ, желая ихъ спасти отъ безчеловѣчныхъ преслѣдованій, сопровождавшихъ разные безпорядки въ неаполитанскомъ королевствѣ и заставившихъ бѣжать многія знатныя семейства.
Да; но узнайте также, къ вашему стыду, что его семилѣтній сынъ, вмѣстѣ съ однимъ изъ его слугъ, былъ спасенъ, во время кораблекрушенія, испанскимъ кораблемъ, и этотъ спасенный сынъ говоритъ теперь съ вами. Узнайте, что капитанъ этого корабля, тронутый моимъ бѣдственнымъ положеніемъ, полюбилъ меня, воспиталъ какъ своего сына и отдалъ въ военную службу, какъ только я научился владѣть оружіемъ… Недавно я узналъ, что отецъ мой не погибъ, вопреки моимъ предположеніямъ. По счастливому случаю, въ то самое время, когда я проѣзжалъ черезъ этотъ городъ, розыскивая отца, мнѣ удалось увидѣть прелестную Элизу; ея красота покорила меня, а моя страсть и строгое обхожденіе ея отца заставили меня рѣшиться войти подъ чужимъ именемъ въ ихъ домъ и послать другого розыскивать моихъ родителей.
Но, кромѣ вашихъ собственныхъ словъ, что можетъ поручиться мнѣ въ томъ, что все это не сказка, основанная вами на дѣйствительномъ фактѣ?
Что можетъ поручиться?.. Испанскій капитанъ, печать съ рубиномъ, принадлежавшая моему отцу, агатовый браслетъ, надѣтый мнѣ матерью на руку, старый слуга Педро, спасшійся вмѣстѣ со мною отъ кораблекрушенія.
Ахъ! Слыша эти слова, и я могу сказать, что вы говорите правду. Все, что вы сказали, ясно доказываетъ, что вы мой братъ!
Какъ! Вы — сестра моя?..
Да. Съ вашихъ первыхъ словъ, мое сердце забилось!.. Матушка наша, которую вы приведете въ восторгъ, столько разъ мнѣ разсказывала о бѣдствіяхъ нашего семейства! Небо насъ сохранило отъ гибели также, какъ и васъ; но жизнь мы купили цѣною свободы: насъ взяли въ плѣнъ корсары, въ то время, когда мы держались на обломкахъ корабля. Послѣ десятилѣтней неволи, счастливая судьба даровала намъ свободу, и мы возвратились въ Неаполь, гдѣ узнали, что все наше имущество продано и гдѣ мы не могли получить никакихъ извѣстій о судьбѣ нашего отца. Мы отправились въ Геную, гдѣ моя мать собрала кое-какіе остатки разореннаго имущества, а оттуда, скрываясь отъ варварской несправедливости родныхъ, бѣжала сюда и томится здѣсь въ горести и лишеніяхъ.
О, Боже! Вотъ доказательства Твоего всемогущества! Только Тебѣ одному доступны чудеса!.. Обнимите меня, милыя дѣти, присоедините вашу радость къ моей!
Вы — нашъ отецъ!..
Такъ это васъ моя мать такъ долго отыскивала?
Да, дочь моя, да сынъ мой!.. Я донъ Томасъ д’Альбурчи. Небо спасло меня отъ погибели и сохранило все мое достояніе. Цѣлыя шестнадцать лѣтъ думалъ я, что васъ нѣтъ на свѣтѣ и, наконецъ, рѣшился соединить свою судьбу съ кроткой и благоразумной дѣвушкой, которая утѣшила-бы меня семейнымъ счастіемъ за претерпѣнное горе! Такъ какъ моя жизнь подвергалась опасности въ Неаполѣ, то я долженъ былъ навсегда его покинуть. Найдя возможность продать все, что у меня оставалось, я поселился здѣсь и, подъ именемъ Ансельма, стремился забыть всѣ горести, связанныя съ моимъ прежнимъ именемъ, которое причинило мнѣ столько бѣдствій!
Значитъ, онъ вашъ сынъ?
Да.
Ну, такъ вы заплатите мнѣ десять тысячъ экю, которые онъ у меня укралъ.
Онъ у васъ укралъ?..
Онъ самый.
Да кто вамъ это сказалъ?
Жакъ.
Это ты говоришь?
Вы видите, что я ничего не говорю.
Да. Вотъ, г. коммисаръ записалъ его показанія.
Неужели вы думаете, что я способенъ на такой подлый поступокъ?
Способенъ или не способенъ, но я хочу, чтобы мнѣ отдали мои деньги.
Батюшка, не безпокойтесь и не обвиняйте никого! Я имѣю извѣстіе о воровствѣ, и пришелъ сказать вамъ, что если вы рѣшитесь согласиться на мою свадьбу съ Маріанной, то получите деньги сполна.
Гдѣ онѣ?
Прошу васъ, не тревожьтесь! Онѣ въ надежномъ мѣстѣ; все зависитъ отъ меня одного. Вамъ только стоитъ сказать, на что вы рѣшились; отъ васъ зависитъ выборъ — или отдать мнѣ Маріанну, или потерять вашу шкатулку.
Оттуда ничего не взято?
Ничего рѣшительно. Подумайте сами: согласны-ли вы на этотъ бракъ, согласны-ли исполнить желаніе матери Маріанны, которая предоставила ей выборъ между мною и вами?
Но знаете-ли вы, что ея согласія не довольно и что Провидѣніе, вмѣстѣ съ братомъ, который здѣсь передъ вами (показывая на Валера), возвратило мнѣ отца (показывая на Ансельма), отъ котораго зависитъ нашъ бракъ?
Милыя дѣти! Я не смѣю противиться волѣ Провидѣнія! Вы понимаете сами, г. Гарпагонъ, что молодая дѣвушка скорѣе выберетъ сына, чѣмъ отца. Не говорите того, чего не слѣдуетъ намъ слышать, и согласитесь, вмѣстѣ со мной, на этотъ двойной бракъ.
Прежде, чѣмъ рѣшиться, мнѣ надо увидѣть мою шкатулку.
Вы ее увидите цѣлой и невредимой.
Я не могу дать дѣтямъ приданаго.
И не надо! У меня станетъ на всѣхъ, не безпокойтесь!
И вы обѣщаетесь взять на себя расходы по этимъ обѣимъ свадьбамъ?
Обѣщаю. Довольно съ васъ?
Да, но съ тѣмъ, чтобы къ свадьбѣ мнѣ сшили новое платье.
Согласенъ и на это. А теперь пойдемте насладиться всѣми радостями, которыя принесъ намъ этотъ счастливый день!
Позвольте, господа, позвольте! А кто же заплатитъ мнѣ за всѣ труды?
Какой намъ въ нихъ прокъ?..
Да, но вѣдь я не даромъ-же трудился!..
Ну, такъ возьмите этого молодца и повѣсьте его, за всѣ ваши труды!
Господи! что-же послѣ этого дѣлать?.. За правду бьютъ, а за ложь хотятъ повѣсить!..
Простите ему этотъ обманъ, господинъ Гарпагонъ.
Такъ вы заплатите коммисару?
Заплачу, заплачу!.. Идемъ скорѣе раздѣлить радость съ вашею матушкой!..
А я пойду, полюбуюсь на свою милую шкатулочку.