Чтобъ дремотный грезилъ свѣтъ,
Словно ночью отъ планетъ.
И чтобъ ярче было чудо, 30 Въ ямы горной тѣсноты
Бросилъ стебли и цвѣты,
Вспыхнулъ пламень изумруда,
И тая огней раскатъ,
Былъ рубинъ и жилъ гранатъ. 35 Камни чувство задержали,
Цѣлы разныя скрижали,
Какъ различенъ цвѣтъ лица.
Лунный холодъ есть въ опалѣ,
И кровавятся сердца 40 Въ сердоликѣ безъ конца.
И чтобъ искристаго пира
Былъ въ мірахъ протяжнѣй гулъ,
Звѣздный Геній, съ кровли міра,
Синей влаги зачерпнулъ,— 45 Капли нѣжнаго сапфира,
Голубѣя, полились
Съ Моря сверху—въ Море внизъ,—
Камни были тамъ слѣпые,
Камни стали голубые, 50 Синью молніи зажглись,
Мчась высокою твердыней,
И въ очахъ агатъ зрачковъ
Окружился сказкой—синей,
Словно Небо надъ пустыней, 55 Или вспышки васильковъ.
Звѣздный Геній, съ грезой друженъ,
Возжелавъ свою печать
Въ нашей жизни отмѣчать,
Бросилъ намъ еще жемчужинъ, 60 Уронилъ онъ капли слезъ,
Вѣтеръ съ Неба ихъ донесъ.
Но съ волной морей гуторя,
Духъ свой къ Морю наклоня,
Уронилъ онъ въ бездну Моря 65 Слезы вышняго огня.
Бездна встала съ кликомъ гула,
Былъ тотъ рокотъ говорливъ,
Бездна жадная сверкнула,
Сонмы раковинъ раскрывъ. 70 И отпрянула къ хоромамъ
Темнымъ, внизъ, какъ отъ врага,
Закрывая синимъ громомъ
Неземные жемчуга.
Тамъ и будетъ эта ясность, 75 Та нѣмая полногласность
Слезъ, упавшихъ съ высоты,—
Чтобы тѣшила опасность,
Тѣхъ, кто жаждетъ Красоты.
И земнымъ бросаться нужно 80 Въ пропасть Моря съ береговъ,
Чтобъ сверкнула имъ содружно
Нитка круглыхъ жемчуговъ.
К. Д. Бальмонтъ. Бѣлый Зодчій. — СПб: Издательство "Сиринъ", 1914