[69]Синяя Борода.
Жилъ-былъ однажды человѣкъ, за которымъ водилось множество всякаго добра: были у него прекрасные дома въ городѣ и за городомъ, золотая и серебряная посуда, шитыя кресла и позолоченныя кареты. Но къ несчастью борода у этого человѣка была синяя — и эта борода придавала ему такой безобразный и грозный видъ, что всѣ дѣвушки и женщины, бывало, какъ только завидятъ его, такъ давай Богъ поскорѣе ноги.
У одной изъ его сосѣдокъ, дамы происхожденія благороднаго, были двѣ дочери, красавицы совершенныя. — Онъ посватался за одну изъ нихъ, не назначая какую именно и предоставляя самой матери выбрать ему невѣсту. Но ни та, ни другая не соглашалась быть его женою: онѣ не могли рѣшиться выйти за человѣка, у котораго борода была синяя — и только перекорялись между собою, отсылая его другъ-дружкѣ. Ихъ смущало еще то обстоятельство, что онъ имѣлъ уже нѣсколько женъ, и никто на свѣтѣ не зналъ, что съ ними сталось.
Синяя Борода, желая дать имъ возможность узнать его покороче, повезъ ихъ вмѣстѣ съ матерью, тремя-четырьмя самыми близкими
[70]ихъ пріятельницами и нѣсколькими молодыми людьми изъ сосѣдства, въ одинъ изъ своихъ загородныхъ домовъ, гдѣ и провелъ съ ними цѣлую недѣлю. Гости гуляли, ѣздили на охоту, на рыбную ловлю; пляски и пиры не прекращались; сна по ночамъ и въ поминѣ не было; всякій потѣшался, придумывалъ забавныя шалости и шутки; словомъ всѣмъ было такъ хорошо и весело, что младшая изъ дочерей скоро пришла къ тому убѣжденію, что у хозяина борода ужь вовсе не такая синяя, и что онъ очень любезный и пріятный кавалеръ. — Какъ только всѣ вернулись въ городъ, свадьбу тотчасъ и сыграли.
По прошествіи мѣсяца, Синяя Борода сказалъ своей женѣ, что онъ принужденъ отлучиться, по меньшей мѣрѣ на шесть недѣль, для очень важнаго дѣла. Онъ попросилъ ее не скучать въ его отсутствіи, а напротивъ всячески стараться разсѣяться, пригласить своихъ пріятельницъ, повести ихъ за городъ, если вздумается — кушать и пить сладко — словомъ, жить въ свое удовольствіе.
— Вотъ, прибавилъ онъ: — ключи отъ двухъ главныхъ кладовыхъ; вотъ ключи отъ золотой и серебряной посуды, которая не каждый день на столъ ставится; вотъ — отъ сундуковъ съ деньгами; вотъ — отъ ящиковъ съ драгоцѣнными камнями; вотъ наконецъ ключъ, которымъ всѣ комнаты отпереть можно. А вотъ этотъ маленькій ключикъ отпираетъ каморку, которая находится внизу, на самомъ концѣ главной галереи. Можешь все отпирать, всюду входить; но запрещаю тебѣ входить въ ту каморку. Запрещеніе мое на этотъ счетъ такое строгое и грозное, что если тебѣ случится — чего Боже сохрани — ее отпереть, то нѣтъ такой бѣды, которой ты бы не должна была ожидать отъ моего гнѣва.
Супруга Синей Бороды обѣщалась въ точности исполнить его приказанія и наставленія; а онъ, поцѣловавъ ее, сѣлъ въ карету — и пустился въ путь.
[71]
Сосѣдки и пріятельницы молодой не стали дожидаться приглашенія, а пришли всѣ сами, до того велико было ихъ нетерпѣніе увидать собственными глазами тѣ несмѣтныя богатства, какія по слухамъ находились въ ея домѣ. Онѣ боялись придти, пока мужъ не уѣхалъ: синяя его борода ихъ очень пугала. Онѣ тотчасъ отправились осматривать всѣ покои — и удивленію ихъ конца не было: такъ все имъ показалось великолѣпнымъ и красивымъ! Онѣ добрались до кладовыхъ — и чего чего онѣ тамъ не увидали! Пышныя кровати, диваны, занавѣсы богатѣйшіе, столы, столики, зеркала такія огромныя, что съ головы до ногъ можно было въ нихъ себя видѣть и съ такими чудесными, необыкновенными рамами! Однѣ рамы были тоже зеркальныя, другія изъ позолоченнаго рѣзнаго серебра. — Сосѣдки и пріятельницы безъ умолку восхваляли и превозносили счастье хозяйки дома, — а она нисколько не забавлялась зрѣлищемъ всѣхъ этихъ богатствъ: ее мучило желаніе отпереть каморку внизу, въ концѣ галереи.
Такъ сильно было ея любопытство, что не сообразивъ того, какъ невѣжливо оставлять гостей, она вдругъ бросилась внизъ по потаенной лѣстницѣ…… чуть шеи себѣ не сломала. Прибѣжавъ къ дверямъ каморки, она однако остановилась на минутку. — Запрещеніе мужа пришло ей въ голову. Ну, подумала она: — будетъ мнѣ бѣда за мое непослушаніе! Но соблазнъ былъ слишкомъ силенъ — она никакъ не могла съ нимъ сладить. Взяла ключъ — и, вся дрожа какъ листъ, отперла каморку.
Сперва она ничего не разобрала: въ каморкѣ было темно… окна были закрыты. Но погодя немного, она увидѣла, что весь полъ былъ залитъ запекшейся кровью — и въ этой крови отражались тѣла нѣсколькихъ мертвыхъ женщинъ, привязанныхъ вдоль стѣнъ: то были прежнія жены Синей Бороды, которыхъ онъ зарѣзалъ одну за
[72]одной. — Она чуть не умерла на мѣстѣ отъ страха, и выронила изъ руки ключъ.
Наконецъ она опомнилась, подняла ключъ, заперла дверь и пошла въ свою комнату отдохнуть и оправиться. Но она до того перепугалась, что никакимъ образомъ не могла совершенно придти въ себя.
Она замѣтила, что ключъ отъ каморки запачкался въ крови; она утерла его разъ, другой, третій… но кровь не сходила. Какъ она его ни мыла, какъ ни терла, даже пескомъ и толченымъ кирпичемъ — пятно крови все оставалось! — Ключъ этотъ былъ волшебный — и не было возможности его вычистить; кровь съ одной стороны сходила, а выступала съ другой.
Въ тотъ же вечеръ вернулся Синяя Борода изъ своего путешествія. Онъ сказалъ женѣ, что на дорогѣ получилъ письма, изъ которыхъ узналъ, что дѣло, по которому онъ долженъ былъ уѣхать, рѣшилось въ его пользу. — Жена его, какъ водится, всячески старалась показать ему, что она очень обрадовалась его скорому возвращенію.
На другое утро онъ спросилъ у нея ключи. Она подала ихъ ему, — но рука ея такъ дрожала, что онъ безъ труда догадался обо всемъ, что произошло въ его отсутствіи.
— Отчего, спросилъ онъ: — ключъ отъ каморки не находится вмѣстѣ съ другими?
— Я его, должно быть, забыла у себя наверху, на столѣ, отвѣчала она.
— Прошу принести его, слышишь! сказалъ Синяя Борода.
Послѣ нѣсколькихъ отговорокъ и отсрочекъ, она должна была наконецъ принести роковой ключъ.
— Это отчего кровь? спросилъ онъ.
[73]
— Не знаю отчего, отвѣчала бѣдная женщина, а сама поблѣднѣла какъ полотно.
— Ты не знаешь! подхватилъ Синяя Борода. — Ну такъ я знаю! — Ты хотѣла войти въ каморку. Хорошо же: ты войдешь туда, и займешь свое мѣсто возлѣ тѣхъ женщинъ, которыхъ ты тамъ видѣла.
Она бросилась къ ногамъ своего мужа, горько заплакала, и начала просить у него прощенія въ своемъ непослушаніи — изъявляя притомъ самое искреннее раскаяніе и огорченіе. Кажется, камень бы тронулся мольбами такой красавицы: но у Синей Бороды сердце было тверже всякаго камня.
— Ты должна умереть, сказалъ онъ: — и сейчасъ.
— Коли ужъ я должна непремѣнно умереть, сказала она сквозь слезы: — такъ дай мнѣ минуточку времени — Богу помолиться.
— Даю тебѣ ровно пять минутъ, сказалъ Синяя Борода: — и ни секунды больше!
Онъ сошелъ внизъ, а она позвала сестру свою, и сказала ей:
— Сестра моя, Анна (ее такъ звали) — взойди, пожалуйста, на самый верхъ башни, посмотри, не ѣдутъ ли мои братья? Они обѣщались навѣстить меня сегодня. Если ты ихъ увидишь, такъ подай имъ знакъ, чтобъ они поторопились.
Сестра Анна взошла на верхъ башни, — а бѣдняжка-горемычная отъ времени до времени кричала ей:
— Сестра Анна, ты ничего не видишь?
А сестра Анна ей отвѣчала:
— Я вижу, солнышко яснѣетъ и травушка зеленѣетъ.
Между-тѣмъ Синяя Борода, ухвативъ огромный ножище, оралъ изо всей силы:
— Иди сюда, иди — или я къ тебѣ пойду!
— Сію минуточку, отвѣчала его жена, и прибавляла шопотомъ:
[74]
— Анна, сестра Анна! ты ничего не видишь?
А сестра Анна отвѣчала:
— Я вижу, солнышко яснѣетъ и травушка зеленѣетъ.
— Иди же, иди скорѣе! оралъ Синяя Борода: — а не то я къ тебѣ пойду!
— Иду, иду! отвѣчала жена — и опять спрашивала сестру:
— Анна, сестра Анна! ты ничего не видишь?
— Я вижу, отвѣчала Анна: — большое облако пыли къ намъ приближается.
— Это братья мои?
— Ахъ нѣтъ, сестра! это стадо барановъ.
— Прійдешь ли ты наконецъ! вопилъ Синяя Борода.
— Еще маленькую секундочку, отвѣчала его жена, и опять спросила:
— Анна, сестра Анна! ты ничего не видишь?
— Я вижу двухъ верховыхъ, которые сюда скачутъ, но они еще очень далеко. — Слава Богу, прибавила она, погодя немного: — это наши братья. — Я имъ подаю знакъ, чтобъ они спѣшили, какъ только возможно.
Но тутъ Синяя Борода такой поднялъ гамъ, что самыя стѣны дома задрожали. Бѣдная жена его сошла внизъ и бросилась къ его ногамъ, вся растерзанная и въ слезахъ.
— Это ни къ чему не послужитъ, сказалъ Синяя Борода: — пришелъ твой смертный часъ.
Одной рукой онъ схватилъ ее за волосы, другою поднялъ свой страшный ножъ… — Онъ замахнулся на нее, чтобъ отрубить ей голову… Бѣдняжка обратила на него свои погасшіе глаза:
— Дай мнѣ еще мигъ, только одинъ мигъ, съ духомъ собраться…
— Нѣтъ, нѣтъ! отвѣчалъ онъ: — поручи душу свою Богу!
[75]
И поднялъ уже руку… Но въ это мгновеніе такой ужасный стукъ поднялся у двери, что Синяя Борода остановился, — оглянулся… Дверь разомъ отворилась, и въ комнату ворвалось два молодыхъ человѣка. Выхвативъ свои шпаги, они бросились прямо на Синюю Бороду.
Онъ узналъ братьевъ своей жены, — одинъ служилъ въ драгунахъ, другой въ конныхъ егеряхъ — и тотчасъ навострилъ лыжи; но братья нагнали его, прежде чѣмъ онъ успѣлъ забѣжать за крыльцо. Они прокололи его насквозь своими шпагами — и оставили его на полу мертвымъ. Бѣдная жена Синей Бороды была сама чуть жива, не хуже своего мужа: она не имѣла даже довольно силы, чтобы подняться и обнять своихъ избавителей.
Оказалось, что у Синей Бороды не было наслѣдниковъ — и все его достояніе поступило его вдовѣ. Одну часть его богатствъ она употребила на то, чтобы выдать свою сестру Анну за молодаго дворянина, который уже давно былъ въ нее влюбленъ; на другую часть она купила братьямъ капитанскіе чины; — а съ остальною она сама вышла за весьма честнаго и хорошаго человѣка. — Съ нимъ она забыла все горе, которое претерпѣла, будучи женою Синей Бороды.
Волшебныя сказки Перро. — М., СПб.: 1867. 