Живущій раною въ колдуньяхъ и поэтахъ,
Снѣжистый Новолунь явился и погасъ.
Тогда, въ тринадцатый, и значитъ въ первый разъ,
Зажегся огнь двухъ свѣчъ, преградой мглы задѣтыхъ.
5 Съ тѣхъ поръ я вижу все въ бѣлесоватыхъ свѣтахъ,
Мнѣ снится смертный свѣтъ—тамъ за улыбкой глазъ.
И въ мірѣ солнечномъ ведетъ полдневный часъ
Людей, не въ золото, а въ серебро одѣтыхъ.
Кто знаетъ, тотъ пойметъ. Что правду говорю, 10 Тотъ все жь почувствуетъ, кто не пойметъ, не зная.
Снѣжистый Серпъ мягчитъ и алую зарю.
Во вьюжномъ декабрѣ, въ цвѣтистыхъ играхъ мая,
Какъ инокиня я, со взоромъ внутрь, блѣдна.
Серпомъ прорѣзала мнѣ сердце вышина.
См. также одноимённые страницы.
К. Д. Бальмонтъ. Сонеты Солнца, Меда и Луны. — Берлинъ: С. Ефронъ, 1921