Ужъ за горой дремучею
Погасъ вечерній лучъ,
Едва струей гремучею
Сверкаетъ жаркій ключъ;
Сады благоуханіемъ
Наполнились живымъ,
Тифлисъ объятъ молчаніемъ,
Въ ущельѣ мгла и дымъ;
Летаютъ сны мучители
Надъ грѣшными людьми,
И ангелы хранители
Бесѣдуютъ съ дѣтьми.
Там, за твердыней старою,
На сумрачной горѣ
Подъ свѣжею чинарою
Лежу я на коврѣ,
Лежу одинъ и думаю:
Ужели не во снѣ
Свиданье въ ночь угрюмую
Назначила ты мнѣ?
И въ этотъ часъ таинственный,
Но сладкій для любви,
Тебя, мой другъ единственный,
Зовутъ мечты мои.
Внизу огни дозорные
Лишь на мосту горятъ,
И колокольни черныя,
Какъ сторожи, стоятъ;
И поступью несмѣлою
Изъ бань со всѣхъ сторонъ
Выходятъ цѣпью бѣлою
Четы грузинскихъ женъ.
Вотъ улицей пустынною
Бредутъ, едва скользя…
Но подъ чадрою длинною
Тебя узнать нельзя!
Твой домикъ съ крышей гладкою
Мнѣ виденъ вдалекѣ,
Крыльцо съ ступенью шаткою
Купается въ рѣкѣ.
Среди прохлады, вѣющей
Надъ синею Курой,
Онъ сѣтью зеленѣющей
Опутанъ плющевой.
За тополью высокою
Я вижу тамъ окно,
Но свѣчкой одинокою
Не свѣтится оно!
Я жду. Въ недоумѣніи
Напрасно бродитъ взоръ;
Кинжаломъ въ нетерпѣніи
Изрѣзалъ я коверъ.
Я жду съ тоской бесплодною;
Мнѣ грустно, тяжело…
Вотъ сыростью холодною
Съ востока понесло;
Краснѣютъ за туманами
Сѣдыхъ вершинъ зубцы;
Выходятъ съ караванами
Изъ города купцы…
Прочь, прочь, слеза позорная!
Кипи, душа моя!
Твоя измѣна черная
Понятна мнѣ, змѣя!
Я знаю, чѣмъ утѣшенный,
По звонкой мостовой
Вчера скакалъ какъ бѣшеный
Татаринъ молодой.
Недаромъ онъ красуется
Передъ твоимъ окномъ,
И твой отецъ любуется
Персидскимъ жеребцомъ!
Возьму винтовку длинную,
Пойду я из воротъ.
Тамъ, подъ скалой пустынною,
Есть узкій поворотъ;
До полдня за могильною
Часовней подожду,
И на дорогу пыльную
Винтовку наведу.
Напрасно грудь колышется!
Я легъ между камней…
Чу! близкий топотъ слышится…
А! это ты, злодѣй!
